Верный курс

- Зарядить орудия! Приготовить абордажные крюки! – громогласно командовал Барбосса. – Торопитесь, черти безмозглые! Иначе наше золото отправится к Морскому Дьяволу! На палубе уже царил шум и суета, пираты с удвоенным рвением выполняли приказы капитана и даже неуклюжие Пинтел и Раджетти старательно заправляли в пушки тяжелые чугунные ядра. Джек сосредоточенно наблюдал за тем, как «Жемчужина» сближается с большим торговым фрегатом. Корабль действительно давал сильную осадку, что говорило не только о богатом грузе, но и наверняка подразумевало и многочисленную, хорошо вооруженную охрану. - Орудия к бою! Огонь! – еще громче заорал Барбосса. И в тот же миг воздух разорвал оглушительный грохот пушечного залпа. С английского судна раздались крики и треск ломающейся древесины, грот мачта накренилась на бок, а затем, и вовсе рухнула на палубу. Сквозь пороховой дым Джек рассмотрел суетящихся на фрегате солдат, чьи красные мундиры невозможно было не узнать. Гвардейцы поспешно вставали в строй и явно готовились к бою. Похоже, битва предстояла не из легких, и капитан Воробей вовсе не горел желанием в ней поучаствовать. - Прекратить огонь, парни! Вперед, на абордаж! – вновь прозвучал крик Барбоссы. И Джек, вооружившись увесистым крюком, направился к борту вместе с другими пиратами. На английском фрегате все уже было готово к «теплому приему гостей», но Воробей давно смекнул, как ему избежать визита на этот самый «прием». - Ну что, други! – громко обратился он к столпившимся вокруг пиратам, – На этой посудине наше золото! Так давайте пойдем и возьмем его! Вперед, на абордаж! Пираты поддержали его призыв громкими криками, Джек первым кинул свой крюк, и остальные последовали его примеру. Он отступил назад, натягивая веревку перед прыжком, и подался вперед. Через секунду вся абордажная бригада уже перелетела на борт английского корабля, а Джек так и остался стоять на палубе «Жемчужины». Оглянувшись по сторонам, он довольно усмехнулся себе в усы и уже собрался было ретироваться в направлении трюмного люка, как вдруг за его спиной раздался воинственный женский крик. - Вот дьявол!!! – громко выругался Джек. Еще даже не обернувшись, он уже знал, что увидит. На палубе торгового фрегата, притянутого веревками к борту «Жемчужины» Элизабет с саблей в руках отражала атаку сразу двух гвардейцев. Продолжая перечислять в уме все известные ему ругательства, Воробей вернулся к краю палубы и, натянув веревку, перескочил на борт торговца. Он сразу же оказался в самой гуще сражения. Отражая удары одних противников, он уворачивался от других и старался постепенно пробиться к тому месту, где мелькали освещенные солнцем золотистые волосы девушки. Несколько раз Джек буквально чудом ускользнул от разящей стали и когда, наконец, подобрался к Элизабет с трудом сдержал желание придушить ее собственными руками. Однако оказалось, что он успел как раз вовремя. Сражаясь с двумя крепкими гвардейцами, девушка явно не замечала угрозы подобравшейся к ней со спины. Один из солдат, чей мундир уже был испачкан кровью, прицелился в нее из мушкета с явным намерением отправить на тот свет. Выстрел потонул в общем шуме битвы, и Элизабет даже не обернулась. Убитый гвардеец рухнул на палубу, а Джек сунул разряженный пистолет обратно за пояс и, выхватив саблю, поспешил на помощь девушке. «Проклятье, я становлюсь похожим на сопляка Тернера! Дьявол его задери!» - со злостью подумал он, когда второй солдат, застонав, повалился на колени. Но противников вокруг по-прежнему было слишком много, и тогда Воробей принял неординарное решение. Обхватив Элизабет сзади за талию, он с силой повалил ее на палубу и, не разжимая объятий, откатился вместе с девушкой за сваленные неподалеку бочки. В первый момент Элизабет явно не поняла, кто ее схватил, но когда Джек оказался сверху и прижал ее своим телом к доскам палубы, она не прекратила попытки вырваться, а напротив удвоила свои усилия. - Не брыкайся, Лиззи! Лежи тихо, это для твоего