Зануда

Зануда даже и не мечтала о том, что когда-нибудь будет жить в комнате, подобной той, куда ее, можно сказать, ни за что поселили Сафроновы. Она была просторной и освещенной, с приятными для глаза обоями персикового цвета, большой кроватью, где, по мнению Вали, могли спать трое, а то и больше, и колоссально огромным зеркальным шкафом. Кроме него были также тумбы и комод. Он стоял у окна в дальнем углу комнаты, а на нем виднелся милый горшочек с комнатным растением, а также очень-очень много различных тюбиков, коробочек и зеркало. Ближе к двери стоял стол, за которым, по-видимому, Зануда будет заниматься, а в другом углу была та самая огромная кровать. На ней, в свою очередь, угрюмо покоился огромный плюшевый медведь. Плюс ко всему возле двери приютился небольшой диванчик, и там тоже нашлось местечко для плюшевой игрушки — зайца с длинными висящими ушами. — Чья это комната? — спросила Валя хозяина квартиры, который в это время затаскивал ее сумки. Такая явно девичья комната не могла быть просто для гостей, тут обязан кто-то жить! Не могли же они специально обставить здесь все, как только узнали, что на время поселится дочь знакомого. Да и… не успели бы. — Моей старшей сестры, — тут же пояснил Дима и начал показывать, где что лежит, в чем, в общем-то, не было необходимости — Валя и так сама все видела. Ее больше интересовала эта самая сестра, можно ли ей самой жить в чужой комнате. Она стояла в дверном проеме и смотрела на воодушевленно болтающего Диму. Когда он заметил ее вопросительный и робкий взгляд, тут же понял, что ее волновало, и пояснил. — Ника… моя сестра, на год старше нас, сейчас первокурсница, уехала учиться в другой город, так что комната свободна, не переживай. У нее очень много вещей, — усмехнулся он, — всего забрать она не смогла, но место в шкафу и на комоде для твоих прибамбасов найдется. Валя не сразу поняла, какие «прибамбасы» он имел в виду, и догадалась лишь тогда, когда присмотрелась к коробочкам и тюбикам, стоящим на дальнем комоде. Косметика… Ее было немерено! И это при том, что самое необходимое сестра Димы забрала с собой? Валя заметно смутилась — в свои шестнадцать лет она еще ни разу не пробовала мазнуть кисточкой по лицу или подкрасить глаза, косметика была для нее чем-то непонятным и далеким. Позже она с любопытством и осторожностью рассматривала эти коробочки, осмелилась открыть их — ее взору предстали тени самых разнообразных цветов, яркие и привлекательные, аппликаторы и кисточки, пудра, румяна, блески и многое другое. Зачем нужно так много, она не понимала. Больше всего ее насторожили гель для мокрых волос и крем для ногтей. Но вместе с тем Зануда ощущала небольшое унижение — как бы она ни скрывала это, ей было стыдно и обидно — у нее не было возможностей побаловать себя такими девичьими штучками. Впрочем, на самом деле, папа в одно время покупал ей чего-то, даже настаивал на том, чтобы она прихорашивалась, но каждый раз, когда разговор заходил в эту область, она безумно смущалась и отнекивалась. Откуда отец мог что-то знать об этом? А что, если она будет выглядеть слишком смешно после такого далеко не профессионального макияжа? Среди отговорок были и возможность испортить кожу, и нехватка денег, и многое другое. А на деле Зануда просто боялась пробовать новое, когда у нее не было наставника, который, так сказать, направил бы ее в правильную сторону. — Ладно, располагайся, если что, зови, я буду в комнате напротив, — Дима указал пальцем в сторону коридора и улыбнулся, слегка похлопав ее по плечу. Валя прикрыла за ним дверь, вдохнула побольше воздуха — в комнате был очень приятный, легкий запах, отдающий сладостью и нежностью — и развернулась лицом к комнате. Все было такое яркое, большое. Она чувствовала себя нищенкой, которую приютила богатая и красивая принцесса. Большое окно впускало яркое солнце, оно светило прямо в глаза, все было чисто, аккуратно. Комната была уютной, одновременно милой и торжественной. Валя осторожно прошлась по ней, оглядываясь. Наверное, многие девочки мечтают о такой комнате. Только Зануде где-то далеко в душе было немного тоскливо — вряд ли ей когда-нибудь светит что-то подобное. Она подошла