Апокалипсис: Игры Истины

Холод заставлял меня по несколько раз в минуту потирать свои плечи, чтобы согреться, и с каждой минутой мои движения были все интенсивней. Промозглая погода ощущалась и в машине, так как доисторический обогреватель еле работал. Глупо было предполагать, что внедорожники лагеря будут хотя бы отдаленно напоминать современные машины. - Дорогу до Нью-Йорка знаешь? - это был первый вопрос от Таши за несколько часов нашей езды, поэтому ее слова заставили меня оживиться. Но к сожалению, вопрос был задан не мне. - Да, - без замедления ответил Дмитрий. Он сидел на переднем пассажирском сидении, а я прямо за ним, поэтому не могла видеть его лица, но была уверена, что оно ничего как всегда не выражало. - Тогда заменишь меня ближе к ночи, а сейчас попробуй отоспаться, - заявила женщина, внимательно смотря на дорогу. - Попробуем ехать без длительных остановок. Дмитрий никак не возразил, но уверена, что он считает подобную идею полным бредом, так как мы выехали на рассвете, а до него Дмитрий нежился на скрипучей и неудобной кровати, больше похожей на полати. Я разочарованно и наигранно громко выдохнула, прислонив лоб к спинке сидения Дмитрия. Никогда не любила долгие поездки, сидеть на месте и ничего не делать - не для меня, поэтому я все эти несколько часов, как мы сели в машину, мечтала о скором прибытии на места ночлега. Видимо, не судьба. На мои немые протесты никто не обратил внимания, поэтому я уставилась в окно, покрывшееся корочкой грязи с уличной стороны. Я знала, что буквально в двух-трех милях от нас едет еще одна машина с двумя дампирами, а за ней через такое же расстояние - третья. Это было сделано ради меньшего привлечения внимания, так как трем внедорожникам трудно остаться незамеченными. Ехали мы достаточно быстро, но все же не так, как хотелось бы и опять же из соображений о безопасности. С каждой новой милей я все больше ощущала, что жизнь постепенно налаживается и восстанавливается. Странно, конечно, но я не могла объяснить это по-другому. Снова, как и раньше, у нас был грандиозный план, который числился в невозможных, снова мы сможем быть вместе, пусть и не в полном составе. И когда я успела привязаться к общине, из которой осталось девять человек? Я соскучилась даже по огнедышащему. - Никогда не подумала бы, что смерть придет ко мне голодом, - в очередной раз разразилась я. Настроение было паршивым. Мало того, что мои ноги затекли, а тело ныло от отсутствия движений, так мне еще упорно не давали еду под разными предлогами. В конце концов, меня начало подташнивать, а сама я стала озлобленной. - Два часа до смены водителей, - пробурчала Таша, внезапно потянувшись к бардачку. Одновременной смотря на дорогу, она пыталась что-то найти в бардачке, вслепую копошась там. - Ты можешь потерпеть? - Может, помочь? - сконфуженно спросил Дмитрий, указывая на бардачок. На вопрос Таша просто кивнула головой. - Там есть где-то вода и яблоки, - произнесла она. - Дай ей, а то действительно сдохнет. Трупы я возить не хочу. Женщина снова полностью переключила свое внимание на дорогу, полностью забывая о нас с Дмитрием и иногда что-то бубня себе под нос, что одновременно меня раздражало и веселило. Немного поискав в бардачке целлофановый пакет и бутыль с водой, Дмитрий протянул руку ко мне. Я, оживившись, взяла содержимое и принялась неистово развязывать чертов узелок на пакете, хотелось порвать его. Яблоки я не ела вот уже два месяца. В борделе половинка яблока входила в стандартный завтрак, но найти фрукты в общине - роскошь. Просто никому некогда ухаживать за плодоносными деревьями, обычно в больших лагерях многие заняты в поле или на грядках. Наконец распотрошив пакет (я его все-таки порвала), я смогла достать одно яблочко. Оно было зеленым, на мой взгляд даже слишком, если есть какая-то шкала яркости яблок. Впрочем, я с детства любила зеленые яблоки и надух не переносила желто-красные или просто красные. На мой взгляд зеленое было самым сочным. На счет последнего