Дядя Том
26 января 2017 г. в 18:11
Благодаря умелому лоббированию знатных фамилий, которые были одними из первых людей в магическом правительстве, Томас Марволо Мракс занял первое кресло в Министерстве, и с этого момента многое в магической Британии начало меняться. Том считал, что политика, проводимая им, была весьма успешна, так как вокруг его персоны не создавалось лишних слухов, кроме совсем уж нелепых кляуз, которые распространяла жёлтая магическая пресса и болтливые секретарши, большинство из которых и вовсе не видели Тома в живую.
С тех пор, как Реддл заполучил место Министра Магии, у него совсем не стало времени. Конечно, и раньше он был стеснён временем, — ему понадобилось почти шесть лет, чтобы сформировать значимый круг сочувственных его режиму, не говоря уж о том времени, что прошло со того дня, когда он очнулся в приюте. Но и теперь впереди было много работы. Время поджимало, и ориентируясь в датах, Реддл понимал, что на арену скоро начнёт выходить второе поколение. Необходимо было установить свой режим в магической Британии уже сейчас. И Том шёл к этому не в одиночку.
Всегда и во всём, какой бы шаг Реддл не собирался предпринять, за ним следовал Дамиен Розье. За шесть лет их знакомства, с того самого дня, когда Том открыл ему свои планы, Розье всегда служил ему верной опорой. Мужчина не был слугой Тома, хотя не раз доказывал ему свою подчинённость касаемо установлений Реддла, которые тот отдавал.
Француз по происхождению Розье был абсолютным англичанином по натуре: выдержанным, за счёт чего нередко казался скрытным; терпеливым, несколько консервативным, но справедливым. Дамиен был на пару десятков лет старше Тома, однако относился к нему, как к своему лорду, стоявшему над ним. Реддл не раз уверялся в том, как ему повезло иметь такого товарища.
Он поражался тому, как точно Розье понимал его взгляды. Однако Дамиан не раз совершенно безосновательно просил своего господина быть аккуратнее в принятии решений. Он обстоятельно изучал каждый магический законопроект, выходящий из-под пера Министра, и порой достаточно жестко критиковал некоторые фрагменты за «чрезмерную явность побуждений» лорда.
Работа шла достаточно плодотворно, и указами Министра в первые же месяцы его правления были затронуты многие вопросы, разрешение которых давно требовало магическое сообщество, но на которые в силу своей трусости не решались консервативно настроенные Министры.
В первый же рабочий день на своей новой должности указом Реддла были запрещены дуэли между волшебниками, которые нередко приводили к увечьям или смерти как минимум одного из них. Это было тем атавизмом, который необходимо было устранить уже давно. Все споры отныне рассматривались одной из десяти палат Визенгамота, предварительное расследование по всем делам вели работники Отдела магического правопорядка.
«Министр при принятии данного акта руководствуется тем, что недозволительно волшебнику покушаться на себе подобного при разрешении конфликта, которого можно решить без применения силы».
Эту новость маги в своём большинстве приняли благосклонно.
Следующим шагом реформирования стало расширение рабочих мест в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними, которое в документах было мотивировано «необходимостью наиболее тесного сотрудничества с существами и духами для обеспечения их интересов при определении дальнейшей политики Министерства». Руководителями подразделений были назначены переведённые с прежних должностей Эйвери — старый знакомый Реддла, а также Сигнус Блэк II, который хотя и умер десяток лет назад, но всё же был настолько предан работе в подразделении духов, что и после смерти изъявил желание работать там.
