На улицах планеты...

Если коротко, то Володя особенно не любил банальность и пафос. Именно поэтому заповеди вызывали желчную рвоту. Ну, посудите сами. Не убий и не укради. Ну что за дурной вкус?! Вот если бы... Убий, но не оставляй следов. Или укради, но так, чтобы не поймали за руку. Тут и для творчества, и для фантазии простор. А так скука, банальность изжеванного пафоса. А возлюби ближнего и далее по списку?.. Это же вообще натуральные сопли в сахаре. Тьфу, противно. Нет, Библию читать строго на голодный желудок, а то стошнит. А еще Володенька не любил зиму. На его родине всегда жара и пахнет палёным мясом, бурлят котлы с человеческими головами и раскалываются сковородки. А в Кемерово зимой так холодно, что всё дышит паром. Машины, люди и даже заводские трубы. Бедный Володя: надевал два свитера и пуховую куртку, а свои маленькие рожки прятал под ушанистую шапку, не помогало. Сибирским морозам все равно, будь ты хоть дьявол... Впрочем, Володя и был. Впрочем, ни суть. Суть в том, что год и квартал на исходе, а Володя пока не выполнил план. А в отпуск так хочется, так хочется... Гуляя по левому берегу Томи красивый синеглазый Володенька, всё думал, как ему быть? В две тысячи четырнадцатом году как никогда всё шло к долгожданному выполнению плана. Братские народы плевались друг в дружку, цены взлетали вверх, даже ненавистная гречка не уродилась. А до плана не хватало каких-то два мелких или одно крупное несчастье. Руководство отправило в командировку в Кемерово, типа край угля и стратегически важный экономический чего-то там... Тьфу. Да взорвать тут всё к чертям. Завалить парочку шахт, набить глотки людишек этим самым углем, пусть подавятся. И главное – оставить здешних без тепла, чтобы наслаждались своим треклятым климатом, чернея отмороженными конечностями. Представляя все эти радости, Володенька сладко заулыбался. Но что поделать, надо действовать тоньше. Самые страшные кошмары начинаются с мелочей. У Иванковой Олеси Петровны закончилась жизнь. Бредя по левому берегу Томи, Олеся Петровна решала, как лучше покончить с собой. О причинах говорить бессмысленно, они серьезные и неразрешимые. В конце концов, Олесе Петровне уже пятнадцать лет, её никто никогда не понимал. Глотая ярко-розовый коктейль с названием хищной кошки, Олеся Петровна решила, что заснимет свою смерть на телефон. И как бы сделать, чтобы те, кто виноват, увидели её страдания и всё поняли? И папа, который не хочет купить шестой айфон, и самое главное – парень сестры Дима, который так похож на Джастина Бибера, так похож... То, что Дима – парень сестры, – это страшнейшая вселенская ошибка, но знала это только Олеся Петровна. Да и к чему подробности? Просто стало понятно, что выхода нет и пора уже расписаться кровью на асфальте. Единственное, что беспокоило Олесю, – это её статус в Вконтакте: «Если тебе не нужно моё сердце, пускай оно остановится...» Не слишком ли пафосно? Володенька, который незаметно шёл за Олесей Петровной, статус пафосным не считал и понимал, что Олеся самоубиваться не собирается. Володенька, как и все прекрасные детки ада, был в курсе одной нехитрой тайны. Очень и очень мало людей по-настоящему хотят покончить с собой, чаще это способ привлечь внимания. Бедняги до последнего уверены, что сейчас кто-то войдет и остановит, спасет и погладит по голове. Но веревка сдавливает сонные артерии, кровь покидает вены, кости ломаются. А потом уже поздно. Слава богу, не все были готовы ждать до сломанных костей. Слава дьяволу, кости иногда ломались неожиданно рано. Олеся Петровна, конечно же, передумает, но будет поздно, ибо градус кошачьего коктейля и законы гравитации снизят значимость её решения. Володя всё просчитал. Володя вообще считал неплохо. Вечер размазывает закат по горизонту. Жестянка с коктейлем опустела. Олеся Петровна уже дошла до дома, пищит ключами домофона и ныряет в подъезд. Тепло вызывает новую волну опьянения, еле переставляя ватные ноги, Олеся бредёт к лифту, чтобы доехать до последнего этажа. Там в потолок ведет маленькая железная лестница, люк и холод, стылый сибирский холод высоты десяти этажей. Володенька на крышу не полез, решил подождать в тепле. Присев на перекладину лестницы, вдыхал запах известки и мокрых сигарет. Прошла минута, другая, и в эту симфонию ароматов дерзко ворвался порыв морского ветра, пахнуло йодом и соленой свежестью. Вольдемара аж перекосило. Он медленно с опаской оглянулся и смачно выругался. Облокотившись спиной о противоположную стену, стояла неприметная девочка с пронзительно синими глазами, в дутой куртке и в шапке, имитирующей уши Мики Мауса. Девочку звали головная боль, заноза... Ну да, в миру её звали Надежда, но на родине дьявола её именно головной болью с занозой (а еще кучей нелицеприятных слов) и называли. - Что тебе надо, дрянь? Тут всё уже без тебя решено, и ничего ты, неудачница, не сделаешь, - шипя и плюясь, кричал Вольдемар. - И тебе здравствуй. С наступающим, — Надя достала целлофановый пакет с мандаринками, одну протянула Володи, лучезарно улыбаясь. — Хочешь? - Нет не хочу, и, пожалуйста, свали! Наденька ловко почистила фрукт, складывая кожуру в пакет, к запаху моря примешались ноты цитруса. Володя почувствовал, как под шапкой начинают чесаться рога, и голова заболела. С несчастным утробным стоном он обратился к мучительнице: - Ну чего ты приперлась? Я же говорю: решено уже все, ты не сможешь ничего сделать! - А я и не собираюсь, — беспечно глотая мандариновый сок, проговорила Надежда. - Ой, не ври, пожалуйста, все знают, как ты любишь людей... - Угу, - закивала Наденька, - очень люблю, вот поэтому не только не буду мешать, но и помогу тебе, чтобы эта, – Надя сморщила нос, поднимая глаза к потолку, — точно сдохла. - Да ладно?! С чего бы? — Володя аж вздрогнул от удивления. - Ну, посуди сам. Это же позорище, а не человек! Глупая, ленивая, злая, ни мнения своего, ни души. А сколько вредных привычек, а мысли в голове? А какие книги она читает, а какие отказывается читать?! Знаешь, в интернете таких называют… - Надя сделал страшные глаза и после того, как Володенька помотал головой, подошла и шепнула ему на ухо. - Да ладно! Что, прям так и называют? - рассмеялся дьявол. - Ну, только сокращенно. Короче, я тебе очень благодарна. Ты настоящий спаситель человечества. Спасибо... Нет, правда, большое спасибо тебе. У Володи рога просто полыхали, он стянул шапку и обалдело смотрела на Надежду. Та, размахивая половинкой мандарина, вещала о том, какой он Вольдемар молодец и какую услугу оказывает всем людям. Её синие глаза блестели, кажется, слезами умиления. Это уже было слишком. Девчонка не должна умирать, раз это так полезно для людей. Снова натянув шапку Володя полез по лестнице наверх. Последнее, что он слышал, – восторженное Наденькино: - А хочешь, договорюсь – и тебя ангелом сделают?!

