***
Наверное, из этой ситуации с самого начала не было выхода с действительно счастливым концом, где я и Эдвард были бы вместе. Если бы он сказал, что тоже любит меня по-настоящему, это было бы ложью, я знаю это. Кроме того, это было бы жалко и нечестно. Если бы он сказал, что «нам нужно поговорить», это тоже не привело бы ни к чему хорошему. Всё закончилось бы тем, что мы решили бы оставить всё как есть. Остаться друзьями. Но я-то знаю, насколько это невыносимо. О других вариантах, в которых Эдвард уходит или просто молчит, думать не хочется. К тому же, он не ушёл, не промолчал. Он не любит меня так, как я этого хочу. И мне остаётся только ждать сообщения с текстом: «Нам нужно поговорить». Но вместо этого он продолжает писать мне какие-то милые вещи. Что-то вроде: Представляешь, как много снега будет завтра на футбольном поле? Или: Я так и не сказал, что это платье тебе ужасно идёт. Он пишет и пишет, и постепенно сообщения становятся всё серьёзнее. Ты действительно сошла с ума, если думаешь, что это что-то изменит. Этого стоило ожидать. Рано или поздно такое всё равно случилось бы. Со мной или с тобой. Просто возьми трубку. Если я не могу увидеть тебя, то должен хоть голос твой услышать. Ты ведь знаешь, я бы пришёл, если бы не чёртов буран. Твой отец сказал, что ты больна, и у тебя жар. Ещё он сказал, что у него есть ружьё. Пожалуйста, Белла, позвони. В горле першит, нудно и нестерпимо, и я кашляю, долго, надрывно. На глазах выступают слёзы, но я не совсем уверена в том, что в этом виноват кашель. На самом деле у меня много причин для того, чтобы снова расплакаться. Я откладываю телефон в сторону и отворачиваюсь от него. Знаю, что Эдварду сейчас тоже непросто, но ничего не могу с собой поделать. Мне было тяжело целых двенадцать месяцев, и хоть я и виновата в этом сама, но… Мне просто хочется дать себе время на то, чтобы справиться со всем этим. Себе и ему. Поспешные решения редко бывают удачными. Это правда жизни. Пусть лучше всё успокоится. Эдвард успокоится, буран успокоится, кашель успокоится. Билеты на самолёт всё равно уже куплены.***
Утро приносит облегчение. Дыхание до сих пор даётся с трудом, но мой голос теперь снова похож на мой голос. Ветер за окном стих. Он больше не атакует окна, силясь прорваться внутрь. На небе ни облачка. Солнце ослепительно, моя комната ослепительна, всё ослепительно. Я поднимаюсь с постели и тяну за собой одеяло. Натягиваю его на себя и получаю удовольствие от того, с какой тёплой тяжестью оно давит на плечи. Я подхожу к окну, чтобы проверить, прав ли был Эдвард вчера и действительно ли на футбольном поле так много снега. И да, оно утопает в нём. Я замираю, когда огромное белоснежное полотно перестаёт быть таким ослепительным, и на нём проявляются буквы. Видишь, я всё-таки сделал это. И моему ангелу одиноко без твоего. Прилетай скорей. Сложно представить, сколько небесных солдатиков пало в жестоком сражении с его ногами, когда он протаптывал всё это. Я опуская глаза и ошеломлённо вздыхаю. И да, это похоже на Рождественское чудо. Моё маленькое Рождественское чудо. Внизу, прямо под моими окнами, стоит он. С покрасневшим носом и заиндевевшими ресницами. Похоже, теперь лечиться придётся нам обоим, и это действительно смешно. Я спускаюсь вниз, открываю дверь, и он уже там, на крыльце, замёрзший и продрогший. Раздеваю его. И теперь моя очередь растирать его ладони и ступни. Мы снова сидим у камина, греемся и тихо переговариваемся. И он не говорит, что любит меня, не клянётся, что у нас всё получится. Он даёт мне то, что мне было нужно всё это время. Взаимность. Пусть и в самом своём начале. Он обещает, что мы попробуем, и остальное неважно. И её имя звучит только потом, когда всё самое важное сказано, и настаёт время для второстепенного. Я сама называю его, и он морщится. - Ты сошла с ума, если в такой момент можешь думать о Тане. Я придвигаюсь к нему поближе, он обнимает меня, и мы молча смотрим на пламя. В пламя. Глаза в глаза. Завтра или послезавтра, когда мы оба будем здоровы, мы вернёмся на поле, и туда снова прилетят наши ангелы. Они останутся там на всю зиму и улетят только весной, когда армии небесных солдатиков придётся растаять. И да, наверное, я действительно сошла с ума. А билеты в Вашингтон так и не пригодятся.