Ты запретишь!

Не смогла честно Лене признаться, что назначила Зотова на прежнее место. Соврала, что Грачёв приказал. Ладно, разберёмся потом… Призналась, но стало только хуже! Она обиделась на меня. Затеяла смуту. А Рома воспринял всё вполне адекватно. Он, правда, отличный опер, но руководитель из него – неважный. Это он и сам признал, и не морочился больше. Лену даже уговаривал не обижаться. Ничего, потом мы с ней помирились. Как-никак, подруги… Забавная история вышла с «душителем» таксистов, назвавшимся Зотовым. Подозрение пало на начальник а оперов . Потом всё же поймали этого отморозка. Миша пристально смотрел на него, сидящего в обезъяннике, усмехался недобро. Что он с ним потом сделал, известно только нашей «пыточной»! Потом случилась дикая история с моими автономерами. Это какую наглость надо было иметь, чтобы у меня, начальника ОВД, так беспардонно украсть номера?! Пришлось напрячь всех своих. И что же? Постарались ребята, нашли мне и того придурка, и номера похищенные! Только, вот, незадача случилась: повесился тот воришка. Опять пришлось дать указание, чтоб избавились от тела. Когда увидела, как вытянулись лица Савицкого и Фомина, невольно задумалась. Что-то я делаю не то и не так! С жизнями людей обращаюсь, как с колодой карт: захочу – порву, захочу – выкину прочь. «Царица ветров и бурь» или как там называлась та книжка? Вот, такой царицей я и стала! Судить: казнить и миловать принялась сама. Голосование на наших сходках – только формальность. И, главное: считала искренне, что была права. Чем дальше – тем больше! Никто мне не указ! Нет, это же…. Неправильно, неверно, нерационально, незаконно. Решила сдать убийц наших патрульных. Такое решение посчитала правильным и рациональным. Пусть их осудят и дадут немалые сроки. Мы не судьи и не палачи. Не радуют встречи с Андреем, последнее время совсем редкие. Уже не могу расслабиться, как следует. Он уже знает: кто я. Увидел, нежданно придя в отдел. Предложил не заморачиваться на эту тему. Типа, всё равно будем встречаться! А у меня уже нет стимула. Потеряла вкус к этим встречам. Раньше, хоть, адреналин был, «шпионские страсти». Тоже, Мата Хари, нашлась! Зотов ходит мимо, улыбается. Накануне признался мне, отца, вроде как, простил и даже почти помирился. И, что после этого мать ему мерещиться перестала. -Миш, а, ведь, ты и мать не можешь простить до сих пор? -Да, не могу! - нахмурился он, - Она могла заступиться за меня! Но, не захотела. Ей было всё равно!» -Нет, не всё равно! – возразила я, - Она не хотела, чтобы так вышло. Побоялась твоего отца. Не хотела попасть под его горячую руку, понимаешь? У них тогда, итак, были непростые отношения. Поэтому она к тебе все эти годы и ходила - вину свою чувствовала, переживала за тебя! Он задумался, потом поведал мне историю из прошлого: «Странно, я почему-то вспоминаю себя совсем маленьким. Годика два или три мне было. Мать и отец тогда постоянно ругались и скандалили между собой. А я заберусь в шкаф, закроюсь и сижу там, как в домике. Однажды уснул. Они вспомнили про меня, когда потеряли. Начали искать. А когда нашли, мать посадила меня себе на коленки, смеялась и плакала. А отец откуда-то принёс коробку очень вкусных шоколадных конфет. Мы втроём ели эти конфеты, а я больше не конфетам радовался, а что отец и мать не ругаются, не кричат друг на друга…» -Миша, прости мать! Ей это нужнее, чем отцу. Она тогда со спокойной душой уйдёт. -Хорошо, я попробую! – пообещал он… С тех пор Зотов стал спокойней и без повода на оперов не срывался. Если уж распекал, то за дело! Прикололся однажды: в отчёте подписался генерал-майором! А генерал-майор Грачёв недавно звонил, интересовался: как там его отпрыск поживает? Моего звонка не дождался - беспокоится. Ответила, что всё хорошо, Миша справляется. Генерал приглашал в гости. Под благовидным предлогом отказалась. А потом, как гром среди ясного неба, приказ о награждении! Удивилась, если честно. Только увидев прокурорских, пристально сверлящих меня взглядами, у зала для награждения порядком струхнула: не за мной ли пришли?! Нет, Слава Богу, не за мной! Но, поджилки