Старинный фонарь надежды во мгле

- Что за ху... - попытался крикнуть кто-то позади всех, когда терпеть стало уже невмоготу. Но Тикки умел быть вежливым, и, заглушив недовольный крик, самостоятельно дополнил вопрос: - ...дожественный кружок здесь собрался? - он аккуратно снял волос с рукава. Ему, конечно, тоже не нравилось, что всех шахтеров собрали прямо посреди рабочего дня и заставили ждать чего-то. Как-никак, а это время духоты и неудобства оплачиваться им не будет. По крайней мере, размышлял Тикки, лучше не станет, если работники поднимут шумиху и, ругаясь на чем свет стоит, отправятся восвояси. На самом деле подобные задержки не приветствовались и начальством. Им тоже невыгодно, когда работа стоит. Добыча угля - немаловажная для владельцев, да и государства в общем, частичка благополучия. Всему виной, как обычно, деньги, но Тикки было лень даже размышлять об этом. Большинство шахтеров проводили здесь все свое рабочее время с тринадцати лет - возраста, когда, согласно закону, человеку разрешалось устраиваться на работу. Негласные правила взрослых работников нередко угнетали новичков. Да и сама атмосфера в шахтах была не самая благополучная. В любой момент что-то могло полыхнуть и взорваться из-за вредоносного газа. Да и нужного оборудования для безопасного выхода из шахты в случае чего не было. Шахтеры из-за этого часто бастовали, но до крупных стычек дело не доходило. Возможно, новое собрание будет связано с очередным бунтом, о котором уже писали в газетах. Или же начальство придумает что-то более оригинальное? Толпа начинала редеть, а кто-то уже громогласно объявлял, что шутнику, который известил о собрании, точно не поздоровится после рабочего дня. Тикки вздохнул и, взвалив на плечо лопату, отправился помогать своим друзьям. Будет надо, соберут еще раз. Работа в шахте, если смотреть по принципу действия, была вполне понятная: один человек киркой откалывает уголь, а другой сгружает все это добро в тележку лопатой. Спина после подобных работ нещадно болела, а ненормированный рабочий день заставлял здоровье скатываться вниз. Но даже несмотря на все это, Тикки продолжал возвращаться сюда снова и снова. По дороге его позвали: - Хэй, Тикки! - махал ему рукой дежурный. - Тебя спрашивают сверху. Словом "сверху" обычно принято было называть родственников, которые часто звонили своим мужьям и сыновьям в шахту, если те забывали свой обед. Тикки немного удивился, кто его здесь нашел, но решил подойти к телефону. - Тикки, - хрипловатый голос в трубке мешался с какой-то суетой, - скорее дуй назад. Тут у нас непредвиденные обстоятельства. Аллен, кажется, ранен... - что грохнулось на том конце, кто-то грязно выругался, и связь прервалась. Реакция на новость была мгновенной. Бросив трубку, Тикки рванулся с места, разъяренно теребя дежурного, чтоб тот немедленно поднял его на поверхность. Микк, уже поднимаясь, виновато почесал голову. Он вспомнил, что исчез недельки две назад, а обнаружить его с помощью стационарного телефона для Ноев было не так уж и легко. Возможно, что дело уже не первой срочности. И, вероятнее всего, разборку, как и очередное планирование последующих действий снова придется проводить в его спальне... На место он явился спустя двадцать минут, облаченный в идеально выглаженный костюм, ничем не напоминающий его рабочую мятую одежду, и от него не чувствовалось ничего, кроме тонкого мятного аромата с ноткой свежих цитрусовых. Волосы были идеально приглажены, а туфли начищены до блеска. Тикки, в довершение образа, осторожно надел цилиндр и, предвидя глупые вопросы, пообещал себе сохранять холодную невозмутимость. Наистроив себя на нужную волну, он вошел в свою спальню. "И они до сих пор сидят