Голодные Игры: Против правил

Моё имя Финник Одейр. Моя родина – Дистрикт-4. Десять лет назад Жатва выбрала меня для участия в Голодных Играх, и с того самого момента жизнь превратилась в ад. Навыки профи спасли меня от смерти на арене, но не спасли от того, что ожидало после неё. Несколько лет я провёл, будто в страшном сне, и не знаю, что стало бы со мной дальше, если бы пять лет назад Энни Креста не вернула меня к жизни. Я знаю, что некоторые люди в городе до сих пор считают её сумасшедшей. Но это не правда. После того, как девушка пришла в себя, она медленно идёт на поправку. В ней мало что осталось от прежней Энни, но это совсем не важно. Главное в том, что она со мной – настоящая, живая, с осмысленным взглядом сине-зелёных глаз. Немного рассеянная. Но не сумасшедшая. Прошёл не один год, прежде чем Энни смогла вернуться к нормальной жизни и без боязни стала выходить из дома. Шумные улицы Дистрикта-4 до сих пор немного пугают её, но она старается не показывать этого и почти каждый день храбро выходит на прогулку. Больше всего на свете я хочу, чтобы кошмары, преследующие каждого победителя, обошли её стороной, но ничего не могу сделать. Кровавые подробности Семидесятых Голодных Игр навсегда останутся с Энни и не прекратят мучать её. Когда девушка только пришла в себя, я почти каждую ночь оставался с ней, чтобы прогонять ужасные сны и быть её спасением от внезапных приступов. Видимо, по Дистрикту прошёл слух, что новоявленной победительнице стало лучше, потому что несколько раз я замечал, как вокруг дома сновали любопытные из города, хотя вообще-то простым жителям вход в Деревню победителей запрещен. Однажды Делия, старательно скрывая беспокойство в голосе, рассказала, как какая-то девушка целый час топталась у порога, а потом убежала, когда та её окликнула. - Может быть ты поговоришь с ними со всеми? – Делия смущенно смяла в руках передник. – Я не хочу, чтоб на Энни приходили глазеть, как на какое-то животное. Я пообещал, но на следующий день та девушка не появилась. Целую неделю я ловил за шиворот любопытных мальчишек, пытающихся забраться в дом, и менторским тоном отчитывал их и обещал, что за такое рано или поздно Жатва непременно выберет их, и тогда я посмотрю, как им будет весело. Мои угрозы возымели действие, и нас больше никто не беспокоил, но через несколько дней, поздно вечером возвращаясь от Мэгз, я заметил около дома Энни закутанную в плащ девичью фигурку, и мгновенно разозлился. - Эй ты! – я в три прыжка догнал её . – Что тебе здесь надо? Свет фонаря упал на лицо ночной гостьи, и я в ужасе отшатнулся. На меня смотрели знакомые упрямые синие глаза, которые так часто преследуют меня в кошмарах. - Я - Белинда, – девушка выпрямилась. – Сестра Аэрона Лукаса, вы меня не знаете. Я…хотела зайти, но не смогла. - Зачем ты здесь? – мой голос внезапно охрип. Белинда тряхнула светлыми волосами. - Моя семья считает, что ей поделом, вашей Энни. Даже Изабелл, моя близняшка, – она вздохнула. – Они винят вас в том, что Аэрон… Что вы его не спасли. Я глубоко вздохнул. Несколько месяцев я собирался с духом, чтобы навестить семью Аэрона, рассказать, как мне жаль, что я не смог спасти их сына, брата и внука. Собирался, но так и не смог. Менторы обычно не наносят визитов семьям погибших трибутов. А вот теперь его сестра сама пришла к Энни. - Мне очень жаль, Белинда, – я сжал её плечи. – Очень, очень жаль. Прости меня, если сможешь. - Я не виню вас, – девушка покачала головой. – И её тоже не виню. Аэрон всегда был таким: защищал слабых, не жалея себя. Он погиб как герой. Можно мне войти? – в её глазах светилась надежда. - Я хотела поговорить с Энни. Теперь...