Буря в чашке кофе

— Значит, так и решим, — мистер Гилберт откинулся на спинку кресла и, обведя взглядом сотрудников, собравшихся в конференц—зале на совет, остановился глазами на секретаре. — Робин, завтра же дадите в вечернюю газету объявление о том, что фирма "Gilbert company" оглашает конкурс на вакантную должность технического директора. Требования к кандидату вполне разумные: соответствующее образование, знание своего дела и умение ладить с дружным коллективом. Остальные нюансы выяснятся при собеседовании. — Хорошо, сэр, — та сделала быстрые пометки в своём блокноте. — Объявление дать один раз или на следующий день тоже? — Один. Пока — один. Рассмотрим тех претендентов, которые явятся после этого, а затем при необходимости повторимся. В этот момент сидящий с задумчивым видом юрист поднял вверх руку, сжимающую карандаш: — Мистер Гилберт, позвольте? — Говори, Билл. — Вы как-то сказали, что знакомый человек всегда лучше кандидата с улицы. Вы всё ещё так считаете, сэр? На лице шефа ожила многозначительная улыбка. — Я, кажется, даже знаю, к чему ты ведёшь. У тебя что, кто-то есть на примете? — Есть. Хороший знакомый, имеющий именно эту специализацию. Это положительный человек, добросовестный и целеустремлённый. Вы не хотели бы на него взглянуть? Мистер Гилберт помолчал минуту. — Сколько ему лет? — Примерно моего возраста, сэр. И образование, как я сказал, соответствующее. Правда, он не заканчивал заведений с громкими именами, но... — Глупости! — тут же возразил шеф. — Учёба в престижном ВУЗе ещё не является показателем высокого интеллекта. Можно закончить обычный университет и стать достойным специалистом, а можно замахнуться на Йель или даже Гарвард, но остаться пустоголовым дундуком подобно Эснеру. — А, кстати, где сейчас он? — поинтересовался кто-то. — Упаковал чемоданы и уехал в неизвестном направлении. Куда — я не знаю. И выяснить это желанием не горю. — Так может он куда-то на отдых махнул? — предположил ещё кто-то. — Может, он вернётся вскоре? — Не вернётся, — в голосе шефа прозвучала твёрдая убеждённость. — Если он сделает это, один мой добрый друг обязательно свернёт ему шею. И Эснер знает об этом. А он достаточно труслив, чтобы так рисковать. Мистер Гилберт скользнул глазами по мне, и я догадалась, что речь шла о Шенне. Так значит это именно он постарался, чтобы Эснер исчез из города? С тем, чтобы не попадался нам на пути? Интересно, как он сделал это? Что сказал? Чем убедил? Я вспомнила "уроки", преподаваемые им в переулке, и внутренне улыбнулась. Надо будет спросить у Шенна, что он изучал с ним на этот раз. — А где работал твой знакомый раньше? — спрашивал между тем шеф у юриста. — В компании Трента Бэйла. — Это которая обанкротилась? — Да, сэр. Именно поэтому мой приятель остался без работы. — Я понял, — мистер Гилберт задумался на минуту, а затем обратился к секретарю: — Робин, соберите мне всю информацию об этом человеке. Как, говоришь, Билл, его зовут? — Снейп. Дэвид Снейп, сэр. — Хорошо, — и он продолжил давать указания Робин: — И пока погодите с объявлением: посмотрим, вдруг этот человек нам подойдёт. Но я ничего не обещаю, Билли. Ты же знаешь: всё будет зависеть от увиденного мной. — Конечно, сэр, — тот даже улыбнулся. — Я знаю. — Тогда тема закрыта. Если ни у кого нет вопросов, перейдём к другой. Мистер Гилберт сделал паузу, во время которой обвёл присутствующих вопросительным взглядом, и, поскольку все молчали, поднялся с места: — Отлично. А теперь — несколько приятных известий. Во-первых, хочу сообщить, что у всеми нами любимой Джоанны Торрес сегодня утром родилась здоровенькая девочка. И мама, и кроха чувствуют себя хорошо. И я уже ухитрился послать от имени всего коллектива сердечные поздравления вместе с корзиной цветов. По рядам собравшихся прокатился приглушенный гул. Кто-то радостно улыбался, кто-то качал головой, и было видно, что такое известие не оставило равнодушным никого. Слегка улыбаясь, шеф медленно прохаживался вдоль длинного стола, давая возможность подчинённым выразить свои эмоции. — А как планируют назвать малышку? — не удержался от любопытства кто-то. — Точно не