Зануда

— Если бы Валя была Шерлоком Холмсом, я мог бы претендовать на роль Джона? Колокольная музыка ветра с легкостью разнеслась по уютному кафе, когда в него вошел очередной посетитель. Как и всегда в выходные, днем здесь находилось приличное количество людей. В основном заходили школьники — здесь можно было недорого перекусить, а также очень часто это кафе выбирали, чтобы выполнить какие-либо групповые задания. Оно находилось недалеко от школы и было весьма уютным, пусть и не славилось дорогой мебелью, какими-то декорациями или видами. Лера и Глеб, нахмурившись, переглянулись друг с другом, когда Дима, задумчиво глядя в свой стакан с колой, задал вслух этот странный вопрос. — Эм, без обид, Димас, но ты больше на миссис Хадсон похож, — похлопала его по плечу Лера и не сдержала смешок. — Или на Молли, — равнодушно бросил Глеб. — Ну, хоть не на Мориарти, — улыбнулся Дима своим друзьям. — Как Валя, кстати? — полюбопытствовала с задором Лера. — Да нормально. — Готовитесь к Посвящению? — Сценарий учить надо, — развалился Дима в кресле, положив руки в карманы джинс. — Ну, Валя уже все выучила наверняка. А мне лень. — Только не подведи ее! — погрозила пальцем Лера. — У меня в универе куча забот, да и не только там, так что я не могу ее навещать, к сожалению. — Да все в порядке, правда, не беспокойся. Она потихоньку меняется. Вроде бы. Ну, ко мне уж точно более-менее привыкла. Лера одобрительно кивнула и глотнула свой ароматный латте. Затем ей кто-то позвонил, и она отошла. Между парнями повисло молчание. Глеб почти всегда молчал, Дима знал. Сейчас он и сам немного летал в облаках, думая о Вале и о себе, действительно ли она меняется и зачем он все-таки это делает, если его никто не просил. Но когда он почувствовал на себе ожидающий, оценивающий взгляд Глеба, вернулся в реальность. — Ты чего? — спокойно спросил он, выпрямившись. — Думаю, это я должен спросить. Что ты творишь? — чуть прищурился тот. — Зачем тебе эта девочка? Зачем так за нее переживать? Дима отвернулся и положил локти на стол, глядя куда-то в окно. — Да… сам не знаю. Наверное, я просто идиот. — Есть ведь какая-то причина? Снова повисла напряженная пауза. Дима думал, Глеб ждал. — Да. Или… по сути, нет. — Он потер лоб, чуть сморщив лицо и уткнувшись взглядом в край стола. — Немного сложно все выходит, и я не уверен, что поступаю правильно. Нет… я почти уверен, что поступаю неправильно. — Если причина в… жалости, то ты действительно поступаешь неправильно. Ты навязываешься ей, она тебя ни о чем не просила. Ты прикладываешь столько усилий, вмешиваясь в ее жизнь. В итоге ты один останешься виноват во всем. Пока не поздно, прекращай. — …Причина не только в... «жалости». Глеб усмехнулся, но это больше походило на недовольство. — Ты ведь говорил, что она тебя не интересует. Или теперь вдруг родилась симпатия? Он сделал глоток кофе в ожидании ответа. В этот раз пауза, казалось, была самой долгой. — Нет, — сказал Дима, серьезно и твердо, чуть хмуро. — Я могу назвать причину, если это вообще можно считать причиной как таковой. Да и, в любом случае, я уже наперед знаю, что ты скажешь в ответ. Потому что я и сам бы сказал то же самое. Но… Ему не дала продолжить резко появившаяся сзади Лера. Она обвила его шею руками, а потом начала играться с его волосами и тихо напевать что-то. — Лер, что ты делаешь? — нахмурился Дима и кривовато усмехнулся. — Трогаю самые восхитительные волосы, которые когда-либо видела в своей жизни! Ладно, ладно, прости. — Она юркнула на свое место и продолжила, просто искрясь позитивом. — Что с твоим телефоном? Мне Ника звонила, говорит, что до тебя дозвониться не может. — Ника? А что-то случилось? Телефон у меня там… разрядился, я его оставил дома. Что не так? — Не, с твоей сестрой все отлично, даже очень отлично. Она зовет всех нас на свой день рождения! — Лера подняла руки в рокерском жесте и улыбнулась. — Офигеть, да? Это будет супер вечеринка, вангую. К тому же, сказала, что оплатит проезд! Оооо, я фигею от твоей