Полет сквозь жизнь

Я сижу в просторной гостиной, смежной с кухней. Последнее время я буквально прописалась по адресу 221B. Джон и Холмс о чем-то разгорячено спорят, стоя у входной двери. Они только вернулись с очередного расследования, которое, похоже, еще не завершилось, судя по тому, как гордо и самозабвенно Холмс сыплет фактами, погружая бедного Джона все глубже в пучину отчаяния. Так бывало часто. Шерлок проговаривал Джону свои теории, а тот, в свою очередь, восхищался другом и пытался помочь, чем мог. Ну а я здесь только чтобы отдать им свежеиспеченный торт, купленный в кондитерской близ моего дома и поблагодарить за помощь. Шерлок вчера помог мне отыскать моего нового бойфренда, который пропал, ничего не сообщив. Оказалось, этот подлец просто сбежал. Разумеется, это не преступление, но спасти меня от нескольких проведенных в слезах ночей и разорванных подушек, Холмс смог. Наверняка, если бы не Джон он бы и не стал помогать, но весомый аргумент по типу: «Она же моя подруга, Шерлок!» или «Я же так редко прошу тебя об услуге.» решили дело в пользу меня и моей «пропажи». - Фантастика! – слышу восхищенный вскрик Джона, а после шумные и быстрые шаги по лестнице. – Но с чего ты взял, что убийце помогал Канингтон? - Это понятно даже ребенку, - произносит Холмс, закатывая глаза и врываясь, словно вихрь, в гостиную. Встретившись со мной взглядом и заметив лежащий у меня на коленях ноутбук, детектив поспешно хватает его и прыгает на диван, словно безумный, бешено что-то печатая. Я остаюсь неподвижно сидеть в кресле, наблюдая за сошедшим с ума детективом. Он как и всегда, весь в работе, весь в делах, что времени ни на что больше не остается. По крайней мере, пока расследование не завершилось. Джон плавно опускается в кресло подле меня и мягко улыбается. Он устал от выходок Холмса не меньше моего, но сегодня мы должны быть, как никогда спокойны и сдержаны. Вечером будет облава и мне выпала великая честь сыграть роль наживки. Вот всю жизнь жила и не знала, чего же мне не хватает? Конечно же попасться в лапы маньяка, чего же еще! - Давно тут сидишь? – безобидный вопрос вводит меня в полное замешательство. Ведь Джон еще не знает, что я провела в их доме всю ночь, выслушивая от Холмса план сегодняшнего вечернего «спектакля». Он в деталях объяснял мне куда идти, где повернуть и куда бежать, в случае чего. - С утра, - пожав плечами, отвечаю я и кидаю взгляд на детектива, но тот все так же неотрывно сидит в ноутбуке, ища что-то. - Почему…не позвонила? – на лице доктора отражается недоумение. Я всегда звонила ему, если надумывала заглянуть на чашечку чая или просто ради разбавления вечера приятной беседой. Благо Джону это было под силу, в отличие от его занятого друга. - Не хотела отвлекать, тем более я нашла чем заняться, - улыбаюсь и поднимаюсь из кресла, не глядя на доктора. Сейчас мне жутко хочется кофе, а пролегшие под глазами тени свидетельствуют о бессонной ночи. Джон наверняка заметил, но вежливо решил промолчать. Оно и к лучшему. Не хочу врать ему еще больше. За этот год, он не раз помогал мне, стоило мне попросить о чем-либо. Но это не мешало ему сбегать, как только его мобильник начинал противно пищать, уведомляя владельца о новом сообщении. Мне оставалось лишь отмахнуться, натянуть улыбку и выдавить из себя: «Иди. Это сейчас важнее». Но эта просьба побыть наживкой буквально выбила меня из колеи. Я не знала как реагировать и первые минут десять просто стояла и глупо переводила взгляд с Джона на Холмса, не в силах вымолвить ни слова. Меня горячо заверили, что угрозы для жизни не будет и лишнего дискомфорта мне это не доставит. Но легче от этих заверений не стало, скорее наоборот. – Будешь кофе? - Пожалуй, чай, - мягкая улыбка на усталом лице. Джон снова поссорился со своей новой пассией. Но в этот раз, он необычайно молчалив, что не могло не насторожить. Обычно он обсуждал со мной свои проблемы, зная, что Шерлоку они будут не интересны. Я ставлю на плиту чайник, попутно вытаскивая из шкафчика три чашки. Холмс всегда пьет только чай, подобно истинному англичанину. Он вообще не редко напоминает мне аристократа, сошедшего с картины. Эти плавные и в тоже время резкие и эмоциональные жесты, безупречная осанка и всегда чуть