Каникулы для Грейнджер.

Ах, свадебная суматоха! Радостное событие, праздник витает в каждой комнате, и, вроде бы, все шло прекрасно, если бы у нашей невесты не случались слишком частые перепады настроения. Джинни, минуту назад плачущая из-за некрасивой веснушки на плече, сейчас гневается из-за цвета торта. — Только не голубой! Я ненавижу голубой! Белый тоже не хочу, он меня раздражает! Может быть… А можно сделать начинку из томатов?.. Как нельзя?! — возмущалась девушка, так по-детски топая ножкой, когда они с Гарри выбирали торт для свадебного праздника. Минутой позже она уже весело хохотала над «Такой смешной морщинкой на платье! На гнома похожа! Ой, не могу!». Гарри оставалось лишь потакать прихотям невесты, ведь если он прекратит кивать, то получит сковородкой по голове, как вчера. — Ну, я же не хотела, ты ведь знаешь! Она просто выпала у меня из рук, — оправдывалась Уизли, когда парня привели в сознание.  — Как же, выпала из рук… — сердито бормотал Поттер, потирая ушибленное место. — Я, пожалуй, посижу в саду, иначе свихнусь, — последние слова он добавил совсем тихо, надеясь, что будущая супруга его не услышит. — Я с тобой! — тут же воскликнула рыжеволосая, но Гари замотал головой. — Один, — категорично заявил парень и вышел. — Ты меня совсем не любишь! — послышалось вслед, но Гарри не обратил на это внимания. Но сад был занят. Фред сидел на одном из старомодных плетеных кресел и смотрел на звезды, думая, сколько он еще сможет не подпускать к себе Гермиону Грейнджер. Все эти три дня он старался избегать ее, как бы странно это не звучало. Он пытался отгородить Гермиону от своих домыслов и раздумий, от желания, которое порой захлестывало его самого. Он знал, к чему это может привести, и не хотел, чтобы она страдала. Все это крутилось в голове огромным вихрем, и Фред, поглощенный этим, даже не заметил, как рядом плюхнулся Поттер и тихо выругался. — Мерлин, когда это все закончится? Нет, ты не подумай, я люблю Джинни и все в этом роде, но я попросту не могу больше этого терпеть! Зеленый, голубой, розовый, красный — это все меня достало! — Ты что-то сказал? — спросил Фред, видя, как Гарри попросту шевелит губами, или же ему попросту не хотелось слышать его? Лицо парня в очках покрылось красными пятнами, и он рыкнул. — Я скоро свихнусь! — взвыл Гарри, а Фред тихо рассмеялся. — Я ненавижу эту свадьбу, ты понимаешь? Все это меня раздражает! Она то смеется, то плачет, то хихикает! — Она беременна, дружок, — спокойно ответил Фред и, обернувшись, добавил. — И тебе пора идти ее успокаивать, иначе свадьбу придется отложить еще на несколько недель. Как оказалось, Гарри не закрыл за собой дверь, и в дверном проеме стояла рыжеволосая девушка, заливаясь и давясь слезами. — Ох, Джин… — с досадой произнес Гарри, и гнев на его лице мигом испарился, сменяясь сожалением. — Я ведь совсем не это имел в виду. Я просто очень устал от этих скорых приготовлений, понимаешь, — тихо говорил парень, обнимая девушку и вытаскивая из кармана помявшийся носовой платок. — Ты… Ты правда не хочешь этой свадьбы? — севшим от слез голосом произнесла Джинни и громко высморкалась. — Я хочу, очень хочу… Просто это все до жути утомляет, не считаешь? — как можно спокойнее говорил Гарри. — Давай пойдем выпьем травяного чая, Гермиона почитает тебе о маггловских свадебных церемониях, ты ведь так любишь это, да? — Ага, пойдем. Гермиона такая хорошая, она единственная, кто меня понимает, — Джинни вытирает слезы и, шмыгнув носом, плетется в глубь дома. Нора уже не