Укрощение Мегеры

Я проснулась от ужасной боли в животе. Словно вчера вместо закусок ела битое стекло. Попытка подтянуть колени к животу не увенчалась успехом, потому что я была укутана одеялом, сковывающим движения, и наверняка со стороны походила на гусеницу из «Алисы в Стране чудес». — Доброе утро, госпожа Похмелье, — услышала я заспанный голос Ким Чондэ. Он лежал рядом и сонными глазами наблюдал за моей вознёй. Волосы топорщились во все стороны, галстук съехал, на рубашке было какое-то странное пятно, и одна брючина задралась, оголяя волосатую мужскую ногу. — Паршиво выглядишь, — только и смогла выдавить я. — Ты тоже, — рассмеялся в ответ Чондэ, но его лицо мигом стало серьёзным, словно он мысленно отвесил себе подзатыльник за то, что смеет вот так запросто разговаривать со мной. Я нахмурилась, в очередной раз убеждаясь, что Чондэ сильнее всех страдает изо всей этой ситуации. Его ошибка причинила боль в первую очередь ему самому. И я вдруг поняла, что готова простить мужчину, лишь бы снова услышать его искренний смех. Проблема была в том, что сам Ким Чондэ не сможет себя простить. Он слишком строг к себе. — Что мы делаем, — я огляделась по сторонам, — в спальне моей сестры? — Дасом нас здесь заперла, — чуть приподнимаясь на локтях, ответил мужчина. — Ох и задам я этой мелкой засранке, когда она нас выпустит! — разозлилась я. — Тебе не кажется, что уже слишком поздно воспитывать сестру? Я проигнорировала его вопрос и принялась вызволять себя из одеяльного плена. Когда мне это удалось, я вскочила с кровати и начала поправлять юбку и блузку. В комнате воцарилась практически идеальная тишина, нарушаемая лишь криками детишек, доносящихся с улицы. Мне казалось, в квартире, кроме нас, не было ни души. Музыка и гул разговоров стихли, давая понять, что вечеринка закончена, а шумные гости разошлись по домам. Я смотрела на своё отражение в зеркале и водила по спутанным волосам расчёской сестры, стараясь хоть чем-то себя занять. Дасом, конечно, та ещё интриганка, но её поступок был для меня идеальной возможностью наладить отношения с Чондэ. Вот только я не знала, с чего начать наш разговор. Иногда я думала, случись всё иначе, были бы мы вместе с Ким Чондэ? Если бы он, ещё будучи первокурсником, признался бы мне в любви, то что тогда? Если бы он добивался меня, сдалась бы я под этим напором или ещё сильнее замкнулась в себе? Скорее всего, второе. Тогда мои мысли были о Лу и только о нём, и чувства Чондэ лишь обременили бы меня и назойливым грузом повисли на шее. — Кое-кто объявил мне войну, когда я пытался переложить её с пола на кровать, — задумчиво протянул Ким Чондэ, нарушая затянувшееся молчание. — Ничего себе! И кто бы это мог быть? — наигранно удивилась я, откладывая расчёску в сторону. Честно говоря, мне не особо хотелось разговаривать о моих пьяных выходках, но я схватилась за эту тему, как утопающий за соломинку. — Одна маленькая пьяная дебоширка, — улыбнулся мужчина. — Представляешь, она требовала, чтобы я немедленно положил её туда, где взял. На пол. — А ты что? — поинтересовалась я, садясь на край кровати. — Закатал буйную девчонку в одеяло! Было очень смешно наблюдать за тем, как этот живой хот-дог извергал проклятия и обещал меня убить. Некоторое время мы с серьёзными лицами смотрели друг на друга, а потом дружно разразились смехом. И, если мужчина очень быстро успокоился, то я ещё долго не могла перестать глупо хихикать. — Значит, ты простила меня? — осторожно спросил Чондэ. Его голос сквозил спокойствием, но я всё равно знала, что он безумно волнуется. — Мы снова можем быть друзьями? Во мне неожиданно проснулось пакостное желание ещё немного помучить мужчину, притворившись, что всё ещё злюсь на него, но я не стала поддаваться ему. — Простила, — выдохнула я, и тут же оказалась в тёплых объятиях Ким Чондэ. Я чувствовала, что вот-вот разрыдаюсь от переполняющих меня чувств. Господи, как же я скучала по нему! Ещё несколько недель, и я бы не выдержала и сама бы побежала к нему мириться. Чондэ взволнованно бормотал какие-то слова извинения, а я лишь молча