когда ей лучше. Ведь лучше, правда? Я вздохнул. - Лучше. Пойдём со мной. Мы зашли в дом, и я проводил Белинду до комнаты Энни. Девушка ещё не спала, но увидев, кого я привёл, в страхе забилась в угол своей кровати. - Оставите нас, пожалуйста? – Белинда оглянулась на меня. – Я обещаю, всё будет в порядке. Я посмотрел на дрожащую Энни, но она кивнула мне и попыталась улыбнуться. Я вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, и спустился вниз на кухню. Через час наверху послышался шум открывающейся двери, и обе девушки спустились по лестнице. Я вскочил с кресла, на котором сидел, и чуть ли не бегом бросился к ним, но что-то в выражении лица Энни меня остановило. Её заплаканные глаза светились тихой грустью, но она больше не горбилась под тяжестью невидимого груза. В коридоре девушки обнялись, и Белинда, что-то прошептав ей на ухо, быстро скрылась за дверью. Я подошёл к Энни. - Всё в порядке? Она положила голову мне на плечо и вздохнула. - Аэрон не злится на меня. Теперь я это знаю. С тех пор Белинда навещала нас почти каждый день и однажды даже уговорила сестру прийти с ней. Враждебность в глазах Изабелл была столь неприкрытой, что даже Энни заметила это и, когда девушки ушли, проплакала всю ночь. К моему удивлению, на следующий день Изабелл снова пришла вместе с сестрой, но на этот раз старалась вести себя дружелюбней. В конце концов её сердце оттаяло, и она не с меньшим энтузиазмом, чем Белинда, предлагала нам свою помощь. Я не знаю, можно ли назвать сестёр Аэрона подругами Энни, но знаю другое: без них девушке было бы гораздо сложнее выбраться из того мрака, в котором тонула её душа. Через несколько месяцев после их знакомства Энни нашла в себе силы, чтобы сходить на городское кладбище и навестить могилу своего союзника по арене. Я знаю, что рано или поздно она сама пришла бы сюда, но ей было бы намного тяжелее без поддержки его родных. Мы стояли рядом, когда Энни, слегка бледная после бессонной ночи, положила пышный букет из полевых цветов на небольшой холмик могилы и, немного помедлив, сама легла на него. Я сделал шаг вперёд, но Белинда схватила меня за рукав рубашки. - Ей это нужно. Целых полчаса Энни не двигалась, вцепившись руками в холодную землю. Ещё немного, и я бросился бы к ней, но она вдруг поднялась, робко улыбнулась нам и, не говоря ни слова, пошла прочь. Вечером, когда я читал ей очередной том рассказов, Энни вдруг приложила палец к губам, и я замолчал. - Сегодня хороший день, – она подняла на меня глаза. – Один из самых лучших, с тех пор, как я дома. У меня сжалось сердце. Энни наконец-то простила себя за то, что не смогла спасти Аэрона. Через два месяца после этих событий Делия вышла замуж, и на её свадьбе я окончательно убедился, что когда-нибудь Энни обязательно поправится. Глядя на эту счастливую девушку, поздравлявшую подругу, нельзя было даже представить, что она не совсем здорова, а половина Дистрикта считает её сумасшедшей. Энни до упаду танцевала свадебную кадриль, заливисто смеясь, и я, обнимая её за талию во время головокружительного кантри, чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Энни осталась жить одна. Делия переехала к мужу, а Белинде и Изабелл теперь редко удавалось ускользнуть из дома. «Доброжелатели» растрезвонили судье Лукасу, с кем проводят время его дочери, и он запретил девушкам покидать дом даже по необходимости. Я по прежнему проводил с Энни всё свое свободное время, и отлучался только на время Игр. Сноу решил оставить девушку в покое, и её присутствия в Капитолии не требовалось. Я никогда не забуду тот день, когда вернулись все мои прежние страхи. Было раннее утро, но солнце уже светило вовсю, когда я проснулся с внезапным чувством тревоги. Словно кто-то резко ударил меня в живот, и я, охнув от боли и нехорошего предчувствия, резко сел в кровати. Сердце бешено колотилось в груди, и я, непонятно от чего, вдруг испугался. Быстро вскочил на ноги, оделся и со всех ног кинулся вниз. Распахнул дверь, вдохнул свежий июньский воздух и помчался к дому Энни. Я знал, что мне не о чем тревожиться, но липкий страх закрадывался в самую душу, и я бежал ещё быстрее. У самой её двери я почти успокоился, но тут вдруг тишину пронзил леденящий душу крик, и я замер как вкопанный. Я до сих пор часто