История о том, как безликая семейка в Слендера играла

Итак, в предыдущих сериях… Февраль. -40 градусов по шкале мистера Дубак. Где-то в лесной глуши... — Слендер, надень шапку и рейтузы! Уши ведь отморозишь! — Нет у меня ушей, идиот. — Не слушай этого болтливого модника. То, чего нет, отморозить нельзя. Так что и рейтузы тем более не нужны. — К моему приходу чтоб лежал готовый в новеньком гробу, Оффендер. Далее... — Эй, это что... голые школьницы у Слендера на заставке? Наконец-то мы нашли на него компромат! — Оффендер, идиот, верни обратно на заставку того хомяка и начинай игру скачивать! Вскоре... — Ребята, а вы уверены, что здесь нужно собирать медведей, а не кирпичи? — Нет. Но кирпичей у нас и своих хватает, так что бери косолапых: мы для шестерых уже коттедж построили. После... — Оффендер, сколько раз тебе повторять. В этой. Тюрьме. Нет. Марихуаны! — Да что ты говоришь! Еще скажи, что эти бумажки не для косяков тут оставили. — Э-э-э... Нет. — Ну бли-и-ин. Чуть позже... — Трендер, а мы отправили твою заявку на передачу «Давай поженимся». Ты рад? — Трендер сейчас спит, оставьте своё сообщение после звукового сигнала... — Эм-м... мне показалось, или это только что Лаура заговорила? — Пить надо меньше, Гузееву на твою голову! Ещё позже... — Папенька, позвольте узнать, а зачем вы на косе своей так лихо скачете? — Нет времени объяснять, Slender is coming!!! А теперь... Тот самый неожиданный момент, когда нагрянул кто-то неизвестный бобик с безликими ментами, пока их прародитель бороздил просторы игровой неизвестности. — Открывайте, ваша смерть пришла, — донеслось из-за двери устрашающее послание, что еще больше ввело в панику наших безликих. — Это что, матушка наша нагрянула? — пробасил нервно курящий Оффендер. — Да нет, отец же сам сказал, что её фура убила *вставьте сюда шутку про «мама, меня фура убила»*. — И действительно... — облачко дыма прилетело в очки Трендеру. — Тогда ху из ит? Оффендер поперхнулся сигаретой: такова волшебная сила подзатыльника. — Не матерись при ребёнке! — Чё?! — негодующе прохрипел Оффендер. — Это инглиш, между прочим! Обрусел совсем, что ли. Трендер кое-как взял себя в руки. — Знаешь что, русофоб, иди и проверь, кто там. А потом будем думать, что делать дальше. Нам ещё отца вызволять. Параллельно с перепалкой братьев откуда-то сверху начали раздаваться странные постукивания, а затем и вовсе стала сыпаться штукатурка. Сплендор наблюдал за этим делом примерно с полминуты, опустив уголки рта, то и дело поглядывая на спорящих братьев. — Что значит «нам»? Я больше не полезу в эту игру! Давай лучше малого пошлём: ему всё равно нечего делать. А мне ещё жить да жить, знаешь ли! — заявил Оффендер, туша сигарету об язык. Тем временем следы ссыпавшейся штукатурки привели к камину. — Сплендор туда один не пойдёт, даже и не думай. Оффендер только раскрыл рот, как Трендер ткнул в него пальцем и, конечно же, по счастливой случайности попал в глаз. Во второй глаз, которого, собственно говоря, никогда и не существовало как и смысла бренной жизни. — И я один туда тоже не пойду. В одиночку в этой игре больше никто и носа своего не покажет. Долой выражения про глаза. Даёшь теперь про носы! Нужно идти туда всем вместе! Ну что? Один за всех и все... — ...и все посылают одного нахрен! И тот берёт ноги в руки, пишет завещание и топает в игру. Тут снова заколотили в дверь. А секунду спустя раздался громогласный вопль, и в чреве камина показался... — Сатана!... Ой, то есть Санта!!! — с неподдельной радостью выкрикнул Сплендор и тут же покраснел от стыда. — Какой еще Санта в феврале, это же вор! Вышеназванный вор зашевелился, предпринимая одну за другой попытки встать. Бесплодные, надо признать. — И он пришел украсть наши пельмени! — с полной серьёзностью констатировал хозяин пельменей и со всей силы ударил вышеназванного вора ноутбуком по затылку. — Оффендер, ты что, умом тронулся?! Он и так на ладан дышит, а ты еще им, как боевым оружием, размахиваешь. А