Наваждение

Самым лучшим лекарством от любых стрессов и неурядиц Милена считала шопинг. Поэтому и обещанный ею досуг свелся к рейду по магазинам и, как следствие, к безудержным и ожидаемо бесполезным тратам. Созерцая дома гору брендового барахла, Рита уныло прикидывала, на какую сумму облегчилась ее кредитка. — Ой, да брось ты! — беспечно махнула рукой Милена. — Женщина должна время от времени баловать себя! Это самый легкий путь к душевному равновесию и гармонии с самой собой. И она изящно переступила стройными ногами в новых Manolo Blahnik. Судя по всему, с равновесием и гармонией у нее все было в порядке. Рита едва слышно вздохнула и вытряхнула на постель содержимое очередного пакета. — Господи Боже мой! — пробормотала она, озадаченно разглядывая абсолютно прозрачный пеньюар из сиреневого кружева с игривым бантиком под грудью. — Мы что и в секс-шоп невзначай забрели? — Ханжа! — протянула падчерица. — Ты только посмотри, какая эротичная вещица! — Это точно я покупала? — жалобно спросила Рита, ибо, по ее мнению, приобрести нечто подобное можно было лишь в состоянии полного умопомрачения. — Ну, мне-то незачем. У меня после развода в личной жизни полный штиль, — скорбно вздохнула Милена. — А тебе в самый раз. Татусь определенно оценит! Рита живо представила себя в «эротичной вещице» и зажмурилась, покраснев. Еще как оценит! Решит, что она спятила. Милена закатила глаза. — Ой, Малгося, тебе через месяц тридцатник, ты семь лет в счастливом, смею надеяться, браке, а все еще пунцовеешь, аки мак. Самой не смешно? — Не смешно, — надулась Рита и спрятала пеньюар обратно в пакет. — Знаешь, это для меня все-таки чересчур. — Ты безнадежна! Ну, и таскай свою ромашковую пижаму! Обалдеть, как сексуально. Далась им всем эта пижама. Чем она плоха? Удобная, мягкая, уютная. И Богушу нравится. Во всяком случае, он никогда не выказывал даже намека на недовольство. — Обещай хотя бы, что примеришь! — Обещаю, — поспешно согласилась Рита. Милена была ее единственной настоящей подругой здесь в Кракове, но она также была дочерью ее мужа, и обсуждать с ней некоторые моменты своей интимной жизни, что являлось вполне естественным для близких приятельниц, Рите не представлялось возможным. К счастью, самой Милене хватало ума и душевного такта не вторгаться на запретную территорию. Зато собственными личными переживаниями она делилась весьма эмоционально и без особого стеснения. И связаны они были последнее время с одной и той же персоной. По всему выходило, что Милена с присущей ей решимостью намеревалась вернуть своего так опрометчиво потерянного мужа. Неожиданное прозрение настигло подругу, когда она с немалым изумлением обнаружила на развороте одного из журналов своего бывшего супруга в очаровательной компании «Мисс Полония — 2012» Паулины Крупинской. Издание авторитетно утверждало, что пара переживает весьма страстный роман. Нехорошо прищурившись, Милена тщательно изучила фотографии, на которых были запечатлены влюбленные, а после, аккуратно закрыв журнал, произнесла: — Ну, это мы еще посмотрим! Начать операцию по отвоеванию утраченных позиций Милена планировала с новогодней вечеринки, которую организовывала Алиция. Операция готовилась тщательно и скрупулезно, а двухдневный шопинг был призван обеспечить ее материальную и техническую базу. У Милены блестели глаза. И блеск этот не предвещал ничего хорошего сопернице. Несмотря на выдающиеся внешние данные всепольской красавицы, в предстоящем поединке Рита не поставила бы на нее ни злотого. — … Ладно, пора мне, — Милена с сожалением сбросила свои сказочные туфли и, еще немного полюбовавшись, уложила их обратно в коробку. — Я сегодня аппаратную на ночь заказала, хочу фильм доклеить, там всего ничего осталось. Милена работала журналистом на местном «TVP Krakow», делала репортажи о культурной жизни города. Ее последним проектом — документальным циклом «Региональные легенды», представлявшим собой захватывающий экскурс в прошлое Малопольши — заинтересовался крупный медиахолдинг «Polsat», и Милена не без оснований рассчитывала на определенные дивиденды в виде карьерного роста. — Чего на ночь-то? — удивилась Рита. — Так все приличное время расхватали! — с досадой сообщила подруга. — Днем в аппаратные не протолкнуться, а ночью я доделаю все спокойно и без суеты. И это будет стоить всего лишь