слышу его в моих кошмарах, но никогда не думал, что он повторится наяву. - Энни! – я толкнул дверь и кинулся к лестнице, ведущей в комнату девушки, сшибая на своём пути мебель. Она сидела на полу у кровати, сжимая уши руками и отчаянно мотая головой. Я бросился перед ней на колени и сгрёб в объятия. - Энни, посмотри на меня! Что с тобой? Что тебя напугало? Девушка вырывалась, не переставая всхлипывать, и мне стоило большого труда заставить её посмотреть на меня. - Энни, пожалуйста, не молчи, – я взял её лицо в ладони. – Расскажи, что случилось. Сине-зелёные глаза наполнились слезами. - Они не оставят меня, Финник, никогда не оставят! Они в моей голове, они не уйдут! - Кто они? - Они, – Энни замотала головой. – Прогони их, пожалуйста, иначе я сойду с ума! - Тише, тише, милая, - я снова обнял её и принялся укачивать. – Как они выглядят? Почему ты их боишься? Девушка всхлипнула. - Они большие. Красные, чёрные, серые. Они заберут меня, заберут с собой! – и она снова залилась слезами. - Нет, нет, я никому не отдам тебя, – я поцеловал её в макушку. – Я слишком долго ждал тебя, Энни Креста, чтобы позволить кому-нибудь мне помешать. Мы вместе их прогоним, я и ты, и они больше никогда не вернутся. Ты мне веришь? Энни молчала, прислушиваясь к моему голосу, и я почувствовал, как всё её тело дрожит. - Милая, хорошая, - я сильнее прижал её к себе. – Верь мне. Я никогда не позволю никому и ничему тебя пугать. Буду рядом, когда они придут и спрячу тебя так далеко, что никто нас не найдёт, – я глубоко вздохнул. – Я люблю тебя, всей душой и всем сердцем. Я никогда не оставлю тебя. Никогда. Девушка перестала дрожать и подняла голову с моего плеча. В её глазах было такое удивление, что я на мгновение смешался. - Ты любишь меня? - Люблю, – я взял её руку и поцеловал пальчики. - Но… – она опустила глаза, и её щёки залил румянец. – Я же… - Что ты? Что с тобой не так? Энни уткнулась лбом мне в плечо и спрятала лицо. - Я же… ненормальная. - И я ненормальный, – я взял её за плечи и заставил посмотреть себе в глаза. – Мы все такие – я, ты, Мэгз, остальные победители. Нельзя остаться самим собой после Игр. - Нет, – она горько улыбнулась. – Я сумасшедшая. Ты не можешь любить меня. - Но ведь люблю. - Тебе так только кажется. - Энни Креста, – я сделал вид, что сержусь. – Никто на свете не убедит меня, в том, что мои чувства к тебе ненастоящие. Потому что это неправда. Я не знаю, как давно люблю тебя, но кажется, что любил всю жизнь, ещё до нашей встречи. И сейчас люблю ещё больше, тебя, такую милую, беззащитную, ненормальную. Я сделаю всё что угодно, чтобы тебе было хорошо, буду защищать и беречь. Обещаю. И не пытайся убедить меня, что я тебя не люблю. Потому что я знаю, что чувствую. Энни вздохнула. Улыбнулась. Погладила меня по щеке мягкой ладонью. - Ты замечательный, Финник. Я бы умерла без тебя. - Ну вот, – я улыбнулся в ответ. – Только не прогоняй меня теперь, когда всё знаешь. Я обещаю, что не буду надоедать тебе и просить каких-то чувств в ответ, просто позволь мне быть рядом с тобой, как раньше. - Чувств в ответ? – Энни удивлённо моргнула. – Ты думаешь, я могла не полюбить тебя? – я потрясённо молчал, а она взяла мою руку и приложила к своему сердцу. – Ты слышишь, как оно бьётся? Бьётся благодаря тебе. Каждая моя клеточка любит тебя Финник, ты нужен мне, как никто другой. В тот миг мой мир взорвался разноцветными фейерверками. Сердце наполнилось такой любовью и нежностью, что потом казалось удивительным, как эти чувства не затопили меня. Осознание того, что моя любовь к этой удивительной девушке взаимна, наполнило меня счастьем с головы до ног. Казалось, что мои объятия недостаточно крепки, чтобы удержать Энни, и недостаточно нежны, чтобы передать всю любовь к ней. В её поцелуе – смешанные чувства: страх, счастье, боль, радость. И любовь. Огромная, нежная, настоящая. Мои руки крепко прижимали Энни к себе – чтобы не отпускать уже никогда. Три года, которые промелькнули