Прошлое возвращается

«Да… конечно… мы всё сделаем, – пока Ирина старательно пыталась убедить генерала в том, что они все не просто так занимают свои места, а всё-таки работают на благо общества и бизнесменов, в дверь постучали. Через секунду в дверном проёме образовалась голова Измайловой с ехидной улыбочкой. Ирина Сергеевна лёгким жестом пригласила майора в свой кабинет, закатив глаза. Генерал на другом конце телефонного провода всё никак не мог успокоиться, стараясь, наверное, и Зимину выбесить. – Хорошо, товарищ генерал, я возьму дело под личный контроль, – схватив ручку, Ира стала быстро писать в настольном календаре, придерживая локтем руки, которой прижимала телефонную трубку, к раскрасневшемуся уху, календарь. – Я поняла, Валерий Андреевич! Я всё поняла. До пятницы». Кинув бедную телефонную трубку на место, Ирина устало вздохнула, швырнув и невинную ручку, и уставилась на Измайлову, которая слишком как-то странно улыбалась. Сейчас было не до всяких провокаций и идей Лены, которая явно что-то задумала, поэтому, ничего хорошего ждать не приходилось. – Захаров полчаса мне мозги промывал. Орал. Ну а я что могу сделать? – Ирина устало потёрла виски и прикрыла глаза. – Как узнать, кто убивает этих коммерсантов? За что? – Ир, а чего такие синяки под глазами? Ночью занималась чем-то неположенным? – Лен, ну что за… фантазии? – ей сейчас только не хватало воспоминаний о странной ночи, которых она и так отгоняла от себя всеми способами. Странно, но с утра она вполне спокойно проснулась. Ни сожалений, ни угрызений совести, ни чего-то другого в ней просто не было. Честно признаться, телу было очень даже хорошо от неожиданно случившегося секса, а вот голове, как будто всё равно, как будто она была стерильной. А Ирине даже понравилось отсутствие мыслей, что позволяло ей не вздрагивать при каждом шорохе, что убрало перед её взглядом миражи и, в итоге чуть успокоило нервную систему. – Да никакой фантазии. Товарищ полковник, что-то с вами всё равно не так, – Елена уставила на начальницу лукавый взгляд. – Да, Лен, перестань. Просто я уже которую ночь не сплю. Из головы не выходят эти убийства, – Ирина облокотилась на спинку кресла и отвернулась от Измайловой, уставившись в окно. – Пойдём, пообедаем? – ни с того ни с сего предложила майор, смотря на подругу, которая явно от неё что-то скрывала, и это что-то теперь ей надо выяснить. – Обедать? – нахмурила брови Зимина и перевела взгляд на Измайлову. И, вздохнув, встала с кресла. – А пойдём.

***

Обед прошёл довольно миро. Измайлова старалась выпытать у Иры все её секреты, но оборона устояла, и истории о прошедшей ночи остались так и не рассекреченными. Самое интересное, что не хотелось теперь возвращаться в отдел, заниматься делами. Не хотелось заниматься этими трупами коммерсантов. Да ей вообще ничего не хотелось! Удивительно, но теперь Зимина впала в жуткую апатию, которая поглощала её целиком. Апатия, вообще, неприятная штука, из которой, наверное, тяжелее выбраться, чем из депрессии, например. Вот если бы полковник полиции, Зимина Ирина Сергеевна не была бы начальником ОВД, а ещё лучше бы вовсе не была полковником полиции, то отправилась бы она по магазинам, потом бы поужинала в каком-нибудь безлюдном месте, где играла бы приятная музыка, а потом, отправилась бы домой и просто окунулась в сон дня на два, наверно. Но всему мешали эти звёзды на её погонах и море обязательств, которыми пренебрегать просто непростительно. – Лен, а пошли сегодня по магазинам после работы, – неожиданно даже для самой себя выпалила Ира, когда остановила машину около крыльца отдела. – По магазинам? – удивлению Лены не было предела. Может, потому, что ей это предложила Зимина, а может это просто прозвучало действительно так неожиданно. – Ну да! А что тут такого? Просто хочется проветриться, – улыбнувшись шокированному лицу Измайловой, Ирина выскочила из машины и пошла в сторону отдела, не дожидаясь майора. – Нет, Ирина Сергевна, ты никогда не перестанешь меня