Дневник Ен До

      Я увидел её утром около школы. Она шла по школьному парку слегка вразвалочку, в хорошем настроении. На ней была школьная форма Империи, она её все-таки купила. Ей очень идет эта форма. Возможно, она много трудилась, чтобы приобрести её.       Распущенные волосы, сияющие глаза, милая улыбка на губах. Похоже она счастлива...       Девушка по пути собрала волосы и готова была пойти дальше. Внезапно, как будто из ниоткуда появился наследник Империи, он быстрым шагом шел за ней и, проходя мимо, легким движением сорвал резинку с волос. Она дернулась и чуть не врезалась ему в плечо. Тан ловко увернулся и, как ни в чем не бывало, пошел дальше. По губам читал — она ругалась, один раз умудрилась топнуть ногой от возмущения. Тан не остановился и даже не обернулся.       Настроение моментально испарилось. В этот момент, сердце пронзила острая боль. Как будто воздух резко перекрыли... Отвращение какое-то и злость. Меня это очень-очень бесит! Что со мной происходит? Я просто не понимал себя, стоял и тупо смотрел на неё пристально. Тану она точно нравилась, в этом не было сомнений! Они вместе? Может они вместе, и поэтому она была так счастлива? Не хочу, не могу видеть их вдвоем... За доли секунды Ын Сан повернула голову в мою сторону и увидела меня. Сперва промелькнул страх в её глазах, и она поспешно отвернулась, но любопытство взяло свое. Она снова на меня посмотрела, но уже с большим удивлением. Страх исчез, и я увидел что-то наподобие жалости. Стало совсем мерзко. У меня, похоже, было, настолько печальное выражение лица, раз я умудрился вызвать в ней малую долю сочувствия. Пусть чувствует ко мне страх, злость, да что угодно, но только не это.       Мы минуту стояли и смотрели друг на друга. Со мной и с Ким Таном, она разная. И взгляд, и поведение, и даже чувства и эмоции она испытывает разные. Как это раздражает! Мне почему-то захотелось закричать от отчаяния... Взял и отвернулся, пошел прочь. Хочу, наконец, понять, что со мной? Как же гложет ненависть! Ненавижу её! Ненавижу себя! Ещё больше ненавижу Тана.       Я тихо шел по коридору, неприятное чувство не проходит. Ребята позвали пообедать, я отказался. Аппетита совсем нет, тошнота приступает к горлу. Мерзко! Я снова увидел её, она легко и красиво проплыла в класс. И снова вспомнил её глаза: удивление и жалость. Невыносимо просто! Отомщу! Иначе не успокоюсь...

