Вопреки судьбе

Ее ожидание завершилось в тот миг, когда Арамис, сражающийся с двумя гвардейцами, приблизился к ее укрытию. Краткий ловкий выпад – и один из противников валится на землю. Мертвый. Видеть мертвецов в реальной жизни Лизе не приходилось. Только в кино. И то, что на экране выглядело отстраненно, здесь заставило ее зажмуриться. Это слишком реалистично. Зачем ее воображение придумало эту сумасшедшую картинку? Что за издевательство?! Красавец-мушкетер, продолжая сражение со вторым противником, отдалился от девушки. И Лиз, сама толком не понимая, зачем это делает, медленно приблизилась к мертвому гвардейцу. Упав на колени возле бездыханного тела, девушка растерянно проверила пульс. Нету. Конечно, и не может быть. У него камзол пропорот точно в том месте, где сердце. Рана тоненькая, и крови не очень много… Лиза осторожно тронула край раны, одним пальцем. И через мгновение в ужасе зажала рот, чтобы не закричать. Это было словно последней каплей, чтобы поверить в реальность, которую она видит, а не в те воспоминания, за которые отчаянно цеплялась. Она нашла в себе силы лишь чуть отползти в сторону от тела, на которое теперь было страшно взглянуть. Он мертв. Это не книга, это реальность. И в этой реальности умирают люди, пусть она не знает их имен, но люди. А не книжные персонажи. Лиза не следила за тем, что происходит вокруг. И немного пришла в себя лишь в тот момент, когда над ней раздался голос гасконца: - Мадмуазель Луиза, почему вы здесь? Вы в порядке? - З-зачем вы так? – девушка подняла на него растерянный взгляд. – Зачем все это? За что? Почему? - Вам не следовало сюда приходить, - покачал головой д’Артаньян. - А вам, сударь, не следовало оставлять юную даму одну, - послышался голос Арамиса. – Наверняка она просто испугалась. - Но что, по-вашему, я должен был делать? Она нуждалась в помощи, - возразил гасконец. – Я не мог ее оставить. И опоздать к вам тоже не мог. - Теперь она нуждается в помощи еще больше, - отозвался Арамис. – Она напугана увиденным. - А нам лучше уйти отсюда, - вмешался Портос. – Не стоит, чтобы нас видели здесь после поединка. - И куда мы пойдем? – спросил д’Артаньян. - Хотелось бы в «Сосновую шишку», - а это уже вступил в разговор Атос, как обычно флегматичен и равнодушен. - Мы не можем туда идти с дамой, - тут же возразил Арамис. - Этого я и боялся, - также спокойно добавил Атос. - Давайте для начала уйдем отсюда, - вновь поторопил всех Портос. Лизу с двух сторон подхватили под локти, ставя на ноги. - Обопритесь на мою руку, мадмуазель, - послышался голос Арамиса. *** Девушка послушно шла туда, куда ее вели. Впрочем, шла недолго. Вскоре мушкетеры и гасконец остановились, вновь обсуждая, куда им следует направиться. Все четверо были согласны с тем, что лучше всего будет отправиться к кому-нибудь домой, где можно будет привести девушку в чувство и добиться наконец от нее ответов на нужные вопросы. В частности, на главный – куда ее отвести. Но вот то, куда отвести девушку, решить они не могли. Д’Артаньян еще не нашел в городе жилья, поэтому не мог предложить отправиться к нему. Портос и Арамис старательно отказывались от этой чести, хотя внятно объяснить причину отказа не могли. Атос же, когда гасконец предложил пойти к нему, буквально отшатнулся в ужасе. И д’Артаньян уже не осмелился настаивать. Гасконец не понимал причин отказов друзей, поэтому продолжал выпытывать подробности. Девушка же знала: Портос вовсе не пускал к себе, очевидно стесняясь показывать то, что внутри его квартиры, а у Арамиса сейчас наверняка в гостях герцогиня де Шеврез. А если еще нет, то скоро будет. Лиз знала, но молчала, она