затряслись и внутри всё похолодело. Я уже попрощаться хотела со своими друзьями-подельниками. Они, нарядные и красивые, в парадной форме, окружили меня. Я целую речь толкнула перед ними: «Прежде чем туда пойти, я хочу сказать... Всё непросто… Иногда, чтобы защитить родных и близких, кем я, в общем, вас и считаю, нужно пойти на такое, после чего те люди, которых ты защищаешь, могут от тебя отвернуться!» Я взглянула на Ткачёва. Поймёт ли он когда-нибудь, зачем я убила его любимую? Он пока ничего не знает. И другие не знают. Знаю только я. И мне одной предстоит мучиться и страдать ещё неизвестно сколько! Вика и Рома Савицкий сказали слова поддержки. И мы пошли в зал… «Указом Президента…. награждается медалью… полковник, Зимина Ирина Сергеевна, начальник отдела МВД «Пятницкий»! Грачёв улыбается и цепляет мне медаль на грудь . Пожимает руку, говорит благодарственные слова: -Спасибо за честную, безупречную службу! С застывшим, как маска, лицом, говорю ответные слова: -Служу Российской Федерации! И только, слегка подёргиваясь, желваки на скулах выдают меня. Другие думают, что причиной тому – волнение, торжественная обстановка. Вовсе нет! Передо мной опять встаёт удивлённое лицо Кати Русаковой, её расширенные от боли глаза. У меня вновь темнеет в глазах, опять сжимает горло. и горит всё в груди. Я сейчас упаду… Нет, не сметь! – приказываю себе, - Ира, ты сильная, ты всё сделала правильно! Они поймут или не поймут – их право. А сейчас возьми себя в руки и иди! Сегодня ты - героиня, ты получила заслуженную награду! На тебя смотрят твои друзья и близкие люди. И они с тобой! Заставляю саму себя идти. С гордо поднятой головой. С большим трудом даётся каждый шаг, но я смогу! Всё, дошла. Села на своё место. Смотрю, как награждают других. А в душе вновь –пустота, странная лёгкость и бесчувствие… После награждения и официальной части состоялся банкет. Посреди банкета направилась в женскую комнату. Слышу за собой тихие шаги. А-а, вот и Мишин папочка нарисовался! Грачёв, улучив минутку, догнал меня в пустом коридоре. -Поздравляю, Ирочка! - он приобнял меня сзади за талию, и на ухо шепнул, - Цвети дальше! Я не поняла: он , что, всё-таки, имеет на меня виды?! Сделала вид, что рада поздравлению, поблагодарила: -Спасибо, Женя! (нарочно так его назвала!) Ой, извините, Евгений Николаевич! - улыбаюсь ему, -Я постараюсь! Вижу - доволен! Берёт меня под ручку и, заглядывая в глаза, спрашивает: -После банкета какие планы? -Знаете, я переволновалась что-то. Голова немного болит. Домой поеду, прилягу. -А, может, ко мне в гости поедем?- беззастенчиво предлагает он. -Хм… в гости? – к горлу подкатывает ком. С трудом проглатываю его. -Извините, я вынуждена отказаться! – говорю ровным, твёрдым голосом. «Что, обломала? Пусть знает, что и генералам тоже отказывают!» -Жаль. Очень жаль! – разочарованно смотрел на меня Грачёв, - Я надеялся отблагодарить Вас за сына. Мы, кажется, помирились с ним. -Рада за вас обоих, - вымученно улыбнулась я, - Женя, я правда, очень устала и хочу отдохнуть! – я хотела направиться в банкетный зал, предупредить своих, что ухожу домой. Генерал вдруг достал из кармана свёрнутый вчетверо листок и, молча, подал мне его в руки. -Что это? – недоумевала я. -Посмотрите, Ирина Сергеевна! А потом скажете, готовы ли Вы поехать ко мне, - как-то непривычно сухо сказал он. Я развернула листок. Это оказался кадр с записи камеры видеонаблюдения. Моя машина и я за рулём. Стояла дата и время. День и час, примерно за пять минут, до того, как была убита Катя Русакова… Вот и всё! В глазах потемнело, голову обнесло. Я покачнулась. Грачёв шагнул ко мне, обхватил, помог удержаться на ватных ногах. Листок я выронила из рук . -Откуда это у Вас? – едва слышно произнесла я. Он мгновенно подобрал улику, спрятал в карман. Дёрнул уголком губ: -Неважно! Скажем так, из проверенных источников. Между прочим, прокурорские сейчас за Вами и за Вашим отделом пристально наблюдают. Ну, что? Вы передумали ехать домой? Я была в полной растерянности. Меня била мелкая дрожь. Я не знала, что делать. Генерал крепко держал мои