сестры, Сафронов-младший! Ну она, конечно, зарабатывает на своих показах и фотосессиях, но… че-е-ерт! Она еще долго восторженно радовалась, а Дима, к ее удивлению, не особо. Он был слегка угрюм и задумчив. — Ты чего, не рад, что ли? — удивилась Лера. — Она собирается отмечать тридцатого, день в день? — Ну да, там же пятница. Выехать, конечно, нужно за день, дорога не короткая, к тому же, разница во времени — у них там время позже нашего. Ну и прогуляем школу, круто же! — Тридцатого Посвящение, — с кривой улыбкой сказал Дима. Весь энтузиазм Леры как ветром сдуло. — Блин… — Она откинулась к спинке кресла. Глеб хмыкнул. — И что ты, предпочтешь одноклассницу своей сестре? — Хей! — легонько стукнула она его по плечу. — Не просто одноклассницу, ты же видел, какая она миленькая! Да и… не только она! Тут же целый вечер, старшеклассники, учителя… Но опять же, с другой стороны, это ведь Ника. Восемнадцать лет, такая дата. К тому же, она говорила, что так скучает по тебе, Дим, хочет скорее увидеться. О, блин, как все сложно! Дима вздохнул. В глазах Глеба так и читалось — хватит лезть к Вале, она не заслуживает столько внимания. — Я тоже скучаю по ней, но… я ведь уже взял обязательство вести вечер. — И еще не выучил сценарий, — напомнил Глеб. — Могут найти замену, расслабься. — Вот Дьявол, чего ты такой!.. — стукнула Лера по столу. — Сам иди ведущим, раз такой умный. Считай, что тебя никто не приглашал на день рождения! — Она вспылила и тут же остыла. — Ладно, извини, конечно же, и тебя пригласили… Но… я позвоню Нике, может, можно перенести? Увы, в воскресенье рано утром ей нужно было лететь в Южную Корею по работе, поэтому даже на день — на субботу — невозможно было перенести. — Что будешь делать, Дим? — спросила Лера в итоге. — А ты сама? — Ну… Валя, конечно, мне очень нравится, но, как бы ни тяжело было делать выбор, Нику я все-таки целых десять лет знаю, мы проучились под одной крышей так много. И ее день рождения мне все-таки важнее Посвящения. «Пока не поздно, прекращай», — вспомнил Дима слова Глеба. Он и сам понимал, что хватит лезть к ней, она не просила этого. Он хотел расшевелить ее, потому что считал, что ей одиноко, жалел, что ее не принимают в обществе. Но… может, в одиночестве ей было намного спокойнее и лучше? И она не нуждалась и в капли жалости. Это он сам что-то придумал, решил все за нее и действительно лезет в ее жизнь без разрешения. Она, благодаря ему, открывается миру, но с каким страхом… Немного обидных слов ранят ее до слез. Дима чувствовал, что не совсем готов брать такую ответственность и всегда, постоянно быть с ней, присматривать и поддерживать. Но… «Пока не поздно, прекращай». Ему казалось, что уже поздно. Что уже нельзя оставлять ее. Не сейчас, это уж точно. Она казалась такой слабой и беззащитной. Однако опять же он задавался вопросом — а нужна ли ей эта самая его «помощь»? Может, ему это лишь кажется, а она сильная? Если бы она хоть намекнула… *** Валя действительно стала понемногу смелеть. Внутри у нее почему-то было радостно как никогда раньше. Странно, но теперь становилось приятней просыпаться по утрам не только по будням, но и в выходные. Ее день начинался с тусклых лучей осеннего солнца, а чуть позже с Его солнечной улыбки. Даже легкая, в самих краешках губ, она была такой доброй и яркой. Вале всегда становилось легче на душе. Она продолжала смущаться в его присутствии, но уже не так болезненно, постепенно стала привыкать к нему. Валя не понимала, что чувствует. Это была благодарность. И смущение. И радость… Из-за него, от него и для… всех. Паштоха краем глаза замечал ее легкую улыбку — Валя стала чуть чаще летать в облаках (правда, только на переменах — на уроках было бы непозволительно). Он усмехался или цокал, глядя на нее (она не замечала), а затем чуть дальше — в центр всего класса, на болтающего с кем-либо Диму. — Корнилов! — как-то на алгебре чуть ли не выкрикнула Елена Петровна. — Хватит спать на уроках, это уже все рамки переходит! Таким макаром