***

      На другой день в школу я шел уже с намеченной целью. Мне нужно было обязательно поговорить с ней. Приказал своим ребятам выгнать всех из класса и оставить нас Ын Сан вдвоем. Все возмущались, но всё же, вышли. Меня удивило, что и она не метнулась вслед за толпой. Тихо сидела за своей партой, как ни в чем не бывало, словно замерла на мгновение, будто так и надо. Ждала ли она чего-то подобного от меня? Никаких признаков волнения или страха — она научилась хорошо скрывать свои чувства. Я усмехнулся и прислонился к её парте. Она даже не пошевелилась и тупо продолжала смотреть перед собой в пространство, словно я пустое место. Игнорирует меня как может! Меня это взбесило, кажется, всё хорошо начиналось. С каких пор, моё настроение стало зависеть от неё? Обидно... — Не хочешь мне рассказать правду о себе? — пошел я сразу на таран. — Я не хочу с тобой разговаривать, — ответила она почти полушепотом, и собиралась уже встать и уйти. Я дернул её грубо за руку, и она плюхнулась обратно на стул. Она раскрыла глаза от удивления. Сопротивляться не стала, слова не выронила, даже взглядом не одарила, сидела и ждала моих действий дальше. Я всё надеялся, что она посмотрит на меня...       Я был так занят Ын Сан, что не сразу заметил рядом с нами Бона. — Да как ты смеешь не пускать нас? Это разве твоя школа? — ругалась она, сводя брови для устрашения. Ещё одна глупая девчонка, и слишком шумная. — Я хотел кое-что узнать о новенькой, — спокойно ответил я, не отводя взгляда от Ын Сан. Стипендиатка подняла на меня глаза полные подозрений, сомнений и страха. Она ждала от меня страшного, но не пыталась даже остановить. Почему? — Ты не волнуйся.       Тут появилась гениальная идея. Я выхватил её сумку, и стал вываливать все вещи из рюкзака на пол. Ын Сан сидела открыв рот, наблюдая за всем этим, но спустя минуту как будто опомнившись вскочила и начала ругаться. — Хорошо, что ты пришла, — сказал я Бона, и вырвал из рук и её сумку, опустошил её тоже. Та пыталась отобрать, но я поймал её руку и она вдруг замерла и уставилась на меня.       Все вещи, лежавшие на полу, отчетливо выделяли своих хозяев по социальному классу. Справа это были дорогие, яркие дизайнерские вещи, стоящие немалую сумму денег, а слева самые дешевые, обыденные и серые вещи. — Вот видишь! — сказал я громко и Ын Сан и всем одноклассникам стоящими около двери. Я посмотрел на неё и насмешливо произнес, — Ты тратишь очень мало денег. Ты ведь не разбогатевшая, не так ли?       У неё появились морщинки на лбу, глаза горели ненавистью. Замечательно! Пусть так! — Ли Бона, она правда разбогатела? — пристально продолжая смотреть на Ын Сан, спросил я. Стипендиатка отпустила глаза и уставилась на пол. Почему бы не попробовать защититься? Врать дальше и доказывать свою ложь? Или же раскрыть все карты сразу? Сказала бы правду что ли... Попросила бы меня... Возможно, я бы потом её защитил. — Я ничего не знаю, — четко выделяя каждое слово, ответила мне акционерша, — да в чём дело? — Если стипендиатка прикидывается разбогатевший, то она одурачила всю школу, — как бы подводя итоги произнес я, отпуская руку Ли Бона.Она моментально присела на корточки и начала собирать вещи, а стипендиатка продолжала стоять как вкопанная, — Получается все мы — жертвы, так ведь?       Девушка наконец-то подняла глаза и я увидел, что они заблестели. Всё ждал, когда же покатится слезинка по её милой щечке. Она набрала воздуха и произнесла то, чего я и не ожидал услышать: — Не хочешь извиниться? — она борется до последнего, я восхищен, — может уйдешь? — Смех вырвался сам по себе, она всегда меня удивляет. Противиться мне до последнего, чего бы это не стоило. Почему? Слишком смелая? Или у неё есть покровители? Я сделал шаг к ней, она — назад к отступлению. — Если скажу, кто присматривает за тобой, прозвучит грубо? — спросил я прямо, возможно и догадывался, но хотел услышать от неё. Она сглотнула слюну и отпустила глаза. Почему не скажешь как есть?       Чан Ён протеснился сквозь толпу и остановился рядом с Ын Сан. Бона в своем стиле начала жаловаться на меня, надувая между тем губки от возмущения. — Ты мешаешь другим заниматься, это уже раздражает, — бросил мне сын секретаря. Я опустил голову, чтоб не сорваться. Как же он меня бесит, суёт вечно свой нос не в свои дела. Я набрал побольше воздуха, посмотрел на Ын Сан и улыбнулся. — Откуда у тебя столько рыцарей-защитников? Это возбуждает дух конкуренции, — сказал я искренно. Желание быть защитником, эхом отозвалось в моем сердце. Никогда такое не чувствовал, никогда не желал делать что-то подобное... — я стал непредсказуемым, — последние слова я сказал самому себе. Безуспешно с этим бороться, моя жизнь и душа стали мне не подвластны.       Меня тут осенило... То что я чувствую, не называют ли влюбленностью? Столько писали, пишут и будут писать в книжках об этом. Когда-нибудь то "плохой парень" должен был попасть впросак! Черт! Похоже я этим и заразился... как её... влюбленностью...       Проходя мимо Чан Ён, толкнул его в плечо. Он меня тоже раздражает, хотя у него и есть девушка. Меня бесит, что он и Тан пытаются строить из себя защитников. Ммм... чувство ревности... терзает меня изнутри... Как бы не погибнуть в этой битве за сердце моей спящей красавицы...