Пути Всевышнего неисповедимы

      В Нью-Йорке уже несколько дней кряду царил июнь. Теплый ветер подметал улицы, мягко шелестела листва высоких деревьев, ярко светило Солнце, по улицам бродили люди в солнечных очках, держа в руках стаканчики с мороженым. В первое воскресение лета, казалось, все жители мегаполиса вышли на улицу. По счастливому стечению обстоятельств у всей съемочной группы фильма «Сердца трех» сегодня также был выходной.       Сегодня Том проснулся в невероятно приподнятом настроении. Синева неба, свет Солнца, теплый юго-восточный ветер – все это радовало и дарило надежду на день, наполненный приятными впечатлениями. Но прежде мужчина намеревался плотно позавтракать со своей партнершей по фильму. Конечно, он не рассчитывал на то, что Линда уже проснулась, но искренне надеялся на то, что ее сборы не займут много времени.       Том, поднявшись на два этажа, настойчиво постучал в нужную дверь, готовясь к долгому ожиданию. Однако долго ждать ему не пришлось: девушка сразу же открыла дверь.       Розалинда предстала перед Томом в красном шифоновом платье в пол. По коже струилась вода, длинные волосы и тонкая ткань беспорядочно липли к телу. За гордой фигурой девушки простирался мокрый след, ведущий, по всей видимости, в ванную комнату. - Привет! Проходи, - она направилась вглубь номера, позволяя гостю войти.       Помещение встретило его настежь распахнутыми окнами, шелестом то поднимающегося, то опускающегося тюля, в складках которого тонула гостиная, промозглым сквозняком, приглушенным светом и меланхоличной музыкой. Во всем мире царило лето, в номере Линды Крейн нашла свое прибежище осень. - У тебя стирка? - усмехнулся Том. - Нет, я готовлюсь к роли, - она загадочно улыбнулась. - Подожди, я скоро вернусь,- Роза, на ходу расстегивая молнию на платье, направилась в ванную.       Хиддлстон как истинный джентльмен, конечно, должен был тут же отвернуться, едва услышал треск молнии, но не мог. Очертания женской фигуры, угадывающиеся под покровом полупрозрачной ткани, намертво приковали к себе мужское внимание. Созвездия мелких родинок на молочной коже, тонкий шрам на бедре, легкое кружево нижнего белья под цвет платья - его взору предстали все доселе неизвестные тайны тела Линды. Это внезапное открытие могло бы смутить его, но нет, это открытие взволновало его, подстегивало узнать больше. Он видел, как Ли величаво шагает, придерживая платье правой рукой, видел, как она исчезла в ванной комнате, видел, как женская ножка брезгливо отодвинула мокрую ткань подальше от себя. Он не увидел ничего, кроме ступни и голени, но эффект от увиденного был столь велик, словно Линда предстала перед ним нагой. Воображение было готово представить обладателю всю картину, но Том, встряхнув головой, отказался. Он, наконец, отвернулся.       Хиддлстон, выйдя на балкон, нервно вдохнул теплый воздух. Кислород тут же заструился по капиллярам, заставляя сердце устыжено биться в рваном ритме. Он только что возжелал свою подругу. Это ведь Линда! Та самая Линда, с которой он обсуждал своих девушек. Линда, которая утешала его после очередного разрыва. Линда, с которой он вместе шел к актерскому Олимпу. Линда, красота которой всегда была свята и неприкосновенна. Линда. Его подруга Линда. - Надеюсь, ты не скучал! - босоногая Роза, едва коснувшись рукой мужского плеча, прошла на балкон.       Девушка, закинув стройные ноги на карниз ограды, села в плетеное кресло, подставив лицо лучам Солнца. На смену вечернему шику красного шифона пришла обыденность хлопковой футболки и джинсовых шорт, но и этот наряд нисколько не портил ее красоты.       