вздернутый кверху нос. Лишь со временем я поняла, почему Джон так восхищается своим другом. В первые дни я смотреть на него не могла. Заносчивый, эгоистичный, саркастичный. Он совершенно не умеет общаться с людьми. Впрочем, это ему не мешает и совершенно не смущает. Со временем к этому привыкаешь. Как и к его необычной манере замыкаться в себе и часами молча сидеть и смотреть в одну точку. Он называет это «отправлением в чертоги разума», я же «отвалите от меня все и дайте хоть пять минут посидеть в тишине и подумать». Из мыслей меня вырвал продолжительный и надрывный свист чайника. Я поймала на себе недоуменный взгляд Джона, и мне осталось только натянуто улыбнуться. Когда чай и кофе был готов, я отдала чай Джону и села со своей кружкой в кресло, где и сидела до этого, начиная с самого утра. - Мой чай, - протянув руку, властно заявил детектив, заставив меня непроизвольно поморщиться. Нет, все-таки я до конца не привыкла к этой его манере обращаться со всеми, как с рабами. Или вернее сказать, как с вещами. Порой, он подолгу сидит, смотрит на тебя и молчит, а ты боишься и рта раскрыть, ведь тут же тебя заткнут и скажут, что ты помешала. А потом присмотришься и поймешь, что детектив смотрит ни на тебя, а сквозь. Куда-то вдаль, а не в угол комнаты позади тебя. - Сам возьмешь, - небрежно бросила я и сделала глоток кофе. Детектив смерил меня холодным пронизывающим взглядом, впрочем, как и обычно, и выжидающе посмотрел на Джона. Доктор пару раз поднял взгляд и, смекнув, что просьба теперь обращена к нему, неспеша встал, отставив в сторону свою чашку, и передал Холмсу то, чего он так желал. Последующие пара часов проходили в гробовом молчании. Джон успел смыться, как он утверждал, на прогулку, но мы-то с Холмсом знали, что он пошел мириться со своей девушкой, как это случалось уже не раз. Я позволила себе разрушить тишину только однажды за все время, когда мыла чашки. Это было одно из условий сотрудничества: я должна была весь день провести в доме Холмса и Джона. Не понимаю я этой чрезмерной предосторожности, но если так надо, пусть так и будет. Наконец, Холмс, успевший уже сменить сотню поз в раздумьях, кидает равнодушный взгляд на часы и поспешно вскакивает с дивана, поправляет пиджак, легко потянув его вниз, хотя как по мне, одежда и так сидела на нем идеально. Он кидает взгляд в сторону окна, что-то высматривая, но видимо, не найдя ничего интересного, вновь смотрит на меня. - Пора, - сухо констатирует факт детектив, выводя мое бедное тельце из полусонного состояния. Я сладко потягиваюсь, чувствуя как хрустят шея и плечо, и поднимаюсь из кресла. - Не рано? – я смотрю на часы, показывающие половину седьмого вечера. Облава должна начаться не ранее девяти-десяти. - Лестрейд захочет рассказать тебе свой план, но придерживаться ты должна моего, - холодно произносит брюнет тоном, не принимающим возражений. Он быстро, отлаженными движениями застегивает пиджак и кладет ноутбук на стол. – В этом деле полиция будет только мешать, а я обязан его поймать. Я неуверенно киваю, показывая, что согласна с его словами, но на душе скребут кошки. Одно дело, когда тебя страхует целый отряд полиции, а другое, когда за тобой присматривает один-единственный человек, пусть и гениальный, но он один, а случиться может всякое. Мы выходим из дома, он ловит такси и мы молча едем в отделение полиции. Все происходит в тишине, как и всегда. Холмс выходит из такси первым и, придерживая дверь, выпускает меня. Я стою перед входом в отделение, нервно сжимая край плаща. Сейчас мне придется много врать и играть на публику. Джону это не понравилось бы. Лестрейд ровно час рассказывал про план, чтобы потом послать со мной молодого парнишку, который высадил меня на незнакомой улице одну и уехал. Вокруг пустота, темнота и только вдали мерцает одинокий тусклый фонарь. Глупый план. Делаю шаг вперед и испугано оборачиваюсь на шорох в кустах. И чего я волнуюсь? Вряд ли преступник, подобно комедийным фильмам, и впрям спрячется в кустах. И тут же, подтверждая мою догадку, выходит виновник шороха – пушистый, гордый кот черного цвета с белым пятнышком на носу. Он, словно хозяин улицы, проходит передо мной, даже не глянув и скрывается в еще более темном переулке, чем