запястья, сверлил глазами: -Ну, поехали ко мне? Ответить не смогла: губы тряслись, стучали зубы. Железная Начальница, куда ты подевалась?! Кивнула. Он усадил меня на банкетку: -Сидите здесь, ждите меня! Я вернусь через пару минут. Быстрым, уверенным шагом он удалился прочь. Я смотрела на табло электронных часов в пустом коридоре. Секундная точка на часах, непрерывно пульсировала , а я, чтобы хоть немного успокоиться и унять противную дрожь в теле, принялась эти секунды считать: «Одна, две, три…» Прошло ровно две минуты. Появился Грачёв, ухватил меня за руку, поволок в гардероб. Помог мне одеться: плащ никак не хотел застёгиваться, пояс не завязывался. Мы с ним вышли через служебный ход, пришли на автопарковку. Евгений подвёл меня к своей служебной машине. Водитель его спросил: -Евгений Николаевич, куда поедем? -Володя, я поведу сам. -Прошу! – он открыл передо мной переднюю дверцу автомобиля. Я села. Потом спохватилась: -А моя машина? Она здесь останется? Генерал улыбнулся: -Ключи дайте! Мой водитель пригонит её к вашему дому. Скажите ему адрес! – обратился к водителю, - Володя, отзвонись потом! Я назвала номер моего автомобиля, сказала адрес. Володя кивнул, взял ключи и направился выполнять поручение. Грачёв сел за руль, повёз меня к себе. Вёл уверенно и очень аккуратно. Взглянул коротко, улыбнулся ободряюще, спросил: -Вам лучше? Успокойтесь! Со мной - Вы в безопасности. Начальника московской полиции вряд ли кто-то посмеет побеспокоить! – усмехнулся он, - Позвоните сыну, предупредите, что ночевать сегодня будете в другом месте. -То есть, как?! -Будете ночевать у меня! - приказным тоном сказал он. Дом встретил тишиной. А у дверей в гостиную нас встретил … Зотов. Он держал в руках букет цветов. -Миша?! – я удивилась и, почему-то, сразу успокоилась. Он улыбнулся, протянул мне руку: -Добрый вечер, Ирина Сергеевна! Разрешите поздравить! – он кивнул на круглую блестящую медальку на моём кителе. Очень испугавшись, я совсем забыла про всё и про свою награду тоже. Я, наконец-то, смогла улыбнуться. Мы пожали друг другу руки. Он вручил мне цветы. -Спасибо!- я вздохнула, - Красивый букет. -Сам выбирал, - чуть насмешливые искорки появились в его глазах, на губах - довольная улыбка. В диалог вступил его отец: -Михаил, расскажи Ирине Сергеевне всё, что тебе стало известно. Парень кивнул, провёл меня к уже знакомому дивану: -Присядем? Мы сели на диван. Зотов поведал мне последние новости, что узнал в «Управе» и так удачно подслушал в Прокуратуре. Да, начальник криминальной полиции меня не обманул: обещал пригодиться и пока слово своё держит! -Вы поймите, Ирина Сергеевна, что речь идёт пока только о подозрении. Ну, были Вы недалеко от этого места – и что с того? Никто лично Вас пока не обвиняет. А значит, можно что-то ещё сделать, чтобы развеять эти подозрения. В конце концов, можно задобрить нужных людей, чтобы посодействовали…. -Спасибо, Миша! Если нужны деньги, то я…. могу… -Пока никто насчёт денег даже не намекал. Я боялась у него спросить: догадался ли он, что Катю убила я? Наверное, да. Зотов молод, но далеко, не дурак. Генерал был в это время на кухне. Потом пришёл в гостиную: -Ирина! Вы – решительная, смелая женщина. Помните, я говорил про скелеты в шкафу? Так вот, они есть у каждого мента, уверяю Вас! Если Вы совершили что-то противозаконное, это не значит, что от Вас должны отвернуться все. Пока на Вас нет никаких улик. Видеозапись ликвидирована. Михаил подтвердил: -Я изъял и удалил запись. Её, наверное, можно восстановить при большом желании, но я не думаю, что этим кто-то будет заниматься. -Спасибо, Миша! – искренне благодарила я. -Пойдёмте пить чай! - генерал пригласил нас на кухню, предложил заодно «обмыть» медаль. Налил по рюмочке коньяка. Я совсем успокоилась: на меня, как я ошибочно подумала сначала, никто не претендовал и «покуситься» не собирался. И хорошо! Было тепло и приятно в этой странной компании. Трое ментов… Грачёв провёл меня в комнату, где мне предстояло спать. Показал, где туалет и ванная. Я подготовилась ко сну, разделась, легла под одеяло. Оба заглянули ко мне, пожелали