Дочь Леса

      Владыка леса любил праздники. Тауриэль помнила все торжества до единого, на которых ей приходилось бывать, однако балы в Лихолесье были самыми сказочными, наиболее запоминающимися среди всех остальных. Множество нарядных гостей, среди которых были и жители Эсгарота, и прекрасные эльфы из Лориэна и далёкого Ривенделла, кружащиеся в вальсе пары, терпкие напитки и исполненные лучшими менестрелями прекрасные песни. Все эти чудеса эллет любила с раннего детства и с нетерпением ждала, что и этой ночью, как и обычно, ей непременно стоит ждать сюрпризов. Однако никто не говорил, что сюрпризы всегда приятны. — Леголас! — эльфийка радостно улыбнулась, вдруг заметив вдалеке золотистые локоны друга, и поспешила к нему навстречу, протискиваясь сквозь толпу уже далеко не трезвых гостей. — Здравствуй, Лисичка, — он подошёл к ней, медленно обходя придворных дам, и протянул ей руку. Девушка, негромко рассмеявшись, чуть сжала его ладонь в своей, однако вскоре ей пришлось отпустить молодого принца. За ним следовала незнакомая Тауриэль дева, облачённая в бордовый бархат, подчёркивающий её превосходство над всеми. Платиновые волосы были заплетены в косы и украшены цветами. Рыжеволосая эллет опустила глаза, почувствовав неловкость момента, и присела в поклоне. — Моё имя Мэлэт, — надменно проговорила девушка, но при этом приветливо улыбнулась. — Тауриэль. — Ах, да! Воспитанница Короля! — небрежно бросила блондинка и перевела взор на Леголаса, который молча наблюдал за девушками. — Может станцуем, мой принц? — она лучезарно улыбнулась, смерив Тауриэль ледяным взглядом и дав ей понять, что ей здесь не место. Царевич молча кивнул и, улыбнувшись зеленоглазой подруге, взял спутницу за руку, и вскоре Лисичка вновь осталась в гордом одиночестве. Лёгкой походкой она прошла мимо танцующих пар и остановилась в тени, скрывшись от взглядов окружающих. В душе волнами плескалась обида. Почему Леголас позволил Мэлэт так поступить с ней? Почему не встал на защиту, как делал уже много раз, а молча наблюдал? Ярость захлестнула сознание эльфийки, однако она, сохраняя спокойствие, осталась на месте.       Через некоторое время девушка не смогла больше сдерживать себя и незаметно выскользнула из дворца, задумчиво шагая по знакомым тропинкам. Невдалеке раздался тихий смех, заставив эллет вздрогнуть от неожиданности. Взгляд изумрудных глаз остановился на небольшой беседке, увитой плющом. Лунный свет проникал сквозь тонкие стебельки растения, ласково мерцая на платиновых волосах Мэлэт. Глубоко вздохнув, Тауриэль сделала два неуверенных шага, догадываясь, что сейчас увидит. Блондинка стояла напротив принца Лихолесья и улыбалась. «Слишком близко,» — подумалось Тауриэль, и сердце вдруг болезненно сжалось. Мэлэт подалась вперёд, прикасаясь к губам Леголаса. Тауриэль испуганно всхлипнула, глядя на то, как её принц, прикрыв глаза, обнимает девушку, прижимая её к себе, и поспешила скрыться. Всё её существо восстало против этого поцелуя. Дотоле незнакомое чувство охватило девушку, будто сжигая. Она ревновала. Она ревновала впервые. Не в силах идти, Тауриэль присела на каменный бортик сказочно красивого фонтана, украшавшего просторный королевский двор. Опустив голову вниз, Тауриэль сумела рассмотреть собственное отражение на поверхности воды. Сначала девушка не увидела ничего особенного, но с каждым мгновением её глаза замечали всё больше деталей. Мягкая шёлковая ткань цвета листвы плотно обтягивала хрупкую фигурку эльфийки, тяжёлыми волнами ниспадая на землю. Причудливый золотой орнамент вился по лифу платья, ложась паутинкой на бледные плечи девушки, словно пытаясь дотянуться до её огненных волос. Тауриэль пошевелилась, отчего шёлк тихо зашуршал, а бронзовые кудри рассыпались по плечам. Маленькая ладошка легла на изысканную вышивку платья, и Тау, почувствовав холодный укол в самое сердце, замерла, задумавшись. Чем же она хуже неё, хуже Мэлэт? Хрустальная слеза, оставляя за собой блестящую дорожку на бархатной щеке эльфийки, сорвалась вниз, потревожив покой водной глади. Девушка, вдохнув поглубже свежий, почти осенний воздух, подняла голову вверх, взглянув на звёзды, как тогда, в далеком детстве, когда ей самой не были ведомы ни любовь, ни ревность, ни боль. Эллет стояла посреди пустынной мостовой, молча глядя в небо. Здесь пахло соснами. Соснами, приближающейся осенью, лесом и свободой. Свобода. Сколько силы, сколько желания и счастья было скрыто в этом простом и на первый взгляд самом обычном слове. Хотелось забыть эту острую боль в едва бьющемся сердце, спрятаться, скрыться, убежать и почувствовать, как легко ей будет дышаться там, за пределами лесного королевства. Неожиданно в голове мелькнула мысль: кто же мешает ей сейчас? Кто держит её здесь, в этом лесу, который на века останется её родным домом? Наверняка, никто не заметит её пропажи, не отправиться на поиски. Трандуил и без неё слишком занят, а думать про Леголаса рыжеволосой деве совсем не хотелось. Оказалось, у принца, её любимого друга, тоже имеются дела куда важнее Тауриэль.       Украдкой взглянув на резную деревянную беседку, скрывшуюся в тени вековых деревьев, эльфийка развернулась и побрела прочь, слушая шуршание подола собственного платья. Обогнув стражу, она вошла в конюшню и, стараясь не привлекать внимания посторонних лошадей, что удавалось ей с трудом, направилась в сторону Эласа. Жеребец, почуяв её приближение, негромко фыркнул, а затем, оказавшись на свободе, позволил девушке как следует закрепить прелестную уздечку. Взяв повод в руки, эллет, ступая как можно тише, вывела скакуна, забралась ему на спину и, чуть отдав коню повод, скрылась в тишине летней ночи.

