Брак по завещанию

POV Джейт       Наверное, каждый через это проходил… когда ты только-только становишься счастливым, тебе вдруг напоминают о старой жизни. Теперь я понимала фразу: “Старый опыт и старые ошибки не скроешь”. Ты будешь носить это бремя с собой всегда, и от этой удручающей фразы становилось и тошно, и обидно.       Мы молчали всю дорогу. И я, и он чувствовали напряжение между нами. Конечно, он не дурак и понял, что я лгу. Тем более, после его чуть ли не признания в любви, моего поцелуя…       — Это Лео! — воскликнул голос в трубке. — Я скоро буду в Нью-Йорке! Тут плохая связь... напишу тебе смс!       И всё. После этого мне стало стыдно смотреть в глаза Бэку.       А вы бы смогли?       Казалось бы, что это он должен быть подлецом, ведь это его роль, но нет. Видно, главная роль изменницы и злодея досталась мне.       “Скучаю по тебе и очень хочу увидеться. Скоро приеду в Нью-Йорк, и мы наконец-то встретимся. Люблю тебя. Лео.” — вот такую смс я прочла уже дома в ванной комнате, сидя на холодном кафеле. Громкая вода лилась в душевой кабине для того, чтобы Бэк думал, что я принимаю душ. Или для того, чтобы он не услышал моих всхлипов. Меня рвало на части от обиды и чувства совести.       Надо же, обмануть сразу двоих.       Нет, правильно говорила Лиззи про Лео. Он постоянно отсутствовал в моей жизни и совсем не интересовался тем, что у меня происходит. Он был далеко. Его не оказалось рядом, когда мне нужна была его поддержка. Даже в кафе ко мне на помощь пришёл не он, а Бэк. Равнодушный, самовлюблённый, избалованный Бэк. Но он пришёл.       Признайся, что ты просто оправдываешься.       Тот, кто любит, всегда дождётся и будет с ним, несмотря на большое расстояние.       Я сняла одежду и залезла в душ. Старалась отвлечься, обжигала кожу кипятком, а после — холодом. Плакала, ныла и не понимала: как я могла так оступиться? Когда мои мозги отключились и я поцеловала его. Сама.       Это был страх остаться одной? Тупая благодарность за спасение? Или… нет! Я просто была не в себе. Не понимала, что делала…       Опять оправдываешься.       Со злостью стукнув по выключателю душа, я завернулась в махровый халат и вышла из ванной.       Нужно поговорить. POV Бэк       Молчание поистине убивало. А догадки в голове бесили и раздражали. Что могло произойти такого, что вот так изменилось её настроение? Она стала какой-то дерганной и отводила взгляд. Боялась даже посмотреть на меня. Что это, стыд? Страх?       Да чёрт её знает...       Она уже два часа сидела в ванной. Никогда так долго не находилась там, и что-то мне подсказывало, что она просто выжидает время, чтобы не столкнуться со мной.       Хер ей. Я поговорю с ней. Буду сидеть здесь до посинения и ждать, пока она не соизволит…       Тут звук воды резко прекратился, и я, поудобней рассевшись на диване, ждал, когда злостная щеколда издаст треск и дверь откроется.       — Кто тебе звонил? — резко спросил, я едва дверь ванной открылась.       Я не видел её, но чувствовал спиной, что она зажалась и растерялась.       — Я же сказала, что мне звонил отец, — ответила она ровным голосом.       А я вновь удивился её стойкости и повернулся. Она была в бежевом махровом халате до колен. Её кожа ещё была влажной и издавал аромат молочного шоколада. С мокрых волос стекала вода, и я мысленно удивился, какой хрупкой и ранимой она сейчас выглядела. Но её лицо… этот урод всё-таки оставил небольшую ссадину на её лице.       — Мне нужно кое-что тебе сказать, — быстро проморгав, проговорила она на одном дыхании.       Я тут же отвернулся, почувствовав неладное. Догадывался, что она сейчас может сказать.       Джейт быстро обогнула диван и села на расстоянии вытянутой руки.             С чего начали, к тому и пришли.       — Тот поцелуй… — робко начала она.       — Был ошибкой, — продолжил я за неё, а она вытаращила глаза.       — Ты тоже так считаешь? — спросила, с надеждой смотря на меня.       Ага. Хрена с два!       — А ты, значит, да? — немного грубо спросил я, встречаясь с ней взглядом.       Пусть ей будет стыдно. Пусть она поймёт.       — Ну, — немного замешкалась она, нервно сглотнув слюну, — всё так внезапно и неправильно…       — Неправильно?! — вскричал я, вскакивая с дивана, и, обойдя его, набрал побольше воздуха в легкие, чтобы успокоиться. Увы, всё оказалось тщетно. — То, что тебя продали, чтобы расплатиться с долгами, это правильно? А меня без моего же согласия отдали на перевоспитание, тоже скажешь, что правильно?       Мой голос по-настоящему начал переходить на крик. Я это понял по тому, как она зажмурила глаза и закусила губы.       Слушай и пойми, что правильно, а что нет.       — А то, что мы женаты, Джейт… ЖЕ-НА-ТЫ! Это разве правильно? — немного успокоившись, проговорил я.       Она так же сидела с зажмурившимися глазами и ждала, когда этот пустой разговор закончится. Но она понимала, что ждать такого чуда бесполезно. Знала, что я с неё с живой не слезу, и поэтому притянула ноги к себе, уткнувшись лицом в колени.       Вот только слез мне не хватало.       Переборов свою злость, я сел на край дивана рядом с ней. Честно говоря, я терпеть не мог бабских слез. Не умел успокаивать девушек, и максимум, на что меня хватало, так это обнять рыдающую особу и сказать, что всё будет хорошо.       Вот и сейчас я не нашёл ничего лучше, чем погладить её по голове.       Идиот.       — Мне кажется, что этот поцелуй — самая правильная вещь, которая произошла с нами за последнее время, — сказал я и похвалил себя за то, что признался ей и сказал хоть что-то…       Она медленно поднимает глаза, кладет свой подбородок на колени и смотрит в сторону. Я успеваю лишь заметить, что её глаза сухие, но очень опухшие.       — Бэк, — тихо прохрипела она, и мое сердце сжалось, надеясь, что она вернет свои слова. — Я найду деньги, и мы расторгнем этот чертов договор.       Тук-тук… И всё. Кажется, что мир остановился. Тишина. Давящая, темная. Кислорода катастрофически стало не хватать, словно кто-то сильно сжал горло. Меня одолела странная агония: стало душно, жарко, а воздуха становилось всё меньше и меньше.       Что она сказала? Что-то про деньги?       Я вскочил, не знаю, зачем. Тело почему-то отказывалось мне подчиняться. Захотелось выйти куда-нибудь. Чтобы всё забыть и вздохнуть полной грудью.       — Мне ничего от тебя не нужно, — довольно странным голосом проговорил я и направился к двери.       Конечно, я хлопнул ей. Так захотело сделать не только тело, но и что-то внутри меня. POV Джейт       Я всегда считала себя адекватным и вполне вменяемым человеком, который умеет принимать правильные и серьёзные решения. Правильно разговаривать с людьми. Я всегда знала, чего хотела от жизни. Но в последнее время я просто сдавала позиции. И что на меня так влияет, до сих пор остается загадкой. Я не могла правильно выразить свою мысль, и вместо слов у меня выходит коровье мычание, сопровождающее почесыванием затылка и тупым взглядом вниз.       Он ушёл, и, кажется, квартира опустила без него. Словно ушла и частичка его. Стало жутко непривычно — не было скандалов, споров. Всё оставалось тихим. И страшно было самой себе признаться, что мне это не нравилось.       Мои дни проходили плавно и скромно: учёба, дом, готовка, сон. Мне часто вcпоминалась Лиззи, которая постоянно говорила, что живет очень скучно. А ведь я совсем недавно мечтала о такой же спокойной жизни.       Какой же я была дурой.       Целых два дня я лезла на стенку. Лео не выходил на связь, а Бэк просто не приходил домой. Я не знала, что мне делать, куда обращаться.       — Проходите, пожалуйста, — после звука открывающейся двери послышался голос Бэка.       Я тут же подняла сонные глаза с тетради и повернула голову в сторону двери. У меня поползли мурашки по телу от звука его приятного голоса.       — Прошу на кухню, — сказал Бэк, и из-за угла появился мужчина в деловом костюме. На вид ему было около сорока лет.       — Добрый вечер, миссис Вуд, — поздоровался со мной мужчина, останавливаясь. — Я — мистер Филлипс, адвокат.       — Здравствуйте, — робко ответила я, вставая с барного стула и собирая учебники, — чая или кофе?       Я металась по кухне из стороны в сторону, потому что за эти два дня у меня накопилась гора немытой посуды. Стало немного стыдно, и, чтобы хоть как-то сгладить свою вину, я тут же поставила чайник.       