тем временем размышляла совсем не об этом. А о том, что она на самом деле попала в крупную переделку. Из тех, о которых приятно читать в романе, но оказаться на месте которых совсем не хочется. Она одна не просто в другом городе, она в другом времени, мире или как это назвать? У нее при себе только клатч с документами и несколькими бесполезными тут вещами вроде телефона и кошелька. В последнем, правда, есть какая-то мелочь, но выдать ее за крупные деньги не получится, они чеканятся не из золота и даже не из серебра, а потому не имеют никакой ценности. А что она может ответить на вопрос, кто она? Девушка из будущего? Еще недавно нечто подобное она и собиралась заявить. Пока не осознала, что все вокруг – правда. Сейчас же заявлять об этом было уже боязно, вдруг и вправду отправят на костер? Умирать очень не хотелось, это уже будет не понарошку. Что же тогда наврать? Выдавать себя за француженку глупо, она почти без акцента говорит на французском, но современном ей. А в этом все же путается. И эту путаницу лучше всего списывать именно на иностранный акцент. Хорошо, она – иностранка. Откуда? Лучше бы из какой-нибудь ближайшей страны, тогда легко объяснить, отчего она тут оказалась. Но вряд ли получится. Кажется, мушкетеры все говорят на испанском (впрочем, уж на испанку она своим бледнокожим лицом точно не похожа). Атос и Арамис говорят по-английски. А еще, помнится, Рауль свободно говорил по-итальянски и по-немецки. Откуда он знает эти языки? Граф нанимал учителей или знает эти языки сам? Конечно, она могла уже и забыть, верно ли то, что виконт это все знал, а если и так, то граф все же может не знать. Но рисковать и проверять не хотелось, слишко много надежд и допущений. И малейшая ошибка повлечет за собой, что она лишится помощи тех немногих, кому она может доверять. Оказаться в этом мире совсем одной - что может быть ужаснее? Более того, не хотелось вовсе начинать свое знакомство с героями юношества – с обмана. Но выхода нет. Ладно, думала Лиз, придется отнести страну рождения дальше на восток. Там как раз славянские народы. Польша или Московия? Выдавать себя за полячку было бы неплохо, кажется, эту страну тут хорошо знают, но польского девушка не знала. Если случится столкнуться с кем-то, кто бывал там, ее разоблачат в любой момент. Соотечественникам же здесь взяться неоткуда. А если и возьмутся… Благо, просторы родины всегда демонстрировали невероятное разнообразие в диалектах. Да, не из столицы она, а из… ну, губернии подальше от той, откуда вдруг соотечественник будет. А что, неплохой вариант, быть самой собой. Почти. Как она тут оказалась за столько верст от родины? Хотя – зачем ей все это объяснять? Что она, сериалы не смотрела – бери и пользуйся любимой «фишкой». Только тут главное – не завраться. - Достаточно, - голос Атоса прервал ее размышления. – Господа, мы так день потратим в бесполезных спорах. Идемте, моя квартира ближе других. Это ненадолго. *** Лиз искоса разглядывала комнату, куда ее привели. Могла ли она когда-нибудь представить, что окажется в квартире на улице Феру?! В той самой квартире, которую снимал Атос и где часто собирались все четверо друзей, чтобы обсудить что-то или просто выпить. И вот сейчас она стоит тут… Гостиная комната была обставлена скромно. Пожалуй, и впрямь невозможно определить, принадлежит ли она вельможе или простому мушкетеру. Добротная мебель, только самая необходимая. Девушка поискала глазами то, о чем читала. А, вот шкатулка! Та, в которой неизвестные бумаги, а вовсе не драгоценности, как думал сначала гасконец. А там на стене – шпага, эфес которой и вправду поражает воображение. Конечно, Атос