так плоха. Теперь она что-то вроде милого двухэтажного дома с прекрасной верандой и садом, с задним двориком и пристройкой для экспериментов мистера Уизли. Комнаты стали просторнее и уютнее, но в каждой все же витает дух этой семьи. В комнате родителей на всю стену висят портреты всех детей и, конечно же, братьев Молли. Восемнадцатилетние Гидеон и Фабиан весело улыбаются, хвастаясь новыми, только что подаренными на совершеннолетие наручными часами. Рядом, на другом портрете, Молли и Артур, совсем юные, стоят на заднем дворе Норы, тогда, видимо, они только купили ее. Все в комнате так, как хотела Молли — элегантно, но все же с оттенками старушки-Норы. Фреду нравилось бродить по коридорам нового дома, хотя он и не был таким родным, и именно сейчас он собирался подняться на чердак и посидеть с отцовским телескопом, взглянуть на такие далекие звезды. Он шел по длинному коридору, как вдруг в конце него возникла маленькая женская фигурка и начала стремительно приближаться. О, Грейнджер, кажется, в ярости. И вот он уже оказался прижатым к стене, как бы смешно это не звучало. Она еле доставала ему до плеча — маленькая, но такая грозная. — Ты меня избегаешь? — слышится голос Гермионы Грейнджер, и Фред усмехается, стараясь оставаться серьезным. — А ты что, пытаешься меня изнасиловать? — её щеки пылают, но, крепче сжав палочку, мисс Грейнджер пытается подставить ее к горлу парня. — Ну, — тянет он, — Грейнджер, это уже угроза. — Куда идешь? — пытается сменить тему девушка, стараясь не встречаться взглядами. — Не уклоняйся от ответа, дорогуша. Не выдержав, Гермиона смеется, звонко и заразительно, внезапно из палочки вылетают искры, и девушка хватается за голову. Неужели ее жизнь вновь под угрозой. — Тебе не хорошо? — серьезно спрашивает Уизли, нахмурив брови. От былого веселья не осталось и следа. — Нет же, просто Джинни зовет меня… Все никак не могу привыкнуть, — быстро поцеловав парня, девушка стремглав несется по коридору и спотыкается, заставляя Фреда улыбнуться. На губах еще играет вкус мимолетного поцелуя. Сорвать бы с неба звезду, маленькую и яркую, и вплести в ее волосы. Подарить, чтобы вечно освещала ее путь и никогда не гасла. А если и погаснет, то он станет ее звездой. Будет всегда рядом, сжимая ее ладонь и даря тепло. Разве сложно быть звездой для любимого человека?.. Как же он глуп. — Задумался, Дред! — мимо проходит брат-близнец и отвешивает подзатыльник, весело хохоча. — Иди-ка ты… — не окончив фразу, парень заходит в первую попавшуюся комнату и понимает, что никогда тут не был. Помещение оформлено под детскую. У окна стоит потертая колыбель, в которой вырастали все Уизли, а вот и игрушки. Фред улыбается, видя двух одинаковых потертых слоников с синей и зеленой заплатками. Это его игрушки, его и Джорджа. Молли сама сшила их, и до самого отъезда в Хогвартс мальчики с ними не расставались. — Ностальгируешь, да, Фредди? — слышится тихий женский голос и парень оборачивается. — Это все ваше. Мы не выбросили ни одной вещи из вашего детства. — Мам, могу я сказать тебе кое-что? — Ты всегда можешь поговорить со мной, сынок. В трудные времена ко мне обращался не только ты: Билл, Чарли и даже Перси однажды, — Молли тепло улыбается, и Фред невольно задумывается, сколько трудностей пережила его мать. А ведь ей не к кому обратиться… Молли садится в старое потертое кресло и расправляет складки на юбке. — Знаешь, мам, я в смятении. На перепутье. И совсем не знаю, как поступить правильно. — Знаешь, когда я носила вас с Джорджем, погибли