гладила его по спине, думая о том, как мне не хватало его всё это время. Наконец, мужчина отпустил меня и лёг на бок, трогательно сложив руки под голову. Мне оставалось только умиляться, глядя на него. Я испытывала примерно то же, что и при просмотре многочисленных фотографий котят в Интернете. Этот помятый костюм и мелкие морщинки вокруг глаз, которые появлялись каждый раз, когда он улыбался… Чэнь-Чэнь был таким родным. Странное чувство начало царапать мою грудь изнутри, и я поняла, что люблю этого мужчину. Вот так просто, нелепо и с огромным опозданием на меня свалилось осознание того, насколько глубоко эта любовь пустила корни. То семечко, которое Чондэ когда-то бросил на холодную, неплодородную почву моей души, прорастало очень медленно, почти незаметно, и, в конце концов, выросло и дало плоды. Это было подобно чуду, словно маленькое деревце, пробившееся через асфальт. Необыкновенная лёгкость на сердце и непонятно откуда взявшаяся радость подтолкнули меня подобраться к Чондэ поближе и поцеловать в губы. Простое касание и пугливый взгляд на ошарашенного мужчину. — К чему это было? — с подозрением спросил он. — Просто захотелось, — пожала плечами я, наклоняясь для второго поцелуя, но на этот раз Чондэ не позволил себя поцеловать. — Дахи, — твёрдо сказал он, чуть отстраняясь, — ты же знаешь о моих чувствах, и твоя выходка… это просто жестоко. — Ты очень красивый, — я протянула к нему руку, но смогла прикоснуться к нему лишь кончиками пальцев, потому что мужчина поймал меня за запястье. — Ты всё ещё пьяная, да? Этот вопрос застал меня врасплох. Пьяная? Он думает, что я пьяная, потому что сказала, что он красив? Но ведь Чондэ правда был очень красивый. Самый красивый. Не знаю, почему раньше этого не замечала. Рассудительная Мегера куда-то исчезла, оставив вместо себя глупую влюблённую дурочку-подростка Ким Дахи. Было такое чувство, словно кто-то повернул вентиль и выпустил наружу все эмоции, которые так долго копились внутри. Мне нравилось утопать в нежности и посмеиваться над мужчиной, представляя его реакцию на то, что его чувства наконец-то достигли цели. Раньше я не задумывалась, как приходит любовь, она просто была и всё. Я почему-то всегда пропускала этот чудесный момент осознания того, что человек мне небезразличен, поэтому всё это было ново для меня и необычно. Приятно на время забыть о том, что любовь зачастую приносит с собой много боли. — Дахи, не делай глупостей, — предостерёг Ким Чондэ, когда я легла напротив него. В голове словно били фейерверки, заглушая все посторонние мысли. — Больше никаких глупостей, — шёпотом пообещала я, обнимая его одной рукой за шею. Было трудно выдержать испытывающий взгляд мужчины, поэтому я закрыла глаза и снова потянулась за поцелуем. На этот раз Чондэ не стал уворачиваться, а сам подался навстречу и первым меня поцеловал. Он обнимал меня так, словно я была сделана из лёгкого пуха, и касался моих губ своими, словно всегда об этом мечтал. Я чувствовала себя любимой и желанной, чувствовала, что этот мужчина отчаянно нуждается во мне, как и я нуждалась в нём. Я повернула голову на бок, позволяя ему целовать себя крепче. Прильнула к Чондэ практически вплотную и почувствовала, как напряжён каждый мускул его тела. Меня захватил ураган эмоций, но где-то на задворках сознания красным огоньком мигала мысль, что это неправильно. Неправильно так целовать друга. Неправильно игнорировать Лухана и давать ему надежду, а потом в один момент загореться любовью к Чондэ. Во мне снова проснулась зануда, обожающая всё анализировать и усложнять. Когда Дасом наконец-то вспомнила про нас и соизволила открыть дверь, перед ней предстала потрясающая картина. Её старшая сестра целовалась со своим лучшим другом! Воистину, я была мастером влипать в неловкие ситуации. Ким Дасом некоторое время смотрела на Чондэ, который первый заметил мою сестру и мгновенно выпустил меня из объятий, а потом устало сказала: — Чондэ, отвези Дахи домой. Вечеринка уже давно закончилась. Я ждала, что сестра начнёт издеваться и сыпать своими дурацкими шуточками, но она лишь