ее никому не дает и сам в руки не берет! Такими вещами можно только любоваться. А еще… Она нашла глазами портрет неизвестного вельможи. Похож на Атоса. Лиз плохо в этом разбиралась, часто не могла сказать, похож ли ребенок на маму или на папу. Поэтому ей всегда было странно слышать рассуждения на эту тему. Но здесь же надо было быть слепцом, чтобы не увидеть сходства. Интересно, это отец графа? Или дед? - Присаживайтесь, сударыня, - пригласил ее гасконец. Атос же тем временем знаками показал что-то появившемуся на пороге молчаливому мужчине. Лиз, осевшая на стул, так и впилась взглядом в слугу. Это же Гримо! Молчаливый Гримо, слуга Атоса! Вот он выслушал приказ графа, отданный знаками, и, поклонившись, отправился выполнять. Сам Атос с равнодушным видом опустился на стул у окна. Наверное, чтобы быть подальше от гостьи, подумалось Лиз. Он невольно демонстрирует свое неприятие женщин, пусть упрекнуть его в неучтивости и нельзя. Остальные же мужчины, напротив, устроились на стульях и софе вокруг гостьи, с интересом ее рассматривая. - Вы позволите вас спросить? – начал гасконец. - Вам уже лучше? Простите нас за тот ужас, который вам пришлось пережить, - прервал юношу Арамис, считавший своим долгом сначала успокоить девушку и дать ей понять, что ей нечего опасаться. - Благодарю, - она медленно кивнула, стараясь собраться с силами. Да, она разговаривает с героем книги. И это не сумасшествие. Они - реальные люди. И ей надо с ними подружиться! - Прекрасно, - ободряюще улыбнулся Арамис ей. И, заметив вернувшегося слугу, несшего бутылку вина, кивнул. – Весьма кстати. Гримо, все также не издав ни звука, налил в бокал вина и подал гостье. Лиз осторожно сделала небольшой глоток. Некрепкое – это хорошо. Но все равно не стоит много пить. А то еще напьется случайно, возьмется будущее предсказывать... - Давайте начнем с главного, - Арамис продолжал столь успешно начатые им переговоры. – Мадмуазель Луиза, куда вы направлялись, когда с вами произошло несчастье? Нам о нем поведал господин д’Артаньян. Лиза, пряча взгляд, изучала вино в бокале. - Боюсь, я не могу вам ответить, сударь. Я не знаю. Девушка не могла жаловаться на воображение, а потому она отчетливо представила, как в этот момент тяжелый взгляд Атоса впился ей в спину. Он-то считал, что разговор займет пару минут – и незваная гостья отправится к себе. Или к черту, главное, ее тут не будет. А разговор очевидно затянется. И уже совсем непонятно, чем закончится. - Но… как это возможно? – растерялся Арамис. - Я не знаю, - тихо, стыдясь своей лжи, продолжала Лиз. – После того, как меня повстречал господин д’Артаньян, я не знаю ничего. Ни куда я направлялась, ни зачем. Я помню только свое имя, сударь. - И как же вас зовут? – вступил в беседу Портос. - Луиза, месье. То есть на вашем языке оно звучит так. - А на вашем? – уточнил Арамис. - Лисавет. - Откуда вы? - Издалека, из Московии. Мужчины в изумлении переглянулись. Еще бы, свалилась на их головы девчонка из далекой страны медведей и снега. Кто она, куда шла – непонятно. И объяснить ничего не может. Это они еще не представляют, что она сюда свалилась из Московии версии двадцать первого века! Лиз же мысленно гадала, что с ней сделают после этого. Могут попросту вышвырнуть на улицу. Но хочется верить, что подобное несовместимо с дворянской честью. А что совместимо, она сейчас и узнает… - Вы помните кого-нибудь из родных? - Родителей, но только в лицо. - Вы вспоминаете хоть какие-то места? - Нет, только дом. - Мадмуазель, хотя бы какие-нибудь имена, связанные с вами или нет, вам что-нибудь вспоминается? - Простите, господа, нет. Вопросы сыпались