Каждой сказке нужен старый добрый злодей.
— Я Джим Мориарти. Привееет. — Ну, привет, — сказала я кисло, по-хозяйски развалившись на диване. Он удивленно приподнял бровь и, как-то странно улыбнувшись, произнес: — Устраивайся поудобнее. Твоё пребывание здесь будет смертееееельно долгим. От его последних слов у меня пошли мурашки по телу, я слегка съёжилась, и это не укрылось от него, он посмотрел, как сытый кот, и вдруг грубо сказал: — Валите отсюда. Вы оба, и если вы где-нибудь прокололись, — я вздрогнула от его внезапного пронзительного голоса. — И сюда заявится Холмс со своей ручной обезьянкой, вы пожалеете, что вылезли из своих мамаш, на этот чертов свет! Поняли?! «Во, дела. Походу мне достался припадочный похититель», — пронеслось у меня в голове. Марк и Эрик побелели и молча ушли. Если бы на меня так орали, то я бы на их месте залезла в канализацию и пару сотен лет посидела там, после такой угрозы, или попыталась нанять шизанутого Шварценеггера, чтобы он отвлёк внимание этого типчика на себя, а сама бы попробовала ему воткнуть нож в спину… Раз пятнадцать. Когда я стала такой кровожадной? — Так, теперь вернёмся к тебе, — его голос опять резко стал спокойным и почти дружелюбным, если не считать немного истеричности в интонации. — Энн. Называй меня Энн, — сказала я спокойно. — Скучнооо, — не к месту сказал он. — Бывает, — я равнодушно пожала плечами и улеглась на подушку. — Вы, все людишки, такие заурядные. Умирает один, на смену ему приходит ещё два таких же бесполезных червя. Барахтаетесь в пучине своей тупости, барахтаетесь. А толку? Ноооль, — странная манера тянуть тонким голосом слова. — Ну и зачем ты мне это втираешь? Мне или показалось, или он и вправду удивлённо моргнул. Но продолжил, словно и не слышал моих слов. — Повторять не буду. С сегодняшнего дня и впредь ты сидишь в этой квартире. Телефоны здесь не работают, кроме моего, конечно. Поэтому можешь оставить свои жалкие попытки связаться с папашей. Территория охраняется моими хорооошими друзьями, попытаешься сбежать, подстрелят. Прошу прощение за столь неформальную обстановку, братья Холмсы, раскрыли местоположение нескольких моих пыточных домов, потому что ЭТИ ТУПЫЕ ОСТОЛОПЫ, КОТОРЫЕ РАБОТАЮТ НА МЕНЯ, НЕ ЧИСТЯТ ОБУВЬ! С кем приходится работать? С одними идиотами! «Эм, ну ясно-понятно. Убивать меня пока никто не собирается, и это есть хорошо. Значит, пока можно расслабиться». — Где я буду существовать? После своей тирады, он словно совсем забыл про меня и с энтузиазмом начал копаться в телефоне. Но думаю, стоит мне сделать одно неверное движение или сказать неправильное слово, то он, как злой пёс, вцепится мне в глотку. Странная ассоциация, но я уверена, что так и есть, за показным, ничего не замечающим человеком, прячется цепко схватывающий ротвейлер. Даже его глаза, которые смотря на экран телефона, словно обхватывают своим вниманием всю комнату. Я поискала глазами свои пакеты с вещами. Они стояли сиротливо в широком коридоре прихожей. Я уверенно пошла за пакетами, понимая, что сейчас Мориарти увидит, куда я направляюсь, и попытается остановить. Я преувеличенно медленно дошла до пакетов. Мгновенье постояла, решила снять обувь, не спуская глаз с дверного проёма. Но он так и не появился, может убежать? Мелькнула мысль, но я тут же отмела её. «Наверняка у него по всей многоэтажке натыкано столько народу, сколько мне и не снилось. И если он так спокойно реагирует на внезапное моё исчезновение, то дверь наверняка закрыта». Я решила проверить. Подошла к двери и… Легко открыла. Удивлённо постояла, выглянула на пустой лестничный проём, вдохнула воздуха и закрыла дверь. Понятно, что просто так отсюда меня не выпустят, и за показной безлюдностью скрывается множество пар внимательных глаз. Спешить не стоит. Надо, чтобы они перестали за мной так внимательно следить. Терпение, только терпение. И если я и буду пытаться смыться, то, пожалуй, только тогда, когда этого «ротвейлера», который сидит сейчас в гостиной, не будет здесь и в помине. Не век же ему наблюдать за мной, сидя на диване. Такой человек, как он, никогда не сможет долго сидеть на одном месте. Только если выжидая, чтобы резко напасть, когда враг потеряет бдительность. Странно, откуда у меня такие ассоциации? Ладно, хватит заниматься самокопанием. — Как долго ты думала. Мне кажется, я даже слышал, как трещат проржавевшие шестерёнки в твоей голове. Но право слово, я удивлён. Ты не настолько тупа, как я предполагал. Хотя, какая разница? Что тупее, что чуть менее тупее. Разницы никакооой. Я сердито нахмурилась. Обидно всё-таки. Никто никогда меня не называл тупой, даже отец мне говорил, что я невероятно умна для своих двадцати