молча? - подумал он, походя к свободному креслу в центре комнаты. - Похоже, все очень плохо, если эти остолопы даже кресло откуда-то мне притащили". В этот раз уже никто особенно не мухлевал, притворяясь умными (или не очень). Прежде, чем кто-то из Ноев рискнул подать голос, в его голове мелькнула осторожная догадка. Она гулко царапала деревянную дверь его разума, словно маленькая кошка. Тикки начал озираться, дабы подтвердить тяжелые мысли. Его отвлекли: - Аллен в тяжелом состоянии. Сейчас он находится в горных районах, возможно, недалеко от Германии, где проходит лечение. Насколько нам стало известно, в библиотеке. где были обнаружены его следы, было спрятано зеркало-портал. При контакте с Чистой Силой оно открывает проход в расширенную комнату-лабиринт. Выхода оттуда нет, и она больше служит ловушкой. Две недели назад, - Тикки вздохул. Ну почему все самое важное случается в его отсутствие? - акума четвертого уровня, отличающийся по внешнему и внутреннему составу от обычного, напал на попавших внутрь комнаты Уолкера и Гилла. Выход пришел из внешней стороны - оказалось, что ловушка заключена в заброшенной сторожке и ее подземельях. Есть подозрение, что третий экзорцист, пробивший выход, обладает каким-то артефактом. - И из чего вы сделали подобные выводы? - Микк заинтересовался. Артефакты в мире Ноев и Экзорцистов были крайне редки, и чаще всего за ними охотились обученные люди. Если был найден какой-то из подобных - он, кстати, мог принять любую форму, будь то золотая сережка или фольга от шоколада - перевес в силе стороны, обнаружившей сокровище. приводила к войнам, в ходе которых, к сожалению, артефакт уничтожался или терялся. Некоторые артефакты можно было использовать в корыстных целях обладателя. Ходили слухи, что артефакт может исполнить одно желание хозяина, даже самое невозможное, и самоуничтожиться. Конечно, если бы не было последнего пункта, то Тикки не поверил бы, ибо бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. Словом, артефакты - вещь крайне редкая, но сейчас очень важная. Если им удалось бы обнаружить хотя бы один!.. - Пробить сторожку, несмотря на напускную ветхость, невозможно, - Тикки недоверчиво поднял бровь, - потому что комната-лабиринт сделана другим артефактом четыре века назад. - А вот это уже аргумент, - пробормотал Микк, проведя пальцем по сухим губам. - Удалось узнать личность третьего? - Нет, все следы тщательно замели. "Отлично, - ухмыльнулся он, - чудесно. Кажется, игра скоро будет складываться в нашу пользу, если мы немного повременим". - Господа, на сегодня собрание окончено, - он встал, удовлетворенно похлопав в ладоши. - Дальнейших указаний ждите через неделю. Удивленная толпа быстро разошлась. Что он задумал? Сейчас нужно, чтоб Аллен поскорее пришел в себя. Когда он отправится, только тогда можно начинать какие-либо действия. "Я хочу взглянуть на эту схватку, когда он будет невредим", - решил Тикки, радуясь, что все довольно просто. План останется прежним, но будет дополнен лишь одним пунктом: в логово Ноев будет приглашен третий экзорцист. За эту неделю легко будет вычислить, кто является хозяином артефакта. А там, при хорошем стечении обстоятельств подтянутся и другие... Словом, Тикки припомнил, что в комнате Шерил присутствовал. По его гаденькой ухмылке Микк понял, что акума, сыгравший главную роль, был сделан именно его липкими и грязными ручонками. "Но, богом готов поклясться, впервые он сделал что-то действительно полезное!" - подумал Тикки, пусть и никогда не верил в бога. Времени еще достаточно. Тикки плотно закрыл за собой дверь, сняв цилиндр. - Ну что ж, - проговорил он, остановившись возле зеркала, - сейчас исправим пару деталей... Волосы