***

Олеся Петровна замерзла. Голова болела, и ужасно мутило. Уже плохо соображая, пошатываясь, просто шла куда-то вперёд. Плыло бирюзовое, нет даже зеленоватое, небо. Высота ощущалась щекотанием ступней и ладошек, стало парализующе страшно, захотелось сесть на корточки. Но что-то пошло не так, и, проваливаясь в ледяную пустоту, уши словно набили ватой... А потом кто-то за шиворот оттащил из пустоты, развернул к себе. Олеся увидела лицо красивого парня, ну вылитый Йен Сомерхолдер, только в шапке-ушанке. Не в силах больше терпеть, её вырвало... Вырвало двумя банками коктейля и, кажется, завтраком прямо на лицо (о Господи боже) спасителю. Вмиг протрезвев и желая от стыда повторить попытку суицида, Олеся сбивчиво что-то говорила и протягивала нашедшиеся в кармане влажные с ароматом клубники салфетки спасителю. Тот спокойно вытирал лицо и просил её больше никогда не пить всякой гадости и не чудить всякие глупости. А после Олесиного «Слава богу!» парень страдальчески пробормотал, поднимая глаза: «Да, да, это он... Он во всем виноват». Потом быстро скрылся в мерцании первых звезд растворяя пары рвоты и клубники. Лесенька не сразу смогла встать от подступившей к ней слабости. Лежала на крыше, и тёмно-синие с серебром зимнее небо улыбалось каждым созвездием. Морозный воздух словно умывал её мысли. Когда же Олеся спустилась в подъезд, прекрасного незнакомца не было, зато какая-то девчонка протянула ей почищенный мандарин и поздравила с наступающим. После привкуса собственной рвоты во рту мандариновый сок был просто спасительным. Это был очень тяжелый год, братские народы плевались друг в дружку, цены взлетали вверх, даже гречка не уродилась. Зло почти перевесило, пока в далёкой морозной Сибири сам дьявол спас маленькую заблудшую душу... И было темно, как перед самым красивым рассветом, и стал рассвет проступать сквозь темноту. А Наденька покупала свежемороженую рыбу — заслужила, чего уж там.