пяти с хвостиком. — А у кого-то слишком высокая самооценка, — буркнула я по-русски, и тут же на английском ответила. — Всё это очень печально, конечно, но где же я буду спать? Надеюсь, не на коврике рядом с твоей кроватью? Он махнул рукой в сторону, не отрывая взгляда от телефона. Видимо, этот жест мне должен объяснить, куда я должна отправиться и как надолго. Коврик отменяется. Я вошла в ещё длинный коридор, немного уступающей размерам прихожей, но всё равно очень широкий. — Вот пенаты себе отгрохал. Наверно, в них он прячется от вселенской тупости этого бренного мира. И назойливых скудоумненьких людишек, — недовольно проворчала я. — Я всё слышу, — крикнул мне Мориарти. Я показала фак стене, за которой он сидел, и с чувством выполненного долга открыла первую попавшуюся мне дверь. Критически осмотрев предложенные мне покои, я с грустью поняла, что к моему приезду особо не готовились. Видно, за гостя они меня тут не считают. Внимательно осмотрев книжную полочку и проводив пальцем по поверхности, я, к неудовольствию, увидела на пальце довольно грязный след. — Хоть бы пыль протёрли. Что за нечистоплотность? Тут горничная вообще есть или этот «ротвейлер» испугал всех своими речами об их неимоверной тупости? Может ему стоит позвать какую-нибудь глухонемую тётеньку с неимоверно длинным клубком нервов? Тогда она ещё пару дней потерпит его речи о её хреновости. Обожаю говорить сама с собой. Никогда не перебиваю, не спорю и не обижаю. И НЕ ОБИЖАЮ СВОЙ ИНТЕЛЛЕКТ, — преувеличенно громко сказала я. Думаю, прослушка и видеонаблюдение тут ведётся, поэтому переодеваться буду только под одеялом. А то мало ли… Я ещё раз посмотрела на эту огромную комнату, которая находилась в весьма запущенном состоянии, и решила прибраться. Вышла из комнаты и пошла в поисках кухни или туалета. Пройдя мимо так и не менявшего своей позы и своей деятельности Мориарти, я пошла в другой коридор. Открыла первую дверь, и первое, что мне бросилось в глаза, это огромный и невероятно красивый чёрный контрабас. Я хотела подойти и совершить вопиющий акт вандализма, то есть побренчать струнам и спеть «Во саду ли в огороде». Но, подумав, что в первый день так борзеть не стоит, решила отложить кружок самореализации на более позднее время. Осмотрев все помещения, я пришла к выводу, что всё это как бы рабочий кабинет. Там стоял огромный черный лакированный стол, полностью заваленный разной хренью и бумагами. Кто-то у нас не в ладу с порядком. За следующей дверью была кухня. Странное расположение комнат. Наверное, он придерживается логики «сколько работаю, столько и ем» и если судить по наваленным бумагам, то работает он много и, скорее всего, любитель ночных перекусов. В моей комнате, вообще, стоит мини-холодильник. Там у меня всегда есть коробка шоколадных конфет, фруктовое мороженое и какие-нибудь солёненькие чипсики. Интересно, а в качалку он ходит? Судя по фигуре — вероятнее всего, хотя, может, он зэк и на зоне хорошо подкачался. Интересно, а татуировки у него есть? Что-нибудь в стиле: «Родина — мать, её не предать», а, может, «Для братвы, всегда готовы понты» или же «Глупые людишки, нагадили в трусишки». Эм, куда-то меня понесло. Ладно, надо найти какие-нибудь моющие средства (на худой конец можно и средство для мытья посуды) ещё тазик, ведро, швабру и пару чистых тряпок. Все это оказалось в кухонном чулане. Я с энтузиазмом принялась за работу. Хотя и по всеобщему мнению, что все дети богатеньких родителей растут изнеженными и не приспособленные к жизни, убираться я любила. И путь в мою комнату был навсегда отрезан для уборщиц и домработниц. Почему я говорю в прошедшем времени? Был и будет! Хороню себя, что ли… Приготовив все необходимое, я поняла, что одним заходом мне тут не справиться и придётся идти во второй раз. Схватив тазик, на голову положив чистые тряпки, а в подмышке зажав швабру, я независимо прошла мимо так и сидящего истукана. Но в спину так и чувствовался его внимательный взгляд. Наверно, он не привык, что его жертвы так себя ведут. Но что поделать? Я русская баба — матерая. Меня злобными стражником-«ротвейлером» не испугать. Раз моё нахождение здесь будет смертеееельно долгим, то надо максимально скрасить своё существование. Начав уборку, стало понятно, что малыми потерями тут не обойтись. Периметр слишком большой, пыли слишком много, а тазик маленький. Только сменив воду несколько раз, я вытерла от пыли один шкаф. Раздражённо вздохнув, я пошла уже четвёртый раз менять воду. Тут мой похититель не выдержал, увидев, что я иду, он наконец оторвался от очень интересного занятия в телефоне и довольно так вежливо спросил: — Зачем тебе понадобилось убираться? Я