удивлять, – последовав за начальницей, Лена старалась отойти от шока. – Ну пошли. – Ну и хорошо, – Ира резко остановилась, развернулась и, нажав на брелок сигнализации, ещё раз одарила Измайлову непринуждённой улыбкой. – Карпов, что здесь происходит? – недовольно проговорила Ира, остановившись около клетки, откуда доносились крики каких-то молодчиков с явно избитыми рожами. – Да ничего, Ирина Сергеевна, – Стас отстранился от решётки и уставился на начальницу, – видишь, торчков приволокли. – Стас, а чего у них с лицами? – Ну, уж это не ко мне вопрос. Вон, – указывая на ППС-ников, ухмыльнулся Карпов, – у этих спроси. – Исаев! Терещенко! Это вы их, что ли, так? – Ирина подошла к топчущимся около дежурки полицейским. Только сейчас она заметила шикарный фингал у Олега под левым глазом и окровавленное лицо Дмитрия. Она уставилась на подчинённых, ожидая ответа на собственный вопрос. – Ну, так получилось, Ирин, – потупив глаза в пол, промямлил Исаев, почёсывая затылок, от чего фуражка накренилась и готова была упасть. – Так получилось, – эхом отозвалась Зимина, всё ещё выжидающе смотря на ППС-ников. – Ирина Сергеевна, мы, правда, не хотели. Просто эти, – Олег эмоционально начал рассказывать все обстоятельства неудачного задержания и махнул на задержанных рукой, – в общем, это нарики. Ну, про них соседи сообщили. Мы приехали, а они стали оказывать сопротивление. Вот и пришлось их успокоить. – Понятно, – она покачала головой и перевела взгляд на дежурного, –Олег, вызови этим врача, а этих, – она кивнула головой в сторону ППС-ников, – замени на кого-нибудь. Сегодня у вас выходной, а то менты с такими рожами на улицах района перепугают не только преступников, но и мирных граждан. – Хорошо, Ирина Сергеевна, – спешно отозвался дежурный. – Кстати, вам тут передали. Несколько секунд Ирина не могла и слова вымолвить. Да чего уж там, она даже пошевелиться не могла, впав в ступор при виде огромного букета белых роз, которые вынес Олег из дежурки на глазах у всех. И вновь, она стала главной героиней спектакля, который в очередной раз проходил на глазах большого количества народа. Исаев с Терещенко прыснули от смеха, забыв о своих боевых ранениях, Измайлова расширила глаза от удивления, а Карпов, нарисовав на лице свою ехидную ухмылку, подошёл к краснеющей Ирине. Даже наркоманы в «обезьяннике» затихли, уставившись на букет. – Да, Ирина Сергеевна, вы не устаёте нас удивлять, – процедил сквозь зубы Карпов, положив руку на плечо полковнику. – Олег, кто это принёс? – она повела плечом, пытаясь сбросить тяжёлую и горячую руку подполковника. Она в один момент сменила мертвенную бледность на ярко-красный цвет лица, и обратно. – Да курьер, кажется. Я расписался за вас. Тут ещё записка вон вложена, – кивая на маленький запечатанный конверт, отрапортовал дежурный, как ни в чем не бывало. – Спасибо, Олег, – Ирина, собрав все силы, которые ещё были после испытанного шока, подошла к сияющему Олегу и, схватив конвертик и ключи, которые дежурный так предусмотрительно держал в другой руке, поплелась в сторону своего кабинета и, не оборачиваясь, крикнула: «Всем работать!» – Ирина Сергеевна, а с этим что делать? – пробормотал удивлённый Олег, протягивая в спину начальницы розы. – В воду поставь! – всё ещё не оборачиваясь, прошипела она. Наконец-то Зимина оказалась в своём кабинете за закрытой дверью, где никто не мог увидеть её искажённое стыдом лицо и облегчённый вздох. Ирина прижалась спиной к стене, задев висевшее на ней зеркало. Она замерла, как будто пыталась справиться от невидимого преследователя, который мог причинить ей вред. Влажными от пота руками она теребила ручку сумки. Наконец, приведя дыхание в норму, да и общее состояние туда же, Ирина посмотрела на чуть смятый конвертик. Она не решалась его открыть, потому что прекрасно понимала, что эти цветы от него, что он вновь ворвался в её жизнь без разрешения, да ещё и на глазах практически у всего отдела. Интересно, сколько народу было теперь осведомлено об