Пути Всевышнего неисповедимы

      Линда, как и обещала, буквально через пару дней вновь пересекла океан. Том и Ник, как и обещали, встретили свою коллегу в аэропорту, наперебой рассказывая о том, как им скучно без нее жилось. Мужчины старались вести себя непринужденно, беспрестанно шутили и веселили свою спутницу, но все это оживление казалось деланным. Томас и Николас никогда не были даже приятелями, но их отношения никогда не были и натянутыми. Они не ссорились, не конфликтовали, их интересы никогда не перекались. Но сегодня Ли буквально ощущала на своих плечах тяжесть напряжения, повисшего меж коллег. Конечно, вражда между актерами усложняла работу всего коллектива на съемочной площадке, но, по сути, это было их личным делом, в которое девушка предпочитала не влезать. И все же Ли была рада вернуться. Ей нравилось слушать мнение Тома о книгах и музыке, но не менее ей нравились прямолинейные шуточки Ника. Но все же Розалинда солгала бы, если бы сказала, что скучала по ним одинаково. Она поняла это в тот краткий момент, когда Том, забирая у нее сумку, чуть дольше положенного касался ее холодной руки. Она почувствовала обжигающее тепло его кожи - она вздрогнула.       С тех пор прошло несколько дней. Съемки возобновились, жизнь текла в привычном русле. Линда забыла то, как дрогнули кончики ее пальцев в его теплой ладони; теперь она вновь смотрела на Тома без тени робкого волнения. Все было по-прежнему. На улице снова лил дождь, Николь Гарсон снова куда-то бежала по улицам Ньй-Йорка, вот только в этот раз все обошлось без происшествий.       Продрогшая француженка дрожащими пальцами коснулась аккуратной белой кнопочки напротив фамилии Майколсон. Она назвала свое имя – заветная дверь открылась. Девушка касалась мраморных стен нежного кремового оттенка, не веря в то, что она все же пришла сюда. Холод гладкого камня возвратил ее в чувство. Она здесь, она покинула мужа и пришла к мужчине, которого едва знала. Иэн обещал ей небо – и вот она здесь. - Николь? – удивленный герой Хиддолстона распахнул дверь. – Не ожидал тебя здесь увидеть. - Помнишь, ты обещал показать мне Центральный парк с высоты птичьего полета? – дрожащим голосом произнесла она, широко улыбаясь.       Мужчина улыбнулся. Он не верил в то, что Николь могла прийти к нему, но вот она стоит на пороге его квартиры и улыбается ему. За полторы недели они успели встретиться четыре раза, и эти часы, проведенные вместе, были для Иэна самыми лучшими в жизни. Он прожил в этом мире двадцать девять лет и, кажется, встретил «ту самую девушку», о которой все вокруг говорят. - Входи, Николь, - он радушно пропустил ее в квартиру. – Жаль, что сегодня нелетная погода!       Он кивнул в сторону высоких – от потолка до пола – окон, по стеклу которых текли бесконечные ручейки воды. - Это неважно. – Она коснулась пальцами холодного стекла. – Вид прекрасный.       Иэн вплотную подошел к гостье, протягивая ей махровое полотенце: - Ты совсем промокла. - Знаю.       Миссис Гарсон резко развернулась, их глаза встретились. На улице было прохладно, тело озябло из-за промокшей одежды, но девушка чувствовала, как накалился воздух вокруг. - Мы не должны.       Рука Иэна легко коснулась женской щеки, смахивая дождевые капельки. - Я знаю. – Ее ладонь легла поверх его.       Меж ними осталось лишь несколько сантиметров, пальцы крепко сплелись, сердца рвались навстречу друг другу… Тишину съемочной площадки нарушил смех Тома и Линды. - Извините! – вместе извинились они. – Мы снова все испортили! – добавила от себя Ли. - Стоп! Снято! – за кадром раздался голос режиссера. – Линда, я хочу видеть в твоих глазах желание! Это же твой первый поцелуй! Том, умоляю, больше страсти! Ты взрослый мужчина, а не студент колледжа! Еще раз сцену с поцелуем! - Звук пошел, - раздался голос инженера звукозаписи. - Сцена семьдесят семь, дубль три. – Перед лицами актеров на первом плане появилась хлопушка. - Камера пошла, - оповестил оператор. Брусок с хлопающим звуком опустился на доску. - Мы не должны, - вновь произнес Майколсон, касаясь щеки девушки. - Я знаю. – Ее ладонь легла поверх его.       