я точно не ошиблась. Стоило мне вонзить зубы в твердую плоть, как по уголкам губ потекли два ручейка сока, соединяясь на моем подбородке и капая на руку, которая держала яблоко. Прекрасно. Как и говорила Таша прошло два часа, прежде чем мы свернули с грунтовой дороги на обочину и принялись дожидаться еще двух машин. Ждали мы не так долго, но успели перекусить. - Порой мне кажется, что ты живешь для того, чтобы есть, - заметил Дмитрий, скептично оглядывая меня. На его заявление я лишь промычала что-то нечленораздельное. Я сидела на заднем сидении, широко открыв дверь машины и свесив ноги, периодически покачивая ими в воздухе. Бутерброды со скупым количеством сыра, которые достала Таша из багажника, и горячий чай из термоса доставляли мне большее удовольствие, чем когда-либо. Никогда бы не подумала, что с таким рвением буду уплетать подобную еду. - Возможно, ты прав, товарищ, - произнесла я, улыбнувшись и спрыгнув на твердую землю. Допив остатки чая, я отдала пластмассовую кружку, что шла в наборе с термосом, Таше и поблагодарила ее. - Благодари Грегори, - ответила она. - Может, он и не бывший шеф-повар французского ресторана, но подобные пойки готовит неплохо. Я не нашла, что ответить ей, поэтому лишь кивнула и отошла на несколько шагов. Ноги по-прежнему истошно ныли, из-за чего я принялась медленно обходить машину по нескольку раз, чтобы расходиться. Неизвестно когда еще мне придется походить. Судя по словам Таши, ехать мы будем до победного конца. Уже практически стемнело, поэтому холод с наступлением ночи чувствовался сильнее. Я прислонилась к борту машины, потирая свои плечи и втягивая голову в ворот своей куртки. - Залезай в машину, а то замерзнешь, - произнес голос надо мной. Я настолько погрузилась в задачу согреть свое тело, что и не заметила, как кто-то обогнул машину и подошел ко мне, а под кем-то я подразумевала Дмитрия. - Таша попросила сесть тебя вперед, так как она устала и хотела бы хоть как-то лечь. Он находился в нескольких дюймах от меня, и я отчетливо ощущала тепло, исходящее от Дмитрия. Неосознанно тело, да и не только оно, захотело прижаться к Беликову, чтобы хоть как-то согреться. Но думаю, наш мистер Холодность-и-Мне-На-Всех-Плевать не оценит этого. Я лишь кивнула в ответ, и молча обошла машину, открывая дверь у переднего пассажирского сидения. Буквально через две минуты на заднее место завалилась Таша, громко хлопнув дверью. Женщина незамедлительно улеглась на спину, согнув ноги и положив под голову свою куртку, которую недавно сняла. Не знаю, какие чудеса произошли, но тепловая отдача нашей доисторической машинки стала больше и салон постепенно стал обогреваться, из-за чего мои движения уже не были скованными, а поза стала расслабленной. - Сколько до Нью-Йорка? - спросила я, не обращаясь к кому-то конкретно. - Десять часов, не больше, - ответила Таша тихим голосом, было слышно, что она устала. - А потом ты станешь личным навигатором Дмитрия, - эти слова заставили меня смутиться. - Ведь только ты знаешь, где они находятся. Ответа от меня Таша так и не дождалась, думаю, он ей не особо был нужен. В течение часа я слышала зевания и шорохи от переворачиваний с бока на бок Таши, но потом они утихли. Посмотрев через плечо на женщину, я поняла, что она заснула, пусть и в неудобной позе. - Тебе бы тоже не помешало поспать, - прошептал Дмитрий, смотря на дорогу. Он пытался говорить как можно тише, чтобы не разбудить моройку. - Как ты себе это представляешь? - так же тихо переспросила я, указывая на свои ноги. - Мне их даже не вытянуть. Дмитрий ничего мне не ответил, порывался, но так и не сказал. Впрочем, он был прав, мне действительно не мешало бы поспать, так как сонливость уже вцепилась в меня когтями и не желала отпускать. Однако я просыпалась от каждого подпрыгивания на кочках, и шум мотора стал раздражать мой слух. В общем, я так и не смогла поспать нормально, хоть и хотела. Тяжело вздохнув, я лениво потянулась к бардачку и достала оттуда разорванный