вновь превратились во взлохмаченную кудрявую копну сена, больше напоминающую птичье гнездо, нарядный фрак и накрахмаленная рубашка были уже в гардеробе, а аромат свежести притуплен запахом крепкого табака и сырой земли. - Последняя деталь, - беззаботно прошептал Тикки, надевая очки. * * * - Ты уверен, что не надо было его предупреждать? - озабоченно спросил Джонни, особенно подчеркнув слово "его". Аллен скосил взгляд на Джонни, произнеся что-то подобное на "пфф". У него было прекрасное расположение духа, а энергии было хоть отбавляй. По крайней мере, две недели в больнице показались бы ему сущим адом, если бы он действительно не чувствовал себя плохо. Что касается периода выздоровления, то Уолкер был даже рад небольшой передышке. За те четырнадцать суток он так замучал врачей своими разнокалиберными вопросами, что те пожалели о своем выборе профессии трижды. В любом случае, из полезных и не очень опросов Аллен узнал, что лежал в так называемой Высокой Бельгии - в горах, на юго-востоке равнинной колониальной державы, где Арденнские возвышенности граничат с Люксембургом. Тогда он подумал, что только Канда может умудриться протащить тяжело раненных из Италии в Бельгию (а расстояние между странами при лучшем раскладе составляло около полторы тысячи километров) за две-три минуты и успеть убрать хвост. Да и он был уверен, что врачи известят экзорциста о его пропавших друзьях. А что там, в этой больнице, делать еще две недели? "Бессмысленно, - думал Уолкер, - тратить время на лечение, когда уже здоров". Вот он и уговорил Джонни быстренько слинять, и сейчас они тихо собирали вещи, намереваясь уйти через окно. - Ну что, собрался? - вещей у Аллена практически не было, да и имевшиеся без колебаний помещались в рюкзак Джонни. По правде говоря, рюкзак больше напоминал простую походную сумку из темного сукна цвета хаки. Зато аккуратно сшитого, о чем не забывал напоминать Гилл. Приоткрыв окно, Аллен попросил Джонни выйти первым. Дело было не в том, что он боялся прыгнуть с первого этажа и случайно задавить пробегавшую мимо (а как звучит-то!) улитку, а в том, что ему нужно было найти еще одну вещь. Пока Аллен перерывал полки, в палату зашел врач: - Боже милостивый! - воскликнул он, схватясь за сердце. Палата от заботливых поисков Уолкера выглядела так, словно в ней всю ночь черти плясали. - Куда же Вы собрались? - осведомился врач, завидев, как Аллена с новой глазной повязкой. Похожие носили пираты (да и простые моряки), но в основном зрячие (вопреки всеобщему стереотипу), так как в трюме, куда им приходилось спускаться, было очень темно. И чтоб глаза долго не привыкали к темноте, повязку переносили на привыкший к свету глаз и - вуаля! - был виден "свет в конце туннеля". Однако Аллен надел ее не для того, чтоб драить палубы и уничтожать запасы рома на корабле. Эту повязку вместе с оригинальной черной шляпой, из которой торчало пушистое перо, подарил ему Джонни. Правда, бледный Аллен в этом наборе юного охотника за сокровищами смотрелся как Веселый Роджер в самые прекрасные моменты своей жизни, но факта это не меняло. Лучше носить повязку, чем затемненные очки. Аллен задорно улыбнулся и, примерив и головной убор скорее ради эффекта, нежели практической цели, водрузил ногу в тяжелом сапоге на подоконник: - Сообщите нашему другу, чтоб он не волновался! И еще... - Аллен почесал нос указательным пальцем, сомневаясь. - Знаете, доктор, все-таки кормят у вас замечательно! Последнее, что увидел бедный медик, были сияющие в ослепительной улыбке зубы. Аллен легко спрыгнул на траву. Он почувствовал пружинистую упругость подошв и едва не потерял равновесие. Весь мир внезапно закружился, и он неосознанно прижался лопатками к