Чужой. До последнего вздоха

Без тебя вся моя жизнь не имеет смысла Рай для меня закрыт. Господь меня оттуда выслал Я разрываюсь между будущим и прошлым Собирая чувства по осколкам и крошкам Меня не мучает совесть, у меня её нет Но мир теряет цвет, когда я слышу долгие гудки в ответ Вряд ли завтра я проснусь другим, мне это не с руки Да и сроки поджимают, а берега далеки Чужие хроники сделали нас чужими Но если так сложилось, значит так за нас решили И вещать в обыденном режиме больше нет сил Осталось вызвать такси, и навсегда опустить жалюзи Прав ли я? И правильно ли я в конце концов живу? Если да, то почему любовь расходиться по шву? Сердце редко слушает башку и наоборот К тому же жизнь водоворот... ST1m

Темнота, столпы пыли и противный запах гари. Где-то вдалеке были слышны чьи-то голоса, но звон в ушах не давал расслышать абсолютно ничего, превращая слова в комок каши, бессмысленно оседающей в ноющей голове. А по телу разносится боль, заглушая все страдания души. Минута. Две. Три. Медленно вернувшееся сознание открыло дорогу страху, моментально накатившему на нее. Хотелось кричать, но из груди вырывался только кашель из-за осевшей в легких пыли. Неожиданно попавший на лицо свет, заставил Машу зажмуриться и окончательно прийти в себя. Тут же послышался крик, словно гром ударивший по голове, затем быстрые шаги от которых на полу что-то хрустело и скатывалось, а потом тихий успокаивающий голос, отогнавший половину из того страха, который читался в ее глазах. - Живая?! – произнес мужчина, облаченный в форму сотрудника МЧС, быстро осматривая тело девушки. – Пальцами шевелить можешь? – в ответ Маша лишь слабо кивнула и тогда спасатель, осторожно подняв девушку на руки, быстро направился к выходу. – Ох ты, а… мы уж думали больше в живых-то никого не осталось. Повезло тебе, девонька! Яркий дневной свет резанул по глазам сильнее, чем луч от фонарика, заставив Машу резко зажмуриться и сморщиться. От свежего воздуха, проникшего в легкие, тут же закружилась голова, а в ушах что-то хлопнуло, словно вылетевшая пробка, запустившая звуки улицы. Слегка приоткрыв веки, Маша обвела взглядом улицу. Множество спец транспорта, камеры, репортеры, раненные люди, люди в форме. Все было похоже на безумие. Страшный сон, заставивший сердце заколотиться еще быстрее. Неожиданно глаза выхватили знакомую фигуру, которая стояла перед камерой, что-то говоря корреспонденту. Но словно почувствовав ее взгляд, Стас повернул голову. Вмиг его лицо отразило какое-то странное выражение и он, наплевав на прямой эфир в который его «выпустили» камеры, рванул в направление супермаркета. Вынеся девушку за оцепление, спасатель, предварительно поинтересовавшись о состоянии, осторожно передал ее в руки подполковника, а сам поспешно ретировался обратно в полуразрушенное здание. Он молчал, не в состоянии сказать ничего, лишь оглядывал ее с ног до головы, словно взглядом пытался убедиться, что с ней все в порядке. После нескольких часов, которые он провел в непонятном ожидании, как и все остальные, с плеч свалилась огромная гора, заставившая его наконец-то выдохнуть. И теперь, глядя на Нее, он понял, чего едва не лишился, не оценив того, что так хотело находиться рядом с ним. От переизбытка звуков и эмоций, в ее голове снова зашумело, и она бы точно упала, если бы не сильные руки подполковника, крепко держащие ее и несущие к близстоящей машине скорой помощи. - Врачи где?! – проорал Карпов, глядя на водителя, сидящего в соседней машине МЧС, когда в «скорой» не обнаружилось персонала. - Врачей мало, а тяжелораненых много, - произнес мужчина, оглядывая вполне целую и на вид здоровую девушку. – Сейчас придумаем что-нибудь, - кивнул он, слегка улыбнувшись, и, включив