ведро кофе для меня и видеоинженера. Она натянула куртку, взбила на затылке короткие волосы и, вытащив помаду, в одно движение ловко накрасила губы, не озаботясь зеркалом. — Погоди, — нахмурилась Рита, — если ты работаешь ночью, то где будет Агатка? — Ну, не сирота же она! Ее Тэд забрал. Пусть лучше ребенком занимается, чем этой своей… «мисс ноги от ушей», — проворчала Милена. — Ты могла бы привезти ее ко мне. — Уймись ты уже! От детей иногда надо отдыхать. Это нормально. Вот и отдыхай. Когда тебе еще такой случай представится? — Милена склонила голову набок, оценивающе глядя на Риту. — Что завтра делать будешь? — Отдыхать, — передразнила ее та. — Ответ засчитан. Да, и еще… — остановилась Милена у самых дверей, — все-таки подумай над приглашением Алиции, хорошо? Татусь ведь сам сказал, что вряд ли вернется к Новому году. Чего одной сидеть-то? — Я подумаю, — бодро пообещала Рита. Милена недоверчиво хмыкнула и, расцеловав ее на прощание, выскочила из квартиры. Рита вернулась в спальню, сгребла покупки на край кровати и улеглась, натянув на себя плед. Богуш всегда смеялся над ее манерой укутываться так, что торчал только кончик носа, невзирая на время года и температуру. А она не могла не только спать, но даже просто лежать не укрытой. Подобная незащищенность нервировала ее ужасно. Особенно теперь, когда она была одна в огромной квартире. Несмотря на заверения Милены, никакой потребности в отдыхе и одиночестве она не испытывала. Напротив, тяготилась им и отчаянно скучала по Мишке. Мишке в усадьбе было хорошо. Это явственно следовало из его восторженных воплей во время ежедневных скайп-сеансов. Сын радостно вываливал на Риту все дневные новости вперемешку и быстро сворачивал разговор, потому что ему пора было кормить кролика («а давай такого же заведем, мам!») или выгуливать ротвейлера пана Даниэля («а может собачку?») или спешить к страусятам, вылупившимся накануне («они такие забавные, как ежики!»). Выпалив это, он уступал место бабушке и уносился по своим сверхважным делам. Свекровь, глядя на Риту со снисходительной иронией, обстоятельно докладывала, как кушал, спал и чем занимался Мишка. Рита слушала, натянуто улыбалась, ощущая, как где-то глубоко внутри просыпается чувство похожее на ревность, хотя и сама толком не понимала, к кому ревнует свое чадо: к свекрови, к страусам или к этой его замечательной жизни без нее. Богуш был еще более лаконичен, чем сын. — Идет расследование, — коротко сообщал он, верный своей манере никогда особо не распространяться о делах. Рита с беспокойством вглядывалась в непроницаемо сдержанное лицо мужа, отмечая и заострившиеся скулы, и четче обозначившиеся продольные морщины на лбу, и темные круги под глазами — свидетельство постоянного недосыпа. — Ты совсем не отдыхаешь! — вздыхала она. — Со мной все в порядке, — неизменно отвечал он. — Не волнуйся. Однажды она не выдержала. — Можно мне к тебе? Богуш молчал долго, так долго, что Рита сто раз успела почувствовать себя навязчивой дурой. — Я бы очень хотел этого, но… — Я понимаю, — поспешно проговорила она. — Ну же, skarbie*, не надо грустить! — Богуш ободряюще улыбнулся ей. — Скоро все закончится. Она кивала, соглашаясь, и не решалась спросить — КАК закончится? Какие последствия будет иметь это происшествие для компании и пана главного архитектора лично? К счастью, все пострадавшие при обрушении были живы, за что Рита не переставала благодарить Пресвятую Деву Марию. Иначе дело могло бы принять совсем иной оборот. Богуш казался спокойным и абсолютно уверенным в себе. И эта его уверенность убаюкивала Риту, гасила волны беспокойства, которые накатывали на нее всякий раз, когда она, случайно или нет, наталкивалась в сети на бурные обсуждения инцидента. «Татусь никому не по зубам. Он могуч, как скала! — смеялась Милена. — Он справится!» И Рита успокаивалась. Разве можно было сомневаться в нем? …Рита проснулась, когда утро плавно скатывалось в полдень. Ничего подобного с ней не случалось уже много лет. Обычно она всегда вставала раньше мужа, чтобы, как и полагается заботливой супруге, приготовить ему завтрак. Если учесть, что его завтрак состоял из тоста и чашки чудовищного по крепости кофе, особой надобности в подобной жертве не было, на что и пытался намекать ей Богуш. Но она была упряма и сдалась только на последних неделях