стене. Ощутив ее холодную поверхность, Уолкер, успокоив себя тем, что после двух недель бездействия и не такое бывает, оглядел озабоченного Джонни и сказал: - Нам следует поспешить в город. Немного денег нам не помешает, а там уже разберемся, что делать. - Ага, - буркнул в ответ Гилл, чувствуя, что до города идти будет, мягко говоря, далековато. В горах Бельгии в основном повезет, если найдешь обжитую местность - крохотную деревеньку. Города, настоящие, крупные, находятся на низменности, и по правде сказать, им легче идти в Люксембург нежели переходить горы. Но разве Аллену объяснишь, что для ориентировки нужна карта, и прежде всего в городе надо искать именно ее, а не данго в карамельном соусе? "Да и вообще, - поежился Джонни, разглядывая свое отражение в лужах, - Канда же все равно может нас легко найти". Не то, что бы он боялся какого-то возмездия со стороны мечника, нет. Он волновался, что тот, разгорячившись, узнав об их пропаже, рванет на поиски и попадется прямиком в объятия Лувиллье. Словом, дяденька-то этот не простак. Уж он-то сильно был привязан к Линку, к смерти которого Аллен, все-таки, не имеет отношения. Наверное, он очень хочет отомстить. "Ну почему все так сложно?" - размышлял Джонни, поправляя забавный полосатый шарф. Шарф все время норовил улететь или, на худой конец, зацепиться за дерево. Больница находилась на самой окраине деревеньки, и потому, едва они миновали небольшую пустошь, местность сразу же перешла в редкий лес. Солнце уже заходило, и несмотря на вечернее спокойствие, где-то слышалось щебетание птиц и шелест листьев. На нос Джонни капнуло - недавно был дождь. - Черт, - шикнул Аллен, схватив Гилла за шиворот. - Нас выследили. - Есть смысл бежать? - полюбопытствовал Джонни, с неохотой разглядывая влажную землю. - Боюсь, что нет, - ответил им кто-то. Человек вышел из-за старого широкого дерева, закрывая собой последние лучи солнца. - Мы слишком близко к деревне, Чаоджи, - спокойно произнес Уолкер, презрительно приподняв бровь. - Если ты хочешь поговорить, то, конечно, можно и здесь. Но если дело серьезней, то лучше отойти подальше. Иначе нам могут помешать. Экзорцист был один. Он, не размышляя, повел их за собой, утопая новыми ботинками в мягкой почве. "Я даже не знаю, - с горечью подумал Аллен, - смогу ли я сейчас сражаться с ним". Редкий лес постепенно расходился. Через некоторое время они пришли на топкую пустошь - своеобразную границу между подъемом на крутую гору и прежним лесом. Чаоджи обернулся к ним: - Здесь нам никто не помешает, - сообщил он. - Теперь я тебя хорошенько отделаю, Аллен Уолкер, - Чаоджи самодовольно ухмыльнулся. На деле он представлял себя этаким рыцарем, который одним своим видом заставит своих врагов трепетать. Однако сейчас ему было в какой-то мере неловко, потому что в памяти всплывали кадры из Ковчега, когда Уолкер спас ему жизнь. Перед собой он оправдывался тем, что седовласый - теперь истинный Ной, что в нем больше не осталось ничего человеческого, раз он осмелился поднять руку на служителя бога, на Линка! Впервые окинув взглядом Уолкера, он заметил: - А ты исхудал, - его взор упал на шляпу и повязку. - Что же ты, решил в пираты податься? Считаешь, что на корабле тебя не достанут? - насмехаться у него получалось плохо, но Чаоджи не думал сдаваться. - Не твое собачье дело, - оскалившись, прошептал Джонни. Ему было больно наблюдать, что едва они вышли из безопасной зоны, им сразу же приходится принять бой. Аллен вряд ли освоился со своим новым зрением, а потому Джонни планировал практиковаться с ним по дороге. Но сейчас, видимо, практиковаться придется не на жизнь, а на смерть. Дело в том, что пока Аллен выздоравливал, Джонни поднапряг все