нужно было лишь всем вместе закричать: «Жулик, не воруй!», и он бы быстро, будучи жестко спаленным, убежал. Тут же, как назло, некто стоящий за дверью снова дал о себе знать своим надоедливым стуком. — А он настырный, — заметил Трендер, тут же забыв про бедного вора. — Ну, кого это ещё черти принесли! Сейчас кому-то стучалку оторву, стучать будет нечем! — разгневанно бурчал про себя посланный разведать ситуацию Оффендер, широким жестом распахнул дверь и проревел: — Ну, что надо? В Бога не верим, Орифлейм не заказываем, счётчиков не держим, перепись населения не проходим! Тут его взгляд упал на гроб в высоту со среднюю ель. Из-за него испуганно выглядывал тщедушный курьер с красными от долгого пребывания на морозе ушами и носом. На ресницах успел образоваться иней. Существу с таким костлявым лицом не полагается с такой силой дубасить в дверь, что уж говорить о том, чтобы гробы таскать. — Гроб заказывали? — еле выговорил он. Вид голого бугая в шляпе на пол-лица явно не внушал доверия. Ситуация слегка застала врасплох нашего безликого. С полминуты он стоял в молчании и анализировал происходящее, всматриваясь в высоченный дубовый ящик. — Это пиццу привезли? — из-за плеча Оффендера выглянула лыба Сплендора. Курьера, несмотря на малый возраст, мог хватить удар, но он держался. — Ага, три метра, с поддубниками... как заказывал, малой. Держи и радуйся. — Но это же гроб. Зачем мне гроб? — Сплендор надул губы. А Оффендер надул щёки, соображая. — Зачем? Нужная вещь, никогда не знаешь, когда пригодится гроб. Вот, например, сейчас мы туда твоего непутёвого Санту-клептомана засунем. И вуаля! — Оффендер изобразил какое-то танцевальное па из пасодобля. Курьер не был в восторге. — Простите, что перебиваю, — подал он голос, переминаясь с места на место, — расчёт будем производить наличный или безналичный? — А, расчёт... — Оффендер поскрёб подбородок и впервые оценивающе оглядел замёрзшего в хлам курьера. — Натурой принимаешь? Курьер не на шутку перепугался. Ещё бы не испугаться нависающего здорового мужика в неглиже. А после того, как он ещё и клыки обнажил, бедняга вообще удивился, почему до сих пор стоит на ногах. Курьер яростно замотал головой. Оффендер повторил его движение, но медленнее, будто переспрашивая. Тот закивал. — Ну, на «нет» и суда нет, — пожал плечами Оффендер, наблюдая, как Сплендор силится протолкнуть гроб внутрь. — Тогда держи фикус. Только помни: он драгоценный. Тут наш папка пельмени свои оставил, прежде чем его засосало во владения злющего дрища. Курьер разинул рот, что было чревато на морозе, но Оффендер уже скрылся за дверью. В заледенелом мозгу паренька должна была промелькнуть мысль о том, чтобы настоять на оплате, но, я вас умоляю, своя жопа дороже. А тем временем в гостиной велось активное захоронение незваного трубочиста, который, как назло, не хотел помещаться в ящик. — Да что это за толстый вор такой? — пыхтел Оффендер. — Он что, только холодильники ночами грабит? Как можно не поместиться в трёхметровой гроб?! — Ага, и как при этом быть почти под эти самые три метра ростом? — сипел Трендер. Сплендор ходил кругами: его не подпускали к сакральному процессу. — Может, это голодающий баскетболист-клептоман? — А может, просто высокорослый алкаш? — Или это разъевшийся на морозе братик в бомжеватой шапке и пуховике, — предположил Сплендор, пятясь назад и явно что-то заподозрив. — Не неси чушь, малой! Если бы это был Слендер, то у него под шапкой не было бы лица. Смотри. Он приподнял шапку вора, и его челюсть стремительно упала. На секунду повисло молчание. — Вот чёрт, это он!!! — в унисон заорали все трое. — Теперь он нас прибьёт?! — скукожился Сплендор. — А... а что мы такого сделали? — попытался включить разум Трендер. — Ну, подумаешь, разворотили его драгоценный портрет. И паркет испортили. И хаос в доме устроили. Потеряли любимого отца в киберпространстве... Дали по затылку его же ноутбуком, сунули в гроб, который должен был быть чёртовой