Песня Сольвейг

Перед тем как коснуться потока, Маша зажмурилась – так, на всякий случай. Когда она открыла глаза, то обнаружила, что находится рядом с огромным болотом, которое казалось огромным. Вокруг – темный лес. Сгущались сумерки, надоедливо пищали под ухом комары. Небо, затянутое массивными тучами, было унылого серого цвета. Моросил дождик. В этом месте действительно не было ничего восхищающего. — Отлично, — констатировала Маша, не решаясь сделать и шага, — что прикажете делать? В конце концов, хор юных комарих ей надоел, и девушка решительно направилась в сторону леса. Хоть он и казался темным и мрачным, это было лучше, - полагала она, идя в разрез со своим живым воображением, - чем стоять на месте и ждать неизвестно чего. Тем более, больше идти было просто некуда – поляна с болотом и частичкой леса отчего-то казалась ограниченной… не по-настоящему полной. Однако, когда Маша уже почти подошла к первым массивным деревьям, ее охватило непонятное липкое чувство страха. Мрачность, исходящая отсюда, захватила ее разум. В голове начали проноситься различные варианты того, что сделают с маленькой живой тушкой обитатели такой жуткой местности, и, замерев на месте, девушка возвела руки к небу. — Хоть подскажите, что мне делать! Эй! Союз, не слышу ответа! — воскликнула она, прекрасно понимая, что никаких подсказок не будет. Кто-то из леса в ответ издал вопль, свирепый, с кровожадно-веселыми нотками. — Ладно, — протянула девушка, скривившись, — болото не самый худший вариант. «Я уже говорю сама с собой, — подумала Маша. — Кто знает, что будет потом!» Резко развернувшись к болоту, девушка заметила, что теперь прямо возле него на большом пне сидит… Фрида? — Фрида! — закричала Маша и со всех ног помчалась к подруге. Девушка откликнулась на ее призыв мгновенно: обернулась, и сияющая улыбка осветила ее лицо. — Ты что здесь делаешь? — спросила Маша и присела на другой пень, который загадочным образом появился рядом из ниоткуда. Это почему-то нисколько не смутило ее. — Смотри, как здесь красиво! — мечтательно протянула девушка вместо ответа, задумчиво глядя на болото. Одинокое кваканье лягушки разрезало тишину, а потом, будто очнувшись ото сна, земноводное стало издавать скрежещущие звуки без перерыва. — Я бы так не сказала, — фыркнула Маша и обвела взглядом неутешительный пейзаж. Краем глаза она увидела крохотные черные глазки водяники, поблескивающие на свету, и странный цветок, растущий прямо из глубины болота. Листья этого растения были в форме кувшина, стебель длинный и тонкий, а лепестки матово-черные, с маленькими кольцами красного цвета, будто нарисованными акварельными красками. Цветок, по-видимому, спал – даже едва заметно раскачивался из стороны в сторону. Не раскрывшись, он был похож на тюльпан аномально больших размеров. Фрида задумчиво проговорила: — Знаешь, я ведь знаю о твоих чувствах к Алану, — она встала и подошла еще ближе к болоту, от которого Машу воротило все больше. Затем присела, заметив в траве морошку. — Чувства? К Алану? — рассмеялась Маша, не веря своим ушам. Это она должна была сказать Фриде о том, чтобы та, наконец, ответила взаимностью страдающему парню и перестала быть такой холодной по отношению к нему! — Нет у меня никаких чувств к этому наглецу. О чем ты вообще? Ты, наверное, перепутала меня с кем-нибудь, — тут она понадеялась, что подруга сама поймет хилый намек, но – увы. Фрида осторожно нащупала пальцами маленькую круглую янтарно-желтую ягоду. — Знаешь, я думаю, что тебе пора перестать играть в «Отвергну на раз, два, три» и дать ему шанс, — быстро произнесла Маша. — Он сам признавался – пусть и случайно – в своих чувствах, так почему бы не… — Давай не будем об этом, — рассеянно отмахнулась девушка, другой рукой поглаживая влажную от прошедшего дождя траву. — Давай лучше поговорим о твоей миссии. Нет, о твоем мире. Расскажи о нем! Какой формы так дома, сколько лет учатся в школе, как родители определяют, какое имя дать ребенку, есть ли хоть какая-то альтернатива магии, что-то совершенно необычное, интересное, завораживающе красивое… — Нет, ты пойми, — еще быстрее начала говорить Маша, не понимая, почему она вообще перебивает Фриду, когда она впервые попросила поподробнее рассказать ей о своем мире, — ты ведешь себя слишком странно. Вот посмотри: парень влюблен в тебя по уши, он достаточно миловиден – да-да-да, не спорю! – пусть и ведет себя порой, как хитрый лещ, но это совсем неважно, если его чувства искренни. Как ведешь себя ты? Ой, я даже не хотела бы, чтобы