Ane Brun & Linnea Olsson - Halo, Naughty Boy ft. Ed Sheeran - Top Floor.
Тихий шелест резины колес при соприкосновении с дорогой, полушепот девочек, сидящих впереди, возня в середине салона и умиротворенное сопение большинства людей наполнили автобус спокойствием и интересом к предстоящему путешествию, которое уже началось. И Кастиэль впервые за достаточно долгий промежуток времени обратил внимание на эти незначительные мелочи и звуки, будто кто-то вдохнул смысл в его жизнь. В тот момент он ни на кого не злился, не заткнул уши наушниками, чтобы отделиться от всего мира, он даже с удивлением заметил, что не хочет, чтобы этот автобус останавливался. Он просто хотел быть счастливым. С нежностью взглянул на удобно примостившуюся на его коленях Корнелию, чьи руки периодически сжимались, словно она видела плохой сон. Тогда Кастиэль проводил тыльной стороной ладони по ее лицу, и девушка успокаивалась, открывая глаза и видя перед собой своего возлюбленного, делающего вид непричастности и смотрящего в окно. – Стесняется, – с улыбкой думала Лия, переворачиваясь на другой бок и вновь уносясь в пелену отрывков странных снов. Будто в них воспоминания о тех днях одиночества и отчаяния собрались воедино. Но просыпаясь, Лия понимала, что в реальном мире все намного лучше и светлее. И усталость снова брала над ней верх – Корнелия проваливалась в сон. А Кастиэль не мог заснуть. Лишь думал, думал о будущем, о своих ошибках в прошлом. Но больше всего думал о Лии. Как и вчера, весь январь, декабрь и ноябрь. И от этих мыслей, бьющихся ключом в сознании, он чувствовал некоторое удовлетворение. Но ответа на причину сегодняшнего поступка, на вопросы о своем поведении в предыдущем месяце найти не удавалось. Его мучила необъяснимая привязанность, мучившая и сковавшая его тело сотнями цепей. Привязанность, грозящая перерасти в чрезмерную озабоченность. И самым страшным для него было оказаться одному и молча наблюдать за тем, как она спокойно живет без него. – Нет, – решительно подумал Кастиэль. – Если справились со всем, что было до этого, то продержаться сможем. Потому что, чтобы избавиться от меня окончательно, ей придется умереть. Если я сам не убью ее до этого момента. И насмешливая ухмылка охлаждает распаленный разум, бесконечно генерирующий идеи о том, что ждет их впереди. И ворох планов созревает в голове. Планов, которые будут обязаны сбыться. Так как эта поездка – его шанс стать для нее всем. – Мы делаем техническую остановку, – пронзил затишье сонный голос мистера Фареза. После он прикрыл рот ладонью, чтобы не было слышно, как он зевает. – Просьба оставить вещи в автобусе. Лия вздрогнула и проснулась, услышав объявление. После стольких мучительных ночей она спала не крепко, словно организм привык быть уставшим и изнеможенным. Девушка посмотрела на собирающихся вокруг учеников с некоторым удивлением – почти все из них чувствовали себя бодро и активно обсуждали пит-стоп у парочки кафе на обочине. После она подняла глаза на Кастиэля, который без стеснения разглядывал ее сонное лицо. Лия смущенно откинулась к окну, поправляя взъерошенные волосы и понимая, что все это время спала, примостившись на его коленях. Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы стыдливость от неловкого момента прошла, ведь наверняка многие смотрели на эту странную пару с недоумением на протяжении всей поездки. Эта догадка заставила девушку смутиться еще больше, так как несколько человек периодически оборачивались, окидывая ее недоумевающим взглядом. – Все равно. Мне все равно, – прошептала Лия, успокаиваясь. Правильно. Пусть хоть все смотрят на них с Кастиэлем. Потому что она счастлива и этим все сказано. – Что? – спросил Кастиэль, наклоняясь ближе к ней и внимательно всматриваясь в большие искрящиеся глаза. После ее отрицательного жеста головой губы юноши растянулись в слабой улыбке. – Ты еще и с самой собой разговариваешь? Корнелия насмешливо прикусила нижнюю губу, признавая свою странность, но ничего не ответила, доли секунды с изумлением наблюдая за молниеносным приближением губ Кастиэля к ее и поддаваясь горячему поцелую. Электрический заряд пронзил тело Лии, наполняя все внутри приглушенным теплым светом любви к этим тонким чертам лица и сухим губам, сильным напряженным рукам и полной власти над ней. Но Кастиэль прикоснулся к ней лишь на мгновение, после чего с довольной полуулыбкой встал с места и протянул ей руку, и Лия с досадой подумала, что хотела бы, чтобы этот поцелуй продлился намного больше. Вдвоем они выбежали из автобуса, обгоняя всех по пути, и быстрее остальных добрались до симпатичного магазинчика со сладостями на углу. На стоянке комплекса стояло еще несколько автобусов, из-за чего площадки рядом с кафе и мини-маркетами были заполнены такими же подростками, устало зевающими и топчущимися на месте, чтобы не замерзнуть. Только протягивая кассиру деньги за пачку печенья, Лия осознала, что на улице жутко холодно, а она стоит в тонкой олимпийке. Но крепкое тело Кастиэля, борзо отодвинувшее ее в сторону, сбило ее с этой мысли, и она с хитрой улыбкой попыталась сдвинуть «каменного» парня обратно. Но он лишь хмыкнул, расплачиваясь и забирая два стакана кофе из рук продавца и ее печенье. – Вообще-то я могла и сама за себя заплатить, – скрывая смех за недовольным голосом, протянула Лия, откусив кусочек свежей выпечки. – Вообще-то, – засмеялся Кастиэль, передразнивая ее реплику, произнесенную с полным ртом, из-за чего получил тычок в плечо. – Ешь давай, а то ухватиться уже не за что. Удар кулаком в грудь. Кастиэль засмеялся еще громче, несмотря на сбивчивый поток слов обиженной Лии, которая демонстративно обошла его на пару шагов вперед. Через несколько секунд парень догнал ее, закидывая руку на плечо. Сначала девушка пыталась вывернуться из стального объятия, но поняла, что это бесполезно и с тайным удовольствием прижалась к нему. Они дошли до ветхой пошатнувшейся скамьи, на которую Кастиэль опустился с видом собственного превосходства. Лия встала напротив него, когда почувствовала, как ее холодные пальцы разогреваются горячими руками Кастиэля. От нежности неторопливых движений теплых ладоней румянец покрыл впалые щеки девушки. Все внутри нее ликовало. Она смотрела ему в глаза, в то время как он медленно притягивал ее руки к своему лицу. Им не нужно было говорить, чтобы понять, что этот момент запомнится навсегда. Ее лед на горячем лице, взгляд глаза в глаза, замедление времени вокруг. И каждый не мог поверить в то, что это происходит на самом деле. Он и она снова вместе. Пульс участился. Насыщенный зеленый против стального халцедона. Сдвиг по фазе – так называют бьющееся в такт со сбитым дыханием сердце и застывшую на губах счастливую улыбку? Тогда у них обоих полный сдвиг по всем фазам. – Все смотрят, – прошептала Лия, опуская глаза, но вновь поднимая их и замечая, как пустеет взгляд напротив. Кастиэль отпустил ее руки и, выбросив пустые стаканы, встал. – Для тебя это важно? Девушка растеряно осмотрелась вокруг. Недалеко от них сидели люди из параллельного класса, прожигающие насквозь своим любопытством. Девочки, которых Лия не раз замечала воздыхающими по Кастиэлю, и его друзья из баскетбольной команды. Все смотрели на двух подростков, старающихся