Укрощение Мегеры

— Чондэ, да возьми ты уже эту чёртову трубку, — процедила я сквозь стиснутые зубы и от злости приложилась затылком о щит автобусной остановки, залепленный рекламными плакатами. Люди, дожидающиеся автобуса, наградили меня презрительными взглядами и снова уткнулись в свои мобильные телефоны. Я уже одиннадцать раз позвонила Чондэ и отправила ему пять сообщений, в которых требовала, чтобы он немедленно перезвонил мне, если желает благополучно дожить до пенсии. Мне просто необходимо было поделиться с кем-нибудь своими проблемами и переживаниями, высказаться и получить дружеский совет. Разумеется, среди всех моих знакомых для этой цели лучше всех подходил Ким Чондэ, но этот засранец уже полчаса болтал с кем-то по телефону. Занято, занято, занято. В конце концов я решила поехать к нему домой, чтобы нормально поговорить. Я села в автобус и начала бездумно листать новости в Интернете, рискуя окончательно посадить зарядку мобильного. Добравшись до квартиры друга, я со всей силы нажала на звонок и приготовилась ждать, но не прошло и минуты, как Чондэ открыл дверь, жестом приглашая войти. Мужчина пошёл в гостиную, продолжая переговариваться с кем-то по телефону, а я тихо закрыла дверь, разулась и направилась следом за ним. Чондэ наспех попрощался с собеседником и устало опустился на диван, протирая глаза. Я села рядом и тут же обвила его шею руками, прижимаясь щекой к колючей шерсти свитера. — Я тебе, наверное, тысячу раз позвонила и кучу сообщений накатала, а ты… С кем ты так долго разговаривал? — С Лу, — коротко ответил Чондэ. — Значит, ты уже в курсе? — недовольно поморщилась я. — Да. Я отстранилась от мужчины и заглянула ему в глаза, стараясь понять, что же он думает обо всей этой ситуации. — Чондэ, нам надо поговорить… — Ладно, — шумно вздохнул он, — давай поговорим. Только, Дахи, позволь мне начать и не перебивай меня, хорошо? — Ну, хорошо, — растерянно протянула я, совершенно не понимая, чего ждать от друга. — Знаю, ты с первого курса сохнешь по Лухану… Ничего не говори! — он предостерегающе посмотрел на меня. — Об этом весь курс знал, кроме самого Лу. Он немного тугодум в таких вещах, понимаешь? И сейчас он… Ладно, проехали. В общем, Лухан влюбился в тебя, когда мы учились на первом курсе, а Чонина тогда ещё даже на горизонте не было. — Подожди, Лу сказал, что у него появились чувства ко мне лишь тогда, когда я начала встречаться с Кимом! — воскликнула я, забывая о своём обещании не перебивать. — Он сказал так, чтобы защитить меня, — горько усмехнулся мужчина. — Защитить тебя? — переспросила я. — Да, — кивнул Чондэ. — Лухан обязательно признался бы тебе в любви и просто ошалел бы от счастья, узнав, что его чувства взаимны, но я… Ким Чондэ поерзал на диване и, видимо, хотел встать, но отчего-то передумал и продолжил: — Дахи, я убедил Лу, что ты к нему безразлична, а ещё поставил перед выбором. Либо ты, либо я. Мне стоило огромных трудов спокойно сидеть на месте и слушать всё то, что говорил Чондэ. — «Дружба со мной или шуры-муры с Дахи!» И он выбрал меня. Я причинил ему столько боли, а Лу до сих пор заступается за меня, хотя и знает, что ты будешь злиться на него, — в голосе мужчины было столько горечи, словно он копил её годами. — Чондэ, ты… — слова давались мне нелегко, а грудную клетку словно сдавило огромным прессом. — Заставил его выбирать? Зачем? — Просто я… Мужчина посмотрел на меня полным боли и страдания взглядом, проводя большим пальцем по моей раскрытой ладони, лежащей на диване, которую я тут же раздражённо отдёрнула. — Чондэ, только не говори, что ты… — Дахи, дай же мне сказать! — рассерженно зарычал мужчина. Никогда я не видела его таким нервным, таким расстроенным и в то же время невероятно решительным. Я догадывалась, что он собирается сказать, и эта догадка огромной занозой впилась в моё сердце. Любовь! Неужели Чондэ натворил столько всего из-за любви ко мне? — Пожалуйста, не говори ничего! — взмолилась я. Пока это было лишь глупым домыслом. Между нами ещё можно было всё наладить, но как только эти слова сорвутся с его губ… — Дахи… — теперь умолял Чондэ. — Не надо! Прошу тебя! Ты всё испортишь! — мой голос стал озлобленным, не терпящим возражений. Это был голос Мегеры, командный тон, который знали все работники нашей больницы. Если Ким Чондэ признается мне в любви, я потеряю его. Потеряю своего единственного друга. Поэтому я попыталась прикрыть рот мужчины ладонью, но тот лишь отмахнулся от меня. — Я должен это сказать, понимаешь? — мужчина взвыл, словно от боли, терзавшей