мои братья. Гидеон и Фабиан. И я была сломлена, подолгу плакала и в конечном итоге замкнулась в себе. Постепенно пришло осознание: пора прекращать скорбеть по братьям и думать о детях. К тому времени у меня уже были Чарли, Билл и Перси, а им нужна была мать. Артур не знал, что делать, и попросту привез меня сюда на холм. Тогда Норы еще не было, лишь маленький покосившийся домик, который вскоре мы перестроили в просторную комнату и кухню. В те времена мы жили в крохотной квартирке на окраине и не могли позволить себе ничего лучше. Я стала сильной, но не на столько, хотя мальчишки и смерть братьев закалили меня, я все же осталась прежней, робкой и тихой Молли. Тебе стоит понять, сынок, что женщина слабая и хрупкая внутри, какой бы сильной она не казалась. Гермионе сейчас тяжело, не думай, что она забыла о своем недуге и живет обычной жизнью. Девочка хранит все внутри, и однажды это вырвется наружу, и в этот момент ты должен быть с ней рядом, понимаешь? Ты должен поддерживать ее, а не избегать, ты же мужчина, в конце концов! — миссис Уизли улыбается и подходит к Фреду, застывшему у окна. — Ты нужен ей как никто другой, сынок. Ты нужен ей, как мне когда-то нужен был Артур. И тогда он понял, что пора все менять. На следующее утро он заявился в комнату Грейнджер и заявил, что теперь они живут вместе. — Ты в конец обезумел, — продрав глаза, сонно проговорила Гермиона, глядя, как ее вещи плывут по воздуху. — Просто заткнись и иди спать. Они снова украдкой целуются и гуляют, ускользая из вида, она смеется над шутками и реже читает. За то время Фред понял — Гермиона отгородилась от всех горой книг, и Фреду удалось это изменить. За день перед свадьбой у Гермионы появляется герпес, после он появляется и у Фреда. И объяснять не нужно. Молли долго сетует на их неосторожность, пока залечивает заболевание, а Фред хохочет, смотря на смутившуюся Гермиону. Но вот наступает долгожданный день. Все так красиво: сад украшен гирляндами и шарами, неподалеку от дома стоит превосходный шатер для гостей, в комнатах царит суета, но все счастливы. Джинни в легком белом платье до колен, сплошь покрытым кружевом, крутится у зеркала, пока в комнату не заходят Молли и Гермиона. — Я такая красивая, мам, — Джинни поворачивается, и можно заметить, как в уголках глаз заблестели слезинки. — Сегодня ты станешь миссис Поттер, милая… Ну-ну, не время плакать, нам с Гермионой нужно собрать твои волосы. В рыжие волосы вплетают цветы, перевязывают белой шелковой лентой и оставляют несколько прядей обрамлять лицо. Макияж легкий, слегка мерцающий на солнечном свете, но все ждут заката, ведь мечта Джинни — обвенчаться под закатным небом. — Поверить не могу, что ты уже так выросла, — миссис Уизли достает из кармана передника платок и вытирает подступившие слезы. Сегодня на ней красное платье, рыжие волосы убраны в высокую прическу, на руке блистает одно простенькое колечко — подарок Артура на их первую годовщину. — Нам пора, солнце вот-вот закатится, — с улыбкой говорит Гермиона, и они выходят из дома. — Джинни с мистером Уизли пойдут к дорожке, я к подружкам невесты, а вы… — начинает было девушка, но миссис Уизли ее обрывает. — Я пойду пожелаю удачи Гарри, — Молли семенит к участку за Норой, туда, где притаились жених и его приближенные. Подружки невесты стоят в ряд неподалеку от увешанной цветами арки. Луна, Кэти, Алиссия и Анджелина в платьях бледно- сиреневого цвета и с букетами сирени ждут еще одну подружку. Гермиона, придерживая юбку, становится рядом и