Мы встретимся вновь

Когда утром следующего дня зазвонил телефон, Пэнси в глубине души понадеялась, что это Драко. Она ждала, что он позвонит. К тому же она обнаружила в своей квартире его кожаный пиджак и подумала: не за ним ли он и приходил? Увы, это была ее тетя Оливия. Тетя и дядя стали опекунами Пэнси, когда ее родители погибли в горах Австрии, катаясь на лыжах. Девочке было всего лишь пять лет, и она полюбила своих родственников словно отца и мать. — Расскажи, как прошла вечеринка? — Э… все было хорошо, — постаралась непринужденно сказать Пэнси, но Оливия уловила отсутствие энтузиазма в ее голосе. — Я предупреждала тебя, Пэнс, — с досадой сказала она. — Эта компания, с которой общается Джулия, совсем тебе не подходит. Что случилось? Там были наркотики? — Нет! — По крайней мере, остается надеяться на это. — Нет, не было никаких наркотиков. Просто вечеринка немного затянулась, вот и все. — Х м м. — Ее тетя, похоже, не поверила ей. — Ну, хорошо, что все закончилось. Надеюсь, дело обошлось без непоправимого ущерба? — Квартира осталась цела, — согласилась Пэнси, гадая, что сказала бы ее тетушка, когда узнала бы, что произошло в этой квартире вчера днем. И если бы не миссис Литтон Смит, позвонившая в ее дверь, то… — Скажи, когда мы тебя увидим? — спросила Оливия, и мысли Пэнси снова вернулись к тетушке. — Ты целую вечность не приезжала на выходные в Виллиерс. У тети и дяди было маленькое имение в Уайльшире. Дядя Пэнси, владевший сетью журналов, бывал в Лондоне два раза в неделю, чтобы присматривать за своими редакторами, а тетя занималась разведением лошадей и золотистых ретриверов. В Уиллиерсе Пэнси жила до тех пор, пока не поступила в университет в Уорике и не встретила Блейза Забинни, за которого и вышла замуж сразу после защиты диплома. — Это все потому, что дядя Сэм постоянно загружает меня работой, — сказала она, обрадовавшись тому, что может говорить о своих профессиональных делах. Пэнси очень нравилось брать интервью у знаменитых людей. Возможно, это и не было ее призванием? Поступая в университет, она мечтала стать журналистом в каком нибудь известном еженедельнике. Пэнси представляла себе, как будет работать военным корреспондентом и вести репортажи из самых горячих точек планеты… Но знакомство с Блейзом, преподавателем в университете, все изменило. Она стала жить с ним в Лемингтон Спа, твердя себе о том, что счастлива трудиться в качестве младшего научного сотрудника и быть женой Блейза. Но не прошло и двух лет после их пышной свадьбы, как Пэнси обнаружила, что заброшена и одинока. В итоге она все таки нашла себе работу журналиста, но не такую, о которой мечтала… В голосе ее тети послышалось недовольство: — Тогда я скажу Сэму, чтобы он перестал посылать тебя на все эти интервью. Тебе пора уже найти приличного мужчину, с которым ты могла бы создать семью. — Я уже пробовала это однажды. Спасибо, хватит! — мгновенно отозвалась Пэнси. Прошло уже пять лет после развода, но у нее не было никакого желания снова вступать с кем то в сексуальные отношения. Ей нравилась ее жизнь, она ценила в ней свою независимость. И лишь оттого, что поддалась минутному сумасшествию вчера днем… — Ты действительно еще никого не встретила? — настойчиво спросила Оливия, и Пэнси тяжело вздохнула. Ее тетя временами была очень проницательной. — Нет, — сказала она, присаживаясь на подлокотник дивана. — Скажите, как у вас дела? Виллетта ожеребилась? — Я вижу, ты хочешь сменить тему разговора, Пэнс, но я прощаю тебя. — Тон Оливии был холодным. — Ну ладно, скажи, ты приедешь к нам в эти выходные? Айткинсы устраивают обед в честь дня рождения Люсинды — ей исполнится двадцать один год, — и я знаю, что они будут очень рады видеть тебя. Пэнси прикусила губу. Помимо того, что она не имела с Люсиндой Айткинс ничего общего, на день рождения должен был приехать ее брат Тони, а Пэнси знала, что