его годами. — Нет, не должен! — я отчаянно замотала головой. Что мне делать, если он исчезнет из моей жизни? В последнее время только Чондэ помогал мне держаться на плаву, постоянно поддерживал и не давал унывать. Как я буду без него? Почему он так хочет всё разрушить? Зачем убивает нашу дружбу? — Я… — начал шёпотом Чондэ. — Чондэ, — захныкала я, хватаясь пальцами за его колючий свитер, словно боялась упасть, — замолчи! Ещё не поздно… — Я любил тебя тогда и до сих пор люблю! — он сказал это уверенно и твердо, во весь голос. Эти слова были похожи на предательский выстрел в сердце. Без глушителя. Чондэ прекрасно знал, чего будет стоить для нас его признание, и всё равно не смог вовремя остановиться. Или просто не захотел. Грёбаный эгоист… Он больше ничего не говорил, просто молча смотрел на меня, словно чего-то ждал. Словно только что дал выпить смертельный яд, а теперь наблюдает за тем, как на моём лице появляется первая гримаса боли. — Скажи что-нибудь, — тихо проговорил он. — Кричи, бросайся вещами, ударь меня, в конце концов! Только не молчи, Дахи! Мне хотелось сделать всё именно так, как говорил Чондэ, но вместо этого я поднялась с дивана и, не сказав ни слова, ушла. Села в чудом пойманное такси, назвала свой адрес и, как только машина тронулась, разревелась. Я сидела на заднем сидении такси и кричала, как раненный зверь, захлёбываясь рыданиями. Словно кто-то мазнул острой бритвой по моим оголённым нервам. Невысказанные чувства, невыплаканные слёзы и море мыслей в разболевшейся голове. Знала ли я о чувствах друга? Догадывалась ли, что он все эти годы любил меня? Я никогда не думала о Чондэ, как о мужчине, с которым можно строить отношения, и даже мысли не допускала, что между нами возможно что-то большее, чем дружба. Воспоминания, словно ветки, хлестали по мокрым от слёз щекам. Чондэ недовольно хмурится и отворачивается, когда я пытаюсь его поцеловать; подшучивает над моей симпатией к Лу и щурит глаза, когда я смеюсь над тупыми шутками Чонина; мужчина смотрит со мной фильмы ужасов, хотя сам до чёртиков пугается происходящего на экране; усталый Чондэ засыпает прямо во время нашего разговора по скайпу; признание в любви, которое он превратил в шутку… Я приехала к нему, чтобы поделиться своими переживаниями, домой же вернулась с полным ощущением того, что потеряла дорогого человека. Наспех умыв заплаканное лицо, я прямо в одежде улеглась на кровать, чтобы на утро проснуться в состоянии живого мертвеца. Голова гудела, глаза не желали открываться, но работу никто не отменял. К счастью, работникам больницы не было до меня никакого дела, ведь главным объектом повышенного внимания и всех сплетен в одночасье стал Ким Минсок. Разговоры о моих многочисленных романах вдруг стали не актуальны и больше никого не интересовали. Теперь темой номер один являлась загадочная личность возлюбленной Минсока. Было множество кандидатур на роль счастливой невесты гинеколога, но больше всего меня забавляла версия медсестры Кан. Женщина считала, что доктор Ким начал встречаться с анестезиологом Ким Чунмёном, с которым, по слухам, проводил практически всё свободное время. Пару раз я видела Лухана. Мужчина вежливо кланялся и шёл по своим делам. Вот так. И ни слова о вчерашнем признании. Вероятно, он ждал, когда я сама об этом заговорю, но у меня не было желания поднимать эту тему. Честно говоря, я бы и вовсе предпочла не видеть Лухана. Хотя бы какое-то время. Чондэ тоже не предпринимал никаких попыток со мной поговорить. Он не писал, не звонил, в гости не заглядывал. В общем, двое главных мужчин моей жизни решили меня избегать. Зато Сехун не давал мне проходу: дарил какие-то подарки и постоянно донимал своими сообщениями. Видимо, интерн не поверил, когда я сказала, что не люблю его, и теперь пытается доказать что-то и мне, и себе. Сехун был довольно настойчив, но я точно знала, что он поумерит свой пыл, когда устанет раз за разом биться головой о моё безразличие. С того злополучного вечера прошло две недели, и я поняла, что ни о чём не жалею. Да, Чондэ натворил много дел. Из-за него наши с Луханом дороги разошлись, и всё же… Я встретила Чонина и была счастлива с ним, пускай и недолго. А Лу был счастлив со своей женой. Если подумать, то поступок Ким Чондэ сделал несчастным только его самого. На почве острого чувства одиночества я сблизилась с медсестрой Кан. Мы пока что не касались личных тем, но с удивлением обнаружили много общих интересов. Она оказалась очень хорошей собеседницей и большой любительницей почитать, поэтому