Они, прикрыв глаза, потянулись за поцелуем, но и тут их ждала неудача – Том и Линда нелепо столкнулись носами. - Стоп! Снято! – Джейк Норман встал с режиссерского кресла. – Том и Линда, соберитесь! Даю вам полчаса! - Что-то у нас не заладилось, - пытался отшутиться Том, криво улыбаясь. - Может, мы слишком долго друг друга знаем? – Линда, закутавшись в полотенце, присела на диван рядом с ним. - Вот уж не думал, что это когда-нибудь нам помешает! – Том заливисто засмеялся. - Мы ведь долгие годы дружим, Том. – Девушка устроилась в его объятьях. - И? - Целовать своего друга немного неловко. – Женские пальчики стыдливо сжали подол платья. - Тебе неловко?       Неопределенный ответ подруги смутил его, а сердце заставил сжаться. Неужели эта столь избитая киношниками сцена у них не выходит лишь потому, что у Ли нет никакого желания его целовать? Казалось бы, в этой мысли нет ничего необычного, но она почему-то больно ранила мужское самолюбие. - Самую малость, - призналась она. - И мне. Ну-ка посмотри на меня, Ли, - мужская рука аккуратно развернула женское лицо.       Прекрасные глаза Линды синего оттенка с царственным спокойствием посмотрели на собеседника; нежно-розовые губы, казавшиеся особо яркими на бледном лице, улыбались таинственной улыбкой. - У нас все получится, Ли, верь мне. - Я верю. - Том, Линда, три минуты до начала съемок! – раздался голос Лоис.       Три минуты гримеры колдовали над своими подопечными, придавая им должный вид. Том и Линда - хоть и не контактировали друг с другом – были настроены на одну волну. Оба знали, что сейчас все получится; их решительный настрой передался всей съемочной группе. - Сцена семьдесят семь, дубль четыре, - оповестил помощник режиссера. - Мы не должны. - Я знаю.       Иэн робко подался к Николь, легко проводя кончиками пальцев по холодной щеке девушки. Француженка, обвив руками шею мужчины, посмотрела ему в глаза, тем самым давая разрешение. Иэн, более не терзаясь сомнениями, смело поцеловал девушку, все ближе привлекая ее к себе.       Ягодный бальзам для губ, запах моря, гладкость нежной кожи – все, что было знакомо Тому, теперь казалось совсем иным. Он не должен. Он не должен! Том знал, что не должен вставать на место своего героя, но ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось целовать Линду, хотелось столь сильно, словно он никогда и ничего прежде не желал. Красавица Линда долгое время была рядом с ним, но ее колдовская красота была привычна для него, а значит, не столь действенна. Но сегодня дьявольская красота Линды сгубила и его. Что же, не он первый, не он последний. Рано или поздно красота этой девушки пленяла каждого мужчину; Том сопротивлялся излишне долго и бессмысленно. Не зря говорят: поцелуй красивой девушки способен распечатать любое сердце. - Стоп! Снято! – раздался довольный голос мистера Нормана. – На сегодня все свободны! Жду вас завтра в девять утра.       Хиддлстон и Крейн, едва услышав режиссерский крик, тут же стыдливо оторвались друг от друга. Оба часто дышали, у обоих опухли губы, у обоих расширились зрачки. Оба боялись, что партнер по съемке увидит на лице неподдельное удовольствие.       Том и Линда, попрощавшись с персоналом, спешно покинули место съемки и направились в отель. Они, разместившись на заднем сидении автомобиля, за всю дорогу не произнесли и слова, предпочитая разглядывать красоты города.       Том опасался смотреть на подругу, боясь увидеть на ее лице неприязнь или злобу. Линда была прекрасной актрисой, она не раз снималась в романтических сценах, поэтому должна была понять, что в его поцелуе было гораздо больше чувства, чем того требовала ситуация. Он нетерпеливо потирал подбородок, ожидая той минуты, когда придется покинуть машину. Линда не любила выяснять отношения на публике, но и недомолвки она не любила также сильно. Этого разговора не избежать. Да и откровенно говоря, этот разговор давно должен был состояться.       