Поезд в Средиземье

*Название главы — аллюзия на «Застольную» (она же «Стаканы») Бориса Гребенщикова.        Череда холмов, еще не сменивших летний изумруд травы на сентябрьскую медь, купалась в щедрых и теплых лучах стоявшего в зените солнца. Разместившиеся в ложбинках между холмами деревья сверкали золотой листвой и протягивали ветви к безмятежно прогуливающемуся в небе ветру. — Ни облачка! — запрокинул голову Шон и поправил лямки заплечной котомки. — День будет жаркий. — Жаркий-жаркий, будто летом, Солнце яркое с приветом Пригревает осень в небе. Зайцы слишком разодеты! — напевая уже привычную для друзей несуразицу, приплясывал впереди Том. Весело подбрасывая ввысь островерхую шляпу, Бомбадил звонко хохотал, и смех его оглашал залитые солнечным светом окрестности. — Златеника, дочь реки, Вам набила рюкзаки, Попрощалась на дорогу. Скоро Том вернется к логу. — И как мы сами доберемся до Бри? — повис на плече Вуда Доминик. — Спросим у него дорогу, — совсем неуверенно кивнул на Бомбадила тот. — Прекрасная идея, — хмыкнул Монаган и пристально уставился на друга. — Эй, Эл, ты как будто…постарел, что ли. — И располнел, — сделал улыбку наоборот и выпятил губы Билл. — Одним словом, эти два дня у Тома не прошли для тебя даром! — Да ну вас, — цокнул языком Элайджа. — Не-не-не, Эл, ты реально выглядишь старо, — уже серьезно заметил Бойд — Потом, умник. — Здесь прощаемся, друзья, с вами мы навеки! — остановился на вершине поросшего мелкими белыми цветами холма Бомбадил. — В Бри лежат дороги. Так ступайте, зайцы! На восток, к началу дня! Ну-ка побегайцы! На прощанье вам дарю: бравых пять лошадок. В путь! Умертвий берегись! Чтобы был порядок! Если вы в беду влетите, Тома поскорей зовите: Песня звонкая, лети, к Тому Бомбадилу, Разыщи его в пути, где бы ни бродил он! Приведи его скорей к нам из синей дали, Помоги нам, Бомбадил, мы в беду попали!       Актеры пропели незатейливое четверостишье вслед за хозяином и обнялись с ним. Весело попрощавшись с Бомбадилом, парни взяли в поводу конячек и спустились с холма. — Побыстрее бы мы добрались до Бри, — поедая сочное яблоко, щурился на солнце Бойд. — Мне нужно мясо! Больше на чисто веганском пайке гостеприимных хозяев леса я не протяну… На, держи, дружок, разделим яблоко по-братски: мне — яблоко, тебе огрызок… Эй, ребята, это что, пони? — Доброе утро, Шерлок, — хохотнул Монаган и потрепал за холку своего гривастого компаньона. — Я, конечно, понимаю, что мне до Вигго, Орландо или там сэра Иэна не хватает сантиметров эдак двадцати, а то и больше, но все-таки для пони я великоват. Троица только иронично переглянулась. — Вы чего? Эй? — Видишь ли, Билли, — с широкой улыбкой начал Элайджа, но закончить так и не успел. Бойд с внимательностью зоолога осмотрел своего светло-серого пони и с задорным «хэй!» взобрался на него. Точнее, попытался. Отсутствие достойного опыта верховой езды сыграло злую шутку с актером: шотландец с громким нецензурным выкриком плюхнулся на пятую точку перед конячкой, а та, с интересом повернув к незадачливому седоку голову, принялась жевать пышные кудри актера. Жалкие попытки Билла уговорить пони оставить его шевелюру в покое утонули в дружном гоготе друзей. — Билли, мы же хоббиты! — отсмеявшись, утер глаза Шон. — Для нас пони, как для людей лошади. — Да хоть орки! Что с моим ростом?! — Не вопи, дурень, — Дом помог другу подняться. — Ну, а чего ты хотел, в самом деле? — посмеиваясь, спросил Элайджа. — Мохнатые ноги и широкие ступни идут только в комплекте с истинно хоббитскими пропорциями тела. — Это что же получается? Я теперь в самом прямом смысле буду дышать в пупок господину Арагорну? — Как я завидую Билли, — взобрался на пони Шон. — Вот и все, что его волнует в этом мире! Так, со смехом и шутками, неунывающая четверка двинулась в путь.       Сияющее высоко в небе солнце пригревало совсем по-летнему, и вспотевших, немного раскрасневшихся от его щедрых лучей путников одолевала усталость. — Эл, может, сделаем небольшой привальчик? Отдохнем, передремлем? — старательно обмахиваясь, предложил Билл. — Конечно, старик, как только доберемся до Бри, так сразу и устроим привал! — Ну Эл, я жрать хочу! — воскликнул шотландец. — Не здесь, Билли! — раздраженно тряхнул копной волос Вуд. — Вот проедем Могильники, выберемся на тракт, тогда и перекусим. — Ребят, ну серьезно, давайте отдохнем! — не выдержал и пяти минут тишины Бойд. — Тебе что, головушку напекло? — буркнул Монаган, — мы все в жопе! Пока не выедем из Старого, или как там его, Леса, нам нельзя расслабляться! — Да что такого-то в этих Могильниках, ну? — Билл, ты книгу-то вообще как, читал? — хмыкнул Шон. — Ну, да…когда-то давно… Несколько глав, пока не уронил её в бассейн*. — Прирожденный Пиппин! — расхохотался Эстин и состроил гримасу, пародируя МакКеллена. — В следующий раз брось туда себя сам и избавь нас от твоей глупости! — Билли, Могильники — заколдованные могилы или неупокоенные души магов… Ну, что-то в этом роде, — начал Элайджа. — Согласно книге, хоббиты попали в их власть, когда додумались пренебречь советом Бомбадила и устроили себе обеденный перерыв среди вот этих вот холмиков. — И? — Что «и»? Едва кони не двинули хоббиты по милости этих умертвий! — уставился на шотландца Вуд и тронул пятками пони, призывая того потрусить немного быстрее. — Ну, хорошо, не будем устраивать привал, — через какое-то время начал снова Бойд, — ну, а пожрать-то мы можем? — Можем, — согласно кивнул ему Дом и, подмигнув, бросил яблоко. Поймав краснобокий плод, Билл с тоской посмотрел на него и, досадливо поморщив нос, сунул угощение своему пони. — Кушай, мой хороший, — потрепал за шею конячку актер. — Я все равно уже смотреть на это сыроедство не могу.