мы частенько обсуждали книги, которые целыми стопками тащила в больницу Ли Хеми. Я потихоньку училась жить без Чондэ, хотя это было очень трудно, и начала ловить себя на мысли, что простила бы его, если бы только мужчина попросил прощения. Я поняла, что зависима от него, что Ким Чондэ стал неотъемлемой частью меня. А он, кажется, на полном серьёзе решил исчезнуть из моей жизни. Даже сейчас он принял решение за меня! Спустя полтора месяца мы встретились с Чондэ на вечеринке в честь дня рождения моей младшей сестры. В окружении друзей и коллег Дасом он вёл себя очень естественно, много улыбался и шутил. Мужчину постоянно окружали какие-то люди, поэтому я не решалась подойти к нему и заговорить. Дасом развлекала гостей и много смеялась, пританцовывая с бокалом шампанского в руках. Я с удивлением отметила, что не было Лухана, и почему-то вспомнила свою свадьбу с Чонином. Лу тогда тоже не пришёл, а вот Чондэ был. Представляю, чего ему стоило прийти и поздравлять меня с тем, что выхожу за другого. Наверное, он мазохист. — Повтори, — кокетливо попросила я у молодого парня, который намешивал мне алкогольные коктейли из всего, что находил на вечеринке. — Последний вообще огонь! — Знал, что тебе понравится «Ледяной пик», — улыбнулся он. Я усиленно закивала головой в знак согласия, наблюдая за тем, как он смешивает чай с водкой. Да, я уже была пьяна настолько, что вот-вот захрюкаю. — Перестань меня позорить перед гостями! — Дасом схватила меня за локоть и рывком стянула со стула. — Что с тобой случилось? С Чондэ поссорилась, да? Девчонка взяла меня за руку и уверенно повела прочь из гостиной, ворча, что не переживёт, если я начну прилюдно делать кому-то из её гостей приём Геймлиха. — Не твоё дело, — огрызнулась я, послушно шагая за сестрой. — И, вообще, отстань от меня, ладно? — Не отстану! — упрямо заявила Дасом, продолжая меня куда-то тащить. — О проблемах нужно говорить, Дахи, сами они не рассосутся. — А если их обсудить, то они мигом испарятся? — съязвила я. — Я в курсе, в чём моя проблема, и не нужно делать вид, будто знаешь всё лучше меня. Никто, запомни, никто не знает о моих проблемах больше, чем я сама! — Дура, я же помочь хочу! — обиделась сестра. — Не помню, чтобы просила об этом. Я прихожу в себя, успокаиваюсь, и тут приходишь ты и начинаешь колупать мои болячки. — Когда ты успела стать такой стервой? — спросила Дасом, запихивая меня в спальню. — Может, я всегда была ею, — я показала сестре язык и плюхнулась на её кровать. — Глупости! — возразила она, наблюдая за тем, как я медленно скатываюсь с края кровати и падаю на пол. — Вот протрезвеешь, тогда и поговорим! — А почему Лухан не пришёл? — не вставая с пола, спросила я. — Ты его не приглашала? Дасом замерла в дверях, и я уже думала, что она ответит мне что-нибудь в духе «Не твоё дело!», но сестра постаралась выдавить из себя беззаботную улыбку и сказала: — Я пригласила его, но он сказал, что не сможет прийти. Думаю, ты знаешь, почему он так сделал. *** Ким Дасом вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, прислоняясь к ней спиной. Она ждала, что сестра начнёт буянить и с криками барабанить в дверь, требуя, чтобы её выпустили, но из-за закрытой двери лишь доносилось приглушённое пение. Они с Дахи не были примером идеальных сестринских отношений, но девушка всё же беспокоилась за старшую сестру. Дасом ни разу не видела Дахи такой пьяной. Даже на собственном выпускном та не позволила себе настолько напиться, чтобы валяться на полу и распевать песни Саймона Ди из Supreme Team. Дасом понимала, что сестра страдает и пытается заглушить свою боль алкоголем. Многие так делают, но Дахи… она всегда выглядела сильной и несгибаемой, поэтому видеть её в таком состоянии было невероятно тяжело. Девушка огляделась и заметила Ким Чондэ, стоящего неподалёку и мило болтающего с её лучшей подругой. — Чондэ, — позвала она мужчину, — можно тебя на минуточку? — Да, конечно, — Чондэ что-то шепнул собеседнице и подошёл к Дасом. — Что-то случилось? — Случилось! То есть, нет, — замялась именинница. — Надо поговорить, проходи. Дасом открыла дверь в спальню, и Чондэ, пожав плечами, зашёл туда, с удивлением обнаружив на полу посапывающую Дахи. — Вот алкашня, – закатила глаза Дасом. — А всего минуту назад песни горланила… Короче, приводи эту идиотку в чувство и поговорите уже как взрослые люди! Не успел Чондэ сделать ей замечание по поводу неуважительного отношения к старшей сестре, как Дасом выскочила из комнаты, захлопнула дверь и два раза повернула ключ в замке.