на нее градом. Лиз старалась отвечать максимально честно. И она даже не очень понимала, отчего. Ей стыдно перед собой? Или ей совестно говорить неправду в присутствии того, кто не переносит лжи? Хотя Атос за все это время не произнес ни слова, он просто сидел где-то позади девушки, у окна. Даже, наверное, не шевелился, потому что оттуда не доносилось никаких звуков. А обернуться и взглянуть на него было боязно. Еще столкнешься с его полным презрения взглядом. - Что же делать? – пробормотал Портос. - А у вас есть что-нибудь с собой? – позади послышались шаги. Лиз обмерла. Атос наконец вмешался. И, как обычно, он говорил коротко и лишь о том, о чем следует говорить. - Что это? – он указал на клатч. Девушка не стала ничего придумывать, просто вытряхнула все содержимое сумочки на стол в шаге от себя. Что ж, думала она, наступает второй этап. Она не представляет, что это за вещи перед ней – в этом и надо убедить всех присутствующих. Мужчины с подозрением смотрели на чужеродные предметы. Неудивительно, вряд ли они видели хоть что-то похожее. Скудный набор косметики (с целью поправить макияж, если что-то будет не так на выпускном), мобильный телефон, кошелек, шариковая ручка и проездной билет. К ним добавился диплом, который сейчас Лиз отчего-то все больше подозревала «виновным» во всем с ней случившемся. Паспорт остался внутри, в небольшом кармашке, девушка не стала его показывать, а мужчины не заметили. Потому что внутри все же ее фото - слишком искусно выполненный портрет. Если об остальных вещах она может попросту говорить, что не представляет, что это, то объяснять, откуда тут ее портет и что рядом с ним написано, ей придется. А у нее воображения не хватит столько придумать. - Вы знаете, что это за предметы? – спросил ее д’Артаньян. - Нет, - покачала головой девушка. Атос, помедлив мгновение, взял в руки диплом. Наверное, разумно, из всех других он кажется наиболее знакомым, похож на тонкую книжицу, пусть даже книги тут несколько иные. Вот и не вызывает таких опасений. - Написано кириллицей, - заметил мушкетер, раскрыв диплом. Лиз всерьез приуныла. Неужели граф знает и русский?! Тогда ей экзамен будет вынести сложно. При дотошности Атоса он проверит все диалекты той Руси, которую знают здесь. И обнаружит ложь. - Может быть и нет, - добавил граф задумчиво. – Но очень похоже. Девушка даже пожелала сейчас прикинуться безграмотной, но это опасно, начнут подозревать, что она не дворянка и тогда уж точно вышвырнут на улицу. Хоть немного буквы она разбирать ведь должна? Поэтому Лиз молчала, предоставляя Атосу самому решить, как поступить с ее дипломом. И заодно обдумывала, что ей говорить, если ее попросят прочитать то, что напечатано... Напечатано! Лиз ухватилась за эту мысль. Вряд ли кому-то здесь придет в голову, что напечатанный текст - некий документ. Здесь, в этом времени, печатное дело еще не так развито. Значит, это будет обложкой и страницами какой-то книги. - Странная книга, - как раз в этот момент заметил Арамис. - Мадмуазель Луиза, вы можете сказать, что это? - Не могу понять, - покачала головой Лиз. - Листы с текстом, мне незнакомым. - И герб на обложке только, - задумчиво добавил Атос. - Герб вашей страны... Лиз решила это не комментировать. Пришла очередь других предметов. - Это дамское? - Арамис проницательно указал на блеск для губ и коробочку пудры. - Да, - подтвердила девушка. К ним немедленно потеряли интерес. Впрочем, мобильному телефону также уделили немного времени, странную коробочку только покрутили в руках. Лиз порадовалась, что отключила смартфон. Рабочая кнопка была теперь только одна и на нее никто не догадался