переводит дыхание. В ее волосы вплетены фиолетовые цветы, как и у остальных девушек. А вот друзья жениха как всегда опаздывают. Они появляются за две минуты до начала церемонии — Рон, Фред, Симус, Дин и Невилл, все в черных смокингах, а на лацканах пиджака приколоты те же фиолетовые цветы, что и в волосах девушек. Церемония прошла просто идеально, и вот уже миссис Поттер сидит рядом с мистером Поттером и мило воркует о предстоящем переезде в их новый дом. И Гермиона не может не улыбаться, смотря на них. Гости танцуют, и Фред, взявшийся из ниоткуда, увлекает Грейнджер на танцпол. — Я так счастлива, — тихо говорит Гермиона, положив голову на грудь парня. — Знаешь, я еще никогда не была так счастлива, — в шатре играет медленная музыка, ласкающая уши, и они стоят почти в центре, медленно покачиваясь в такт. Уже давно стемнело, и время быстрых и шумных танцев прошло. — Странно, я думал, что это свадьба Джинни, а не твоя, — усмехается подвыпивший Фред и закрывает глаза, слипающиеся от усталости. Девушка улыбается и тянется за поцелуем. И все бы было прекрасно, если бы Рональд не выпил бутылку огневиски. Он подходит к танцующим и презрительно усмехается. — Да, брат, ты поступил по-мужски, — начинает он. — Ты о чем это, Ронни? — откликается Фред. — Это все ты виноват. Гермиона должна была быть моей, и этот танец должен быть моим! — Ты бредишь, Рон. — Прекрати измываться надо мной! — рычит младший брат. — Прекрати быть идиотом! — парирует Фред Всё произошло слишком быстро: вот Гермиону уже отбрасывают в сторону, а Рон набрасывается на Фреда. Они наносят друг другу, кажется, сотню ударов, прежде чем их разнимают Билл и Чарли. Костяшки пальцев сбиты и окровавлены, у Фреда разбита губа и головокружение. Именно так она запомнит окончание праздника. По щекам Гермионы катятся хрустальные слезинки, оставляя мокрые дорожки. Игнорируя головокружение, покачиваясь, девушка выбегает на открытое пространство, судорожно хватая ртом воздух и робко обнимая себя за плечи. Звездное небо плывет пред глазами из-за нескончаемого потока слез, а может, из-за сильного удара головой о винтажный светильник. Она не может простить себе того, что поссорила двух братьев. Она стала яблоком раздора, она лишняя. Прохладный ветерок растрепал волосы, а остатки макияжа потекли, но девушка утирает слезы, вглядываясь в созвездия. — Стать бы звездой, — тихо говорит она и чувствует тепло сильных рук. — И оставить меня одного? — слышится тихий голос, и Гермиона всхлипывает. Кто-то зарывается в ее волосы. — Уходи. Оставь меня. — Как тогда? Больше не оставлю. Ни-ког-да, — по слогам произносит громче, и она поворачивается. — Фред, я не хочу, чтобы вы ссорились. Вы же братья, а я всего лишь… — Любовь всей моей жизни, — Фред целует ее легко, но Гермиона отстраняется, едва уловив запах спиртного. — Ты пьян. — А ты красива. А завтра я буду трезв, но ты все равно будешь красива. — Не цитируй. Это раздражает, — она старается быть невозмутимой, но Фред уверен — сейчас на ее лице проскользнула тень улыбки. — Какое красивое небо. Гляди, падает звезда! — Фред указывает пальцем на падающий со звездного неба огонек. — Хочу ребенка, — еле слышно произносит Гермиона. — Хочу быть с тобой вечно, — так же тихо говорит Уизли. — Пойдем, малыш, я отведу тебя в постель. — Но… — Я слишком пьян, Гермиона. Их пальцы робко сплетаются. Парень и девушка направляются в одну из комнат, где, лениво бросив одежду, они засыпают, обнявшись. От Фреда пахнет мужчиной и спиртным. Но Гермионе это нравится.