беременности, когда активный Мишка всю ночь бултыхался в ней, пинаясь всеми конечностями. Успокаивался он только под утро, и утомленная Рита засыпала мертвым сном. Потягивая травяной чай и бездумно перелистывая каналы, Рита строила ленивые планы на день. Собственно, вариант, который пришел ей в голову, был только один и выглядел он более привлекательным, чем обожаемое Миленой блуждание по магазинам. Впервые на конюшню она попала несколько лет назад со своей энергичной свекровью. Тогда это было совсем маленькое и абсолютно некоммерческое заведение всего с пятью выкупленными с мяса лошадками. Верховой езде обучал пожилой хозяин пан Марэк, плату предпочитая взимать натурой: яблоками, морковкой, сахаром и сухарями. Последнее время пан Марэк от дел отошел, передав конюшню в уверенные и предприимчивые руки внучки Катажины, которая с энтузиазмом взялась за реализацию своих далекоидущих планов. Реорганизация пока не была глобальной, но посетителей, привлеченных многочисленными видами организации досуга, в фольварке прибавилось. Рита, как старый, проверенный временем клиент, имела некоторые привилегии, которыми с удовольствием пользовалась. В частности, прогулки она могла совершать совершенно самостоятельно, так как маршруты знала едва ли не лучше появившегося недавно инструктора. Встретил ее сам пан Марэк. — Так Кася на моря укатила, — радостно сообщил он Рите. – Ну, где этот рай для всех бездельников? Гоа, вот. Ты, говорит, дзядэк, и сам справишься. Вакации, говорит, сейчас, клиентов мало, народ в горы рванул на лыжах кататься. А я вот думаю, пани Малгожата, в Татрах-то наших снег есть, а? Может тоже склоны голые? — В Татрах точно есть, — заверила его Рита, которая буквально утром видела репортаж о запоздавшем в этом году открытии горнолыжного сезона в Закопане. Проводив «пани Малгожату» до конюшни, пан Марэк пожелал ей доброй прогулки и неторопливо побрел к своему флигелю. Любимица Риты, покладистая гнедая кобылка Мандаринка, ждала уже поседланная. Увидев ее, она тихо заржала, встряхивая ухоженной гривой. — Хорошая моя, — Рита погладила кобылу по гладкой шее, взялась за повод, — заждалась? Лошадь согласно всхрапнула, потянулась интеллигентной мордой к бумажному пакету с вкусностями. Рита засмеялась, открыла пакет, протянула на раскрытой ладони порезанное дольками яблоко. — Ой! — вспомнила она. — Я же твой деликатес забыла! По дороге покупала и в машине оставила. Ты подожди меня, ладно? Я быстро. Зацепив повод за стремя, Рита, хулигански срезав путь, помчалась к машине, зная, что воспитанная лошадь будет смирно стоять возле ограждения левады. Мандаринка была гурманкой и из всех угощений предпочитала бананы. Удивляясь столь экзотическим вкусам, Рита, тем не менее, всегда баловала ее этим лакомством. На маленькой стоянке прибавился еще один автомобиль. «Ну, надо же, — подивилась Рита, — у пана Марэка сегодня прямо аншлаг». Подхватив фрукты, она тем же путем, минуя ворота, заспешила обратно к заждавшейся Мандаринке. Ожидая, пока млеющая от гастрономического удовольствия кобыла расправиться с бананами, Рита косилась на конюшню, прислушиваясь к доносившимся оттуда голосам. Первый явно принадлежал хозяину, а вот гостей, похоже, было двое: низкий мужской голос переплетался со звонким детским. Рита удивленно приподняла брови — говорили по-английски. По всей видимости, диалог не ладился, потому что в тщетной надежде достучаться до польскоговорящего пана гость говорил все громче. Взяв под уздцы Мандаринку, Рита двинулась на выручку пану Марэку. Радостно визжащего малыша она узнала сразу. Еще бы, ведь не далее как вчера она рассматривала его фотографии на айфоне Милены, выискивая фамильное сходство в круглых личиках двоюродных Генри Фаррелла и Агаты Бахледа-Цуруш. «Что он здесь делает?» — как-то мельком успела удивиться Рита и почти сразу поняла: отчаянно жестикулирующий темноволосый мужчина в обычной синей куртке был никем иным, как отцом Генри. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — по-английски спросила Рита. Мужчина обернулся. Удивленно взлетели знаменитые на весь мир брови, и Рита вдруг с изумлением увидела, как на покрытых темной щетиной щеках расцветает смуглый румянец. Колин как-то странно моргнул двумя глазами одновременно и твердо произнес: — Да. Можете. ____________ * в данном контексте — малышка, детка