Мне было неважно, зачем пришёл этот мужчина и кто он. Если его привел Бэк — значит, так нужно было.       — Здравствуй, — пройдя мимо меня, Бэк, даже не посмотрев в мою сторону, поздоровался.       Они сели за стол и, разложив бумаги, стали что-то обсуждать.       — Вам чая или кофе? — тихо повторила я.       — Кофе, — ответил мистер Филлипс, не отрываясь от документов.       — Мне ничего не надо, — так же не смотря на меня, ответил Бэк, и я, развернувшись, поплелась к плите варить кофе.       Мне было понятно его поведение, и я не расстроилась. Удивительно, что он вообще пришёл.       Пока я заваривала кофе, мой чуткий слух уловил их разговор:       — Значит, после смерти деда я являюсь законным наследником?       — Совершенно верно, но ваш отец провернул такую аферу…       Кофе стало кипеть, и я едва-едва успела выключить плиту и поднять кофеварку. Перелив напиток в кружку и достав коробку конфет, я с подносом стала подходить к столу. Мужчины, увидев меня, тут же расчистили поверхность.       — Джейт, — тихо позвал меня Бэк, когда я поставила поднос и начала разворачиваться. — Ты должна кое-что знать.       От его голоса у меня всё сжалось внутри. Не из-за того, что он собирается сказать какую-то важную новость, а из-за того, что он обратился ко мне. И обратился по имени.       Он не смотрел на меня, когда я садилась за стул. Сделал вид, что я для него была никем.       Ну и пусть. Заслужила.       — Миссис Вуд, я долгое время работал у отца вашего мужа и знаю все закоулки и тайные уголки его бизнеса, — начал адвокат, а я передернулась: Бэк всё ещё на меня не смотрел. — Я оформлял и составлял все важные документации мистера Вуда и также принял участие в составлении вашего брачного договора.       На последних словах я вздрогнула, а Бэк не обратил ни на меня, ни на слова мистера Филлипса никакого внимания. Наверное, просто потому, что всё это знал, а на меня ему уже было наплевать.       — Я в курсе, что вы никогда не видели в живую этот договор, и на этот случай я могу предоставить вам копию.       Адвокат из кипы бумаг достал несколько документов и, положив передо мной, указал на определенные строчки. Он сделал один глоток кофе и продолжил:       — По завещанию всё наследство Джейкоба Вуда передается во владение Бэка Вуда, но есть одно “но”. И этим “но” является Брок Вуд, ваш отец, который заключил договор с Джейкобом Вудом ещё при жизни, что если Бэк Вуд будет составлять какие-либо брачные договоры, то в наследство вступает его отец — Брок Вуд.       Я ненадолго замерла, пытаясь понять смысл этих слов. На мой взгляд, было слишком много имен и лишних слов. Я повернулась к Бэку, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но он оставался всё таким же хладнокровным и неподвижным.       — То есть вы хотите сказать, что отец Бэка нарочно заключил брачный договор на сына, чтобы тот не получил наследство? — уточнила я.       — Вы правильно поняли меня, миссис Вуд, — ответил адвокат.       — Но разве это возможно? Это же незаконно! — воскликнула я.       — Вы же в курсе, в каком мире мы живем. Деньги решают всё, — ответил мистер Филлипс, вновь отпив из кружки.       У меня не укладывалась в голове, как родной отец мог поступить так с сыном. Как можно ненавидеть человека, чтобы без его ведома женить, заключить брачный договор и отобрать наследство, которое по праву и по документом принадлежит ему? Или это такая мера воспитания?       Хотя чему я удивляюсь? Со мной поступили точно так же, разве что мягче и во благо семьи.       — Здесь есть пункт, где сказано, что если расторгнуть брачный договор, то всё наследство вновь перейдёт к Бэку Вуду.       — Значит, чтобы расторгнуть договор, кому-то из нас придётся выплатить деньги? — спросила я.       — На это и было рассчитано, — вдруг подал голос Бэк, — отец прекрасно знал, что ни у меня, ни тем более у тебя таких денег нет. А нет денег — нет свободы. Мы навсегда прикованы к этому браку.       — А вот здесь я готов с Вами поспорить, мистер Вуд, — сказал адвокат, вновь тыча пальцем в строчку документа, — договор аннулируется, если обе стороны, то есть вы, мистер Вуд, и вы, миссис Вуд, будете не против расторжения брака.       