***

      Холмы постепенно сближались, все сужая расстояние между подножиями, и последние минут тридцать актеры ехали гуськом в узкой, поросшей редкими кустами и молодыми деревцами ложбинке. Бойд, донимавший друзей не хуже ребенка, постепенно успокаивался и, наконец, окончательно умолк, замыкая скромную процессию. Придирчиво изучая небо, Эстин хмыкнул и немного ослабил примотанные к седлу поводья пятого пони, груженного провизией и поклажей: — Эл, уже часа три или около того. — И что? — Как думаешь, мы не заблудились? — Надеюсь, нет. — Так где же тогда обещанный Томом тракт? — Где-то воооон там, — махнул рукой по направлению от солнца Вуд. — За теми холмами. — Думаешь, они последние в этой череде? — крикнул, склонившись на бок, Монаган. — Надеюсь, — неуверенно ответил Эл. — Хэй, Билли, слышал? Вожделенный привал и огромный стейк не за горами! — радостно обернулся к другу Доминик и вскрикнул: — Билли, ты где? БИЛЛ!!! Шон и Элайджа осадили пони и резко обернулись. — БИЛЛ! Ребята, он был здесь! Еще десять минут назад! Резко побледневший Монаган спешился и побежал обратно. — Дом, остановись! — крикнул Шон. — ДОМ! Монаган остановился, как вкопанный и, глубоко вздымая грудь, возбужденно бросил друзьям: — Да ему же какая-то дрянь неупокоенная может кости обгладывать прямо сейчас! — Дом, верхом быстрее будет! Тот только махнул рукой и что есть духу припустил по тропинке. Вот уж где сгодились вся его физическая выдержка, сила и подготовка, приобретенная за годы съемок «Лоста» и череды документальных фильмов в отнюдь незаурядных уголках планеты. — Шон, стой! — остановил готового кинуться вслед Монагану друга Вуд. — Будь здесь. Вдруг Билли вернется. Я поеду следом за Домом. Никуда не уходи! Нам нельзя потерять друг друга! Элайджа пришпорил пони, и тот весело потрусил по тропинке на запад.