***
Солнце и без того тусклое, что было обычным делом для летнего Лондона, уже безжизненно окунулось в темноту, уйдя за линию горизонта, когда в двенадцатую дверь на площади Гриммо постучался высокий темноволосый мужчина, одетый в прекрасную чёрную мантию дорогой бархатной ткани, под которой красовался плотный сюртук менее тёмного тона. Дверь мужчине открыли не сразу, но как только Альфард Блэк увидел, кто перед ним стоит, он раскрыл дверь, пропуская гостя. На втором этаже раздавались громкие поздравления, звук разгорячённых разговоров и смеха. На лице Альфарда появилась лишь вежливая улыбка, хотя было заметно, что в самом деле хозяин дома не ждал стоящую перед ним персону. — Прошу вас, министр, — с холодцой в голосе обратился к Тому прежде близкий друг. — Вам будут рады наверху. Прошло так много лет с того момента, как Реддл впервые увидел Альфарда, как заговорил с ним в Хогвартс-Экспрессе. Тогда они с Альфом были близки, смеялись вместе, обсуждали профессоров. Тогда он относился к мальчишке снисходительно, как к ребёнку, которым тот и являлся. Он заботился о нём, оберегал его, но потом их пути разошлись — что-то важное, что связывало их, надломилось. Но Том помнил всё. Теперь же перед ним стоял дышащий молодостью и силой мужчина, такой же, как и сам Том, но только в глазах Блэка было больше горячести, больше напора. И, чёрт возьми, Альфард вырос точной копией Сириуса. Поднявшись на второй этаж, Реддл попал в поле зрение присутствующих, которые тут же принялись приветствовать его. Здесь были все знакомые лица, которых Реддл видел не реже раза в неделю в Министерстве, а также те, кого он видел по мере необходимости в подвальной зале поместья Розье. Главы семей, их жёны, их дети — все были теперь здесь, и причина, по которой они собрались здесь по приглашению названного отца Тома, казалась ему смехотворной. — Подумать только, наши дети уже и сами поступают в Хог, — не верил Карлус, здороваясь с Томом за руку. — Ты веришь в это? — Сложно представить, — признался Том. — У нас остаётся не так уж много времени. Присутствующие, слышавшие этот разговор, снисходительно рассмеялись, но Карлус прекрасно понимал, что Реддл не шутил. — Не преувеличивай, Том, — обняла его Дорея, приветствуя. — Ты ещё молод, и уже добился многого. Может, подумаешь о семье? В Пророке давно пишут о каких-то мифических тайных романах и похождениях с тобой в главной роли. — Возможно, это могло бы быть правдой, если бы в моих сутках было на парочку часов больше. Поприветствовав всех, кто находился в комнате, Том направился к мальчишке, который сидел во главе стола. Он был аккуратно причёсан, его мягкие чёрные, как и у всех Блэков, волосы доставали ему до плеч. Последний раз Реддл видел его в сорок пятом при схожих обстоятельствах — на сорокалетии Поллукса. Теперь мальчишке было одиннадцать, и присутствующие делали ставки на то, какой же факультет уготован ему в Хогвартсе. Том поклонился мальчику, сидящему за столом. Дорея и Карлус умилились столь милому жесту со стороны старого друга. Ориан вежливо кивнул в ответ молодому сводному дядюшке, глядя на него голубеющими большими отороченными чёрными густыми ресницами глазами. Уже сейчас присутствующие леди поговаривали о том, каким непостоянным юношей может стать Орион, и с какой лёгкостью ему удастся сводить с ума лучших девушек Англии. — Мне показалось, что это может тебе понравиться, — улыбнулся Реддл мальчишке, выудив небольшой свёрток из кармана своего сюртука. Том протянул его мальчику, и рука Ориана потянулась за свёртком, принимая подарок Министра. На мгновение он замер, будто что-то отвлекло его, после чего развернул свёрток. Внутри был вредноскоп и небольшая карточка подписью Министра, адресованная к мистеру Роланду — владельцу магазина «Всё для квиддича». — Я уже поговорил с твоим отцом, — улыбнулся Том. — Он пообещал взять тебя завтра. Надеюсь, что тебе понравится то, что я выбрал для тебя. А это, — мужчина указал на вредноскоп, — небольшая безделушка, которая весьма забавляла нас в школе. Ничего особенного, дымка внутри краснеет, если тебе грозят неприятности или опасность. — Спасибо, Министр, — вежливо кивнул Ориан, заставляя Реддла негромко рассмеяться. — Брось, просто дядя Том, — он похлопал мальчишку по плечу. — Пойду узнаю, как там поживают твои родители, ты не против? — Конечно. Реддл отошёл, и Ориан поднялся с места, отправляясь в свою комнату, чтобы убрать все подарки, принесённые гостями. Орион рассматривал подарок Реддла, нахмурив брови, — вредноскоп медленно, но верно наливался дымкой красного цвета.***