свои минимальные связи, и за небольшую сумму местный кузнец выковал ему приличный меч. Меч весил, как правило, чуть больше килограмма, но нетренированному Джонни сражаться им было пока тяжело. Кузнец назвал меч "полуторным", то есть, как понял Гилл, имеющий относительное понятие о клинках Средневековья, "бастардом". Бастарды не входили в категорию двуручных и одноручных мечей. Если с предыдущими было все просто, к примеру, двуручным ты, естественно, сражаешься, удерживая рукоять двумя руками, а одноручным - одной рукой, то рукояти полуторного меча не хватало на две руки целиком, но, как можно догадаться из навания, место было еще и для нескольких пальцев. Они и помогали сражаться, образуя дополнительный рычаг. Для хорошего владения мечом требовались годы тренировок, и Джонни решил, что сейчас будет одна из них. Он вытащил сияющий бастард из ножен, приготовившись к атаке. Он надеялся, что вскоре они с Алленом сумеют выработать несколько общих тактик для ведения совместного боя. С его настоящей осведомленностью, Джонни мог лишь попытаться ранить Чаоджи или отвлечь. По крайней мере, думал Гилл, ему и этого пока хватит. - Я считаю, - бодро ответил Аллен, скрестив руки за шеей, - что пока ты будешь любоваться моим костюмом, - вся показная беззаботность исчезла с его лица, - я разделаю тебя на две части. Коронованный Клоун! По правде говоря, Чаоджи стало немного не по себе. Выглядели они внушающе и уверенно. Как-то же отступники умудрились выжить и не попасться никому... Это только кажется, что бой ведут лишь две стороны. По привычке начинаешь думать, что есть лишь Добро и Зло. Но кроме крупных враждующих организаций, типа Семьи Ноев и Черного Ордена, был еще тот же Апокриф и нейтральные одиночки, вроде Аллена и Гилла. И с ними стоило считаться, раз они по-прежнему сохраняли свою независимость. В трудные минуты Чаоджи Хан всегда вспоминал госпожу Аниту. Теперь стало привычным перед каждым боем, не задумываясь, воспроизводить про себя ее последнее напутствие: "Береги жизни экзорцистов". Он честно следовал ему, но, пусть Чаоджи и твердо верил, что Аллен - отступник, хранивший в себе опасного Ноя, тем не менее, он еще и бывший экзорцист. И из-за этого Чаоджи никак не мог определиться со своим отношением к нему. Почему-то он думал, что при их встрече он сразу поймет, чего ждать от Уолкера. Как оказалось, вышло так, что все по-прежнему осталось также туманно, как утренняя погода Лондона. Он легко активировал свою Чистую Силу - предметного типа - с помощью браслета. В Ордене ему выдали легкую катану, но он едва умел управлять ею, и он не сомневался, что сможет отразить атаки Джонни, не порезавшись, голыми руками и без катаны. Над его головой завис голем, сливающийся с чернотой деревьев. "Может, стоит доложить о своем расположении?" - подумал Чаоджи, подняв голову. - Струсил? - коротко осведомился Аллен, возводя Меч Генерала. Чаоджи напрягся, поняв, что его хотят подтрунить, но и тянуть руки к голему было бы сейчас глупо. Уолкер лишь пытался сохрать свое местонахождение в секрете, как никак, а последняя вылазка в Ватикан дала ему преимущества еще на пару дней - он ухитрился оставить несколько десятков посланий от самого себя, датированные разными числами. Пока стратегия действовала, лучше было не высовываться. Чаоджи сообразил и это, правда, его мысленные усилия потребовали чуть больше времени. Аллен прыгнул - ощущение полета, пусть и краткого, было неописуемое - и, приземлившись, ради драматического эффекта хотел с серьезным выражением лица, не поворачиваясь лицом к Хану, спрятать меч в ножны. Однако делать он этого не стал. Чаоджи рассматривал две половинки разрубленного голема. Теперь уже неважно, ведь Уолкер