пакет с яблоками. Их там осталось столько же, сколько и было, что говорило лишь об одном - эти яблоки ела только я. Неуверенно я взяла очередное яблоко и убрала пакет обратно. Дмитрий ничего не говорил на мои действия, продолжая пристально смотреть на дорогу, наверное, не против. Уверена, даже если и был против, то ни слова бы не сказал. Или отнял бы от меня яблоки? Неосознанно я представила эту сцену - как Дмитрий, разразившись на меня русской бранью, вырвал из моих рук пакет с яблоками и принялся есть их сам. Тихо рассмеявшись, я поняла, что так он бы не поступил. Беликов лишь кинул на меня заинтересованный взгляд, но тут же отвел его. Я предпочла ничего не объяснять ему, а лишь принялась кушать свое яблочко, которое снова сочилось на меня. Неуклюже собрав капельки сока языком, я прислонилась головой к стеклу и в очередной раз укусила яблоко, вновь пачкаясь в его соке. Внезапно тишину моей трапезы нарушил тихий и короткий по своей продолжительности смех. - Что? - спросила я, поворачиваясь к Дмитрию. Я прекрасно понимала, что его смешило мое поведение, мне и самой хотелось смеяться, но я не желала, чтобы надо мной насмехался он. - Ничего, - он улыбнулся, мимолетно посмотрев на меня. - Только ты можешь рассмешить, кушая яблоко. - Сам попробуй, - проворчала, протягивая пакет с фруктами. - Их невозможно есть. Неожиданно для себя у меня на лице расползлась широкая улыбка, когда я посмотрела на Дмитрия. Он не насмехался надо мной, а просто смеялся, ничего злого или горделивого в этой жесте не было. Смех отдаленно напоминал тот, которым мы разразились, когда отдыхали у реки полным составом нашего лагеря. Тогда мы первый раз поцеловались. - Не хочу, - Дмитрий помотал головой, протягивая мне кинутый мной ему на колени пакет обратно. - Как знаешь, - я пожала плечами, кусая свое яблоко, и вновь по руке потек сок. - Твою же мать! В ответ мне был лишь смех. Через какое-то время, проведенное в молчании или лишь иногда в непринужденных разговорах, я смогла все-таки заснуть, пусть и не таким крепким сном, как хотелось бы. Однако проснувшись на рассвете, я смогла увидеть на горизонте разрушенные небоскребы Нью-Йорка, что говорило мне только о том, что скоро мы будем на месте. Следующие несколько часов мне пришлось действительно быть навигатором Дмитрия, как и говорила Таша. Сама же женщина давно проснулась и села по середине, облокачиваясь локтями на спинки наших с Дмитрием сидений. Много она не говорила, но иногда вставляла свои реплики, информируя нас о чем-то. В некоторые моменты казалось, что Таша робот, который только и знает о планах по наступлению на Чикаго. В какой-то промежуток времени у Дмитрия стали слипаться глаза, хоть он упорно и скрывал это, продолжая уверенно вести машину. Заметив это, Таша немедленно приказала остановиться и сменила его. Я осталась на том же месте, что и была, хоть и порывалась вернуться обратно на заднее место, чтобы уступить Дмитрию только по одной причине - такой высокий человек, как он, просто не может удобно сесть на заднем сидении машину, пусть это и был внедорожник. - Отсюда идем пешком, - произнесла Таша, глуша мотор. - Так будет легче. Ей никто не противоречил, я лишь кивнула в согласие, так как местность, что ждала нас впереди, и вправду была сложной даже для внедорожника. В частности из-за его габаритов, которые просто не могли просунуться между тонкими деревьями, растущими хаотично. Дождавшись остальные две машины и погрузив на плечи рюкзаки, мы направились по заданному мной курсу. Я шла на несколько шагов впереди, ведя всех, иногда со мной выравнивался Дмитрий, но Таша шла со своими ребятами, разговаривая с ними на какие-то темы, которых мы с Дмитрием не понимали. Не свои, нечего добавить. Ходьба по затвердевшей от холода земле продолжалось недолго, спустя полтора часа мы наткнулись на заброшенное здание, которое девять спасшихся уже считали своим домом, путь и таинственным из-за непонятных проходов. - Стоять! Иначе зарежу каждого. - прокричал