Песня Сольвейг

— Надо что-то делать! — Не кричи ты так, — шикнула на Машу Фрида. На ее лице появилось сосредоточенное выражение. — Сейчас разберемся. Ледовики при своей природе ненавидят порывы сильного ветра… Девушка с силой отодвинула от себя еловые лапы и вышла на дорогу. Молодой человек споткнулся на ровном месте и выронил меч, вытаращив глаза. — Отойди-ка в сторонку, мальчик! — скомандовала Фрида и выставила руку вперед. Девушка на пару мгновений прикрыла глаза… и тут же поднялся сильнейший ветер! Маша, все еще прятавшаяся за пушистыми елями, в напряжении наблюдала за разворачивающимся действом, обхватив ствол дерева. Иголки царапали нежную кожу, муравьи касались ее пальцев липкими лапками, но она впервые в жизни не обращала на это внимания. Ледовик протяжно и яростно взвыл и заскрежетал кривыми зубами. Фрида раскинула руки в стороны – и ветер усилился. Теперь она с легкостью могла сдуть и Машу, и горе-героя, который отчаянно пытался поймать метавшийся из стороны в сторону меч. Маша чувствовала себя не лучше парня: ей казалось, что еще немного, и она оторвется от земли вместе с каменной пылью, сухой травой, хвоей, шишками. Поэтому девушка еще крепче вцепилась в ствол ели. — Ты нас сейчас угробишь! — завопил парень, еле удерживаясь на ногах от особенно сильного порыва ветра. Фрида будто очнулась и вышла из транса; она встрепенулась и, вскинув руки вверх, резко соединила ладони. Мощный поток воздуха с характерным звуком в тот же миг сбил с ног ледовика, ревущего от бессилия. Чудовище отлетело в сторону к большой, массивной сосне и ударилось о ствол. Ветка, служившая подобием носа, сломалась; комок льда и снега, который был головой, раскололся надвое. Ледовик дернулся, всхрапнул и замер, тут же рассыпавшись на миллиарды микроскопических белоснежных песчинок. Они мгновенно взмыли вверх и растворились в воздухе, в последний раз блеснув на закатном солнце. — Ну, и как в таких случаях благодарят хрупкую девушку, спасшую «благородного» рыцаря от гибели? — пафосно поинтересовалась Фрида, наблюдая, как ветер уносит с собой то, что осталось от ледяного чудовища. Маша с опаской оглянулась по сторонам и, наконец, вышла из засады. Парень удивился, увидев еще одну особу женского пола. — Я Алан, — представился он, с насмешкой глядя на лицо Маши, которая еще не совсем отошла от произошедшего. Фрида невозмутимо приводила в порядок волосы, наскоро поправляя их руками. — Спасибо, прекрасная незнакомка! — шутливо поклонился парень, взмахнув мечом. — Позвольте узнать ваше имя… ну, и имя вашей спутницы, конечно. Маше этот субъект определенно не понравился. Ее взбесили его манерное растягивание слов и смеющиеся взгляды, которые он на нее бросал. Девушка все еще дрожала от холода, произведенного северным ветром, и никак не могла согреться, - возможно, именно благодаря своему скверному настроению она сразу записала Алана в список самых раздражающих парней на свете. Фрида обеспокоенно посмотрела на нее и извиняющимся тоном сказала: — Я сейчас не могу тратить силы на то, чтобы согреть тебя, прости. Но думаю, что пройдет несколько минут, и ты придешь в норму, - скоро мы отойдем от гор. — Для меня и в горах тепло, — хмыкнул Алан, отряхиваясь от прилипшей к одежде грязи. — Странно, что ты мерзнешь чуть ли не в самом теплом месте в луггардских деревнях! — Не болтай чепухи, мальчик! — резко проговорила Фрида. — Ты отлично знаешь, что это неправда. И Маша не отсюда, она наверняка привыкла к другому климату. Алан поднял брови. Маша невольно скривилась от самодовольства, появившегося на его лице. — Маша? Вот это имечко. Не повезло тебе, сестрица, — нахально произнес он и демонстративно повернулся к Фриде. — Тебя-то как зовут? Ты так и не сказала. — Фрида, — ответила девушка и перевела взгляд на солнце, которое уже почти скрылось за горизонтом. — Прости, нам некогда: нужно найти место для ночлега. — Куда-то направляетесь? — расплылся в улыбке Алан и подошел чуть ближе. На Машу, которая была обижена и расстроена, он внимания не обращал. — Не твое дело! — фыркнула Маша, но парень решил гордо проигнорировать ее слова. — Во дворец, — неохотно ответила Фрида. — О Древо, так я туда и направляюсь! — довольно хлопнул в ладоши Алан. — Могу я составить прекрасным дамам компанию? Маша закатила глаза. — Не