достиг своего. Положение экзорциста усложнилось. Прыгнувший Четырнадцатый (как окрестил его уже про себя Чаоджи) стоял за его спиной, а напротив него - сверкающий меч Джонни. Если даже нож в руках психа приобретает высокий уровень опасности, то что уже говорить о мече в руках сбежавшего ученого Научного Подразделения? Положение было не из лучших. Кому-то нужно было начинать, но нападать вдвоем никуда не годилось: все же, техники еще не были продуманы. И они решили действовать по старинке: пока Аллен атакует, Джонни прикрывает его в зоне досягаемости. С отчаянным криком Джонни побежал прямо на Чаоджи, в то время как Аллен беззвучно двигался ему навстречу. Чаоджи не нашел способа лучше, чем прыгнуть - Джонни по инерции пролетел вместе с мечом дальше, а Уолкер, наученный горьким опытом, напал на экзорциста в воздухе. Меч Генерала не мог причинить вреда экзорцисту как минимум потому, что сам являлся Чистой Силой. Большую опасность он скорее мог представлять для самого Аллена - все-таки в нем спал Ной. А потому Чаоджи, изучив атаки Аллена еще в Ордене, схватил Меч Генерала, попытавшись разломать его на две части. Вспышка - удар спиной о землю. Чаоджи приоткрыл глаза и в белизне короткого взрыва увидел молочно-густую субстанцию, напоминающую кого-то... Она обвила его руки, прижав к земле, и исчезла. Меч Генерала упал целым в мерах ста от Уолкера. Тот поспешил вернуть его себе, пока Джонни, сократив дистанцию, наносил рубящие атаки. В отличие от меча Уолкера, бастард был сделан из вполне человеческого железа, и все-таки царапал собой руки Хана. Чаоджи скрестил их перед собой, защищая голову и грудь. Джонни, скорее подчиняясь неведомому порыву, чем теории, схватил левой рукой лезвие меча. Экзорцист вскрикнул и отпрыгнул - колющий удар попал точно в ногу. Прийдя в себя, пока Четырнадцатый безуспешно пытался хотя бы оглушить гостя, Джонни вспомнил, что техника была популярна в Средневековье, однако для ее использования место хвата затуплялось, чтоб не поранить руку, как получилось сейчас у Гилла. Ладонь рассечена по диагонали. Джонни слизал кровь, продолжая наблюдать за боем. Уолкер решился на импровизацию, когда Чаоджи отступил. Аллен отпрыгнул к Джонни и произнес: - Атакуй по моему сигналу, - он смерил взглядом кулаки противника, - и не забудь, что ранить лучше незащищенные части тела. Сигнал был условный. Даже когда у Джонни не было бастарда, он мог помочь, ударив, к примеру, по сигналу ногой противника. Сейчас он догадывался, как хочет поступить Аллен. - Пояс Клоуна, - шепнул седоволосый, дождавшись, когда Гилл подойдет на приличное расстояние. Чаоджи растерялся в первые минуты, но прежде чем Джонни успел оцарапать ему колени, он разорвал белый пояс на себе, не прилагая особых усилий. "Мне это надоело, - подумал он, рассматривая проступающие алые капли. - Пора перехватывать инициативу". Мгновенно оказавшись рядом с мечником, он одним мощным ударом отправил его в практически окончательный нокаут. Джонни встретился позвоночником с деревом, образовав глубокую трещину. Воинственно рыкнув, Чаоджи спрятал левую руку за спину, доставая катану. Он намеревался использовать ее как кинжал, или, скорее, как консервный нож. Лезвие задело повязку, сорвав ее с лица Аллена. Повалив опешившего Уолкера на землю, Чаоджи занес кулак над его головой: - И зачем тебе этот маскарад? - он вздохнул. - Мне жаль... - Это мне жаль, - нетерпеливо прервал его Уолкер и, непонятно откуда достав кинжал с большим навершием, ударил ему в живот рукояткой. – Я и не думал, - продолжил он, нависая уже над Ханом, - что в тебе сидят паразиты Ноя гниения. - Что… происходит с твоим глазом?! - испуганно произнес Чаоджи, наблюдая, как левая