к окну, рассмотрела открывающийся вид — вокруг была густая растительность, уже начинающая увядать под осенним ветром, покрывающаяся первой желтизной и опадающая на землю. Больше всего в комнате ее смущал шкаф. Во-первых, он был зеркальным — Валя старалась не подходить к нему, чтобы лишний раз не видеть свое неуклюжее отражение в полный рост. Во-вторых, его размеры изрядно напрягали. На самых верхних и нижних полках были какие-то пакеты — наверняка оставленные вещи, но даже так свободного места было хоть отбавляй. Валя еще не раскрывала свои сумки, но могла наперед просчитать, что займет здесь лишь самую малость. Вдруг она почувствовала чертовскую тоску. Ее папа в это время, наверное, где-то заселялся к тете. Она никого не знала здесь, была совсем чужой и одинокой. Свыкаться с таким жильем было сложно, она чувствовала себя очень ущербно. Валя села на стоящий у двери небольшой диванчик, обняла ноги руками и опустила голову к коленям. Все могло быть и хуже, нечего грустить. Тебя приняли ни за что, разрешили пожить бесплатно, нечего завидовать или сравнивать свою жизнь с их. Зануда легла на диван и отвернулась к стене, чтобы не видеть себя в этом огромном зеркале. Сидящий в углу дивана заяц был мягким, на мгновение ей захотелось обнять него, но он, как и все в этой комнате, казался ей неприкосновенной драгоценностью, которой ее нищим рукам нельзя касаться. Одно радовало — завтра первым уроком математика. Зануда лежала, вспоминая пройденную сегодня тему, а также новую замечательную учительницу, затем ей захотелось прикрыть глаза, и она даже не заметила, как провалилась в сон. Ей снилось, что историю сделали обязательным предметом ЕГЭ, а с ее нелюбовью к этим урокам и ужасным учителем все это грозило стать настоящим бедствием. Она пыталась обжаловать такое странное, внезапное, безобоснованное решение Министерства образования, но оказалось, что недавно ввели еще один закон — у тех, кто не умеет краситься, нет права обжаловать какие-либо решения и вообще появляться в общественных помещениях. Так Зануда сидела запертая в квартире и читала учебник по истории за пятый класс, когда к ней пришел тот самый заяц с дивана, он почему-то оказался знаменитым визажистом и предложил свою помощь. Валя попросила его никому не рассказывать об этом и, закрыв глаза, подставила лицо, чтобы заяц-визажист нанес ей макияж. Кисточка с косметической пылью персикового цвета дотронулась до ее щеки, она оказалась неожиданно мокрой, холодной. Ворсинки почему-то задевали подбородок и нос, и Валя начинала осознавать, что заяц куда-то пропадает, а она сама возвращается в реальность, и ее носа касается вовсе не кисточка. «Ну и приснится же такое», — подумалось ей в первую очередь, после чего она осторожно приоткрыла глаза, стараясь не шевелиться, так как все еще ощущала что-то на щеке, маленькое, едва касающееся ее кожи, но неприятно холодное и мокроватое. Это был… кот. Валя мгновенно затаила дыхание и напряглась — все животные постоянно кидались на нее, особенно коты — вечно шипели и царапались. И вот один из них находился просто непозволительно близко, он мог в любую секунду цапнуть за нос или расцарапать щеку! Зануда осторожно сглотнула, сжала руки в кулаки и стала раздумывать, как ей выкрутиться. Однако кот не шевелился. Он продолжал осторожно обнюхивать ее и не подавал никаких знаков агрессии со своей стороны, из-за чего постепенно ее напряжение разбавлялось, впрочем, она все равно волновалась и старалась быть наготове… Вскоре из коридора раздался крик, из-за которого кот отстранился так, что можно было спокойно вздохнуть и отодвинуться на максимально безопасное расстояние. — Кузя!.. — крикнул Дима и забежал в комнату, взяв кота. Тот сразу оскалил зубы и начал кусать хозяина за руки. Дима состроил страдальческую гримасу, пересиливая боль, и попытался улыбнуться, глядя на присевшую Валю. — Он тебя не укусил, не поцарапал? Валя отрицательно мотнула головой и тут же потерла еще сонные глаза, поправила слегка растрепавшиеся волосы и вся сжалась. Кот Кузя упрямо не отпускал руку хозяина, болтая хвостом в воздухе и издавая при этом недовольные звуки. — Ну, слава богу, а меня вот вечно