И тут Бэк схватил бумагу, а у меня зашевелились волосы на голове. Странное чувство поселилось в груди… что это? Неужели надежда?       Бэк жадно вчитывался в строки договора, а я смотрела не него и не могла поверить, что скоро всему придет конец.       — Почему так вышло? Отец просчитался? — быстро спросил Бэк, отрываясь от документа.       — Нет, он не просчитался. Он хотел сделать так, чтобы вы никогда не выбрались от этой брачной зависимости. И когда мы составляли документ, я сделал небольшие поправки, которые дают вам право поступать так, как вам нужно, — ответил мистер Филлипс, довольный собой, отпивая из чашки кофе.       Бэк ёрзал на месте. Ему хотелось подробней узнать лазейки в договоре.       — Почему вы нам помогаете? — спросила я, а Бэк недовольно посмотрел на меня, мол, помогает, и ладно. Но как учил меня отец, каждый ищет выгоду в своих поступках. И я не уверена, что этот адвокат является исключением.       — Я много лет работал на семью Брока Вуда, и в последнее время мне совсем не нравились его действия. А Ваша женитьба оказалась последней каплей, — объяснил мужчина, — и я внес свои корректировки. Поскольку я был на хорошем счету, мне доверяли, и мистер Вуд, не заметив этого, подписал.       Теперь это многое объясняло. Вот почему нам не показывали этот договор, ведь после подписи документа мистер Вуд наверняка заметил эти самые “корректировки”. И чтобы не было форс-мажеров, спрятал бумаги.       Неприятное чувство сдавило мне горло. Стало тяжело дышать, а в животе неприятно защекотало. Голова самопроизвольно повернулась в сторону Бэка. Он почувствовал мой взгляд и, тяжело вздохнув, повернулся ко мне.       В его глазах читались вопросы, и я с легкостью могла понять их:       “Согласна ли ты развестись?”       “Готова расстаться?”       “Покинуть эту квартиру?”       “Не просыпаться вместе?”       “Не видеть моего лица каждый день?”       Его глаза смотрели серьезно и внимательно, будто он ждал моей реакции, а я просто растерялась, потому что сама не знала ответы на эти вопросы. Внутри шла настоящая борьба между чувствами. Я словно находилась в лабиринте, где бродила в поисках ответов. В котором я заблудилась. В котором не было выхода.       — Что нам нужно делать, чтобы развестись? — отворачиваясь от меня, спросил Бэк, и что-то сжалось в желудке. Глаза противно защипало, но я сдержалась от порыва пустить слезу и, проморгавшись, повернулась к адвокату, слушая дальнейшие указания.       — Насколько я понимаю, документ не имеет юридической формальности. Если одна сторона решится развестись, а другая будет против, то этот документ всплывет наружу, — объяснил адвокат.       — А если оба заходим? — не успокаиваясь, расспрашивал Бэк.       Мистер Филлипс усмехнулся и произнес страшные на первый взгляд слова:       — Никто не разведет вас, пока этот документ существует. Ваш отец будет оттягивать это до конца ваших дней, и вы просто впустую потратите время. Помните? У кого деньги — у того и власть.       Бэк нахмурил брови и обреченно облокотился на спинку стула.       — Так для того, чтобы наш брак и договор больше не действовали, достаточно порвать бумаги? — озвучил догадку, которая посетила и меня, и его.       — Да, — коротко ответил мужчина, а после добавил: — А потом, естественно, нужно обратиться в паспортный стол, чтобы поменять паспорт.       Бэк ещё сильнее задумался и все чаще тяжело вздыхал. Мне не надо было заглядывать в его мысли, чтобы понять, о чем он думает. От этого стало как-то не по себе.       — Мне пора, у меня важная встреча, — проговорил адвокат, поглядывая на наручные часы и вставая со стула, собрал все бумаги, лежащие на столе, — до встречи, миссис Вуд.       Мы с Бэком тут же встали из-за стола, чтобы проводить гостя. Мужчины пожали друг другу руки и направились к выходу.       Все это время, пока Бэк разговаривал у двери с адвокатом, у меня в голове вертелся один вопрос: “Неужели это всё так просто?”. Стоило разорвать договор, и ты свободен? Вот так легко?       