ее дядя и тетя строят насчет него и ее далеко идущие планы… — Г м м… Можно я вернусь к этому вопросу попозже, тетя Оливия? — спросила она. — Давай я приеду в воскресенье, а? На один день. Оливия разочарованно вздохнула. — Полагаю, что те, кто просит, не могут быть теми, кто выбирает, — немного грустно сказала она. — Подумай об этом, дорогая. И позвони мне завтра, хорошо? До воскресенья есть еще время. Возможно, ты надумаешь все таки приехать. Пэнси чувствовала себя виноватой, но она не могла видеть Тони в эти выходные, действительно не могла. — Хорошо, — произнесла она, наконец. — Я позвоню. — Замечательно. — В голосе Оливии прозвучал оптимизм. — Я знаю, ты примешь правильное решение, Пэнс. Ах да! Ты знаешь, Виллетта родила прекрасного черного жеребенка. Мы предварительно назвали его Рио, но ты сама можешь придумать ему кличку, когда увидишь. Рио! Как ей скрыться от всего бразильского? Пэнси почувствовала, что невольно улыбнулась. — Надеюсь его увидеть, — сказала она и, как только повесила трубку, поняла, что это было невысказанное на словах согласие. На улице шел дождь, но Драко никак не мог поймать такси — был час пик. Поежившись от холода и влажного ветра, он поднял воротник шерстяного пиджака и направился к ближайшей станции метро. Конечно, Драко мог бы распорядиться заранее, чтобы его встретил служебный автомобиль, но он не знал, как долго продлится совещание, и к тому же подумал, что пешая прогулка к своему отелю доставит ему удовольствие. Но не под проливным дождем. Так или иначе, он все-таки привык к активному образу жизни. Дома, в Бразилии, Драко много ходил пешком, плавал и занимался парусным спортом. А когда ему хотелось вырваться из города, направлялся в estancia — поместье, которым владела его семья, расположенное севернее Рио. Иногда он даже думал о том, что предпочел бы жизнь за городом многочасовому сидению в душном зале совещаний. Но, как старший сын, Драко был обязан взять на себя руководство «Малфой лейже», когда отец его удалился от дел. Люциус Малфой был вынужден рано уйти на пенсию: здоровье его пошатнулось после нескольких сердечных приступов. С тех пор компанией руководили его сыновья. Настроение у Драко было отвратительным. Если честно сказать, то настроение у него испортилось после того, как он вышел из квартиры Пэнси — второй раз за сутки! Конечно, он мог вернуться к ней в тот же вечер, но ему не позволила гордость. И теперь ему приходилось утешать себя мыслью о том, что женщины его круга, с которыми он привык общаться на родине, никогда бы не пригласили малознакомого мужчину к себе домой, тем более если женщина дома одна. И особенно после того, как развязно он вел себя при первой встрече. Но Пэнси пригласила, и он принял ее приглашение! А теперь расплачивается за это. Драко покачал головой: он злился на себя, злился на погоду. Сбегая по ступенькам в подземный переход к метро, он расправил воротник, небрежно пригладил мокрые волосы. Чем быстрее он вернется в Рио, тем будет лучше. «И вернусь к Астории», — холодно подумал он, хотя совершенно не стремился к этому. Он любил ее, конечно любил. Они практически выросли вместе, черт возьми! Но компания, в которой она сейчас вращалась, была Драко совершенно чужой. Он заставил себя сосредоточиться на схеме метро. Да, вот здесь «Грин Парк», на линии Пикадилли. Это ближайшая станция от его отеля. Но если он поедет по линии Пикадилли в другую сторону, то через две станции будет дом, где живет Пэнси… Драко сделал глубокий выдох. «Хорошо, — сказал он себе, — почему бы мне не воспользоваться этой возможностью и не забрать свой пиджак? Через несколько дней я уеду домой. Возможно, это последняя возможность забрать его». Да, конечно. Неужели он действительно верит в то, что хочет зайти к Пэнси всего лишь из за своего пиджака? Уже два раза она дала ему понять, как относится к нему. Разве он хочет, чтобы его унизили еще раз? В конце концов, спустившись в метро, Драко купил два билета, до двух разных станций. «Какой поезд придет первым, туда я и поеду», — решил он. Через полчаса он поднимался по лестнице, ведущей в квартиру Пэнси. Пиджак его промок, а дорогие мокасины оставляли на ступеньках мокрые следы. «Она должна быть дома, — мрачно подумал он, поднимая руку, чтобы нажать на кнопку звонка. — Сейчас без пятнадцати шесть. Рабочий день окончен». Драко надеялся лишь на то, что она не пригласила сейчас кого то к себе: либо на коктейль, либо на ужин. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем Пэнси подошла к двери. «Не так бы отреагировала миссис Литтон Смит», — раздраженно подумал он. В конце концов, он услышал, как ключ поворачивается в замке, и пред взором его предстала фигура, завернутая в банный халат. «Вот почему она не сразу открыла, — подумал Драко. — Пэнси была в душе». Лицо ее раскраснелось, а спутанные мокрые волосы рассыпались по плечам. Пэнси застыла в дверях, уставившись на него, не в силах произнести ни слова. Она могла думать лишь о том, что под халатом совершенно голая. Крошечные капли воды падали с ее волос за воротник и стекали по шее. — Я была в душе, — в конце концов, проговорила она, и Драко кивнул. — Вижу, — сказал он, и его глаза пронзили ее с головы до ног. — Я пришел не вовремя? Пэнси, облизав верхнюю губу, нерешительно пожала плечами. Не поэтому ли она в прошлый раз и не пыталась вернуть ему его пиджак? Не предполагала ли она — нет, не надеялась ли, что он рано или поздно вернется за ним? — Наверное, ты пришел за своим пиджаком, — сказала она, решив, что нет нужды притворяться, будто у него есть еще какая то причина. Драко в ответ приподнял брови. Возможно, он хотел этим что то сказать. Сегодня он был одет более официально — в элегантный шерстяной костюм, вот только пиджак, побывав под дождем, находился в довольно плачевном состоянии. Его волосы были такими же мокрыми, как и ее: густые белые пряди прилипали ко лбу. — Ты так думаешь? — тихо спросил он. — А что тебя удивило? — выдохнула она, почти не дыша. — Об этом не трудно догадаться. Драко склонил голову: — Да, конечно. — Он помедлил. — Все в порядке? — На улице немного холодно, — с грустью сказала Пэнси. — А затем, осознав, что она не может больше так стоять в дверях, а также не может уйти за его пиджаком, оставив его здесь одного, тем более что он промок с головы до ног, пробормотала: — Может, войдешь? — Ты уверена? Драко сам был не уверен, правильно ли он ведет себя, но готов был принять ее приглашение. — А почему бы и нет? — немного развязно спросила она. И в отличие от прошлого раза, когда она посторонилась, впуская его, Пэнси быстро удалилась в гостиную. — Закрой, пожалуйста, дверь! — крикнула она издалека, направляясь в ванную. — Я вернусь через минуту. Драко прикрыл за собой дверь, прислонившись к ней спиной, а затем, повернувшись, закрыл дверь на ключ. «Для безопасности», — сказал он себе, отказываясь признавать, что у него есть другая причина. Из за пасмурного дня все светильники в гостиной были включены. В комнате их было три: две красивые настольные лампы и бронзовый торшер с большим абажуром, украшенным бахромой. «У нее хороший вкус», — подумал он. На этот раз пол был навощен, а диван и кресла тщательно вычищены. Диванные подушки лежали строго в ряд, а ковер в центре комнаты был как новый. В другом конце гостиной была открыта дверь, и Драко захотелось узнать, куда она ведет. Скинув мокрый пиджак с плеч, он бросил его на стул. Затем, после минутного колебания, пересек комнату и вышел в небольшой коридор. Очевидно, этот коридор вел в ее спальню и в ванную комнату — в нем было две двери. Драко подошел к первой. Она была открыта, и он понял, что это спальня. Он увидел кровать, покрытую красивым розовым покрывалом, и одежду, лежавшую на нем. «Пэнси