рацию, произнес. – Макс, ты свободен? … Подойди. Тут ПМП оказать нужно. Осторожно посадив девушку на ступеньку «скорой», Стас присел перед ней на корточки, обеспокоенно заглядывая в испачканное лицо. Маша сидела прислонившись головой к холодному металлу машины и смотрела куда-то в пустоту, пытаясь успокоить вспышки перед глазами и шум в голове. - Девочки… они… и… - еле разлепляя пересохшие губы, прошептала Маша. - Нормально все, - попытался выдать улыбку Стас, осторожно проведя ладонью по ее коленке, - Воронов и Антошин их по домам развезли. И эти два клоуна тоже в порядке. Он хотел еще что-то сказать, но к скорой быстрым шагом подошел сотрудник МЧС. Молодой мужчина, словно не замечая Карпова, присел перед Машей и, не сводя взгляда с лица девушки, взял ее запястье, прослушивая пульс. - Зовут как, помнишь? – поинтересовался спасатель, осматривая взглядом ее тело на предмет явных травм. - Да. Маша, - выдавила из себя Филатова. - Ну, значит, будешь жить! – улыбнулся Максим. - Слышь, парень, - недовольно произнес Стас, поднимаясь на ноги, - острить в другом месте будешь! Макс, подхватив Машу под руку, помог ей осторожно встать и, обернувшись к Стасу, поинтересовался: - А вы ей кто? - Начальник. - Понятно, - кивнул спасатель, заводя Машу в салон скорой и аккуратно укладывая ее на носилки. – Болит где-нибудь? - Голова и нога, - она осторожно коснулась рукой чуть повыше колена, где красовалось темное пятно, пропитавшее джинсы. Достав медицинский фонарик, мужчина, продолжая улыбаться, проверил зрачки на реакцию, затем попросил девушку проследить за движениями его пальца и, осторожно ощупав голову, удовлетворительно кивнул. - Сотрясения нет – это хорошо, - улыбнулся он, пытаясь разглядеть небольшую рану на запачканном лбу. – Ух, какая ты чумазая. Даже разглядеть ничего нельзя. Максим, - представился он, подтягивая ящик с медикаментами к себе. - Маша, - протянула Филатова, поворачивая голову на бок. Стас стоял на улице, поставив одну ногу на ступеньку скорой и слегка заглядывая внутрь салона. Его взгляд был обеспокоенным, но в то же время в нем читалось какое-то напряжение, особенно в те моменты, когда девушка чувствовала как руки спасателя методично прощупывают целостность костей. Но сейчас в ее голове не было абсолютно никаких мыслей, лишь чувство усталости от отступающей тревоги и разливающегося по телу лекарства, которое спасатель пару секунд назад ввел в вену. - Штанину разрезать придется, - оповестил Макс, голос которого заставил снова повернуть лицо к нему. Он смотрел прямо на нее, иногда хмурясь. Будто пытался разглядеть ее красивые черты под слоем пыли и грязи, осевших после взрыва. А его мягкая улыбка успокаивала, заставляя учащенное дыхание выравниваться. Маша лишь слабо кивнула, чувствуя как сознание начало куда-то проваливаться. И последнее, что она запомнила, был тяжелый взгляд подполковника и сосредоточенно лицо спасателя, методично режущего штанину ее джинс. *** Пара дней отдыха и снова «на коне». Отчеты, допросы, задержания. Будто ничего не произошло. И лишь слабая боль в распоротой ноге, напоминала о том, что судьба дала еще один шанс на жизнь. После того, как ее, одной из последних кто остался в живых, нашли в завалах, внутри что-то перевернулось. Лопнула какая-то невидимая ниточка, заставившая задуматься обо всем. О страхах, о боли, о страданиях, о близких людях… о нем. Поэтому очередная попытка подполковника Карпова «поговорить» в стенах его кабинета была тут же пресечена. Отойдя ближе к выходу и глядя на тяжело дышащего, смотрящего горящим взглядом подполковника, Маша лишь грустно улыбнулась, чувствуя возвращающуюся душевную боль и тихо произнесла: «Видимо хорошо меня стеллажом по башке ударило, и я