От дурацких мыслей пошла кругом голова, и я, схватившись за неё, взяла кружку и ушла к раковине, где ждала кипа немытой посуды.       Я злилась и думала, что это несправедливо. Как же так? Я только начала привыкать к этому человеку, к его повадкам, привычкам… Я знала, что он любит, что ему не нравится. Что он ест по утрам и что делает по вечерам. И как бы глупо это не звучало, я знала, о чем он думал постоянно.       Обо мне.       Или это опять ложь для того, чтобы добиться моего расположения?       — Можно один вопрос? — спросил он, когда я закончила мыть посуду и, уже вытирая руки, повернулась к барной стойке.       Он сидел, сложив руки на столе, и при виде его напряжённого взгляда мои внутренности болезненно сворачивались в трубочку.       — Были бы у тебя эти бумаги, ты бы порвала их? — не дождавшись моего мычания, спросил он и посмотрел прямо мне в глаза, отчего я ещё больше занервничала.       Я незаметно от него сглотнула, но виду не подала. Конечно, я задавала себе этот вопрос, и ответов на них было куча. Начиная с того, как я рву злосчастные бумаги, и заканчивая тем, что я отдаю их Бэку для того, чтобы он сам выбрал судьбу документов.       И нашу судьбу.       Но это и правда было несправедливо. Почему он задает такие вопросы, а я чем хуже?       — А те слова, которые ты произнес в кафе, а до этого у дивана, когда мы “плескались” в воде, правда или ложь? — решила напасть я и, двумя руками облокотившись о барную стойку, на минуту почувствовала себя королём ситуации.       — А твой поцелуй? Помнишь, что это ты меня поцеловала, а не я набросился на тебя? — напал он на меня в свою очередь, и я едва сдержалась, чтобы не раскраснеться.       — Это было в состоянии аффекта, — объяснила я, стараясь не отрывать взгляд, — знал бы ты, что я пережила…       — Да блять, мне насрать! — горячо воскликнул он, вскакивая с места, тем самым напугав меня. — Ты меня поцеловала, и это не из-за того, что твоя туповатая голова на этот момент не соображала! — Так почему ты тогда постоянно лезешь ко мне, раз я тупая? — тут уже заорала я и, злостно смотря ему в глаза, неудачно стукнула по столу кулаком, потому что после этого рука заболела, но это не поубавило мой пыл, а лишь, наоборот, раззадорило.       Захотелось, чтобы ему тоже было больно.       — Раз я такая плохая, почему ты тогда обнимаешь меня ночью? Ты думаешь, я не замечаю, как ты иногда на меня смотришь? — орала я на всю квартиру.       — Как? — риторический вопрос и самый неудачный ответ из всех, которые можно придумать: — С презрением? Ненавистью? Недовольством? Да, Джейт, да! Именно так я на тебя и смотрю, ты довольна? Именно ты виновата во всем этом, и только ты стоишь у меня на пути к свободе!       И тут я не нашла слов, чтобы ответить, потому что поняла, что всё это было ошибкой. Все мечтания о нормальной жизни с ним, поцелуи, ужины с болтовней ни о чем и просмотром телевизора по ночам. Я думала, что наши отношения хоть как-то улучшились, это было заметно.       Раньше, если мы и находились в гостиной, то он сидел на диване, а я в кресле читала книгу. И я лишь спустя время заметила, как всё изменилось — теперь же мы оба сидели на диване, и если мы и не разговаривали, то между нами устанавливалось уютное молчание, которое не сопровождалась злостными взглядами. Нам было хорошо.       А сейчас я увидела его. Опять того Бэка, который при виде меня выходил из себя, начинал орать и говорить оскорбления в мою сторону. Вот он настоящий.       Получай!       А то, что ты там себе навыдумывала — забудь. Это показуха лишь для того, чтобы затащить тебя в постель.       — Тогда почему ты меня спрашиваешь? — спросила я достаточно тихо, потому что голос от криков охрип. Глядя ему в глаза, я произнесла то, что он хотел: — Если бы у меня были документы, то я, не раздумывая, их порвала бы. Ты ведь так желаешь быть свободным.       После этого я направилась в сторону двери и, пока надевала куртку, в тайне надеялась, что он одумается и остановит меня. Догонит, скажет, что это не так, что вновь всё вернется, как и прежде. Но он так и остался стоять там, а я просто ушла, хлопнув дверью.       Это ведь наш ритуал, и соблюдать его — обязательный порядок.