спокойной ночи. Я выключила ночник и попыталась уснуть. Коньяк пришёлся кстати. Я расслабилась и минут через десять уже крепко спала… А ночью во сне мне опять приснилась Катя. Она печально посмотрела на меня, спросила: -Ирина Сергеевна, Вы признаваться собираетесь? -В чём признаваться? – спрашиваю её. -Что убили меня… Страх холодит и студит душу и сердце. Нет, я не хочу! Я боюсь! Боюсь, что они – моя семья – не поймут меня и отвернутся, а хуже того, проклянут меня. Она словно читает мои мысли: -Тогда я сама им скажу! -Не надо, Катя! Пожалуйста! Не делай этого! Я хотела с тобой поговорить, переубедить тебя. Я сейчас очень сожалею о том, что сделала! Проснулась в холодном поту. Сижу на постели, натягивая на себя одеяло, испуганно оглядываюсь. -Ира, что случилось?! Кошмар приснился? - Миша стоял рядом, он тронул меня за плечо. Из одежды на нём была накинутая в спешке, не застёгнутая рубашка, приоткрывающая серые трусы-боксёры. Присел на кровать рядом со мной. Смотрит тревожно. Проще было соврать. Но, я уже настолько устала, что мне просто необходимо было облегчить душу! Правда сама полезла из меня: -Миш, мне Катя каждую ночь снится. Это я убила её ! - с ужасом в глазах, призналась я. -Ир, я знаю! – печально улыбнулся он. -?! – у меня на какое-то время язык прилип к гортани, а глаза расширились от ещё большего ужаса и непонимания. Зотов спокойно пояснил: -Я в тот день наблюдал за тобой. -Следил?!- я смогла из себя выжать одно слово. -Нет, просто ехал на расстоянии. Обычно тебя кто-то сопровождал. Те же патрульные, хотя бы. А тут никого не было. Мне показалось это странным. -Но, я бы заметила «хвост»! – моя речь восстановилась. - Я очень постарался не спалиться, - улыбнулся он. -Значит, ты всё знал, с самого начала?- я обречённо посмотрела на него, - И, что? -Не бойся, я рядом! – он приблизился, обнял меня, прижал к себе. Гладил меня по голове, как маленькую. Приоткрылась дверь. Заглянул Грачёв в майке и спортивных штанах. Видимо, натянул наспех. Он удивился, увидев в моей комнате своего сына, который обнимал меня. -Что случилось? -Кошмар приснился, - пояснил Миша, - Пап, у тебя валерьянка или другое успокоительное есть? Принеси, пожалуйста! Генерал ушёл, потом вернулся: принёс валерьянку и запить - стакан воды. Михаил выпоил мне лекарство. Через несколько минут меня отпустило. -Пап, ты иди! Я с Ириной Сергеевной ещё немного посижу, - парень явно выпроваживал отца. Генерал посмотрел на меня, на него: -Ну, ладно! - дёрнул кадыком, повернулся, чтобы уйти. -Женя, спасибо! – вдогонку поблагодарила я. Он обернулся, кивнул. Вышел, прикрыв за собой дверь. Миша изумлённо посмотрел на меня, переспросил: -Женя?! Ир, с каких пор ты называешь его Женей? – возмущённо выдал мне он. «Вот ничего себе! Он, что, ревнует?! Надо аккуратно поставить его на место!» -С тех пор, как ты стал называть меня Ирой! Хотя, я не разрешала тебе… Он схватил меня за руку, дышал резко и прерывисто: -У вас уже было? -Нет, не было! Миш, успокойся! – я попыталась руку освободить: он с такой силой сжал моё запястье, что у него побелели костяшки пальцев. -Но, как же… -Что, как же? Миша, ты молодой парень, а мне уже почти сорок. -Тридцать восемь, - уточнил Михаил. -Миш, всё равно, я старая для тебя! – я улыбнулась, потрепала его рыжеватую шевелюру. -Ты не можешь мне запретить! – упрямо сказал он, отпустил мою руку, резко встал и вышел, прикрыв дверь. Быстрыми, нервными шагами прошёл по коридору в свою комнату. Я снова прилегла, но сон не шёл. За дверью послышался шорох. Заглянул Грачёв: -Не спится? Я сдержанно улыбнулась: -Да, сразу не могу уснуть. Генерал намеревался присесть, но я не позволила: -Евгений, пожалуйста, идите к себе! Я не хочу неприятностей между Вами и Мишей. Грачёв понимающе кивнул: -Да, пожалуй, это будет правильно. Он, кажется, питает к Вам нежные чувства. -Но, Вы же понимаете, что я не могу… Он направился к двери, обернулся: -А у моего сына хороший вкус! – улыбнулся он, затем быстро вышел из комнаты. Что?! Этого мне только не хватало! Ох, Ирочка! То никого не было, а тут вдруг кандидатов в бойфренды - чуть не толпа…