Там, где сердце

Роуз открывает глаза и упирается взглядом в потолок. За последнюю неделю она успела изучить его вдоль и поперек, запомнив расположение всех едва уловимых глазу трещинок. За те три часа, что она смогла поспать, ничего не изменилось: не появилось ни одной, даже самой маленькой линии, разделяющей потолок на две новые половины. Ей кажется это странным – сейчас весь ее мир трещит по швам, разваливаясь на части. Она не думает, что это когда-нибудь сможет наладиться – слишком поздно. Разбитое на куски сердце не склеить, а осколок души, который навсегда останется в том, родном ей мире, с ее любимым Доктором, никогда не вернуть. Роуз жмурится и с силой давит на глаза ладонями, пока за закрытыми веками не появляются разноцветные круги. Только вчера она пообещала Питу, что постарается вернуться к нормальной жизни. Он зашел к ней около полудня (что само по себе было очень странно) и выглядел очень обеспокоенно. Оказалось, что тем утром Джеки потеряла сознание – постоянные переживания за дочь дали о себе знать. Впервые за последнюю неделю Роуз выходит из комнаты просто так. Она уверена, что дома никого нет, а поэтому удивляется, когда слышит голос Пита, доносящийся из гостиной. Тайлер ругается с кем-то по телефону, но быстро прекращает разговор, когда видит в дверях Роуз. - Пит? Что-то случилось? Маме опять было плохо? – засыпает его вопросами взволнованная девушка. Обычно глава ТОРЧВУД'а пропадает на работе всё время, а тут вдруг второй день подряд находится дома. - Не беспокойся, Джекс в порядке. Я заехал за бумагами, по работе, - Пит демонстрирует ей папку. – Но хорошо, что ты спустилась. Я хотел зайти к тебе позже. - Зачем? Мы же все вчера обсудили. - Не совсем все, - Пит замолкает, обдумывая, что сказать. Роуз удивлена его поведением – обычно Пит Тайлер сразу говорит, что думает. - Это касается Доктора, - наконец начинает Пит. Роуз тут же понимает, почему он так себя ведет: этот разговор он затеял явно не по своей воле. - И кто из них попросил тебя со мной поговорить? Он, - она произносит это, как ругательство, - или мама? Пит хочет было возразить, но сдается под испепеляющим взглядом приемной дочери. - Джеки. Но Роуз, послушай меня… - Нет, - она даже не дает ему договорить. – Прости, Пит, но я не буду тебя слушать. Можешь передать это маме, - она глубоко вдыхает и медленно, выделяя каждое слово, произносит: - Я не хочу слышать про него ни звука. Я не хочу видеть его, не хочу находиться с ним в одной комнате. Я ненавижу его. Мне он не нужен! Роуз встает, чтобы уйти, но останавливается возле двери и оборачивается: - И никогда, слышишь, никогда не называй его Доктором. Он – не Доктор! Она открывает дверь и чуть не врезается в него, замершего, как статуя. Пакеты, которые он до этого держал в руках, с приглушенным звоном бьющегося стекла падают на паркет, но он словно не замечает. Его взгляд полон такой всепоглощающей боли, что Роуз вздрагивает, как от удара. Она ловит себя на мысли, что хочет извиниться, но тут же одергивает себя, отворачивается от него и уходит. Вернувшись к себе в комнату, она падает на кровать. Что с ней было? Ей же плевать на его чувства. Или не плевать? Роуз прислушивается к собственным ощущениям: вроде бы ничего не изменилось, она все так же не хочет его видеть. Но в то же время что-то не так. Ощущение, будто внутри все горит, когда она вспоминает его взгляд. Он слишком похож на взгляд того, кого она любит. В тот день, в ТОРЧВУД'е, когда она думала, что окажется затянутой в пустоту, Доктор смотрел на нее точно так же. Роуз до крови закусывает губу, стараясь физической болью отвлечь себя от боли душевной и отогнать воспоминания того страшного дня. На будущее она решает выходить из комнаты только тогда, когда его не будет дома.

***

Звон битой посуды всё ещё звучит в ушах. Джеки, шедшая вслед за Доктором, растерянно переводит взгляд с него на удаляющуюся Роуз. - Я уберу, - тихо говорит она, коротко взглянув на мужа. Доктор молча кивает, разворачивается к двери и уходит. Грёбанная привычка бежать куда-то, не глядя. Запрыгнуть в ТАРДИС, потянуть рычаги и вперёд, в пользу бескрайнего космоса. Только вот ни ТАРДИС, ни возможности сбежать в космос, у него нет. Для неё он просто «этот». Тот, который разрушил всю её жизнь. Доктор не злится на неё – не может. Он злится на себя, вернее, другого себя, который думал, что помахав им на прощанье и улетев, обеспечил им долгую счастливую жизнь. Любовь всегда причиняет боль? Так почему все великие люди так воспевают это чувство? Шекспир, Байрон, Бальзак и другие? Он знаком с ними со всеми, так почему лично не спросил? Привычно взъерошив волосы, Доктор смотрит на своё отражение в одной из витрин магазинов. В этих джинсах и обычной белой рубашке, что выбрала Джеки, он мало напоминает прежнего себя. Да и он ли это был? Нет, это тот, другой Доктор, а кто тогда он? Ошибка? До сих пор тяжело привыкнуть к одному сердцу, сжимающемуся каждый раз при мысли о Роуз. Как же он любит её. Всегда любил. Это возможно? Кажется, он даже родился с этой любовью и, если бы он мог, то отпустил к тому, кого она любит. Бродя по шумным улицам Лондона, трудно расслабиться, когда дальнейшая жизнь кажется мрачной. Доктор останавливается у одного из домов, вспоминая, как они с Роуз когда-то здесь были. Ели мороженое и смеялись. В другом мире. Нет. Это был не он. Тряхнув головой, Доктор садится на ближайшую лавочку и усталым взглядом смотрит перед собой. Кажется, уже ничего не заполнит угнетающую пустоту в душе, разве что вырвать сердце. Это возможно? Губы искажает невесёлая усмешка, а глаза раздирает усталость. Хватит бежать. Хватит жалеть. Впереди всего одна человеческая жизнь, значит, так мало времени для всего самого важного. Да, Роуз не любит его, она любит другого Доктора, но ведь всегда есть шанс. Маленький, крошечный, почти безнадёжный, но шанс. Люди ведь верят в надежду, цепляются за неё из последних сил, а он наполовину человек. Почему бы не попробовать? Вся его прошлая жизнь – чужая, но теперь каждая секунда настоящего и будущего – только его, и ничья больше. И он собирается посвятить всю свою человеческую жизнь той единственной, в которую влюблён до безумия, будто это чувство всегда было в его сердце, а может, так и есть. Всё начинается с ненавязчивого приветствия, когда ему удаётся застать Роуз вне её комнаты. Бытовые разговоры, без единых намёков, но с крохотным светом надежды в единственном сердце.