тот, где я нахожусь. Хотя, казалось бы, куда уж темнее? В груди почему-то чувствую непривычную тяжесть. Я впервые помогаю Джону и Холмсу с делом и впервые собираюсь привлекать к себе маньяка. Тем более, я даже не знаю, как это сделать и клюнет ли он на приманку? Вдруг из-за меня все провалится? Обнимаю себя руками, придерживая шарф и прикрывая им горло, и уверенными шагами двигаюсь вперед. Ноги дрожат, и я мысленно проклинаю себя за то, что я не доверяю детективу. Он ведь столько дел раскрыл, значит, этот преступник для него сущая ерунда. Дохожу до фонаря и останавливаюсь, обернувшись. Вокруг все та же давящая тишина, изредка прерываемая перешептыванием стоящих вдоль дороги деревьев. В кармане жужжит мобильный, и я немедленно достаю его и отвечаю на звонок. - Вижу тебя, веди себя реалистичнее и иди дальше, - да куда уж реалистичнее?! Попади я сюда одна, я бы уже паниковала и долбила кулаком в первую попавшуюся дверь. Но тихий и уверенный голос приводит меня в чувство, и я немного успокаиваюсь. Холмс недалеко и это вселяет чувство, что я не одинока. Еле заметно киваю и вешаю трубку. Фонарь мигает, и я невольно вздрагиваю, словно запуганный кролик, но я продолжаю идти, оставляя единственный источник света позади. Впереди проносится силуэт, и я останавливаюсь, вглядываясь в темноту. Устало вздыхаю. Это всего лишь обычный прохожий, спешащий домой по своим делам. Не факт что вообще преступник появится, да, точно, может он клюнет на кого-нибудь другого? В иной ситуации я бы ударила себя по лицу за подобные мысли, но не сейчас. Кому захочется стать жертвой? Позади слышу еще один шорох и оборачиваюсь, не останавливаясь. Позади все так же тихо, как и до этого, но я тут же во что-то врезаюсь и едва удерживаюсь на ногах. Передо мной стоит невысокий, полный мужчина средних лет с низкими скулами, выпученными глазами. Это я успела рассмотреть за две последующие секунды. А первое, что бросилось мне в глаза, так это железная арматура у него в руках. Кажется, Джон говорил, что у всех жертв наблюдается рана в области затылка от тупого тяжелого предмета. Ну вот, а у меня она будет спереди. Я автоматически разворачиваюсь и несусь в противоположную сторону, откуда пришла. Позади слышатся частые и тяжелые шаги, но я не оборачиваюсь. Я и так знаю, кто за мной гонится. В голове всплывает лист бумаги, на которой Шерлок расписывал схему моего движения и, увидев отмеченный на карте поворот, тут же бросаюсь туда. - Поздравляю, Шерлок, - Лестрейд пожимает руку детективу, который довольно улыбается, словно кот, получивший сливки, вальяжно развалившись в кресле. – Но это возмутительно, что ты пренебрег помощью полиции. А если бы девушка пострадала? - Вы бы только спугнули преступника, как и всегда, - брюнет отмахивается от полицая и встает с кресла. Я кутаюсь в оранжевый плед, любезно одолженный мне врачами, не знавшими, что я смоюсь куда подальше от места преступления, оставив себе этот милый сувенирчик. Лестрейд устало вздыхает и машет рукой в сторону детектива - мол, хрен с тобой - после чего выключает компьютер и забирает свою куртку. Холмс все так же торжественно улыбается и следует за капитаном. Мне остается только, словно тень, идти за ними. - Ты в порядке? Боже, Шерлок, о чем ты только думал?! – Джон бушует, не останавливаясь ни на секунду. Я сижу у них в гостиной, подобрав ноги под себя и грея ладони о горячую чашку чая с мятой. Джон дал мне плитку горького шоколада, заверив, что она успокоит и восстановит нервы. Ненавижу горький шоколад, но из уважения к другу, жую уже второй кусочек, запивая. - Я думал об убийце и о том, сколько бы он еще людей убил, не поймай мы его сегодня, - легко парирует выпад детектив, перелистывая дело прошлогодней давности. После нашего прихода он уже успел переодеться в темно-синий халат и теперь, словно покойник, возлежал на диване, изредка переворачивая страницу. - А что если бы с Эллис что-то случилось?! – я благодарно смотрю на Джона. Похоже, он единственный, кто действительно беспокоиться за мою жизнь. И я ему за это благодарна. - Но ничего же не случилось, - медленно и четко произносит Холмс, захлопывая дело об убийце пожилых дамочек и отворачивается лицом к стенке, демонстрируя что разговор окончен.