этом милом букетике и о том, кому он предназначался? Хорошо хоть курьера послал, а не лично приволок этот веник в отдел, а то бурные фантазии сослуживцев уже ничем нельзя было бы усмирить. Стук в дверь заставил её вернуться в настоящее и отстраниться от стены. Крикнув невнятное «войдите», Ирина кинула сумку на один из стульев для визитёров и прошествовала к своему столу. Она оглянулась, когда Олег неловко и неразборчиво что-то промямлил. Дежурный выставил перед собой розы, которые теперь были помещены в грязную трёхлитровую банку. – Олег, унеси это отсюда, – вяло проговорила Ирина, усаживаясь за стол. – Ну а как же? Куда же? – продолжая вертеть в руках банку, мямлил Олег. – Не знаю. Выкинь! – резко ответила Зимина, уставившись на подчинённого. – И иди отсюда, Олег. А в руках её всё ещё ждал своего часа маленький подарочный конвертик, который мог подтвердить предположения. Хотя с другой стороны, записка внутри конверта могла не только подтвердить её предположения, но и опровергнуть. С чего она вообще взяла, что этот букет от Глухарёва? В прошлом он не сильно отличался такими порывами. Всего лишь несколько букетов в год доставалось ей от него и то только по великим праздникам, таким, как её собственный день Рождения и 8 марта. Хотя на всемирный женский день ей не доставалось даже полноценного букета, а всего лишь веточка мимозы, на которую у неё была сильная аллергия. Ну, конечно, были ещё у него вспышки галантности и вне праздничных дат, но слишком редко. Она смотрела на помятый конверт, который теперь лежал перед ней на столе, и всё не могла решиться его открыть. Чего же она так испугалась? Ну, букет, ну записка, ну неожиданно и странно, но с другой стороны, её реакция была слишком эмоциональной и не соответствующей обстоятельствам. Мысленно пытаясь успокоиться, Ирина принялась открывать конверт, который запечатан был добротно, что сразу отметало возможность посторонними узнать его тайну. Всего лишь несколько слов знакомым почерком были написаны на карточке, которую Ирина достала из конвертика: «Прости… Сегодня. Ресторан «Аркадия». 19:30… жду». Ирина несколько раз прочитала короткое сообщение на карточке из плотного картона. Подписи, конечно, не было, но ей этого и не требовалось, ведь она знала этот почерк прекрасно. Каждую закорючку, неправильный наклон только у буквы «а», резкую и угловатую «г», и длинную палочку у буквы «р», она помнила, как будто только вчера читала его дела. Стремящийся вверх почерк снова вызвал множество воспоминаний, апогеем которых стал рапорт на её столе, который она с трудом могла прочесть из-за дрожащих рук. Она тогда с трудом могла поднять на него глаза. Ещё большего труда ей стоило оставаться сдержанной. – Увольнение? Может, стоит лучше подумать о переводе? – она подняла глаза на него, стараясь понять, о чём в данный момент он думает. – Да вы присаживайтесь, Сергей Викторович. – Спасибо, – пробурчал он себе под нос и уселся, даже не взглянув на бывшую любовницу, – я не думаю, что сейчас вы будете мне помогать с переводом, а без рекомендации это сделать будет довольно сложно. – Отчего же, Сергей Викторович? – она сложила руки в замок и продолжала смотреть на подчинённого. – Я думаю, что смогу что-нибудь придумать для вас. Всё-таки нашим внутренним органам нужны такие грамотные, эрудированные, опытные и талантливые кадры. Можете быть свободны. И он ушёл, он ушёл и не оглянулся, не сказал ничего, не объяснил, он просто прикрыл за собой дверь. А она тогда осталась одна, разбитая и брошенная. Ещё ни за кого в своей жизни она так не хлопотала, как за него, и вот уже через неделю её бывший возлюбленный был сотрудником Следственного комитета РФ, а их воспоминания о прекрасных, как ей казалось, отношениях были запрятаны глубоко в её сознание, практически на три долгих года. А теперь у неё в руках была записка от него с приглашением в ресторан. Для чего? Зачем он снова бередит её чувства? – Лен, зайди ко мне, – проговорила она в трубку, дождавшись ответа.