пиццей... Кого я обманываю?! Нам кранты, мать вашу!!! Оффендер, как ни странно, очнулся первым и наградил Трендера смачной оплеухой. — Хватит истерить! Сейчас нас спасает то, что он без сознания. — А когда очнётся, что прикажешь делать, умник? Ещё пару гробов заказать? — Нет, мой лысый недальновидный друг, когда он придёт в сознание, то его уже тут не будет. Мы отправим его очень далеко. Туда, где мы будем для него вне зоны доступа... А? А? Догадываешься, куда я клоню? Трендер нахмурился, всё ещё потирая щёку, и пошёл налаживать ноутбук. — На дачу? Оффендер сделал неопределённый жест. — Тепло, Сплендор, тепло. — На Карибы? — Ещё чего?! Он не заслужил! — В крематорий? — Ну... — В Мавзолей к деду Ленину? — Э... — На «Свою игру»? — Так, хватит! Мы пошлём его в киберпространство. Заодно пусть и отца найдёт. Таким образом, убьём сразу двух зайцев! — Главное, чтобы потом эти зайцы не отбили нам печень и не похоронили заживо в лесу, — скептически выдохнул Трендер, перезагружая несчастный ноутбук. — Так куда мы отправим Слендера? Ведь неизвестно, куда перебросило нашего папеньку. Тут ещё в скачанной серии игры три осталось. — Давай по очереди, а там посмотрим. Загружай «Хоспис»! — Оффендер прищёлкнул пальцами, будто это была гениальная идея. Вдвоём со Сплендором они вынули Слендера из гроба, подтащили поближе к своеобразному порталу и отскочили в сторону. У кого-то первое слово после сильных неприятностей — «мама», а у Слендера: — Идиоты... Трудно его за это винить. Ведь Слендер обнаружил себя лежащим на вонючем кафеле рядом с такой же вонючей койкой в вонючей комнате. Не самое приятное пробуждение. Слендер кое-как поднялся и неожиданно понял, что воняла в большей степени его одежда, а не окружение. Он сбросил с себя пуховик с шапкой и брезгливо передёрнул плечами: теперь он вспомнил, что тряпки снял с одного бомжа, дабы совсем не околеть на морозе, ведь, как мы помним, рейтузы с шапкой он отказался надевать. Да и холод, это как голод, — не тётка. — Что за чёрт? — пробасил Слендер, приглядываясь к белеющему клочку бумаги в коридоре. Он вышел из комнаты и сорвал его. В голове отдалось мощным ударом. Не столько от звука, сколько от написанного. — «Он пришёл из леса»? Чёрт вас возьми, идиоты, убью, когда выберусь! — взревел он, сминая записку. — Ой, кажись, у него пукан конкретно так подгорает... — Ещё бы не подгорал! Вспомни себя в тюрьме. — Оффендер!!! А ну отвечай мне! — Да? — пискнули сверху. — Объясни мне, во имя Сатаны, чем ты вдохновлялся, когда впихнул меня в мою же игру?! И, не теряя времени даром, Слендер направился прямиком к бомжацкому тупику еще за одной бумажкой. — Ну, э... Во славу Сатане, конечно! — Братец Сленди, там где-то папа затерялся! И хоть внешне Слендер всегда демонстрировал покерфейс, сейчас ему самому казалось, что у него вот-вот прорежутся огромные глазища, в которых будет полыхать вселенское пламя ненависти и злости. Или рот. Сильно хочется поматериться. — Где «там»? — уточнил он. — Мы и сами не знаем, — нерешительно подал голос Оффендер. — Он почти закончил игру, когда ноутбук сказал нам «пшлинахер». Раздался смачный звук удара. — Сколько раз тебе говорить не материться при ребёнке! — Трендер! — прорычал Слендер, заворачивая за угол. Его встретило мерное потрескивание огня в баке. Возможно, это горит барсук Сильвестр, которого слишком поздно начали готовить для Кабадатха. — В принципе, всё так, как он и сказал. У нас оставались непройденными «Хоспис», «Седьмая улица» и... — Лес, — прервал Слендер и сорвал записку. За углом уже стоял он сам, только квадратнее и пористей прям как шоколадка. Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец. Развернувшись к нему спиной, настоящий Слендер почти лунной походкой пошёл на врага. А братцы времени зря не теряли и включили ему в помощь короля поп-музыки. — Сразу видно профессионала, — одобрительно проворчал Оффендер. — А ты сразу «тебе лишь бы пошлить!» — Прекрати меня тыкать: уже весь бок в синяках! Слендер оглянулся и спокойной пошёл дальше: ничто уже не преграждало ему дорогу. «Жопой запугать» — верное средство от проблем. «Жопой запугать» — найди своему седалищу достойное применение. Следующие три записки ушли в карман к Слендеру быстро и незаметно. Он искусно обходил все опасные места, так что пиксельный Слендер лишь недоумевал. Но всё равно это не решало главной проблемы — куда запропастился отец. — Наверное, он не здесь, — задумчиво пробормотал Трендер. — Да уж, надо думать, — проворчал Оффендер. — Значит, пора заканчивать с этой игрой и переходить в другую. Слендер, ты как, готов? «Говно вопрос», — ответил бы тот, если бы Кабадатх в своё время не отбил у старшего манеру плохо выражаться, чего, увы, он так и не смог сделать с Оффендером. Поэтому в ответ тот лишь утвердительно кивнул, в последний раз наградив свою игровою копию, бегущую в его сторону, смачным лещом. После чего Слендер успешно был выставлен на улицу. Ну, Седьмую улицу, если быть точным. — Ночь, улица, фонарь и Слендер. Прям картина маслом, — задумчиво произнёс Трендер, разглядывая новую локацию, в которой уже по-хозяйски начал разгуливать наш безликий засланный казачок. — Слендер, признайся, ты крышуешь этот район? — Замолкни, Оффендер, дай сосредоточиться! — прикрикнул Слендер, глядя окрест. — Не мешай братику играть, видишь, как он крут? — Ага, как яйцо, — недовольно буркнул про себя Оффыч и, скучающе зевая, тихо уткнулся в экран ноутбука. Сообразив, как действовать, Слендер за следующие пару минут побил все рекорды по сбору бумажек, ловко перемещаясь из квартала в квартал. И в этот раз немного уродливому малотекстурному антагонисту оставалось лишь молча недоумевать от происходящего беспредела, ибо так нагло и быстро еще никто не уводил записки из-под его несуществующего носа. Ну вот, снова цитата про нос. И вот, когда наш игрок забрал последнюю испачканную кетчупом записку, ему крикнули: — Подожди! Стой! — Не отвлекайте меня. — Слендер, клянёмся барсуком, это не мы, — в унисон заявили братья, переглянувшись друг с другом. — Тогда это может быть только... — Да, это я тебя звал. Второй Слендер, чуть не падая и задыхаясь, нагонял настоящего. — Что тебе надо, жалкая копия? — Автограф, — смущённо ответил тот и протянул Слендеру листок и ручку. Слендер у Слендера берёт автограф. Теперь ты, многоуважаемый читатель, видел всё. А наш герой, пытаясь не слишком раздуться от гордости, оставил свою скупую подпись и снова трансгрессировал в очередную локацию. Слава Макаронному монстру, последнюю. — Так, наш отец уже точно должен быть где-то в этом лесу, — напряжённо констатировал Трендер, предчувствуя, что уже скоро придется огребать от Кабадатха и Слендера по полной программе. — Пааааап, ты там?! Потому что если ты там, то мы здесь! — что есть мочи заорал младший в динамик ноутбука. — Какого чёрта ты мне в ухо орёшь?! — в ответ прокричал ошеломлённый Слендер, прилипнув от неожиданности к ближайшему дереву. А какое такое ухо и где именно оно находится, уже было как-то неважно. Отлипнув, Слендер поправил те обноски, что остались от костюма, и побрёл дальше с пафосным безразличием, типа ничего такого не произошло. А именно к высокой башне, которая явно строилась по Фрейду, чего не мог, конечно же, не подметить Оффендер. — Писюн это, а не башня. — Зато смотрите, там записка висит, — заметил Трендер, не забыв пихнуть пошляка локтём. Дальше Слендер со своим листочком направился в туалет. Ну, по крайней мере, именно на это помещение было похоже данное здание. — Вот истинная суть всей этой вакханалии, — подметил Оффыч. Тихонько, дабы Слендер по возвращении в отчий дом несильно впихивал его в гроб. А гроб продолжал мирно стоять за спинами братьев и наблюдать... СПУСТЯ ДЕСЯТЬ МИНУТ — Как-то странно, — не выдержал Трендер, на мгновение перестав барабанить пальцами по столу. — Он ведь уже весь лес прошел вдоль и поперёк, семь записок собрал, но ни нашего отца, ни даже игрового Слендера так и не встретил. Это