успокоить разыгравшийся организм и спокойно покинуть небольшую аллею. – Они ничего не значат, понимаешь? Пусть смотрят. Разве это так… – начал Кастиэль, но Лия остановила его, прикоснувшись подушечками пальцем до рта. – Мне все равно, Кастиэль, – после этих слов она несмело улыбнулась. – Давай просто уйдем отсюда. Их пальцы переплелись в крепком замке, и Лия почувствовала прилив сил, почувствовала, что он рядом, а значит остальные и правда - ничто, по сравнению с чувством воодушевления и радости рядом с ними. Вместе они прошли вдоль ряда маленьких магазинов, после чего Кастиэль резко повернул направо, быстрым шагом уводя оторопевшую Корнелию из толпы к полуразрушенной стене недостроенного кирпичного дома. Парень забежал внутрь постройки без крыши и самодовольно улыбнулся удивленной Лии. – Здесь никто не смотрит? – усмехнулся он. – Нет, – пробормотала Лия, прижимаясь к обперевшемуся об стенку Кастиэлю. Он, не переставая улыбаться, погладил ее по волосам, крепко обнимая за талию. Лия мечтательно очертила пальцем контур его губ, с каждым миллиметром все ближе приближаясь к ним своими. Лицо Кастиэля можно было сравнить с довольной мордашкой сытого кота. Он был готов вечно смотреть на то, как она привстает на носочки, чтобы дотянуться до него, как нерешительно сжимает руки на вороте его куртки, как, словно сомневаясь, прикасается к его губам и замирает. Замирает от того, что волнение не дает раскрепоститься, расслабиться и дать полную волю чувствам. Но для этого он и был рядом. Чтобы на мгновение поцеловать бархатную кожу скул, провести неровную линию от мочки уха до горячей впадинки между ключицами, чтобы зажечь в ней скрытый напор и углубить поцелуй до головокружения. До сворачивающегося комка внизу живота. И оторваться невозможно, потому что, несмотря на принятия факта их взаимной тяги друг к другу, каждый боялся, что тонкая кромка льда под ними проломится и прежние проблемы и сомнения ворвутся в жизнь морозным порывом ветра. – А знаешь, – осипшим голосом проговорила Лия, утыкаясь глазами в мягкие губы. – Некоторым нравится мое «не за что ухватиться». Лицо Кастиэля приняло свою привычную серьезность, и юноша изучающе посмотрел в лукавые зеленые глаза. – Это что, шутка такая? – пробасил он, не обращая внимания на невесомые поцелуи, которыми Лия покрывала его шею. – Нет, – кокетливо ответила Лия, отстраняясь. – Когда мы проходили мимо толпы, кто-то сделал комплимент моей… – Фигуре? – предположил Кастиэль, перебирая пальцами шелковые пряди ее волос. – Не совсем, – Лия не сдержалась и захихикала, наблюдая за изменением выражений лица Кастиэля. От удивления до растерянности, а после - угрюмой мрачности. Но серые глаза смягчились от искреннего смеха Лии – такого счастливого и настоящего, что Кастиэль простил ей эту шутку, не задумываясь. – Значит, он в пролете, – улыбнулся Кастиэль, опуская сцепленные на талии руки ниже поясницы. – Делиться я ни с кем не собираюсь. Глаза Лии расширились, когда она почувствовала его прикосновения, но столь милый ответ взбудоражил ее сознание и мысли, и их губы вновь слились воедино, сминая друг друга так чувственно и робко одновременно, что иногда сердце пропускало удары, чтобы не нарушить эти прекрасные минуты счастья. Спустя мгновения они оба заметили, что объятия стали жарче, а поцелуй страстнее и ярче. Кастиэль не мог избавиться от горячего желания остаться с ней наедине, бросить эту нелепую поездку и поехать в Париж самостоятельно, но Корнелия вовремя остановилась, выпутывая пальцы из алых волос и нерешительно отступая на полшага назад. – Время. Мы… мы можем опоздать, – сказала она, поправляя