хитро подмигнула мне и скрылась в коридоре. Всю дорогу до моего дома мы с Чондэ молчали. Я размышляла о том, что невозможно одновременно любить двоих людей. Любовь вообще не терпит половинчатости и недосказанности. Не так она устроена. Если кажется, что сердце разрывается на части, стремясь отправить одну посылку сразу двум адресатам, значит где-то произошёл сбой, ошибка. На небе не может быть два солнца, и у сердца не может быть несколько хозяев. А значит, кто-то из них самозванец. Но вот кто?.. Лухан? Чондэ? Я была уверена лишь в том, что мне понравилось целовать Чондэ. И первое, что я сделала, когда машина остановилась, это отстегнула ремень безопасности и быстро поцеловала мужчину в подбородок. — Обещай, что больше не будешь пропадать, — с надеждой попросила я. — И ещё… позвони мне, хорошо? Ким Чондэ долго смотрел на меня тяжёлым взглядом, а потом коротко кивнул в знак согласия. Я с облегчением выдохнула и, чмокнув его в щёку, выпорхнула из машины. То утро очень многое изменило в моей жизни. Моя голова была постоянно забита мыслями о Чондэ, и чем чаще я о нём думала, тем больше ощущала вину перед Лу. В конце концов, я поняла, что мои чувства к Лухану стали на восемьдесят процентов состоять из вины и где-то на двадцать из тёплых студенческих воспоминаний. В них совсем не было никаких надежд на будущее. Мы с Чондэ виделись несколько раз в неделю, а созванивались и вовсе каждый день. Все наши встречи заканчивались волшебно долгими поцелуями. Наверное, мы вели себя как влюблённые подростки, зажимаясь возле моего подъезда, но нам было плевать на мнение окружающих. Я поняла, что именно этой лёгкости мне и не хватало в Лухане. Груз бытовых проблем слишком тяготил меня, поэтому в отношениях я искала отдушину, а не дополнительные проблемы на хрупкие женские плечи. Но шло время, а дальше поцелуев у нас с Чондэ не заходило. Это уже было даже не смешно, потому как я чертовски хотела его. Он же всеми правдами и неправдами старался увильнуть от моих шаловливых ручонок, залезающих под его рубашку. Ещё он не спешил повторить заветное «я тебя люблю», и это тоже изрядно трепало мне нервы. В конце концов, я позвала мужчину к себе в гости, и мы отлично провели время за просмотром фильма «Аджосси». Я надеялась, что этим вечером смогу получить и признание в любви, и самого Ким Чондэ, поэтому целовала его так страстно, как только могла. — Подожди, Дахи, — решительно произнёс мужчина, когда мы были уже на моей кровати. — Ну что ещё? — выдохнула я, еле находя в себе силы говорить. Он вздохнул, обдумывая каждое слово, и ответил: — Ты меня на самом деле любишь или только пытаешься воспользоваться мной, чтобы удовлетворить свой недотрах? — он скрестил руки на груди и отстранился. Я ошарашено уставилась на него. К такому повороту меня жизнь не готовила! Что ещё за «воспользоваться мной»? — Чондэ, хватит вести себя, как чёртова монашка! Иди уже сюда! — чуть привстав, я попыталась вернуть Чондэ на кровать, но мужчина отступил вглубь комнаты. Нет, он издевается что ли? — Вот уж не думал, что ты окажешься такой темпераментной барышней, — дразнил меня Чэнь-Чэнь, вытирая тыльной стороной руки влажные губы. Точно издевается! Я начинала закипать: — Барышня здесь ты, а не я! Серьёзно, Чондэ, что на тебя нашло? — Ответь на вопрос, и я покажу, кто из нас барышня! — прошептал мужчина, заставляя меня чуть ли не взвыть от желания опрокинуть его на эту чертову кровать и целовать-целовать-целовать. — Ладно, — рявкнула я, нетерпеливо ёрзая. — Что, ладно? — Я люблю тебя, придурок! — выпалила я, думая о маленьких пуговицах на его серой рубашке, которые мне ещё предстояло расстегнуть. — А теперь, будь добр… — Дахи, — засмеялся он, садясь напротив меня, — можно было сказать это как-то поромантичнее, что ли. — Ах, вот как мы заговорили! — обиженно засопела я. — От тебя-то я этих слов точно не дождусь! — Я люблю тебя, — тут же сказал Чондэ, глядя мне прямо в глаза. — Знаешь, ты тоже мог сказать это как-то… Чондэ не дал мне договорить, потянувшись за поцелуем, и я не могла ему отказать. Он посмеивался над