же блага! – пытался увещевать ее Джек. Их укрытие было относительно безопасным, но крики несносной девицы могли привлечь ненужное внимание. - Немедленно отпусти меня, Джек! – возмущенно визжала Элизабет, – Ты не имеешь права! Я не собираюсь тут отсиживаться! Воробей тяжело вздохнул и закатил глаза. Девушка была сейчас полностью обездвижена, беспомощна и находилась так близко к его телу, что он слышал биение ее сердца. Нужно было сделать что-то, чтоб заставить ее замолчать, но, разумеется, как джентльмен, капитан Воробей не мог поднять руку на женщину. И тогда Джек решился применить единственный известный ему способ «убедить» разбушевавшуюся «королеву» замолчать. «Это всего лишь самооборона…» - мысленно оправдывал себя он, однако как только его губы коснулись горячих губ девушки, сердце тотчас забилось в два раза чаще. Элизабет дернулась, ее глаза наполнились гневом, но пират продолжал поцелуй, и вскоре она обмякла в его объятиях, губы слегка приоткрылись, глаза затуманились страстью. Они целовались лежа за пустыми бочками, а буквально в двух шагах люди резали, кололи и стреляли друг друга. Но в этот миг Джеку не было до этого никакого дела. Руки Элизабет уже обвили шею пирата, она отвечала на его поцелуи со всей страстью, так, словно бы хотела этого уже давно, но не позволяла своему желанию вырваться на свободу. Теперь Джек уже не удерживал ее силой, он просто ласкал руками стройную талию девушки, касался лица, шеи, целовал губы, ощущал запах ее волос. Время для него словно остановилось и потому, когда где-то сверху раздался торжествующий голос Барбоссы, Воробей даже вздрогнул от неожиданности. - Корабль наш, господа! – объявил капитан, и палуба немедленно огласилась радостными криками. Джек быстро поднялся на ноги, раскрасневшаяся и взлохмаченная Элизабет тотчас последовала его примеру. Многие пираты кричали и палили в воздух, а Пинтел и Раджетти даже обнялись и приплясывали от переполнявшего их ликования. - Вперед, взломать трюмные люки! Перетаскивайте золото на «Жемчужину», - продолжал командовать Барбосса, - Торопитесь, черти, пока эта посудина не пошла ко дну! Джек увидел, как двое пиратов вытащили из трюма уже открытый сундук полный золотых слитков и его губы сами собой растянулись в счастливой улыбке. Он обернулся к Элизабет и заметил, что и она с истинно пиратским восторгом разглядывает сверкающий на солнце металл. Их взгляды встретились, но теперь девушка не смутилась и не отвела глаз. Она ответила на его улыбку, и в этот миг ее лицо выражало искренний, почти детский восторг. И от ее взгляда на сердце Джека сделалось так тепло, что он ощутил себя самым счастливым человеком на свете. - Там полтрюма забито золотом! – воскликнул пират, несущий сундук, – Скорей, ребята, тащите его наверх! Пинтел, Раджетти и остальные вновь радостно закричали, но не успели они кинуться к трюму, как вдруг замерли на своих местах. Открывшееся им зрелище было действительно жутким. Над морем внезапно возник сизый туман от которого повеяло замогильным холодом. Туман струился над водой и Джек вдруг заметил, что он поднимается от десятков человеческих тел плавающих возле кораблей. Все пираты с ужасом следили за сгустками тумана, в которых иногда угадывались очертания мужских силуэтов, Раджети судорожно крестился, кто-то шептал полузабытую молитву. И вот, когда туман, словно притягиваемый невидимой воронкой, собрался в одном месте в нем возник темный силуэт корабля-призрака. «Летучий Голландец» теперь выглядел совсем иначе, чем при прежнем капитане. На носу красовалась позолоченная статуя Калипсо, борта очистились от ракушек и водорослей, паруса были белыми, без привычных зияющих дыр. Но все равно этот корабль вызывал у людей какой-то иррациональный, почти животный страх. Они стояли не в силах пошевелиться, и от былой радости уже не осталось и следа. Ледяной сизый туман понемногу рассеялся, словно всосавшись в борта «Голландца», и тогда Джек увидел его капитана. Уилл Тернер стоял у