так быстро, что мы не успели даже заметить их, были наполнены счастьем. Несмотря на то, что я продолжаю ездить на Игры, а Энни так до конца и не поправилась, мы живём настоящей жизнью. Капитолий не оставляет нас в покое, и периодически Сноу снова продаёт меня новым хозяйкам, но среди них нет ни одной, похожей на Дафну, и я покоряюсь своей судьбе, ведь теперь я не одинок. Энни знает обо всём, что происходит со мной, и её поддержка помогает справиться с любыми бедами. Джоанна, мой единственный друг кроме неё и Мэгз, не особо радуется моему счастью и с недоверием относится к Энни. - Я хочу, чтобы ты был счастлив, Финн, очень хочу, – Джоанна кусает губы. – Но я не чувствую, что она та самая, кто нужен тебе. - Зато я это чувствую, – я приобнимаю её за плечи. – Ну же, Джо, ты же знаешь, как для меня важно твоё мнение. Постарайся понять. Вы самые важные люди в моей жизни, и я не хочу, чтобы между вами было какое-то недопонимание. Она хмурится, но изо всех сил старается улыбнуться. Надеюсь, когда-нибудь Джоанна и Энни станут подругами. За эти несколько лет только один раз на нас обрушилось несчастье, и мы до сих пор не до конца от него оправились. Заболела Мэгз. Сначала она слегла с высокой температурой, а через несколько дней я нашёл её лежащей на кровати в глубоком обмороке. Врач, немедленно вызванный к ней домой, выгнал из комнаты всех посторонних и надолго заперся наедине с больной. Он вернул Мэгз к жизни, но целых полгода она, полностью парализованная, не могла ни пошевелить пальцами, ни вымолвить ни слова. Энни окружила её заботой, но вдвоём мы всё равно не справлялись, поэтому пришлось нанять несколько сиделок. Нашими совместными усилиями Мэгз пошла на поправку и почти оправилась после болезни, но в её больших голубых глазах больше нет того задорного огонька, а на лице появились тысячи новых морщинок. Как бы то ни было, мы продолжаем жить. Большой дом Энни снова пустует: собрав её немногочисленные вещи, я перенёс их к себе, и ей не оставалось ничего, как согласиться жить со мной. В Дистрикте- 4 всем уже давно наплевать на несчастную сумасшедшую победительницу и её ментора, а я давно считаю Энни своей семьёй. Я отлучаюсь из дома только на время Игр и Тура победителей. Не знаю, может удача решила улыбнуться моим трибутам или просто они оказались сильнее всех своих соперников, но через год после победы Энни наш Дистрикт два раза подряд оказывался победителем Голодных Игр. Через полгода нас ждёт Квартальная бойня, юбилейные Семьдесят пятые Игры. Не знаю, какие новые зверства выдумает Капитолий в честь круглой даты, но мне не хочется сейчас думать об этом. Месяц назад Энни согласилась стать моей женой, и сейчас все мысли занимает только предстоящий праздник. По обычаю нашего Дистрикта между помолвкой и свадьбой должен пройти целый год, и как бы мне ни хотелось жениться на Энни прямо сейчас, придётся подождать. Я понимаю, что будет непросто. Пройдет не пять и не десять лет, прежде чем президент Сноу отпустит меня и оставит в покое, чтобы я мог спокойно доживать свои дни с любимой. Я только знаю, что когда-нибудь этот день настанет. Возможно, даже раньше, чем я могу себе представить. В Дистриктах растёт волнение. Я знаю это от Джоанны и других менторов, шепотом передающих мне новости во время коротких встреч в Капитолии. Народ Панема слишком долго жил под гнётом власти и страхом перед Голодными Играми. Пришло время встать с колен и поднять голову. Назревающей революции нужен предводитель. Черт возьми, я сам готов встать под знамена и призывать людей к борьбе за свободу. Всё, что угодно, лишь бы знать, что моя Энни когда-нибудь будет жить, не зная страха. Всё, что угодно за то, чтобы имена моих детей не пришлось вписывать в лотерею. Я готов сражаться за наше будущее до последней капли крови. Слишком сильна моя ненависть к Капитолию, который крепко держит за горло не только меня, но и всю страну. И я знаю, что когда-нибудь мы сможем вздохнуть свободно.