Альфард даже не думал о том, чтобы ложиться спать сегодня — ему предстояло много дел. После того, как все гости покинули поместье, он ещё некоторое время возился с Кикимером, который не справлялся со всем в одиночку. Ворчливый Кикимер воспринимал помощь хозяина как личное оскорбление, хотя уже перестал справляться по дому сам. Однако Альфард приказал ему терпеть эту «экзекуцию» молча и не действовать мужчине на нервы своим нытьём. Несмотря на ворчание эльфа, он подчинился. Когда всё было сделано, Альфард спустился на первый этаж и направился к своей комнате, но, проходя мимо, заметил свет в комнате крестника. Аккуратно отворив дверь в его комнату, Альфард вошёл внутрь. Мальчик сидел на кровати, рассматривая свои подарки. Блэк тихо дважды стукнул костяшками пальцев по двери, чтобы привлечь его внимание. — Ты чего это не спишь, здоровяк, — улыбнулся Альфард, заваливаясь на постель мальчика, который тут же широко улыбнулся. — Это моя кровать, дядя Альфард! — Дядя Альфард, дядя Альфард! — передразнил Блэк Ориана, взъерошив его до сих пор прилизанные волосы. — Зачем вообще твоя мать делает это с твоей головой. — Я так выгляжу опрятнее. — По-дурацки выглядишь, скажу тебе по секрету, — подмигнул мальчику Блэк, взяв в руки один из подарков. Улыбка Ориана тут же сползла с его губ. — Эй, парень, ты что, расстроился? Да ладно, моя причёска тоже дурацкая по мнению моей сестрички. — Я не об этом… Дядя Альф, иногда я вижу странные вещи, и я не могу понять, что они значат. — Это нормально, — кивнул мужчина, успокаивая мальчика. — Твои силы стали проявляться, такое всегда случается с ребятами твоего возраста, поэтому в Хог и принимают с одиннадцати. У тебя определённые склонности к прорицанию, раз твое первое проявление было предвидением. — Я знаю, но сегодня вечером… Когда министр… — запнулся мальчик. — Когда дядя Том протянул мне подарок, я увидел что-то странное. Не знаю, я ничего не понял, это были просто обрывки лиц… Каких-то масок, вокруг была темнота и яркие вспышки. И дядя Том выглядел совсем по-другому, его лицо постоянно менялось. Альфард слушал крестника, задержав дыхание, улавливая каждое его слово, и лицо самого Блэка не выражало ничего хорошего. — Я чувствовал чей-то страх, даже боль, будто всё было по-настоящему. Это ведь ничего, правда? — с надеждой в умных глазах смотрел на дядю мальчишка. — Наверное, я просто не научился пока управляться с этим. — Конечно, — кивнул Альфард, немного улыбнувшись и сжав плечо Ориана. — Не бери в голову, ты ещё научишься понимать. У тебя будет лучший учитель в Хогвартсе. — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор?! — тут же загорелись глаза мальчишки. — Я видел его только на карточках! — Именно он! Неужели его имя на них умещается? Альфард уложил мальчика в кровать и укрыл одеялом, щёлкнув по носу напоследок, после чего убрал его подарки на комод у зеркала. — Дядя Альф, — окликнул его Ориан, и мужчина обернулся. — Та штука, которую подарил дядя Том не работает. Ты можешь её починить? Блэк вернулся к комоду и взял в руки вредноскоп. — Ты ведь знаешь, что я могу что угодно, но… С чего ты взял, что он не работает? Просто здесь тебе ничего не угрожает. — Я знаю, — вздохнул мальчишка. — Поэтому я и понял, что он сломан. Сфера была красной несколько часов подряд, и только недавно дымка исчезла. — Конечно, — кивнул Альфард, поджав губы. — Я возьму его, хорошо. — Спасибо, дядя. Спокойных снов. — Спокойных снов, букашка. Альфард покинул комнату Поттера, плотно закрыв дверь в его комнату и направившись в свой кабинет. В кабинете он тут же принялся писать письмо и, быстро закончив его, залил сургучом края, не оставляя на нём печати Блэков. Сунув письмо в клюв Фину II — почтовой сове-сипухе, которую мать подарила Альфарду после смерти слепого Фина ещё на четвёртом курсе, Блэк открыл окно, и тот вылетел прочь из комнаты.