известно, — отвечал тот, — но, как призналась миссис Торрес, одним из вариантов будет рассматриваться имя Элен. Такого я не ожидала, хотя должна признаться, что в тот момент ощутила забурлившую в душе эйфорию. Всё-таки мелочи в нашей жизни очень важны, особенно если учесть, что именно они эту жизнь и составляют. — И, наконец, главное, — проронил шеф, когда гул утих и эмоции присмирели. — Я счастлив всем вам сообщить, что с сегодняшнего дня наша фирма законно обрела нового офис-менеджера. Это не только хороший специалист, но и просто замечательная девушка, — остановившись за моей спиной, он положил руки мне на плечи. — Как вы уже, должно быть, догадались, речь идёт об Элен Слейтер. Вы все её прекрасно знаете, поэтому знакомить вас необходимости нет. За время выполнения функций Джоанны Торрес Элен зарекомендовала себя дисциплинированным, знающим и надёжным работником, а также сдержанной, доброжелательной и коммуникабельной персоной. Охватившее разум смущение прожгло меня изнутри, отчего мои щёки совсем некстати вспыхнули ярким румянцем. Конечно, похвала от начальства очень приятна, но вот такая — открытая, засвидетельствованная множеством сотрудников, с любопытством пялившихся на меня, — отчего-то конфузила немного. Однако я старалась не подавать вида и смело смотрела на коллег, читая в их глазах дружеское одобрение. — А правда ли, что Элен долго не соглашалась занять эту должность? — снова не утерпел кто-то из них. — Истинная, — подтвердил шеф и дальше лукаво улыбнулся: — И мне даже пришлось принуждать её едва ли не силой. Но я уверен, что не пожалею об этом. Я возьмусь предсказать Элен успех на этом поприще и дальнейший рост карьеры. Что-то мне подсказывает, что она не остановится на достигнутых целях. Сотрудники опять сдержанно загудели, обсуждая услышанное между собой, одобрительно кивая друг другу и с улыбками подмигивая мне. И из всего этого я безошибочно заключила, что они были с этим согласны. — У кого-нибудь будут ещё вопросы? — шеф сделал паузу и, поскольку ответом ему послужила тишина, продолжил: — Тогда на этом совет объявляю закрытым. Всем спасибо. И удачного вечера. Увидимся завтра. Заёрзавшие по полу стулья, слетевшие со стола папки, расслабившиеся лица красноречиво подтвердили, что совет действительно закрыт, и, посмеиваясь и шутя, сотрудники один за другим стали испаряться из конференц-зала. Я была увлечена дружеской гурьбой и, осыпаемая поздравлениями, направилась на выход. Однако дойдя до дверей, услышала за спиной голос шефа: — Мисс Слейтер, задержитесь-ка на минуту! Я послушно сбавила ход и, дождавшись, пока все выйдут, повернулась к нему. — Я вас слушаю, мистер Гилберт. — Дайте мне, наконец, обнять вас. А то за весь день я никак не могу подступиться, — приблизившись, он с задорной улыбкой заключил меня в дружеские объятия. — Поздравляю, Элен! Я очень рад, что вы приняли правильное решение. — Это благодаря вам, сэр. Если бы вы тогда подписали моё заявление об уходе... — Элен, да вы что?! Неужели вы думаете, что я бы вас отпустил? — А что, нет? — Да ни за что на свете! Пусть бы мне даже довелось вас связать. Ведь я нутром чувствовал, что вы совершаете ошибку. Я посмотрела на него. Чуть ироничный и слегка лукавый взгляд, но в глубине тёмных глаз — проникновенная серьёзность. Этот мужчина очень много сделал для меня. Причём совершенно бескорыстно. — Спасибо вам, сэр, — шепнула я. — Спасибо за всё. — Бросьте, Элен. Я не сделал ничего, заслуживающего благодарности. — Вы поверили в меня. Быть может, даже больше, чем я сама. Вы всегда оберегали меня от посягательств Эснера. Вы, наконец, не раздумывая, бросились за мной с обрыва. И, говорите, не сделали ничего? — О, Элен, — и мистер Гилберт смущённо улыбнулся, — так бы я поступил по отношению к каждому своему другу. — Тогда спасибо вам за эту дружбу. Она для меня очень ценна. Тёмные глаза шефа пристально смотрели на меня, и танцующие в их глубине огоньки говорили о том, что мои слова были ему приятны. — Вы доказали это тем, что остались, — заметил тихо он. Да, я осталась. И нисколько не жалела о том. Напротив, считала это редкой удачей. Что, скажите на