Саму мисс Крейн одолевали иные думы. Она, спрятав порозовевшее лицо в волосах, мимолетным движением руки едва коснулась губ. Совсем недавно эти губы целовали не Иэна, но Тома. За долгие годы съемок Розалинда целовала многих мужчин, но эти поцелуи не находили отклика в сердце. Сегодня же все было иначе. Когда Том поцеловал ее, она и думать забыла о съемках, о том, что все это происходит понарошку. Более того, ей хотелось, чтобы это произошло на самом деле. Это желание казалось ей постыдным и даже каким-то жалким. Столько лет она жила без лишних чувств и эмоций, а сегодня один-единственный поцелуй все разрушил! Поцелуй лучшего друга. Как же так может быть? Как?! - Прибыли! – раздался голос водителя. – Удачного вам вечера. - Спасибо, мистер Смит. – Ли дружелюбно улыбнулась. – До завтра.       Том, пожав мужчине руку, покинул машину вслед за Ли. При обычном раскладе девушка непременно подождала бы его, но сегодня предпочла скрыться в отеле. «Оно и к лучшему», - подумал Том. К такому разговору стоит готовиться в гордом одиночестве.       Время шло. Том торопливо мерил шагами свой номер, судорожно взлохмачивая буйные волосы. Томительное ожидание сводило его с ума; мысли, быстро сменявшие друг друга, разрывали мужчину напополам. Одна половина хотела тут же вырваться из номера и признаться Линде в симпатии, а вторая считала за лучшее остаться и загубить зарождающееся чувство в зародыше.       С тех самых пор, как они встретились, Всевышний вписал в их программы роман. Это событие не имело четкой даты, но я всегда знал, что Томас и Линда смогут сойтись лишь в зрелом возрасте. Юный Том не был способен и на иллюзию глубокого чувства, а юная Роза не видела в своей жизни ничего, кроме труда. Они все время куда-то бежали, пытаясь запрыгнуть на ступеньку уходящего поезда, пока не поняли того, что жить следует сегодняшним днем. С этим открытием пришло и другое – друг, что долгое время был рядом, стал чем-то большим.       Не успев толком в себе разобраться, Хиддлстон пулей выскочил из своего номера, чудом не забыв ключ. Задержись он на минуту – кто знает, что могло бы случиться.       Он в нетерпении мялся возле ее двери, пытаясь придумать, что же сказать Линде. Секунды ожидания тянулись мучительно долго; и если бы Крейн в ту же секунду не открыла бы дверь, то Том, терзаясь муками совести, сбежал бы. - Линда, я... - мужчина вновь замешкался, увидев ее.       Все мысли разом покинули голову. Босоногая Линда стояла перед ним в том самом красном платье, которое однажды уже свело его с ума. Корсет туго облегал грудь, словно вторая кожа, атласная лента подчеркивала тонкую талию, под длинной юбкой прорисовывался силуэт стройных ног. Этот ярко-красный наряд смотрелся на бледной коже невероятно дерзко и сексуально. Зачем Бог создал это проклятое платье! - Входи, - Ли, робко улыбнувшись, пригласила его войти. - Линда, я… - он резко развернулся, чудом не налетев на подругу.       Крейн внимательно оглядела позднего гостя. Весь вид Тома показывал, что он достиг нервного предела. Его явно что-то беспокоило, но она пока не могла понять, что именно. - Тебя что-то беспокоит? – Она неспешно распахнула окно, впуская в номер свежий воздух.       Синие глаза скользили по напряженным предплечьям, выглядывающим из-под закатанных рукавов рубашки. Ли не была падка на мужскую красоту, но синие вены, прорезающиеся сквозь загорелую кожу, всегда были ее пунктиком. Линда всегда обращала внимание на руки мужчины, словно прикидывая, сможет ли их обладатель нести ее на руках всю жизнь. Если бы многочисленные фанатки Тома видели бы его сейчас! Видели бы они растрепанные кудри, безумный взгляд голубых глаз, проступившие на шее жилки… видели бы они, как он хорош сейчас! Роза кокетливо улыбнулась.       Том с головой окунулся в безумство. Он больше ничего не понимал, да и понимать не хотел. Он запутался и не знал, что ему делать. А тут еще Линда беспокоится о нем и так призывно улыбается в этом красном платье! К черту все! К черту моральные устои! К черту их дружбу! - Ты, - хрипло ответил он, впившись в вожделенные губы Линды.       В этом первом поцелуе не было положенных робости и нежности, но были жар и пьянящая страсть. Скрывать обоюдное желание теперь казалось неимоверно глупым. Они оба хотели этого: сейчас, на съемках, в день знакомства. Поцелуи становились все жарче и настойчивее, движения все более раскованными. И вот руки Линды проворно расстегнули мелкие пуговицы на рубашке, а его руки - молнию на надоевшем платье.       Вот так быстро все правила и устои, воздвигаемые долгие годы, пали вниз вслед за красным платьем.