***

      Небо в конце августа всегда было сплошь усыпано звёздами, яркими и не очень, Тауриэль давно знала это. Поселившись в доме Элронда, каждый вечер она задувала свечу, стоящую на тумбочке у кровати, и, набросив на плечи лёгкую накидку, распахивала тёмные деревянные ставни и смотрела ввысь, в манящую и бездонную ночную бездну, чувствуя, как лёгкий тёплый ветер, ворвавшись в неосвещённое помещение, играет с огненными прядями её волос. Пролетело много лет, однако эллет по-прежнему не могла жить без звёздного небосвода, и потому вот уже несколько месяцев подряд, убедившись в том, что ни одно живое существо не видит её, выбегала за пределы королевской цитадели, прихватив лук и стрелы. Оказавшись на вершине третьего холма, Тауриэль соскользнула с гладкой спины четвероногого друга, и тут же почувствовала под ногами мягкий, с детства знакомый ей ковер лесных трав. Сделав несколько шагов по направлению к обрыву, она замерла на месте и, прикрыв глаза, упала на спину, задумавшись. Сколько же счастливых воспоминаний, боли, одиночества и радости хранит в себе это место. Вспомнив, как она сама, сидя на краю когда-то очень давно, с любопытством смотрела на тонкие изящные пальцы принца, девушка чуть улыбнулась. Удивительно, но она до сих пор не осмеливалась взять его за руку. Не осмеливалась до сегодняшнего дня. Эльфийка попыталась вспомнить, что именно она чувствовала, взяв за руку друга. Что-то тёплое, нежное и прежде ей не знакомое. Что-то, что она испытывала в первый раз. Приятный голос рыжей эллет нарушил звенящую тишину: — А что, если… — довольно странная мысль пришла ей в голову, и девушка, стремясь отогнать её от себя, мотнула головой. Влюбиться в Лихолесского наследника? Для этого нужно быть не простой сиротой, обнаруженной на пороге королевского замка. Однако в последнее время Тауриэль испытывала к другу иные чувства, не такие, какие испытывала прежде. Что ж, её чувства уже не могут ничего изменить. Наверное, Леголас счастлив с ней, счастлив с высокомерной и холодной Мэлэт, раз решил отдать весь этот праздник ей, а не своей маленькой Лисичке, оставив её одну. Да будет так. Тауриэль сердито насупилась, как делала не раз, когда Элладан в далекой долине Имладрис не желал играть с ней, или же попросту не обращал на неё внимания. Если принц до сих пор думает, что эллет, как и прежде, зависит от него, словно маленькая девчушка, пора бы доказать ему обратное. Девушка, уверенно поднявшись на ноги и подозвав молодого жеребца, запрыгнула ему на спину и развернула, направив в сторону лесной крепости.