милость, плохого в том, чтобы работать у друга? Я чувствовала в себе огромный потенциал, была полна решимости и силы. Я была уверена в себе, в своих возможностях, в успехе. Так почему бы не направить это всё на процветание фирмы друга — причём надёжного и очень доброго? Все эти мысли, видимо, отразились в моих глазах, потому что на лице мистера Гилберта медленно выросла многозначительная улыбка. — Вы сейчас — домой или к Шенну? — поинтересовался он. Теперь смущаться настал мой черёд, отчего я опустила голову и стыдливо потупила взор. — На днях я переехала к нему, сэр, так что теперь это одно и тоже. — Это же здорово, Элен! Стоит ли так смущаться? — он наклонился к моему уху и дальше шепнул: — Хотя, должен заметить, смущение очень вам к лицу. Я подняла голову и, встретив его озорно улыбающийся в взгляд, сдержанно засмеялась. А шеф продолжал: — Тогда не буду вас задерживать. Бегите домой. Вас там ждут, — и он шутя стукнул меня по кончику носа. — Шенну — привет. И передайте ему, что я приглашаю вас в гости. Приходите, пообщаемся, по-дружески посидим. Например, в эти выходные. — В эти выходные вряд ли получится, сэр: Шеннон обещал мне на них какой-то невероятный сюрприз. — Ах, вот как? Ну, тогда — на следующие. А сейчас — домой! — Спасибо, сэр. До встречи! Я выскользнула из конференц-зала, затем, набрасывая на ходу кардиган, — из здания фирмы, и вскоре моё авто несло меня по улицам вечернего города к дому на побережье. Солнце уже село, и предвещавшая скорые сумерки прохлада врывалась в опущенное стекло. Но мне было тепло: мысль о том, что я еду к любимому человеку, который меня ждёт, казалась волнующе-жаркой. И, охватывая меня до микрочастиц, пленительной нежностью катилась по нервам. Когда я добралась к дому, сумерки начинали сгущаться. Открыв дверь своим ключом, я тут же утонула в пьянящих ароматах корицы и шафрана и окунулась в обстановку романтики и интриги. И, не ожидая такого, остановилась. Что происходит? Может, я попала не в тот дом? Прямо здесь, в холле, на полу красовалась зажжённая свеча, за ней на расстоянии около метра — другая. Затем — ещё и ещё, образовывая нечто на подобии светящейся дорожки, зазывно манящей за собой. И я, как и водится, не утерпела. Подгоняемая женским любопытством, в которое вплетались дивные ароматы, я последовала за ними. Поднялась по лестнице, миновала второй этаж и, взобравшись на третий, толкнула дверь на мансарду. На ней было темно. Только огоньки из ночного пейзажа, заглядывавшие в расшторенные окна, подсвечивали её интерьер. Рядом с окном удобно разместился маленький стол-этажерка, на котором среди зажжённых свечей красовалась небольшая корзинка. Ай, да Шеннон! Ну, и проказник! Что он задумал на этот раз?! Несказанно заинтригованная, я ступила внутрь и, осторожничая, — вдруг это была ловушка? — направилась к столу. Подошла ближе, огляделась и, поскольку ничего подозрительного не происходило, заглянула в корзинку. И тут же заливисто рассмеялась: в ней, поблескивая яркими обёртками, лежали разного вида шоколадки. Я ещё продолжала смеяться, как вдруг крепкие руки, скользнувшие мне сзади на талию, уверенно прижали меня спиной к мужской груди. И я уловила знакомый аромат — аромат своего счастья, от которого кровь по жилам пустилась в галоп. — М-м, какой запах! — вдыхая его поглубже, непроизвольно проронила я. — Если ты — о благоухании с кухни, то это я готовил ужин, — озорно ухмыльнулся Лето. — Правда, пять раз вызывал пожарных, так что у них в брандспойте даже кончилась вода, а в огнетушителях — пена, но это не в счёт. — Бог мой, Шеннон, ты что, тоже веганские блинчики готовил? — Э-э... я не додумался. Вот растяпа! Надо было и Джареда подключить. — О-о, тогда бы вы точно высадили дом в воздух, и, чтобы затушить его, не хватило бы целого океана. Я через голову взглянула на него. Тёмные волосы, тёмные глаза с загадочным блеском, едва уловимая интрига, осевшая на губах. Господи, до чего же он милый! И этот мужчина мой? — Шеннон, это твои проделки? — с трудом соображая, ткнула я на корзинку. — Это мой маленький подарок. — Шоколад? — Почему бы и нет? Я знаю, как ты его любишь. А