готовилась выйти из дома?» — подумал он, непроизвольным движением расстегивая верхнюю пуговицу на воротничке рубашки, и какое то незнакомое чувство шевельнулось в его груди. «Ведь не могу же я ревновать! — сказал он себе, расслабив узел галстука и спустив его вниз, до середины груди. — И я не собираюсь связываться с англичанкой». И все же… Открылась другая дверь, и появилась Пэнси, на которой были лишь шелковый бюстгальтер и кружевные трусики. Она пыталась вытереть свои волосы полотенцем, но они непослушно рассыпались по ее плечам. Казалось, она была охвачена какими то мыслями, но выглядела при этом потрясающе сексуальной, и Драко почувствовал, как при виде ее отреагировало его тело. Пэнси все еще не замечала его. Присев на кровать, она взяла черные прозрачные чулки и стала натягивать их на стройные ноги. Но что то — возможно, его глубокий судорожный вдох — заставило ее поднять голову и взглянуть в его направлении. Застыв на месте с поднятой ногой, она вся вспыхнула. От этого она не перестала быть неотразимо соблазнительной, и Драко, словно завороженный, медленно вошел в комнату. — Какого черта?! — Охваченная возмущением, она едва могла говорить. Стянув с себя чулки, она свернула их в комок и со злостью бросила в него. — Выйди вон отсюда! — воскликнула она, и голос ее, повысившись, сорвался от негодования. — Я… я просила тебя подождать в другой комнате. — Насколько я помню, ты не ставила мне никаких условий насчет того, где мне оставаться, — возразил он, быстро ловя свернутый шелковый черный комок и поднимая его к лицу. — М м м… они пахнут тобой, — продолжал он, когда она встала с кровати и гневно взглянула на него. — Не злись, милая. Ты красивая женщина. Не стыдись своего тела. — Я не стыжусь! — задохнулась Пэнси. — Но если это нечто вроде извинения, то я не принимаю его. Ты не имел права заходить сюда без всякого приглашения и вести себя так, будто я должна быть рада этому! — Это не извинение, — мягко поправил Драко, бросая на пол ее чулки и с волнением взглянув на нее. Я просто сказал правду. Не сердись. — О, хорошо. — Пэнси судорожно огляделась вокруг, будто что-то ища, — возможно, халат, — чтобы прикрыть свою наготу. Но халат остался в ванной, а брюки и маленькая блузка без рукавов, которые она собиралась надеть, не могли ей помочь. — Интересно, если бы я была бразильской девушкой, ты вел бы себя точно так же? Губы Драко сжались. Он не мог отрицать того, что мать Астории ни за что не позволила бы ему войти в спальню ее дочери. В двадцать первом веке нравы в Бразилии стали свободными, но женщины из хороших семей придерживались старых принципов. О, конечно, молодые люди восставали! Драко был уверен, что Астория совершала поступки, о которых мать ее не знала, но внешне старые обычаи соблюдались, и он честно признавался самому себе, что ему это нравилось… Молчание затягивалось, и, когда он так и не ответил, Пэнси презрительно скривила губы. — Думаю, что нет, — ответила она на свой же вопрос, поворачиваясь к нему спиной. — А теперь, пожалуйста, уходи. Драко непроизвольно сжал кулаки, и его охватило желание схватить ее за плечи, повернуть и прижать к себе. Она стояла к нему спиной, ее узкая талия и изящный изгиб бедер были невероятно притягательными. Округлые ягодицы, выглядывавшие из под края черных кружевных трусиков, вызвали у него прилив крови внизу его живота. «Я хочу ее, — мрачно признался он. — Хочу овладеть ею и избавиться от мучительного томления, терзающего меня с тех пор, как я впервые поцеловал ее. Но я не могу этого сделать». Но ведь он не животное, а Пэнси — не дешевая проститутка, которой он мог бы попользоваться и уйти, не оглянувшись. И в тот момент, когда Драко попятился к двери, она повернулась и взглянула на него. Карие глаза — встретили его взгляд. И эти глаза смягчились и потеплели, когда он взглянул на нее, и губы слегка приоткрылись. — Твой… твой