кусает, — нахмурился Дима, обиженно глянув на своего питомца. Тот только побегал глазами туда-сюда, но не посмел отцепиться от руки. Возможно, ему казалось, что он держится за руку зубами, дабы не упасть. Хотя хозяин надежно придерживал его другой рукой… Валя удивленно похлопала глазами — ее обычно все цапали да царапали, а этот, наоборот, осторожно принюхивался и ничего не делал, казалось, у него и в мыслях не было причинять ей боль, зато доброжелательного и любящего хозяина он «вечно кусал». Странно. — Ну все, отпусти, — потряс Дима рукой. Кузя на это издал недовольный возглас и еще сильнее вцепился зубами в руку. Хозяин устало вздохнул — он, видимо, уже привык к таким выходкам со стороны своего питомца — и присел на корточки, поставив его на пол. Кузя нехотя отцепился, пошипел еще секунду, а затем, решив, что выполнил сегодняшний долг издевательств над хозяином, развернулся задом и деловито побрел в коридор, гордо задрав голову. — Там твой отец пришел, — сказал Дима Вале. — Мы будить тебя не стали, решили, что ты, наверное, очень устала. А я и забыл про этого проказника! Когда мимо прошел, заметил, что дверь открыта, смотрю — и он у твоего лица… Ну а дальше сама все знаешь, — улыбнулся он и после некоторой паузы предложил: — Пошли за стол, ты голодная, наверное. — Сейчас, — кивнула Валя и сползла с диванчика, направившись в ванную. Промыв глаза прохладной водой, она побрела на кухню. Уже вечерело, и если в Валиной комнате все было залито пестрым светом заходящего солнца, когда она очнулась ото сна, то на кухне, окно которой выходило на восток, уже зажгли свет. В центре стоял большой круглый стол, за которым сидели Ира, Дима и ее отец. Кот надменно оглядывал всех сверху вниз, забравшись на подоконник. — Валюша! — замахал руками папа. Она успела заметить, что у его рта виднелось небольшое пятнышко от кетчупа. — Садись ко мне! — Что будешь пить? — дружелюбно спросила Ира, привстав из-за стола. — Ч… чаю, — тихо ответила Валя, направившись к отцу. Он неотрывно наблюдал за ней и глупо улыбался, словно они сто лет не виделись или как будто она выиграла какую-то олимпиаду, и теперь он гордится своей дочкой. Зануда решила не придавать особого значения папиной улыбке и села за стол, уткнувшись взглядом в белую скатерть, затем начала разглядывать все, что стояло на столе. Папа спрашивал, как у нее дела, нравится ли здесь и тому подобное, пока его о чем-то не спросила Ира, накладывающая очень аппетитно пахнущий ужин в тарелку. Взрослые начали вспоминать свои школьные годы и обсуждать что-то, понятное только им двоим. Валя почувствовала пристальный взгляд сидящего напротив нее Димы. Он одной рукой облокотился о стол и подпер щеку рукой. Она не поднимала головы, почему-то боясь встретиться с ним глазами. Но ей не очень-то нравился этот прямой и серьезный взгляд, из-за чего она все же подняла голову, вопросительно глянув на своего одноклассника и сожителя. Он тут же неловко похлопал глазами, чуть кашлянул и отвернул голову. Такая реакция удивила ее, ведь Валя до этого была уверена, что этот парень просто-напросто не знаком с такими понятиями, как стыд или смущение, ей казалось, что он делает все, что захочет, говорит все, что думает, и плевать ему на последствия и чужое мнение. А теперь он явно почувствовал себя неловко, оттого что смотрел на нее — ну не странно ли? Впрочем, Зануда не была знатоком в человеческой психологии, и объяснять чье-либо поведение не собиралась. И все же Сафронов Дима не переставал ее удивлять — несколькими секундами позже он снова стал смотреть на нее, только не прямо, а украдкой, не поворачивая головы, лишь переведя осторожный, но пристальный, изучающий взгляд. Валя сделала вид, что не замечает, но отчетливо чувствовала этот взгляд, как он изучает каждую черточку ее лица. Это чертовски напрягало и смущало, хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы поскорее выйти из-за стола. — Про кого еще что слышала, Ир? — Валя решила перевести все свое внимание на разговор взрослых, хоть и вряд ли что-либо поняла бы из него. — Знаешь, как-то связь не поддерживаем совсем, — отвечала Ира. — Хотя я вот недавно ездила в командировку в Москву, там совершенно