штурвала. Спокойный, хладнокровный, даже величественный. Его взгляд был устремлен в их сторону, но в то же время словно бы смотрел куда-то вдаль, сквозь корабль и тела стоящих на нем людей. Джек заглянул в глаза бывшему кузнецу и ужаснулся. Это были уже не глаза того парня, которого он знал прежде и над которым так любил подшутить. Перед ним словно предстал призрак познавший все тайны потустороннего мира и полностью безразличный к миру живых. - Уилл! – неожиданно громко крикнула Элизабет, и ее звонкий, радостный голос показался неестественным в почти полной тишине. – Уилл, я здесь! Ты видишь меня? В последних словах девушки уже прозвучала легкая неуверенность. В то время как Морской Дьявол продолжал неподвижно стоять у штурвала, глядя прямо перед собой без всякого выражения. - Уилл, что с тобой?! Это же я! – уже с обидой крикнула Элизабет, подбежав к краю палубы, - Ты слышишь меня? Уилл!!! Все пираты с «Жемчужины», затаив дыхание, следили за этой сценой. И даже Барбосса казался мрачным и напряженным. Все словно ждали реакции Морского Дьявола и в то же время подсознательно боялись ее. Но капитан «Голландца» по-прежнему сохранял ледяное спокойствие. - Уилл, пожалуйста, посмотри на меня! – с неподдельным отчаяньем взмолилась Элизабет. Из ее глаз уже полились слезы, – Это же я, Элизабет! Я люблю тебя! Джек вздрогнул, слова девушки больно резанули ему по сердцу, и он вновь взглянул на Тернера. На сей раз, на лице Морского Дьявола отразилось, нечто напоминающее горечь и сожаление, но всего на секунду. А затем капитан «Голландца» медленно отвернулся от «Черной Жемчужины», и корабль-призрак растаял в тумане также как и души погибших моряков. - Уилл, нет! Вернись!!! Пожалуйста! – захлебываясь рыданиями, кричала Элизабет, – Прошу тебя! Уилл! Уилл!!! Джек не мог смотреть, как она надрывается, из последних сил взывая к тому, кто не желал ей ответить. Смотреть на ее страдания, было очень тяжело, но Джек боялся отвести взгляд. Сердце рвалось на части от невыносимой боли, но на сей раз, он не чем не мог ей помочь. «Летучий Голландец» исчез, переместившись в мир мертвых со своим новым грузом, а пираты постепенно отошли от сковавшего их страха и, подгоняемые капитаном, вернулись к работе. И только Элизабет, опустившись на колени перед фальшбортом, продолжа беззвучно рыдать. Джек видел, как вздрагивают ее хрупкие плечи, понимал, какие чувства она сейчас испытывает, но, несмотря на острое желание прижать девушку к своей груди и утешить, так и не решился к ней подойти. Весь оставшийся день Элизабет провела, запершись в своей каюте. И даже не вышла к ужину. Это обстоятельство вызывало тревогу. После недолгих раздумий, Воробей все же спустился в кубрик и постоял немного у низкой двери, прислушиваясь к доносящимся из-за нее звукам. Но, услышав, наконец, тихое всхлипывание, успокоился и побрел обратно в кают-компанию. На английском фрегате кроме сундуков с золотом обнаружилось достаточное количество свежего провианта, так что трапеза пиратов обрела большее разнообразие. Однако у Джека совсем не было аппетита. Барбосса предусмотрительно не позволил своей команде выпить за победу, пообещав, правда, что по возвращении в порт Тортуги их ждет настоящее пиршество. Сам капитан сразу после ужина отправился в трюм – подсчитывать добычу, а у Джека на этот вечер были свои планы. Расположившись в капитанской каюте, он реквизировал из запасов Барбоссы очередную бутылку рома и отпраздновал сам с собой удачное предприятие, однако настроение у него почему-то было совсем не праздничное. В голове снова и снова звучал голос Элизабет с отчаяньем повторявший одну и ту же фразу, всего из трех слов. Таких простых, банальных, но имеющих столь важное значение в жизни каждого человека. Слов, способных в один миг поднять чью-то душу на вершину счастья и одновременно вдребезги разбить чье-то сердце. Однако хмель лучший лекарь тоски и печали. Вскоре Джек уже заснул на своем импровизированном ложе в обнимку с опустошенной бутылкой.