***

      Монаган был достаточно выносливым и очень быстрым — в считанные минуты актер достиг входа в теснину. В начале тропки, там, где гряда холмов заставила актеров двигаться гуськом, клубился туман: густой, пепельно-серый, липкий. Казалось, он поедает солнечный свет и яркую зелень травы. Внезапно из мглы донеслось испуганное ржание. — Эх, Билли, дурак ты эдакий! — закусил губу Доминик и кинулся в серую пелену.       Будто густая паутина оплела мужчину, сковывая его движения и лишая зрения. Монаган хотел крикнуть, но вместо звонкого клича вырвался только сдавленный хрип: — Билл! Шаг. Еще один. Еще. Все сложнее и сложнее передвигать ноги. У Дома сперло дыхание. В висках тяжело бухало. Казалось, что следующий шаг обязательно будет последним, но жгучее желание найти этого шотландского оболтуса и настучать ему в его пустую тыкву заставляло мужчину идти дальше. О том, что будет с его лучшим другом в случае проигрыша Доминика чертовым умертвиям, Монаган старался не думать. Ни абсурдная реальность происходящего, ни тошнотворное осознание нависшей опасности — ничего не волновало актера сейчас, кроме спасения шотландской задницы по имени Билли Бойд. — Билл! — прохрипел Дом. — Билл! Билли! Тишина. Монаган упал на колени, судорожно глотая воздух. Вдруг он сложил трубочкой губы и громко чмокнул. Пришедшая в уставший, перегруженный мозг идея явно была из разряда сумасшедших, но это был последний шанс актера. Он продолжил как можно громче в этой лишенной воздуха тишине чмокать, и на пятый или шестой раз таких манипуляций губами до его напряженного слуха донеслось сдавленное ржание. Спустя несколько долгих, почти бесконечных минут чмоканья и неумелого посвистывания в протянутую вперед руку Дома уткнулись бархатные губы скакуна. — Хороший мальчик, — принялся лихорадочно ощупывать животное Монаган, — хороший. Лаская испуганно всхрапывающего пони, Доминик водил в непроницаемой пепельной мгле рукой в надежде обнаружить в седле Бойда. Нащупав, наконец, друга, Дом сдавленно вскрикнул и, взяв под узды пони, поспешил вывести его из тумана. Мгла будто сгущалась вокруг мужчины, не желая выпускать из своих цепких объятий жертву. Будто предчувствуя надвигающуюся опасность, Монаган ударил скакуна по крупу, и тот припустил вперед. Следом за пони бросился и Доминик, стараясь вырваться из этой мифической, почти кинговской мглы.       Силы мужчины уже были на исходе, когда он в отдалении услышал голос Вуда: — Дом! Дом, где ты? Осталось совсем немного! ДОМ! Из последних сил Монаган повалился на устеленные травой камни под копыта пони Эла. — Видал? Я везунчик! — довольно осклабился Доминик и отрубился.

***

      Когда Дом очнулся, хоббиты уже миновали гряду холмов. Дело шло к закату, и густой слой пыли на виднеющемся вдали тракте казался грязно-померанцевым. Билл, живой и здоровый, заботливо отирал лицо Монагана намоченным рукавом, наскоро оторванным от запасной рубахи. Когда в едва приоткрытые губы влилась чистая родниковая вода, Мериадок пришел в себя окончательно. — Билли, ты как? — резко открыл глаза и рывком сел Доминик. — Я-то нормально, за что тебе большущее спасибо. А вот как ты? — В горле першит, — пару минут послушав свой организм, ответил Дом. — И голова чугунная. Ерунда, в общем… Мне кто-нибудь расскажет, какого хрена наш Билли оказался в этой дурацкой мгле? — Наш Билли от недоедания заснул в седле, — хохотнул Шон. — Перегрин Тук! — простонал Доминик и отвесил другу подзатыльник. — Какой же ты идиот! — Мне об этом уже сообщили, — хмуро ответил Бойд, посмотрев исподлобья на Вуда и Эстина, и задумчиво потер отбитый за сегодня друзьями затылок. *На самом деле, это реальный факт, рассказанный самим Биллом. (Также реальными фактами являются: аэрофобия Шона Бина и восхищение сэра Ли Сэмуайзом)