совсем знакомый голос приказным тоном. Никогда бы не подумала, что на угрозы мне захочется лишь кинуться вперед и крепко обнять человека, от которого они шли. - А вас здесь любят, - заметила Таша, остановившись на полпути. Елене и еще четырем вышедшим потребовалась минута, чтобы узнать во мне и Дмитрии своих. Это многое изменило, Елена бросила оружие на землю и принялась преодолевать расстояние между нами большими и спешными шагами, то и дело утопая в пожухлой траве. - Беликов, сукин ты сын, - прокричала она на полпути, широко улыбаясь. - Мать твою, выжил! Охренеть просто. Только от Елены ругательства могут звучать приятно и даже почетно. - Я тоже рад тебя видеть, - он улыбнулся в ответ и даже рассмеялся, принимая Елену в объятия, как старую подругу. Впрочем, таковой для него она и была. Видя это, я прикусила губу, понимая, что примерно таких объятий я ждала, когда встретила Дмитрия в Чикаго. - Роуз! Настолько знакомый ангельский голос заставил меня в момент забыть о Елене. Я повернула голову к остальным четверым, что вышли из укрытия. Навстречу мне бежала моройка с потускневшими белокурыми волосами. Одежда была на несколько раз больше нее самой, поэтому девушка то и дело спотыкалась. Вся она больше была похожа на мертвеца, но глаза искрились вернувшейся жизнью. - Лисса, - прошептала я, когда девушка все же заключила меня в объятия, крепко прижимая к себе. Я ответила тем же. Только сейчас, только когда я обняла своего ангела, я поняла насколько скучала по ней. Сердце забилось в несколько раз сильнее, норовя вырваться из грудной клетки. Точно не знаю, возможно чувство эйфории, воссоединения с подругой, заставили меня на минуту стать счастливой и забыть о всех проблемах, как бы банально это не звучало. - Я скучала по тебе, - произнесла я, отстранившись от меня. Глаза у девушки налились слезами, которые еле сдерживались от падения на впалые щеки. - Где твои дреды? - донесся удивленный голос Елены. И я, и Лисса одновременно повернули головы, продолжая обнимать друг друга за плечи. Елена, поднявшись на носочки, потрепала короткие волосы Дмитрия, будучи явно в шоке. - Я по ним скучала больше, чем по тебе. - У него никогда не было дред, - прокричала Элизабет, подходя ко мне и молча обнимая на несколько секунд, что удивило меня. Между нами не было теплых отношений. - Черт, я даже завидовала тебе, - продолжала Елена, прикасаясь к волосам Дмитрия. Она была явно не довольна такой участью волос. - Хезевей, это сделала ты, да? Из зависти. - Нет, - рассмеялась я. - Ты их должен отрастить, - приказным тоном заявила Елена, внимательно смотря на Дмитрия и отходя от него ко мне. - Это не просьба, а приказ. - Я постараюсь, - заверил он. После на него обрушились новые объятия и вопросы уже от других спасшихся, но мое внимание полностью забрала Елена. Девушка заключила меня в очередное кольцо рук. И пусть мы никогда не ладили и не могли находиться рядом, но я нисколько не удивилась подобным нежностям между нами. - А я думала, что ты сдохла где-нибудь около Нью-Йорка, - произнесла девушка. Я могла и обидеться, но не на Елену. Мне хотелось возразить, что сдохнуть я могла около Чикаго, но промолчала. - Ничего страшного, это мы все успеем сделать. - наконец отпустив меня, девушка продолжила. - Хватит соплей. Эти ребята здесь явно не просто так, - дампирка указала на Ташу и остальных, которые до этого момента стояли в стороне, давая нам поприветствовать наших товарищей. - Ты права, дампирка, - Таша выступила вперед. - Потом объясню подробней, но если вкратце, то как на счет того, чтобы напасть на город, кишащий стригоями? Очевидно Таша приняла Елену за главаря нашей общины, что в какой-то степени было верно. Дампирка молчала несколько секунд, оглядывая прибывших, потом поджав губы, выдохнула. - Не знаю, что вы затеяли, объясните позже, но уверена, это сведет нас всех в могилу, - Елена помедлила. - Что ж, перед тем, как мой труп начнет гнить и вонять, я не против надрать парочке стригоев задницы.