тем, с какой маниакальной жадностью я трогала его и целовала, а я в отместку оставляла на его шее красные засосы. Мужчина терпеливо ждал, когда я закончу своё знакомство с его телом. Я хотела разделить с ним всё — и плохое, и хорошее; хотела, чтобы он был в моём настоящем и будущем. Не нужны мне роковые мужчины вместе с их приторными улыбками и лживыми комплиментами… Мне нужен мой Чондэ. От одной мысли о том, сколько времени мы потеряли, становилось невыносимо больно. Он очень долго ждал меня, а я была слепа и глуха к его чувствам, но теперь мы вместе. А прошлое в прошлом. И всё же мне сложно. Сложно забыть Чонина и Лухана. Мой бывший муж и моя первая любовь… они навсегда останутся частью моих воспоминаний, и Чондэ постоянно повторял, что это правильно, что именно так и должно быть. Я уже не подросток, и бросаться в новую любовь было страшно, но Чэнь-Чэнь мог одним поцелуем развеять все мои страхи. Его уверенность в том, что у нас всё получится, постепенно передалась и мне. Чондэ пообещал, что сам поговорит с Луханом и расскажет о наших отношениях, но я не хотела трусливо прятаться за спиной любимого мужчины, поэтому тоже решила присутствовать при этом разговоре. Было тяжело смотреть Лу в глаза, было больно разбивать ему сердце, но скрывать от него правду не имело смысла. Я чувствовала себя ужасно виноватой перед ним, словно нас связывала какая-то клятва, а я предала её. Только никакой клятвы не было, и ничто не мешало мне встречаться с тем, с кем захочу. Ким Дасом же была очень рада тому, что мы с Чондэ вместе. Теперь никто и ничто не могло помешать моей сестрёнке-бульдозеру завоевать сердце Лухана, и я была на сто процентов уверена, что рано или поздно ей это обязательно удастся. По крайней мере, мне бы очень этого хотелось, потому что Дасом именно тот человек, который может сделать его счастливым. Она поможет Лу забыть плохое, станет отличной матерью для его дочурки и будет прекрасной женой. А если Лухан продолжит игнорировать её чувства, в бой вступит наша мама, и тогда ему не останется ничего другого, кроме как ответить взаимностью на чувства Дасом. В конце концов, все мы достойны быть счастливыми, так ведь? *** Ким Чондэ пробежался взглядом по золотым буквам, вытесненным на приглашении, и задумчиво посмотрел на Дахи: — Боюсь, я не смогу пойти с тобой на свадьбу Минсока, у меня в этот день дежурство. — Ну, Чондэ, — недовольно нахмурилась Дахи, закрывая крышку ноутбука, — ты же обещал, что поменяешься с Кёнсу… Кстати, я всё ещё злюсь, что ты переманил моего лучшего специалиста в свой дурацкий медцентр. Мужчина закатил глаза и мученически протянул: — Не переманивал я его! Просто предложил более интересную работу, — поправил он. — И это не какой-нибудь «дурацкий медцентр», а Квимс! Ли Хеми, кстати, теперь тоже у нас работает. С понедельника приступает к своим обязанностям. — Да знаю я, — отмахнулась Дахи. — Она за своим муженьком везде ходит. Он ушёл в Квимс, и она следом за ним, ничего удивительного! — Настоящая жена декабриста! — рассмеялся Ким Чондэ, целуя любимую в ушко. — Прекрати паясничать, — девушка старалась сделать серьёзное лицо, но у неё это плохо получалось. — Правда, поменяйся с Кёнсу. Жених-то не сильно расстроится, если ты не придёшь на свадьбу, а вот невеста… — Невеста расстроится? Мы с ней разве знакомы? — он выпустил Дахи из объятий и взял в руки приглашение, вновь вчитываясь в имя невесты. — Кан Ёрим, Кан Ёрим… Что-то знакомое. Кан Ёрим… Подожди! Медсестра Кан?! Толстуха Кан – невеста Ким Минсока? — Ким Чондэ, не называй мою подругу толстухой! И чему ты, собственно, удивляешься? — фыркнула Дахи. — Они прекрасно подходят друг другу, очень красивая пара. — Медсестра Кан и Минсок… Честно говоря, я вообще думал, что он по мальчикам. Чондэ весь вечер расспрашивал у девушки все подробности романа медсестры Кан и доктора Кима, удивляясь тому, как двое столь разных людей могли полюбить друг друга. А Дахи посмеивалась над его удивлённым лицом и думала о том, что они с Чондэ тоже очень разные, но вместе уже около двух лет, а это кое-что, да значит.