глазница, бывшая будто бы пустой стакан, усилено формирует белую сферу без зрачка. Уолкер, прикрыв рукой правый глаз-протез, наблюдал, как в теле Чаоджи копошатся жучки гниения, отливая красным цветом. "Повезло же мне", - вздохнул он, для надежности выбивая кулаками остатки сознания пораженного Чаоджи. Подошел Джонни и, разгибая спину, со всей силы ударил рукояткой своего меча противника по голове. - Теперь, боюсь, - пробормотал он, - у него будет весьма экзотическое лицо. - Не экзотичнее, чем у меня, - произнес Аллен, поворачиваясь к Джонни. - Его-то еще можно будет выдать за заблудившегося пьяницу, - с интересом рассматривая новый, пока еще без зрачка, левый глаз Аллена, ответил Гилл, - а тебя только в цирке показывать. Аллен взвалил на плечи Чаоджи. - Я уже работал в цирке. - Подожди, - ученый подобрал порванную повязку. - Я быстро зашью. Через несколько минут они двинулись в путь. - Как ты восстановил его? - Не знаю, но я ничего им не вижу, кроме этих жучков, - честно ответил Аллен. - Почему ты решил, что они – продукт Фиддлера? - Эээ... - Аллен почесал нос, задумываясь. – Инстинктивно, наверное. Джонни вздохнул, выискивая среди прочих вещей рецепт-письмо, найденный ими в библиотеке Ватикана. - Я знал, что он пригодится, - гордо произнес он, но, осмотрев список ингредиентов, помрачнел: - Да, в город придется поспешить. Крутые подъемы плохо им давались, но, не изобретая велосипед, они старательно обходили невысокие холмы. Джонни пытался ориентироваться с помощью Полярной звезды, которую он, несмотря на ее яркость, все время путал с прочими созвездиями. В конце концов, он бросил это занятие и, просто задрав нос к небу, рассматривал его темное покрывало. Замечтавшись, он зацепился за камень и с громким вскриком упал, зарывшись носом в траву. - Звезды красивые сегодня, - рассмеялся Аллен, смахнув волосы со лба и подавая ему руку. Ночь и правда была ясной, а огрызок луны перечеркивали тонкие ветки деревьев. Заночевать среди незнакомой местности представлялось опасным, а потому они, не обращая внимания на боль и усталость, медленно брели дальше по едва-едва освещенной тропинке. - Вот бы домик какой-нибудь попался, - тоскливо глядя на один и тот же пейзаж мечтал Джонни. - Да, пожалуй, не помешало бы чуточку отдохнуть... - протянул из-за спины в ответ пришедший в себя Чаоджи. - А ты заткнись. Раз ты теперь в плену - веди себя тихо, - константировал Гилл, все еще не простивший ему сильный удар. - В плену? - разочарованно поинтересовался Хан, не пытаясь высвободиться. - Да, - подтвердил свои слова ученый, - еще в Ордене я изобрел эти наручники! - О Господи, - чуть не упал Аллен, - снова они... - Но сейчас я их усовершенствовал. Теперь тот, который на тебе - он указал на пространство за спиной экзорциста, - будет ударять тебя током, едва только ты окажешься вне зоны досягаемости Аллена. - Почему я? - обреченно простонал Уолкер, упав-таки на колени. - А тот, который на Аллене, трогать его не будет. Вот в чем и заключается новая технология! - радостно пролепетал Джонни, разводя руки в стороны. - Чем бы дитя не тешилось, - скороговоркой откликнулся Аллен, вставая. - А вот Полярная звезда, - со вздохом перевел тему Чаоджи. - Где? Где?! - Джонни принялся тыкать пальцами в небо, выискивая злополучную вестницу севера. В итоге они все повалились наземь от смеха, так и не найдя нужной звезды. Продолжать путь не было сил, и они просто смотрели на яркие точки на небе, придумывая им новые названия. Казалось, что между ними и не было пропасти, что буквально пару часов назад они не выбивали пыль из друг друга, как из ковриков. "Была бы здесь девушка, - мимолетом подумал Джонни, - она бы, наверное, сказала: "Мужчииины"..."