глюк или как? — Может, перезапустить игру? — предложил Оффендер, стараясь не выказывать волнения. — Ага, умник, и потерять еще и Слендера в придачу? Здесь явно что-то не так. Вот что это за огонь там вдалеке? — Не понял. Лес горит?! — Типун тебе на язык! — нервно передёрнулся Слендер. — Пойду проверю. В итоге, следы привели Слендера к поляне, на которой вовсю веселился малопиксельный криворукий Слендер, фамильярно обнимая связанного по рукам и ногам Кабадатха. — Что здесь происходит?! — прогремел Слендер. — Отец, я тебя повсюду ищу, а ты... связанный тут. — Он сказал, что у него есть пельмени. Ты же знаешь, это моя ахиллесова пята. — Брат, — неожиданно заговорил криворукий, — мы с тобой... одного пикселя. Мои записки — твои записки. Мой лес — твой лес. Мои кривые члены — твои кривые члены. Поэтому оставайся с нами. Мы станем семьёй. Будем пугать игроков вместе. Что думаешь, брат? Слендер несколько мгновений переводил взгляд с одного дебила на другого. — Не брат ты мне, малопиксельный ты хрен! — рявкнул он. — Я беру последнюю записку, забираю отца, и мы уходим из этой ужасной пародии на лес. — А я... я другого мнения! — тоже неожиданно рявкнул криворукий Слендер, медленно поднимаясь и неистово шипя. — Последняя записка у меня. И вы её никогда не получите! Слышали? Никогда! Ни-ког-дааа! Ха-ха-ха! Ха... Смачный звук удара прервал идиотский шаблонный смех, и криворукий повалился мордой в траву. — Будет он мне ещё указывать, — проворчал Кабадатх, перехватывая поудобнее косу и стряхивая остатки верёвок. — Отец, ты как это сделал? И почему ты раньше не освободился? Кабадатх положил руку ему на плечо и со всей серьёзностью молвил: — Сын. Я давно должен был тебе это сказать. Я... я крёстный отец Дэвида Коперфильда. — Ага... Несколько секунд слышно было лишь сверчков. — Эй, вы там зависли? — раздался нетерпеливый голос Оффендера. — Давайте уже возвращайтесь. Моя задница давно вас ждёт. НЕСКОЛЬКО МГНОВЕНИЙ СПУСТЯ Если бы это был мультик, то у дома Слендера подпрыгивала бы крыша от воплей, и из-под неё подпыхивали бы облачка дыма. Так горят пуканы Кабадатха и Слендера. И так громки вопли Оффендера и Трендера. А Сплендор вопил просто так, за компанию. Какой вывод мы можем сделать из всей этой свистопляски, дети? Не связывайтесь с курьерами из доставки пиццы. Не то они потом очухаются и позвонят в полицию. А полиция приедет за вами и обнаружит, что вы нелегально скачали игру про Слендера. И будет вам попоболь. А ещё цените пельмешки. В пельмешках сила. На такой — для кого-то радостной, а для кого-то и болезненной — ноте подходит к концу эта история. Долго Слендер не обижался. Так, сидел молча на своём гробике да посматривал, как ведутся реставрационные работы его особняка. Кабадатх в свою очередь чинно попивал пельменный бульончик из самовара. К сожалению, без фикуса. Ибо, как мы помним, им неравноценно расплатились за тот самый гробик. А вот Сплендору, которому меньше всего досталось и которого милостиво освободили от генеральной уборки, снова нечего было делать. И хоть безликому семейству уже стоило бы, как минимум, принять во внимание, что вся канитель начинается именно тогда, когда младшему становится скучно, но, как говорится, против лома – нет приёма. Вот он и выдал на радость уходящего дня следующее: — Может, чтобы не было так скучно, фильм хотя бы какой-то включим, а? И все видимые да невидимые взоры были с щенячьей мольбой обращены в сторону Палочника, который не с первой попытки, но в итоге всё-таки дал добро. — Ну, что, как и в прошлый раз, выбираем наугад? — обмолвились между собой братцы-затейники. — Тогда понеслась! БУКВАЛЬНО ЧЕРЕЗ МГНОВЕНИЕ: — Протрите мне кто-нибудь глаза. Это что, еще и фильм про Слендера существует? — Ура, отвариваем пельмешки и смотрим! — вскрикнул от радости, как ни странно, Кабадатх, и понесся обратно на кухню, пока остальные уже дружно, ничего не подозревая, начали скачивать этот фильм. Но ведь это уже совсем другая история ;)