удивлённо на него посмотрела и почесала нос. — Чтобы чисто было, конечно. Пыль вызывает аллергическую реакцию, — и в подтверждение этого громко чихнула. Мориарти презрительно поморщился и опять уткнулся в телефон. Ах, как я могла забыть! Уборка не для гениев! Тем более злых, которые невинных дев в замке запирают. Девам приходится пахать на злого дракона и вычищать его запущенный замок. Вот и делай после этого маникюр. Ну и, конечно, он искал скрытый смысл в моих действиях. Посыл знаков SOS с помощью пыли и швабры или постройка мини-робота из тазика, моющего средства и воды. Когда я шла назад уже с чистой водой, то его на насиженном месте не наблюдалось. Да, пусть прогуляется. А то от телефона можно получить много разных излучений и рак мозга. Не то чтобы я забочусь о его здоровье, но если, честно признаться, его общество меня мягко сказать напрягало. Одиночество куда приятнее вынужденного общества. Закончила я только спустя несколько часов. Устала как собака. У меня даже тело разболелось, словно мешки таскала. Столько, оказывается, тут пыли было, я просто хренела с каждым унесённым мной тазиком с грязной водой. Наверно, канализация на пару метров поднялась благодаря моему скромному участию. Взяв мной купленную в бутике одежду, я отыскала душевую, приняла душ, надела чистую одежду и, значительно приободрённая, пошла на кухню, искать что-нибудь съедобное. Холодильник оказался раем для типичного американского подростка. То есть высококалорийного говна быстрой готовки полно, а нормальной пищи как кот наплакал. Но я нашла десяток яиц, свежую зелень и помидоры. Решив, что «На безрыбье и рак — рыба», я начала готовить яичницу по-гречески. Разбив себе два яйца, я немного подумала и со вздохом разбила ещё три яйца. «Ротвейлерам» же тоже есть надо? Когда всё, наконец, было готово, я отыскала бутылку французского вина, плеснула себе в стакан, (бокал уже искать было лень) поделила яичницу и села за стол. Не успела я и яйца съесть, как зашёл Джим, посмотрев на мой царский обед, увидел одинокую тарелку и вопросительно поднял бровь. — Да, это тебе, — я утвердительно кивнула, и отсалютовала ему стаканом. — Если думаешь, что благодаря этому я расслаблюсь и отпущу тебя к твоему папаше, то ты ошибаешься. Я тебе даже другое скажу, как только твой отец даст мне то, что мне от него нужно. Я убью тебя, — он весело засмеялся. Я подавилась и закашляла. Его слова неприятно саданули по сердцу, но виду не подала, лишь сказала: — Ну, спасибо за испорченный аппетит! Умеешь ты создать подходящее настроение для ужина. Он опять посчитал, что комментировать мои слова ниже своего достоинства, и просто сел, широко улыбаясь своей безумной улыбкой. — Бонн аппетит, — буркнула ему я и пустила ему вилку через стол, он довольно ловко поймал её и тут заговорил: — Он тоже оказался банален. Сдууулся. Я разочарован, он разгадывал все мои загадки, слишком долго конечно, но шестеренки понемногу крутятся. Но оказывается и он ОП, сдулся. Банален! Они все думают, что это всё компьютерный код! Код! Которым открывают все мощные компьютеры. И он так подумает, в ближайшем будущем. Ведь я дал подсказку! Как все глупооо. Я разочарован, придется развлекаться заурядными людьми. Хотя, получается, он тоже зауряден. Я флегматично доедала яйцо, с равнодушным видом слушая речь Джима. Выхватывая из речи какие-то факты и понимая, что речь идет о Шерлоке Холмсе и каком-то там докторе, они ходят в смешных шляпах, ещё они расскрывают много сложных дел. Видимо, что-то ему подкинул Мориарти. Ну я не темень какая-то, английские газеты почитываю и новости смотрю. — Компьютерный код? Вряд ли… Он вдруг резко посмотрел на меня, с жадностью потянул воздух и тихо сказал: — Продолжай. Говори. Что ты думаешь? — Эм, ну просто это слишком глупо. Чтобы создать код, который бы мог открыть хотя бы один компьютер, то нужно менять именно систему компьютера. Это очень долго, трудно и очень затратно. А если перенастраивать компьютер не изнутри, то это ещё сложнее. А тут все компьютеры? Бред. Проще просто взломать, чем такое провернуть. Он прислушивался к моим словам, словно собака, разве что ухом не дернул. На некоторые мои слова он странно улыбался, на некоторых словах хмурился и дергал головой. — Умничка! Больше половины ты упустила, но смысл интересен. Пожалуй, очень интересен, — он улыбнулся и посмотрел на меня внимательным взглядом, словно что-то решая, но потом опять дернул головой и продолжил есть. Я решила не мешать его пищеварительному процессу, встала, помыла свою тарелку и чашку, из которой я пила вино. Уже выходя из кухни, я услышала его слова: — Бокалы в верхней тумбочке слева от окна.1
22 января 2014 г. в 18:27