нажать и подержать несколько секунд. А нажатие на другие немногочисленные кнопочки ничего не дало, коробочка ничего не делала. Ручка заинтересовала мужчин тем, что Портос, щелкнув механизмом, чернилами слегка испачкал ладонь. Как они попали внутрь, было непонятно, но Лиз лишь продолжала качать головой и говорить, что не знает, что с этими вещами делать. Проездной был отброшен и вовсе через секунду, что толку от этой карточки, никто не представлял. Кошелек был угадан верно. Но его содержимое вызвало удивление. Монеты были мгновенно распознаны, как не имеющие никакой ценности. А вот банкноты вызвали очередное недоумение. Печатный рисунок был, несомненно, выполнен точно, для этого нужен хороший станок. Но для чего нужны эти кусочки тонкого пергамента, было непонятно. - Кажется, ничего из этого нам не поможет, - подвел итог гасконец. - Ни мы, ни вы, сударыня, не знаем, что это. Лиз кивнула, закусив губу. - Что же вы намерены делать? - спросил Портос. - Я рекомендовал бы вам найти покровителя или покровительницу, мадмуазель, - вставил Арамис. - Юной девушке благородного происхождения не пристало одной жить в Париже. - Я могу представить ее только господину де Тревилю, - отозвался д'Артаньян. - Может быть, он посоветует кого-то? Лиза почувствовала себя неуютно. И вправду, чего она ждет от посторонних людей? Неужели она думала, что ее, пожалев, пригласят жить у них, заочно приняв в друзья?! - Господа, простите меня, - пробормотала она, немного заикаясь от волнения. - Мне очень жаль, что я побеспокоила вас... - Ну что вы, - неуверенно начал Арамис. - Нет, - Лиз покачала головой, принимая решение. Она совсем не ждала, что ее новая, взрослая жизнь начнется не через несколько месяцев, недель или дней, когда она найдет работу. А вот прямо сейчас, после получения диплома. Но она начинается. И требует взрослых решений. - Я лишь просила бы вас мне еще немного помочь с одним делом, - продолжала девушка, расстегивая цепочку на шее. Тонкая золотая цепочка с крестиком - подарок на именины. Лиз помедлила и сняла крестик с цепочки, оставляя себе. А рядом с цепочкой положила колечко - узенький ободок с маленьким алмазом. Все те немногие ценности и ее, и этого мира, что у нее есть. Они и еще сережки-гвоздики с алмазиками - украшения, создавшие ее облик в этот день. - У меня почти ничего нет, а мне очень нужны деньги. Не согласился бы кто-нибудь из вас взять это? Взамен найдя для меня небольшую квартирку. На сколько хватит денег. - Ну, это не столь уж и мало, - пробасил Портос. - Но если вы покажете какому-нибудь ростовщику, он вас обманет, - заметил гасконец. - Именно поэтому я прошу помочь мне с этим. Я совершенно не представляю, сколько это может стоить. - Вот и займитесь этим, д'Артаньян, - предложил Атос. - Уверен, вас ни одному ростовщику не обмануть. - А я вынужден просить извинить меня, - встал Арамис. - Я обещал сегодня быть у знакомого богослова. - Меня также ждут, - засуетился и Портос. - Простите, без имен, господа, но таким вниманием не пренебрегают. Лиз с трудом удержалась от улыбки, слушая эти выдумки. Значит, она все же была права, герцогиня де Шеврез уже тут. А Портоса, видимо, уже ожидает госпожа Кокнар. - Тогда поступим, как решили, - поднялся и гасконец. - Я отправляюсь на поиски жилья для себя и для мадмуазель Луизы. Атос, у вас ведь, кажется, квартирная хозяйка? Это удачно, она может пока помочь мадмуазель и репутация дамы не пострадает. Галантно поклонившись, д'Артаньян исчез за дверью, оставив в гостиной пораженных Атоса и Лиз. И неизвестно, кто из них двоих был более шокирован открытием, что этот вечер они проведут под одной крышей.