***

– Я даже не знаю, Зяма, что тебе тут можно сказать? – после нелепого молчания отозвалась Измайлова. – Я, конечно, слышала про это, но не верила. Не в силах больше держать всё в себе, Ирина, поддавшись эмоциональному порыву, рассказала майору о Глухарёве, конечно, упустив все подробности вчерашней ночи, да и все его приходы к ней домой. Всё-таки за строгой формой полковника полиции скрывалась обычная хрупкая женщина, которая не в силах была переживать все эти эмоции. Ну и пусть она чувствовала себя девочкой-подростком, которая делиться своими внутренними переживаниями с лучшей подругой, но терпеть это в себе просто не было сил. Удивительно, но Лена пыталась проявить тактичность, действительно не зная как реагировать на неожиданную откровенность полковника. – Ну, хочешь, я выясню всё про этого твоего Глухарёва? – Он не мой! – прикрикнув, Зимина вскочила из-за стола, как ошпаренная, и подошла к окну. – Да, Ир, успокойся! Или ты его всё ещё любишь? Она повернулась и посмотрела на Лену невидящим взглядом. Она так боялась задавать этот вопрос сама себе, что неожиданно прозвучавшие слова, ввели её в некий транс. Она не могла ни пошевелиться, ни даже полноценно вздохнуть, а сложенные до этого на груди руки упали, словно неживые плети. В голове тут же вспыхнули картинки прошлой ночи, когда она поддалась ему, когда получала удовольствие от его близости, прикосновений и поцелуев. Она боялась собственных чувств, она боялась того, к чему могут привести эти чувства, но сопротивляться не было сил. – Да ты чего, Ир? Спокойнее! Я ж просто… пошутила, – испуганно посмотрев на побелевшую в момент Ирину, Лена старалась успокоить начальницу, лицо которой, может, и было бледным, но в глазах уже заплясали опасные огоньки, которые майору были знакомы, и она знала, что эти огоньки могут сулить. – Да ничего. Вечно ты скажешь какую-нибудь глупость, что, хоть стой, хоть падай, – Ирина выдернула себя из состояния транса и уселась в кресло, стараясь смягчить, накалившуюся в одночасье обстановку в кабинете, после неудачной шутки Измайловой. – Я предлагаю тебе не париться и просто пойти в этот ресторан. Как его там? – заключила Лена после небольшой паузы, за время которой обе женщины привели свои мысли в более или менее нормальное состояние. Если же Лене это далось легче, то у Ирины в голове всё ещё звучал эхом шутливый вопрос Измайловой, ответа на который она боялась, но прекрасно знала. – Может, ты и права, – отозвалась Ирина, перечитывая в сотый раз послание Глухарёва. – Значит, шопинг отменяется? – наигранно обиженным тоном, простонала Елена, поднимаясь со стула. Выходя из кабинета, она обернулась на зависшую Зимину и покачала головой.