футболку под толстовкой. Кастиэль лишь недовольно нахмурился. Девушка вынула из карманов джинсов свой полуразбитый мобильный и прищурилась, чтобы посмотреть время. Но экран не работал, и телефон даже не включался. – Видимо, совсем сломался, – грустно заметила Лия, но Кастиэль перебил ее, одернув рукав куртки, чтобы взглянуть на часы, и проговорив: – У нас осталось четыре минуты. Ты права, пора идти. В его голосе легко можно было прочесть разочарование. Он хотел все время иметь возможность прикасаться к ней, целовать и чувствовать тепло ее тела рядом. Но вести себя так в автобусе она не позволит, а в данный момент времени действительно не осталось. – Ты же подождешь меня немного? – ласково спросила Лия, мягко целуя его в щеку и давая понять, что постарается вернуться как можно скорее. Кастиэль печально улыбнулся, раскидывая спутанные кудрявые волосы по узким плечам Лии, после чего снова припал к ее губам. Всего лишь на миг: миг, в который казалось, что он падает вниз, крепко держа хрупкое и столь любимое тело. Миг. Лия забежала в уборную и, удивившись отсутствию очереди, залетела в первую кабинку. Спустя несколько секунд она услышала негромкий разговор нескольких девушек, вышедших из кабинок рядом. Сначала Корнелия не вслушивалась, ведь она даже не знала кто это, но после того, как в беседе промелькнуло ее имя, Лия насторожилась. – Я до сих пор не могу поверить, что Мерлен оказалась такой, – произнес мелодичный голос одной из учениц. – Видели, как она зажималась с Касом? Вторая – ее подруга поддакнула смешком. – Меня тошнило, когда я на них смотрела. Она слишком двуличная, чтобы встречаться с ним! – воскликнула девчонка, когда Лия прислонилась к дверце, сдерживая возмущение и злость, до боли прикусив язык. – Сначала Лизандр, потом Броньяр. Кто следующий? Ей осталось только Армина у лучшей подруги увести. Сквозь шум воды Лия услышала возмущенные вздохи, и единственное, что сдерживало ее остаться внутри и не выходить, чтобы поставить этих дурочек на место, – это гордыня. Высказать им все в лицо – зачем? Человека никогда не изменить, что уж тут говорить о переубеждении. – Мне так жаль Лизандра. После расставания с этой выскочкой он даже в школу не ходит, а ведь у нас в конце года экзамены. В Париж не поехал… Все из-за нее! Видел бы он их вдвоем сейчас… Лизандр – болевая точка, на которую они не имели права давить. Лия сжала руки в кулаки, успокаивая себя всевозможными словами из тренингов по нахождению гармонии души и тела, но они не помогали. Злость кипела в ее крови, разгоняя по телу волны ненависти. – А ты что думаешь? – обратилась к до этого момента молчавшей третьей девушке первая. – Я думаю, что это не наше дело, – после недолгого молчания ответила та, и Лия ужаснулась. В приятном голосе одной из них она узнала Розалию, которая все время этого разговора просто слушала своих глупых подруг, беззаботно играя роль отстраненности. Входная дверь хлопнула, после чего Лия, нахмурившись, подошла к зеркалу, по пути внимательно рассматривая себя. «Не думала, что Мерлен окажется такой,» – пронеслось в голове. Такой? Всего лишь той несчастной, которая наконец ухватилась за крошечный спасательный круг счастья? Двуличная… «Не могу поверить в то, что это так выглядит со стороны» – разочаровано подумала девушка, умывая лицо холодной водой. Злость исчезла, заменив собой тупое бессилие против своих желаний и морали. За дверью ее ждет тот, о котором она мечтала не один месяц. Тот, с кем она чувствует себя по-настоящему счастливой. Так почему она должна стесняться этого? Но найти в себе сил выйти и – как бы она сделала это до