Долгий ответ

- Скажите, Клариса, Вы бы сказали мне: “Остановись. Если бы ты любил меня, ты бы остановился?” Несмотря на грубость его рук на ее коже за мгновение до этого, голос доктора был нежным. Если бы это был другой мужчина, она могла бы назвать такой голос… любящим. Абсурдная мысль, будто Ганнибал Лектер может проявлять любовь к кому-то. Уловка, чтобы соблазнить ее, затем обмануть своими словами и заставить быть откровенной… откровенной в чем? Не был ли выбор его слов их собственным признанием? Ожидала ли она, что он будет говорить более искренно? Люди скажут, что мы влюблены. Разве он не увел ее от опасности? Разве его аккуратная, искусная работа не обожгла ее тело, словно новая кровь хлынула из ее раны? Разве он не осыпал ее подарками – туфли, платье, ее враг, разделанный как индейка и поданный на блюде? Клариса подавила дрожь, неожиданно обрадованная тем, что из-за его плеча она не может видеть остальную часть кухни, где неподвижно сидело то, что осталось от Пола Крендела. И теперь, после ее смехотворно неэффективного нападения на этого человека, разве он не проявил сдержанность? Для такого утонченного человека как Доктор Лектер, ее слова и действия были так же вульгарны, как рекламный щит в Таймс-сквер. Он ждал, пока она заговорит. Его глаза изучали ее, и ей было интересно, что он в них видит. - Как джентльмен, я бы предпочел не давить на леди в ожидании ее ответа, Клариса, но у нас не так много времени. Это было действительно то, что она делала: ее телефонный звонок лишь подтвердил это. Он думал, что она уклоняется от ответа? Что еще он мог подумать? Ее голова была наполнена мрачными мыслями, морфий постепенно рассеивался, а вместе с ним снизился и ее адреналин, что сделало любые рассуждения почти невозможными. Вряд ли она могла обдумать вопрос в таком состоянии. Ее голос, когда она заговорила, был спокойнее, чем она ожидала. - Краткий ответ – нет, Доктор. Он поднял бровь, не отрывая взгляда от ее лица. - Это говорит о наличии длинного ответа, Клариса. Должен ли я спросить Вас снова? Была ли это долгая близость с ним или напряженная борьба с морфием, которая заставила ее дрожать? Металлическая дверь под ее обнаженной спиной была холодная; определенно, это и вызвало дрожь. Клариса была уверена на этот счет: это был жар человека перед ней, который заставил ее нервные окончания бешено танцевать. Она попыталась скопировать его спокойный тон, зная, что таким образом он не сможет не заметить ее прерывистое дыхание. - Если я сейчас начну отвечать развернуто, Доктор, то мы закончим уже по разные стороны плексигласа. - Не это ли Ваше заветное желание, специальный агент Старлинг? Увидеть меня заключенным за мои преступления? Он ответил быстро, быстрее, чем она ожидала, и она прокляла инстинктивное желание кивнуть головой, прервав движение. - Это было «нет», Клариса? - oн наклонился к ней, все еще находясь на вежливой дистанции, но чуть касаясь губами ее уха. - Что же происходит в этой обворожительной головке, мм? - В следующий раз, Доктор. Она утопала в его запахе. Он был настолько близко, что она могла немного наклониться вперед и лизнуть кожу на его шее прямо под ухом, ее тело беспомощно изогнулось вперед на ничтожную долю дюйма, пока натяжение волос, зажатых дверцей холодильника, не напомнило ей, что обстоятельства были далеки от идеальных. Выдох возле ее уха означал, что он заметил сделанную оговорку. - Это приглашение, Клариса? Получил ли я Ваше разрешение организовать еще один вечер для нас? - Еще один званый обед, Доктор? - oна надеялась, что он услышит презрение в ее голосе. - Я бы предпочла с меньшим количеством гостей, - честность вынудила добавить ее, уже тише: - и никаких «зайцев». - Мм. Интимный вечер для двоих? Вы удивляете меня, Клариса. Но как я могу ответить отказом, когда желания моей леди были выражены так ясно? Она должна была возразить на такое определение, и уже открыла рот, чтобы сказать, когда до ее ушей донесся тихий треск ткани. - Доктор? Легкий укол в ее локоть, и прохлада, распространяющаяся по руке дали ей ответ, который она искала. - Мои извинения, Клариса, но Вы сможете лучше ужиться со своими коллегами из ФБР, если окажетесь в состоянии утверждать, что ничего не знаете о событиях сегодняшнего вечера. Это мучительно, я знаю. Вы сможете наподдать мне за это позже, если вообще вспомните нашу беседу. Прищурившись, она смотрела, как он отступил, но глаза отказались сфокусироваться на лице. Она нахмурилась. Рука поднялась сама по себе, легко дотронувшись пальцами до щеки доктора. Большой палец обнаружил прорезь розового цвета; его губы, догадалась она, когда они зашевелились под ее прикосновением. - Никакого подсвечника, Клариса? И даже ножа для масла? Ну надо же, этот вечер действительно был знаменательным. Что-то в его голосе задело ее. Он опять использовал этот мягкий, дразнящий тон, который приглашал ее, и только ее… куда? Довериться ему? Она почувствовала неожиданный порыв поделиться чем-то значимым с ним, перед тем как ее веки сомкнутся. - Спасибо… за туфли, Доктор. Они очаровательные. Она опустилась ему на грудь, когда он высвободил ее волосы, приятное сердцебиение спокойно пульсировало под ее ухом. - Не очаровательнее ножек, которые они украшают, Клариса. Голова кружилась от движения, и теплые путы под спиной и коленками убедили ее, что он поднял ее на руки. Ее мысли плыли вместе с ее телом. …если бы ты любил меня… Слабый шепот возле ее виска мог быть поцелуем – или это было лишь воображение, несшее ее по волнам морфия.