моя персона ему нравилась! Я хочу сидеть на пне в одиночестве и собирать морошку всю оставшуюся жизнь! Одна, попрошу заметить! — Знаешь, — процедила сквозь зубы Фрида, — я думаю, что тебе пора перестать решать за меня, что мне чувствовать и как жить, понятно? — улыбка и мимолетная рассеянность исчезли с ее лица. Девушка с силой сжала «кустик» морошки и вырвала несколько растений с корнем. Налитые соком ягоды лопнули под натиском пальцев. — Эй, эй, ты чего? — испуганно проговорила Маша, наблюдая за переменой выражения лица подруги. Та тем временем встала, и было видно, как грозно сверкнули ее глаза. — Я же… не хотела наговорить ничего дурного. Прости. Это, наверное, болото так влияет. — Мне плевать, что и как на тебя влияет, — усмехнулась Фрида. В ее голосе было слишком много яда. — Мне плевать на твои глупые, пустые советы. Мне плевать на тебя и твою судьбу. Мне плевать! Разговор не продлился и двух минут, как девушки уже поссорились. Маша тем временем вскипела: — Значит, тебе плевать на меня? Что ж, тогда и мне тоже! Ты слишком самоуверенная, считаешь, что знаешь все на свете! Неудивительно, что у тебя нет друзей! Фрида вздрогнула и побелела, как полотно. — Вот так, да? Мне жаль, что я знакома с тобой… Маша, — она опять по-особому выделила ее имя, показав, что она здесь чужая, ненужная, странная и совершенно никчемная… как же интонация может много сказать за человека! Фрида сделала несколько шагов к трясине и повернулась спиной к Маше. Та все еще кипела, но не могла сказать ни слова - слишком много эмоций бурлило у нее внутри и обжигало душу. Ей было больно морально и отчасти физически… и что-то в этом было не так. Разбираясь со своими чувствами, девушка всего на мгновение вспомнила, зачем она здесь, но тут же забыла, погрузившись в разбирательства с самой собой. Так, совершенно молча, они простояли совсем немного. Первой нарушила тишину Фрида. Ее плечи затряслись, Маша услышала всхлипы. И тут всю ярость девушки как рукой сняло; туман злости, опьяняющий разум, рассеялся. Она подошла к подруге и неуверенно коснулась ее плеча. — Слушай, я не хотела, — пробормотала Маша виновато, — честно. Я понимаю, что это обидно, но давай не будем ссориться. Я первая начала учить тебя, как жить, и поэтому извиняюсь. Нам все-таки предстоит долгий путь вместе. Фрида перестала всхлипывать, ее плечи прекратили мелко сотрясаться. — Ну… Ее спина вдруг напряглась. — Нет. Маша не думала, что люди могут двигаться настолько быстро. Молниеносно Фрида обернулась, схватила девушку за руку и с силой начала толкать к болоту. Но Маша была не настолько слабой, чтобы так просто позволить себе без сопротивления угодить в трясину. Она упиралась ногами и металась из стороны в сторону… что только усугубляло ее положение. Трясина уже начала затягивать ее в свои объятия. — Надо же, как было просто тебя обмануть! — захохотала псевдоФрида, отпустив Машу. Почему-то болото не хотело проделывать с ней то же, что с ее несчастной жертвой — она стояла уверенно, как на обычной земле. — Меня зовут Ибицелла, я дух этого болота! У каждого испытания есть свой дух, глупая. Это ис-пы-та-ни-е! — выговорила она, с улыбкой наблюдая за тем, как на Машином лице появляется ужас при виде того, что трясина поглотила ее почти на четверть. — Неужели нельзя было догадаться? А ты играла в невинную пустоголовую до самого последнего момента! — Что значит… до самого… последнего момента? — с трудом произнесла Маша, ощущая, как леденеют и сжимаются все ее внутренности. Ибицелла-Фрида посмотрела на нее, как на умалишенную. — Если ты умрешь здесь, то это значит, что ты не прошла испытание и никаких даров тебе не дадут, — вкрадчиво объяснила она. — Выживаешь – проходишь дальше. — Отлично! — тускло воскликнула Маша. — Замечательно! Уберешься ты отсюда когда-нибудь или нет? Дай сосредоточиться. — Пустоголовая нахалка, — скривила губы Ибицелла. — Что ж, не буду мешать. Развлекайся. Снэ, — кивнула она в сторону цветка, — Поиграй с ней, чтоб не скучала. И цветок учел пожелание духа болота, и с жутким звуком, словно миллионы комаров запищали в один миг, раскрылся, обнажив подобие клыков на другой стороне лепестков. Они были обмазаны в чем-то красном. — А-а-а-а-а-а, черт возьми! — завизжала Маша. Цветок по имени Снэ все приближался, неимоверным образом клацая миниатюрными зубами. Это было настолько жутко, что девушка подпрыгнула и освободилась, но лишь наполовину, и всего лишь на несколько секунд, потому что вновь опустилась в трясину. — Так, что же делать, что же…