кроме того, он превосходно сочетается с кофе, усиливая его вкус. Вот я и подумал: "А не побаловать ли мою желанную чашечку кофе такими приятными мелочами?" Ведь они ой как важны. Меня затопила лавина благодарности, и я, во весь рот улыбаясь, сильнее прижалась спиной к его груди. — Шенн, это так мило! Спасибо! — Но это ещё не всё. Ты хорошо корзинку-то осмотрела? По-моему, в ней есть кое-что ещё. Ещё? Мой удивлённо-вопросительный взгляд скользнул по щеке Шенна. Что там могло быть ещё? Я снова к ней потянулась, на этот раз тщательно осматривая каждый дюйм, зашуршала фольгой, перебрала шоколадки и извлекла найденные между ними карточки. — Что это? — я поднесла их к свечам. — Авиабилеты? — и бросила на Лето настороженный взгляд. — Ты куда-то летишь, Шенн? — Нет. Мы летим вместе. — Вместе? Куда? — Там указано. Я снова вперила глаза в билеты, пробежала по строчкам и вдруг оторопела: — В Париж?! — Именно в него, Элли. Помнишь, я говорил о потрясающих пейзажах, находящихся за пределами Штатов? Так вот они — именно там. И я приглашаю тебя во Францию на эти выходные, чтобы мы вместе могли на них посмотреть. — Но это далеко, Шенн, — ну, надо же ляпнуть такое! Но, видимо, я совсем была сбита с толку. И Шеннон это заметил, потому как понимающе улыбнулся. — Мы остановимся в первоклассном отеле. Кстати, с отличным бассейном, где могли бы поучиться плавать. Так что возьми с собой купальник. Я ошарашенно таращилась на Лето, с трудом веря в то, что это мне не снится. Никто и никогда не делал мне таких грандиозных подарков, поэтому он казался мне нереальным. — Шеннон, могу я подумать? — моя растерянность уже оклемалась немного и, заручившись озорством, удумала вдруг пошалить. — Подумать? Конечно. Только не вздумай отказаться! Хотя, — и он прищурился с заметным задором, — я увезу тебя, даже если ты вздумаешь упираться. Или даже если мне придётся сдать тебя в багаж. Вот это было бы лихо! Моё воображение вдруг представило, как я, упакованная для дорожной тряски, вдоль и поперёк перемотанная скотчем, с биркой "Груз проверен" в зубах, еду по багажному транспортёру, а работники аэропорта наперебой ставят мне штампики на лбу. Квадратный корень! Эй, Шенн, имей совесть! Не надо меня — в багаж! Я мотнула головой, отгоняя подобные мысли, скользнула взглядом по заоконному пейзажу и неожиданно поняла, каким глубокомысленным был подарок Шенна. Во-первых, среди больших шоколадок он спрятал малозаметные билеты, давая понять, что в жизни за многими яркими мелочами мы часто не замечаем нечто более важное и ценное, что дарует нам судьба. Во-вторых, он не зря устроил сюрприз именно здесь, на мансарде, у расшторенного окна с видневшимся из него прибрежно-городским пейзажем. Этим он хотел напомнить, что я уже сомневалась однажды. В том, что есть на свете изумительные места, достойные внимания. И заодно лишний раз подтверждал, что всё волшебство нашего мира — всегда рядом, нужно лишь приложить усилия, чтобы его разглядеть. И для этого нужно немного: всего лишь довериться этому мужчине и в ближайшие выходные сесть в самолёт. — Шеннон, — повернулась я к нему, улыбаясь от этих разгадок, — ты ненормальный! Не сводя с меня глаз, в темноте которых танцевали искрящиеся проблески свечей, он подступил на шаг ближе. Его руки опять обвили мою талию, и он с заметной интригой покачал головой. — Нет, я влюблённый. В свою любимую чашечку кофе. Которую мне очень хочется пригубить. Его взгляд вдруг стал жгучим, в нём жарко полыхнуло пламя. Шеннон опять подхватил меня на руки и направился вниз — не спеша, осторожно, всё больше интригуя таинственным взглядом. Я не видела, как проплывают ступени и стены, не замечала, как сокращается расстояние до спальни. Просто смотрела в загадочные тёмные глаза, похожие на бодрящий чёрный кофе, и ощущала вновь зарождающуюся во мне бурю — безудержную, дикую, неистовую. Но теперь уже — по другой причине. И понимая, что мне не удастся укротить её в одиночку, я доверилась любимому мужчине и, соблазнительно улыбнувшись, потянулась к его губам... Не помню, я говорила, что неудачница по жизни? Не верьте! Я самая счастливая женщина на Земле!