кожаный пиджак висит на вешалке в холле. Ты… ты, наверное, видел его, когда вошел. На самом деле тогда Драко не видел ничего, кроме Пэнси, но сейчас он вспомнил, что в холле, возле входа, висела какая то верхняя одежда. — Спасибо , — сказал он, и легкая насмешка появилась на его мрачном лице. «Все правильно. А чего я ожидал? — с горечью спросил он себя. — Что она раздумает и станет умолять меня остаться?» Пэнси изобразила улыбку, но губы ее тут же сжались, и она прикусила язык, прежде чем успела что-то сказать. Он молча признал, что не стал бы обращаться с бразильской девушкой столь неуважительно, как с ней. Драко уже дошел до выхода из спальни и, прежде чем выйти, слегка поклонился ей. — Был очень рад познакомиться с тобой, Персефона, — не без некоторой иронии произнес он. — До свидания, дорогая . Желаю тебе счастья в жизни. Пока Пэнси осознавала смысл его прощальных слов, он исчез в гостиной. Почти не дыша, она ждала, когда же хлопнет входная дверь. «Он сейчас уйдет, — подумала она, охваченная противоречивыми чувствами. — Он должен уйти». Тишина, возникшая в ее квартире, была тягостной, и мысли Пэнси лихорадочно крутились в голове. Действительно ли он ушел? Ведь она не слышала, как хлопнула входная дверь. Ей надо выяснить это! Натянув рубашку, которую скинула с себя, когда шла в душ, Пэнси крепко сжала ее на груди. Рубашка лишь прикрывала ее бедра, но открывала все же меньше, чем ее белье. Драко был в гостиной. Он стоял возле окна и смотрел на огни города. На нем был пиджак, в котором он сегодня к ней пришел, мокрый и помятый. Но даже это не объясняло, почему Драко все еще находился здесь. Осторожно откашлявшись, она спросила: — Что то не так? Драко резко обернулся — руки его были подняты к горлу, — и она поняла, что он завязывает галстук, поправляя воротник. «Я поспешила, — поняла она. — Мне надо было немного подождать, и тогда бы я избежала этого дурацкого положения». — У тебя красивый вид из окна, — сказал он, опустив руки. — Приношу свои извинения. Я понимаю, что злоупотребляю твоим гостеприимством. Язык Пэнси словно прилип к горлу. — Твой… твой пиджак мокрый, — сказала она, наконец, не в силах придумать что то еще, и губы Драко скривились в улыбке. — Действительно, — сказал он, а затем, совладав с собой, добавил: — На улице дождь, дорогая. — Он развел руками. — Я попал под него — и промок. Пэнси прикусила губу. — Ты можешь… можешь надеть другой пиджак, — предложила она, и Драко вздохнул. — Могу, — печально согласился он, скидывая с себя шерстяной пиджак. — Ты, как всегда, практически мыслишь. Пэнси не считала себя практически мыслящей, особенно тогда, когда, дойдя до середины гостиной, осознала, что почти раздета. Но было уже поздно строить из себя скромницу, и, войдя в прихожую, она сняла с вешалки кожаный пиджак и принесла ему. — Благодарю, — сказал он, беря у нее пиджак, и в этот момент она ощутила влажный запах его тела. — Я… не стоит благодарности, — пробормотала она. А потом, не сдержавшись, добавила: — Твоя рубашка тоже мокрая. — Да, действительно, — согласился он с грустной улыбкой. — К сожалению, у меня нет здесь другой рубашки. — Я… я могу высушить ее, — опрометчиво предложила Пэнси, и он строго взглянул на нее. — Я думаю, что не стоит. — Почему? — Ты знаешь ответ на этот вопрос — так же, как и я, — пробормотал Драко, и голос его сорвался на хрип, когда глаза устремились на ее чувственные губы. — Или у тебя есть противоядие от влечения, которое, я чувствую, существует между нами, и тебя не волнует, что я делаю? — Меня… меня волнует, — в конце концов, выговорила Пэнси, хотя совсем не соображала, в чем же она призналась, когда он, отбросив в сторону пиджак, дрогнувшим пальцем провел по ее щеке. — Персефона, — прошептал Драко, и тихий стон вырвался из его груди. А затем он прижал ее к себе, приникнув губами к так влекущим его губам.