думаю, — осторожно проговорила Фрида, бросив взгляд на спутницу. — И вообще, спрашивать надо не у меня, а у Маши, потому что я только ее сопровождаю, показываю, так сказать, дорогу. — А какова цель вашего путешествия… как вас там… Каша? — вопросил Алан. — Так, мне это надоело, — поджала губы девушка. Чаша ее терпения переполнилась. — Фрида, может, ты сдуешь этого наглого, бесчувственного, грубого мужлана как того милого чудика? — Я бы с удовольствием, но тратить на это силы я не могу, — рассмеялась Фрида, но, увидев, что Маша начинает закипать, проговорила: — Слушай, Алан, ты правда надеялся, что с таким отношением к моей подруге она возьмет тебя с собой? — Ладно-ладно, — произнес парень с легкой долей иронии, — я не хотел. Девушки, но мне правда нужна компания. Одному идти скучнее. Да и я могу вам пригодиться. Так зачем вы идете во дворец? — Сначала проси прощения у Маши, и если она не усомнится в твоей искренности, то мы, возможно, подумаем о том, чтобы взять тебя с собой, — отчеканила Фрида, прежде чем Маша открыла рот, чтобы выдать поток нехороших слов. Алан развернулся к Маше, серьезно посмотрел ей в глаза, бросил меч на траву и медленно опустился на колени. Девушка приоткрыла рот от удивления. — Да что ты творишь?! — Кашамашака… короче, прости недостойного раба твоего, что опустился до того, чтобы оскорбить тебя и твое светлое, прекраснейшее имя; прости глупого, уродливого Алана, который правда не хотел осквернить спокойствие, жившее на твоем лице и в твоей душе… — Что ты несешь?! — …только возьми меня с собой, ибо я давно искал здесь людей; мне было одиноко и грустно, я плутал по лесам и горам, бесчисленное количество раз натыкался на чудовищ, норовящих вырвать мое сердце и пожарить его на костре вместе с ароматными травами, — заливался соловьем Алан, периодически поднимая руки к небу, — извини же меня, извини, о прекраснейшая из прекраснейших девиц во всем Луггарде, да что там – во всем мире! — Все, все, слушать противно, — замахала руками Маша в ответ на откровенную лесть. — Ты прощен, можешь больше не кидаться в меня лещами. Успокойся и вставай. Алан мгновенно замолк и встал, потом отряхнулся. — Я не кидался в тебя лещами, — обиженно произнес он. — Я даже не знаю, что это такое. — Так, хорошо, — подвела итог Фрида. — Раз Маша тебя простила, значит, она согласна взять тебя с собой. Правильно? — О да, — буркнула Маша, предвкушая увлекательное путешествие. — Отлично, — сказала Фрида. — Только мы болтали слишком долго. Теперь придется ночевать здесь… магией пользуешься? — Кто, я? — оскорблено вопросил парень. — Я? Магией? — Да, ты, — раздраженно подтвердила девушка. — Так да или нет? — Временами, — уклончиво ответил Алан. — Вода – мой лучший друг. — Заклинание создания временного дома знаешь? — допрашивала его Фрида. — Не знает это заклинание только неразумная живность и, хм, лещи, — ухмыльнулся герой с мечом. Маша шумно выдохнула. — О чем разговор! — Тогда помогай. Займись защитным куполом, а я буду делать дом. Когда Фрида и Алан закончили, Маша уже спала, удобно прислонившись к стволу сосны. Была глубокая ночь, звезды таинственно мерцали на черном небе, испускало бледный желтый свет какое-то небесное тело — в любом случае, это явно была не Луна. Алан уже устроился на кровати и приготовился уснуть, но Фрида нарушила его покой. — Маша уснула под деревом. Отнеси ее сюда, — попросила она тихо. — Да с какой стати? — недовольно зашипел он, но, словив суровый взгляд Фриды, нехотя поднялся и направился к спящей девушке. Маша казалась особенно красивой в загадочном полумраке. Она замерла, свернувшись калачиком возле сосны, - и будто весь мир замер вместе с ней. Ничто не нарушало идиллической картины спокойствия и умиротворения. Алан подошел к девушке и нерешительно присел рядом, чтобы хоть как-нибудь подступиться к ней, не нарушая хрупкой тишины. Маша дышала совсем неслышно, ее волосы причудливо рассыпались по плечам. Ресницы трепетали, на щеках не было ни следа румянца – белоснежная кожа без единого несовершенства. Алан, затаив дыхание, смотрел на девушку, и не решался унести ее из мира, который ей больше всего подходит, - мира таинственной ночи. — Алан! Чего ты там застрял? Крик Фриды разорвал пелену тишины, и Алан очнулся. Он осторожно подхватил Машу на руки и понес в дом.