недалеко и до отчисления. Остальным учителям, может, и все равно, к тому же, глупо в одиннадцатом классе отчислять, но уж поверь, я не хочу, чтобы ты портил результаты ЕГЭ этого класса, нашей школы и вообще города. — Да я слушаю вас, слушаю, — приподнял он руки в примирительном жесте. Учительница лишь хмыкнула — он еще и наглеть успевает. — Повтори-ка пример, который я только что продиктовала. Он тихо-тихо прошипел сквозь зубы что-то и поджал губы, глядя прямо на нее. И тут заметил, как Валя осторожно пододвинула свою тетрадь, где заранее подчеркнула тот самый пример. Паштоха быстро сориентировался и зачитал его. Елена Петровна не стала сдаваться — вызвала его к доске, чтобы решил. Валя заметила, что он быстренько оглядел ее решение (она уже получила ответ), так, что это не вызвало никаких подозрений со стороны учительницы, и вышел к доске, решив пример довольно быстро. Валя тогда впервые поняла, что он по-настоящему способный и умный — никто бы не смог запомнить решение за несколько секунд. Значит, он понимал, ему стоило лишь уловить суть. Ее решение просто подтолкнуло его, а решил он, по сути, все-таки сам. Теперь он стал казаться еще более загадочным. Почему же он так не любил учиться, если был так способен? — Спасибо, — сказал он Вале потом, на перемене. Следующим уроком была геометрия, в том же кабинете, поэтому они оставались на своих местах. — А, не за что, — смутилась она. Паштоха стал оглядывать ее долго и пристально, Валя насторожилась. — Ч-что? — осторожно, еле слышно спросила. — Зачем ты мне помогла? Валя растерялась. И вправду, зачем? Но почему бы и нет, подумалось ей. В последнее время она стала более открытой и расположенной к обществу. И даже сама этого не замечала. Она не ответила, потому что к ним подошел Дима. Впрочем, она так и не ответила бы. — Привет, — сказал он с толикой грусти и сел напротив. — Валь… Он рассказал ей все как есть. Постепенно, с каждым последующим словом внутри Вали рождался страх. Нет… нет, нет, нет, как же она без него?.. Раньше она все бы отдала, лишь бы не быть именно с ним на одной сцене. Теперь же — только в нем она видела опору, без него она не смогла бы. Никак. Паштоха, слышавший весь разговор, а точнее, рассказ, присвистнул. — Значит, все же оставляешь ее, так и не оказав помощи? Дима посмотрел на него с удивлением. Он задал вопрос так, как только Дима сам себе задал бы. Паштоха глядел так глубоко... В него, Диму. И… в нее тоже, да? Увы, сам Дима плохо понимал Валю и, если так и было, слегка завидовал Паштохе. — Е… езжай, конечно, к сестре, раз тебя пригласили, — выдавила Валя, подавляя дрожь в голосе и страх внутри. — Ты точно этого хочешь? В принципе, я могу и остаться, если тебе будет тяжело… — Я… Я справлюсь… — Она опустила голову. Дима пытался вглядеться в ее лицо, но не смог ничего уловить и тоже отвернулся. Повисло молчание. Нарушил его Паштоха. — Ты уже сказал нашей классной или той карге из школы искусств? — Сейчас собираюсь. Им стоит искать замену. — Он встал. — Что ж, я пойду. Дима уже направился в двери, как Паштоха его неожиданно остановил. — Подожди… — Он был хмур. Затем глянул на Валю и снова на Диму, после чего встал. — Скажем, что заменить тебя хочу я. Валя вздрогнула и удивленно посмотрела на него снизу вверх. — Ты? — переспросил Дима, не веря своим ушам. Он просто поверить не мог, чтобы Паштоха хотел выступать на сцене… Это же абсурд. Но, очевидно, он просто понимал Валю намного-намного лучше. Так, по крайней мере, показалось Диме почему-то в тот момент, и он ощутил внутри что-то чертовски неприятное. — Я, — кивнул Паштоха и обошел парту. — Пошли. — З-зачем?.. — тихо спросила его Валя, не понимая. Он ведь любил только спать, не любил учиться, и вряд ли любил выступать на сцене. Ей тоже на миг показалось, что это из-за нее, но она не могла понять, почему именно. — Услуга за услугу, Зануда, — всего лишь сказал он. — Не больше, не меньше. Она проводила его удивленным и чуточку благодарным взглядом. А Диму — слегка обиженным.