Альбом

Кристина разъяренно вбежала в комнату, и захлопнула за собой дверь. Вот что было изображено на этой чуть порванной фотографии, растрепанной, которая похоже не взлюбилась ее обладателем: Кристина со своим бывшим мужем, уже в довольно пристижном и нормальном внешнем виде стоят в обнимку. Зеленые глаза Ильи были проколоты на фотокарточке, скорее всего недовольной разводом Кристиной, и по состоянию фотографии можно было бы смело сказать, что на нем изоброженный бывший Соколовской должен благодарить небеса за то, что он до сих пор жив… Наверное. Они крепко обнимались, и улыбались в камеру, как настоящая счастливая молодая семья. Только почему же Кристину так взбесила эта фотография? Возможно, она скучала по тем временам, когда имела свою семью, а возможно с этой фотографией было связано что-то другое, более неприятное для девушки, и более загадочное для ее соседей и друзей. Так вот, заинтересовавшийся в поведении возлюбленной Антон тот час поспешил побежать за ней, и ворваться, как герой, в комнату. ─ Чего еще? – вырвалось у Кристины, которая была готова царапать стены, словно бешеная собака. ─ Зая, зая, зая, успокойся, успокойся, - буквально издевался над ней испуганный Антон, выставляя перед собой руки, в знак перемирия. ─ Чего. Тебе. Нужно?! – выкрикнула Соколовская, и рванула на Мартынова с кулаками. ─ Кристина! – вырвалось у Антона. – Что происходит? Почему тебя так взбесила эта тупая фотка? – Мартынов сделал акцент на слове “тупая” и чуть на затряс Кристину за плечи, но все-таки сдержался. ─ В общем… Эта фотка была сделана на кануне, когда он мне изменил, тогда к нам в гости пришла моя подруга, Ленка, и она начала все и всех фоткать. Ну сфоткала она нас, а потом мы пошли гулять. Напечатали эти фотки, и пошли домой, показывать Илье. И когда я зашла в квартиру, то увидела женскую одежду, и там стоны из спальни. Чуть ли не на нашей кровати! Вот скотина-то, а! – Кристина говорила тоном уже хорошенько подвыпевшего алкоголика, который жалуется бармену на жизнь. ─ Успокойся, он того не стоит, зай. – Антон внезапно стал таким нежным, что Кристина чуть ли не расстаяла от его слов. ─ Да вы все мужики одинаковые! – внезапно повысила тон Соколовская. ─ Что?! – Антон не мог выразить в этом слове всю свою ярость ее взрывом, поэтому продолжил, – А вы все такие же дуры! Если всех судить по тебе! – съязвил он, вставая, а точнее, – спрыгивая, с места. ─ Идиот! ─ Стерва! ─ Ненавижу тебя! ─ А я тебя! Около семи секунд они непрерывно озлобленными и пылающими глазами объедали друг друга, а потом… Их как-будто магнитом потянуло друг к другу, и они, не сопративлясь, кинулись друг к другу в объятия, растворяясь в долгожданном поцелуе. Губы шевелились уверенно и несдержанно, повторяя банальные повороты, и углубляя поцелуй, пока этот поцелуй не перерос в нечто другое. Такое, что ребята в соседней комнате счастливо улыбались, слышая их непристойные стоны, и отдавали друг друга деньги за проигрыш в споре, что Антон не добьется Кристину. Эпилог Ребята сидели на кухне, и счастливо пили чай, обсуждая чудесный альбом, который столько новостей принес в их жизнь. Кузя и Маша продолжали друг с другом сюсюкаться, и кормить друг друга, а Кузьмин уже представлял, какого бегемотика он подарит Маше на день рождение. Яна скромно беседовала с Майклом на тему, каково быть такой, какой она была, и была ли она ветреной или кричащая внешность вовсе не кричит грязные вещи. А Антон и Кристина тихо-мирно радовались своему только преобретенному счастью (от автора: тихо-мирно, это “Это все из-за тебя, идиот!” – “Если б не ты, этого бы не случилась, дура!”). Жизнь текла своим чередом. ─ А когда мы посмотрим такой же ваш альбом? – обратилась к своим соседям Маша, попивая чай из кружки. Все с интересом уставились на нее, но… Но это уже совсем другая история…

Конец