Уже сколько раз Том и Ли вот так сидели на балконе у него или у нее дома, сколько раз она вот так вот закидывала свои ноги на ограду балкона, но именно сегодня этот ее обычай вызвал у мужчины смешанные чувства. Эти простые и знакомые движения подруги несли в себе оттенок соблазнительности. Конечно, Хиддлстон всегда знал, что мисс Крейн крайне красивая и сексуальная девушка, но до сего момента ее чары не имели на него никакого эффекта. Так продолжалось бы и дальше, если бы она не вышла навстречу к нему в этом проклятом красном платье! - К какой роли ты готовишься? - Том перевел разговор в мирное русло. - Угадай, кто будет играть Офелию в Королевском драматическом театре? - Ли загадочно улыбнулась. - Поздравляю, Ли! - он кинулся обнимать коллегу. - Это потрясающая новость! Ты должна достать мне билет в первом ряду. - Только если ты обещаешь прийти с тюльпанами. - Слово джентльмена, - Хиддлстон приложил руку к сердцу. - Ли, может, позавтракаем? - Идет, я только захвачу очки и надену кеды. - Пойдешь с мокрой головой? - Том удивленно покосился на нее. - Да, что с того? Боишься, что нас "щелкнет" какой-нибудь папарацци? - Крейн, сощурив глаза, испытующе смотрела на собеседника.       Хиддлстон знал этот взгляд, знал, что он означает – гордость девушки задета. Она подумала, что он стесняется попасть в объектив камеры с девушкой в повседневной одежде, у которой мокрая голова. - Нет, - он обнял ее, - боюсь, что ты схлопочешь солнечный удар.       Черты лица девушки тут же смягчились, в глазах погас хищный огонек. - Ли, - Том позвал девушку, скрывшуюся в спальне, - что за музыку ты слушаешь? - «Мрачное воскресение» Режё Шереша, - на ходу ответила она, покидая номер. - Твой оптимизм не знает границ, Ли! – мужчина рассмеялся. - Просто я не люблю лето, - Крейн пожала плечами, надев очки. - Ты самый странный человек из тех, кого я знаю, - протянул Том.       Крейн ничего не ответила, она лишь горько усмехнулась и вслед за спутником вышла в фойе гостиницы. - Том! Линда! – к ним с распростертыми объятьями приближался их партнер по фильму Николас Коул.       Ник Коул славился в мире шоу-бизнеса тремя вещами: своей талантливой игрой, режиссурой скандальных фильмов и любовными похождениями. О любвеобильности актера трубили все желтые издания, предписывая Нику бесчисленные романы, которые мужчина даже не думал отрицать. Коулу было трудно отказать – его голубые глаза завораживали, а сладкие слова, произносимые елейным голосом, дурманили. Таким его создал Всевышний. Именно Он одарил его харизмой, невероятной красотой, бархатным голосом, умением убеждать и неугомонной натурой. Мистер Коул прибывал в вечном поиске новых ощущений, насыщался на краткий миг и вновь отправлялся на поиски. С каждой новой женщиной, с каждой новой страной, с каждым новым блюдом краткий миг счастья все уменьшался, и, казалось, становился недостижимым. Стоит ли говорить, что итог этой погони оказался для него плачевным – в возрасте сорока трех лет Николас умер от передозировки наркотиками.       Коул не вызывал у Розы симпатии. Его жизнь, его привычки, его слова – все это напоминало девушке собственного отца. Русые волосы, светлые глаза, высокая фигура, сильные руки, вечно пылающая душа. Люди часто стремились к этому яркому огню, но вот Линда его сторонилась. - Идете завтракать? Я составлю вам компанию!       Мужчина вклинился между Ли и Томом, приобняв обоих за плечи, и увлек коллег на улицу.       Легкая рука американца гранитной плитой давила на тело девушки, терпкий запах парфюма терзал обоняние, взгляд голубых глаз острой пикой пронзал все естество Линды. Она кивала головой, что-то отвечала и даже пыталась улыбаться собеседникам. Она прятала глаза, считала шаги и старалась не дышать. Меланхолия мрачного воскресения сменилась отчаяньем.