поняла, что жизнь может оборваться в любую минуту. Поэтому не стоит тратить ее на тех, кто не хочет тратить ее на тебя!». А он молчал. Стоя в каком-то недоумении и глядя в ее глаза, молчал, словно не ожидая такого поворота событий. На столе затрезвонил телефон, вырвавший из потока мыслей, заставивший отложить ручку в сторону. - Филатова, - раздался в трубке голос Олега, - тут тебя требуют. - Иду, - выдохнула Маша и, повесив трубку, поднялась из-за стола. Миновав коридоры, пару раз остановившись для короткого разговора с коллегами, девушка прошла в дежурку, где из обезьянника сразу же раздался крик. - Начальница, дай телефон, позвонить надо! – проорал задержанный, вцепившись руками в прутья и прислонив к ним лицо. - А больше ничего не надо?! – усмехнулась Маша. - Имею право! - А я сейчас возьму уголовный кодекс, - угрожающе заговорила Филатова, - как тресну тебе им по башке, и тогда узнаешь, на что имею право я! - А я еще добавлю! - пообещал проходящий мимо Воронов, попутно пнувший решетку и скрывшийся на улице. Усмехнувшись, Маша развернулась и, подойдя к окну поста, недовольно уставилась на его обитателя. - Олег, ну я же просила не звать меня к нему! Я его уже оформила и дело Тарасову передали. А если орет и что-то требует, на этот случай у нас другие опера есть. - Маш, так я тебя не к нему звал, - успел вставить фразу дежурный. - А к кому? – недоуменно вскинула брови Маша, но раздавшийся голос, перебил дальнейшие объяснения Олега. - А чумазая ты мне больше нравилась! – раздалось из кресел, стоящих под окном дежурки, и Маша обернулась. Мужчина медленно поднялся на ноги, рассматривая стоящую перед ним девушку. Забранный в хвост рыжие волосы, обрамленные пушистыми ресницами большие глаза, тонкий джемпер с рукавами, поверх которого была надета кобура, синие джинсы и ботинки. И абсолютно ничего от той измученной, едва соображающей девочки, лицо которой так хотелось разглядеть под слоем пыли. - Э-э-э, - протянула Маша, пытаясь вспомнить имя спасателя. - Максим, - улыбнулся тот, подходя ближе. – Как самочувствие? - Спасибо. Все хорошо, - пожала плечами Маша. – А что вы здесь делаете? - Да вот, - Макс протянул ей сумку, которую до сих пор держал в руках, - завалы разгребали, нашли. А там паспорт на имя Марии Филатовой. По адресу прописки пришел, чтобы вернуть – дома никого. А тут соседка. Говорит, что хозяйка этого добра в ОВД «Пятницкий» работает. Ну я сюда. А тут… - он неопределенно развел руками и снова улыбнулся. – Я тебя сотрудницей отдела кадров представлял. Ну на крайний случай в ПДН. Я честно, говоря, в легком шоке, - улыбка не сходила с его лица, заставляя Машу снова вспомнить, что такое смущение. - Спасибо, - улыбнулась в ответ Маша, забирая сумку из рук мужчины. – И за помощь спасибо. И вам и вашим коллегам. - Да ладно, - отмахнулся Макс, - это ж наша работа. Хотя «спасибо» - это самая лучшая плата из уст тех, кому мы оказываем помощь, - он на секунду замялся, отвернувшись чуть в сторону, почесал затылок и, снова повернувшись к девушке, неуверенно произнес. – Слушай, я ж тебе джинсы испортил… Меня вот совесть как-то мучает. Может чашечка кофе компенсирует утрату вещи?! Его наигранно-виноватая улыбка и слова, заставили Машу рассмеяться. Живые добрые глаза, да и вообще весь его вид вызывал кучу положительных эмоций, в которых она сейчас так нуждалась. - Компенсирует, - кивнула Маша, улыбнувшись и, развернувшись к дежурному, сказала. – Олег, я отойду, если что, звоните на мобильный! И Маша покинула стены ОВД вместе с Максом, совершенно не заметив вышедшего из своего кабинета подполковника Карпова, который, проводив их холодным взглядом исподлобья, вновь скрылся в кабинете, доставая из кармана мобильный телефон.