подслушанного разговора – броситься ему на шею – не удастся. Потому что в самые распаленные моменты наш разум отказывается идти против системы и подчиняется массовым законам. Вести себя скромнее. Намного скромнее. Кастиэль, ожидая Корнелию, почти незаметно играл на импровизированной гитаре, представляя, что сможет сыграть Лии в один из свободных вечеров где-нибудь на крыше ночного Парижа. А почему бы ей и вовсе не предложить сбежать? Эта идея не давала ему покоя с самого начала поездки. Да, после будет множество проблем, но разве это будет играть какую-либо роль во время их сумасшедшего уикенда? И он решил для себя, что при первой же возможности предложит ей совершить этот странный, выбивающийся из повседневности поступок. Прямо сейчас. Когда он видел, как она выходит из кафе, скрестив руки на груди. Он весело подмигнул ей, но слабая ответная улыбка на ее пухлых губах помогла понять ему, что что-то не так. – Все в порядке? – он вопросительно вскинул брови вверх, наблюдая за ее пустым выражением лица. – Да, – снова эта маска – подобие улыбки, совсем не похожее на настоящую. Любимую улыбку. – Я замерзла. Кастиэль дотронулся до ее руки, чтобы покрепче сжать в своей горячей ладони, но девушка, извинившись печальными глазами, ближе прижала скрещенные руки к себе и пошла вперед. – Лия, – Кастиэль не мог найти объяснение столь отличающемуся поведению девушки от того, что было несколько минут назад. Лия на мгновение остановилась уже перед дверьми автобуса и обернулась. Сердце начинало биться чаще при виде обеспокоенного лица Кастиэля, нежных серых глаз, горящих нескрываемым вопросом. – Прости, я что-то плохо себя чувствую. Давай зайдем. Кастиэль кивнул и в душе почувствовал, что гнев на ее секрет начинает разгораться. Потому что он знал, что это не связано с самочувствием. Идя по узкому проходу автобуса, Лия ощущала на себе неприязненные взгляды многих учеников, и от каждого из них ей становилось все более некомфортно. Казалось, что все взгляды направлены на нее, что все шепчутся, обсуждая эту странную пару. И она хотела провалиться сквозь землю от чувства стыда.***
Оставшиеся несколько часов они ехали молча. Лия, не переставая, смотрела в окно, заткнув уши классической музыкой, льющейся из наушников. Погруженная в мысли она пыталась найти какой-то выход, способ избавиться от неправильного чувства того, что она здесь лишняя. Что она виновата во всем, что связано с Лизандром – его прогулы, отсутствие в Париже, меланхолия. И это угнетало ее не меньше, чем угнетает смерть любимого человека. Кастиэль просто взял контроль над собой. С одной стороны его раздражало нарастающее чувство обиды, а с другой он хотел прижать потускневшее тело к себе и зарыться носом в пушистые волосы. За это время он разложил по кадрам каждую секунду, проведенную вместе с ней, чтобы проанализировать, найти ошибку в своем поведении. Удивительно, до чего может довести любовь. Кастиэль ищет ошибки в себе – самом идеальном человеке, которого он знал. Автобус плавно остановился у заправки. Некоторые достаточно проголодались, из-за чего попросили учителя выйти, чтобы купить что-нибудь в мини-маркете. Кастиэль оживился и сразу встал, так как всю поездку чувствовал себя сидящим словно на углях. Он ждал любой возможности поговорить с ней наедине, разобраться в том, что происходит. – Ты пойдешь? – заглушая бьющееся сердце безразличным тоном, спросил он. Лия покачала головой, не отводя взгляда от леса за стеклом. Это было финальной точкой. – Слушай, если это из-за моей шутки насчет твоей фигуры, то… – повышая градус разговора, начал Кастиэль. – Я сказала, что ты здесь ни