случайно встретилась с Юлей Горкиной, поболтали немного, да и все. Ну, с Андреем пару раз сталкивались, он же тоже здесь, в этом городе, его дочка еще с моей старшей вместе учились. — О, да? Ничего себе, как здорово! Он же вообще самый первый женился и детей заимел, да? Все еще переживали, как выкрутится... И как он сейчас? — Вообще замечательно! Вырвался. А ты, Гош, с кем виделся? — Ой, куда уж мне? — отмахнулся папа. — Бегаем туда-сюда, не до знакомых даже. Но тебя безумно рад видеть! Так рад, что у тебя все замечательно! — Спасибо, взаимно. Я верю, что и у вас в скором времени все наладится, — улыбнулась искренне Ира и, чуть помедлив, осторожно и серьезно спросила: — С Леной тоже не виделись? Я слышала, она в Питере одно время жила. — Не, о ней совсем ничего не знаю, — он заметно погрустнел и опустил взгляд в стол. Ира тоже отчасти расстроилась, поджав губы и грустно кивнув. — Ваша жена? — вдруг подал голос Дима, что удивило всех присутствующих. Папа поднял голову, вопросительно глянув на Диму, Ира непонимающе нахмурилась, словно пыталась поймать, что так смутило ее в вопросе сына, а Валю резко передернуло. — А, простите, если спросил что-то не то, — неловко почесал он затылок, тот вопрос вырвался как-то сам по себе, после чего ему стало очень неловко. — Да нет, все нормально, Дима. Дима же? Угу, Лена — жена моя, Валина мама. Папа перевел осторожный взгляд на дочь. Зануда непонимающе похлопала глазами и уставилась на него. Почему он о таких важных вещах говорил так просто, еще и в гостях за столом? — Мама? — тихо переспросила она, вопросительно глядя на него. Папа покивал головой, и сделал это так просто и спокойно, словно ничего такого не было в этом слове — «мама»… — Ты никогда о ней не спрашивала, прости, но мне и сказать-то нечего, на самом деле, — криво улыбнулся он. — Мы развелись почти сразу после твоего рождения, не сошлись характерами. Вот, как-то так. Валя до этого момента была полностью уверена, что ее мать мертва. Она не помнила, с чего взяла это, почему так решила, но это всегда было для нее истиной. А теперь оказалось, что ее мама все это время была где-то… живой. Эта весть стала для нее шоком. Мгновенно пропал аппетит, и внутри поселилось что-то такое противное и опустошающее. Правда, самую малость и где-то далеко, лишь в первую секунду. Валя не могла сказать, что это враз вспыхнувшее чувство было обидой на мать, бросившую ее. Нет, никоим разом. Она не чувствовала себя обделенной родительской любовью из-за того, что вырастил ее только один родитель — папа дарил ей большую заботу, даже слишком большую, ей этого было вполне достаточно, жаловаться было не на что. Разве что, конечно, были вещи, которые девочке могла дать только мать... Но для Вали никогда не существовала мама, это все было для нее чем-то далеким, мама для нее была мертвой. И теперь, пускай и оказалось, что она жива, Валя нисколько не нуждалась в ней. — Если захочешь, потом поговорим о ней, — как-то уныло сказал папа. — Не нужно. Зачем мне знать о ней? — спокойно ответила Валя, допив чай. — Разве не хочешь с ней встретиться, поговорить? — совершенно неожиданно спросил ее Дима. — А вдруг у тебя есть… сестра или брат? Не хочешь и о них узнать? Валя несколько секунд молчала, раздумывая над ответом. Но… в ее душе не было особого интереса. Ее биологическая мать была чужим для нее человеком. У нее был только папа. Больше ничего не хотелось знать. И не нужно было. Она отрицательно помотала головой. — Слушай, Ир, а давай втроем с Андреем все встретимся! На выходных! — резко сменил тему папа, его голос снова был громким и радостным. — Ох, было бы просто замечательно! — воодушевилась Ира. — Я с ним свяжусь, сводим тебя куда-нибудь! — Папа, у тебя нет денег для гуляний, — шепнула предусмотрительно Валя, поправив очки. — Да все нормально, по минимуму буду, мы ж просто поговорим, — махнул рукой папа и пустился задорно болтать со своей одноклассницей, продумывая предстоящие выходные и встречу с одноклассниками. Зануда закатила глаза, вздохнула и встала. Поблагодарив Иру за ужин, она направилась в комнату. Посидев там пару минут, решила почитать учебник по истории. Так, на всякий случай.