при чем. Мне плохо, понимаешь? – бесцветно ответила Лия, засовывая второй наушник и снова отстраняясь от всего мира. – К черту, – взмахнув руками, сказал Кастиэль и, расталкивая толпу, вылетел из автобуса. Лия винила себя за свое поведение. Больше сказать, ненавидела. Но рассказать Кастиэлю причину было стыдно, ведь он посмеется и скажет, что мнение других – полная чушь. Раньше Лия полностью разделяла с ним эту точку зрения. До того, как услышала про себя столько негатива. Она опустошенно наблюдала за пустеющим автобусом, пока не заметила нового знакомого, плюхнувшегося на сидение Кастиэля. Дакота широко улыбался и удобно развалился в кресле, закинув ноги на ногу. – У горячей итальянки проблемы? – насмешливо спросил он, вытягивая наушники из ушей Корнелии. Та пронзила его острым взглядом, и Дейк решил сбавить обороты. – Я видел вас с этим… Он, сморщившись, указал пальцем на улицу, но Лия не смотрела. Она тяжело дышала, сдерживая желание ударить его. – Ну, чего ты молчишь, обезьянка? – заглядывая ей прямо в глаза, проговорил блондин. Лия, чтобы игнорировать его, нашла новое занятие – с интересом выводить причудливые узоры на запотевшем окне. «Обезьянка? Кретин!» – подумала она, закатывая глаза. – Что ты хочешь услышать? – Хочу узнать, что случилось, – он пожал плечами. Эти плечи должны быть другими. Просто потому, что он чужой. – Со мной все нормально, устраивает? – Нет. Его указательный и средний пальцы побежали по ее ноге, вытанцовывая забавный танец, но были остановлены возмущенным шлепком ладонью Лии. – С ума сошел? Да что тебе от меня нужно? – воскликнула она, пытаясь сдвинуть его руку с колена, но он крепко держал ее. – Я всего лишь потанцевать хотел, – засмеялся Дейк, снова повторяя эти странные движения. – Видишь, как у меня хорошо получается. – Идиот, – сдерживая улыбку, сказала Лия. Но чем больше она наблюдала за ним, тем хуже у нее это получалось, и в конце концов снисходительная – скорее от глупости сложившейся ситуации – улыбка легла на ее губы. – Танцуй где-нибудь в другом месте. Дейк засмеялся еще громче, привлекая внимание соседей из передней части автобуса. Многие не спеша возвращались с полными пакетами чипсов и газировки, и в автобусе уже было не так пусто. Дакота остановился, задержав ладонь на колене Лии, и устремил на нее самодовольный взгляд. Но от ее скромной улыбки ничего не осталось, когда она увидела Кастиэля, стоящего в проеме. Он внимательно наблюдал за сияющим лицом Дейка, которое постепенно угасло. Юноша встал и, отсалютовав застывшей Корнелии, вернулся на свое место. Кастиэль несколько мгновений оставался у дверей автобуса, но после вошел внутрь и с самым беспечным выражением лица опустился на кресло, попутно доставая из кармана телефон с наушниками. Молчание, повисшее между ними, ужасало. Лучше бы он сказал ей что-нибудь, оскорбил или сделал замечание – неважно. Но холодные серые глаза разочарованно оглядели ее потерянный вид и вернулись к экрану телефона. В душе он кричал. Кричал так громко, что мысли заглушали музыку. Кричал прямо ей в лицо, чтобы она оглохла и зарыдала от этого крика. Сдержаться было его главной задачей. Потому что он понял, что все ее слова и действия еще ничего не значат. Совершенно ничего. – Кастиэль. Он повернулся к ней. – Я хочу сказать тебе, что… – Извини, я занят, – отстраненно ответил он, повертев в руках телефон. И мысленно расчленяя Дакоту с пеной у рта. – Так же, как и ты была занята эти несколько часов, – Кастиэль надменно улыбнулся, читая сожаление в темно-зеленом омуте ее глаз. И в этот момент Лии показалось, что в автобусе слишком тесно для них двоих.