Цепляясь за надежды

Она всегда знала, что её жизнь когда-нибудь так и закончится, в месте, где никто и не догадается её искать, но Исса не думала, что это произойдет так скоро. Промокшая, голодная, одинокая - девушка лежала на полу, казалось бы, раскаленным от жара её собственного тела. Пот крупными каплями струился по бледному лицу, тело сотрясала крупная дрожь, словно она подхватила лихорадку, а из горла вырывались тяжелые вздохи. Неизвестная ей болезнь охватила её полностью, но разрушала разум и тело томительно долго, намереваясь сначала поиграть, а следом отобрать последние силы и забрать с собой в пустоту. Призывать на помощь было бесполезно: девушка ушла от последнего поселения слишком далеко, а странников в такую погоду врятли занесло бы в это место. Молиться? Нет, она бы не стала призывать Богов, они покинули её слишком давно, ещё в детстве, когда они не откликнулись на мольбы о спасении её умирающего отца. И теперь, медленно сгорать здесь – её судьба. Исса тяжело дышала, хриплые стоны заполняли окружавшую пустоту. Ей всегда казалось, что если она умрет, то не будет ощущать страха, но всё оказалось совершенно иначе. Сейчас он закрался где-то в глубины её души, и начал заполнять все уголки остального, распространяться вместе с болезнью. Она поддалась ему, но не смирилась, как бы ни было это странно. Она, как и каждый, не хотела покидать этот мир. Слишком молода, слишком упряма, слишком… Это слово сейчас ассоциировалось с многим, и Исса цеплялась за него, как за последний лучик надежды. Она не успела достигнуть своей цели, и как многие уверяли её, не достигла бы, но если бы она поддалась чужим уговорам, то потеряла смысл жизни. Мать, она хотела её найти так же сильно, как и хотела жить. Не видя её ни разу, она всем сердцем любила её, как каждый ребенок любит того, кто подарил ему жизнь, и сохранила это тепло на долгие годы, ведомая полупрозрачной мечтой, нет, скорее жаждой, отыскать её и заглянуть в родные глаза, по словам покойного отца, копии матери. Потолок, освещаемый небольшим пламенем от костра, начал меркнуть. Глаза Иссы постепенно застилал туман. «Нет, только не конец», - прошептала она, всеми силами пытаясь отогнать от себя сгустившуюся темноту, коварно крадущуюся смерть. Девушка зажмурилась и тут же широко распахнула голубые глаза, но красные отблески пламени давно потухли, и теперь в пещере стояла чернильная мгла. «Несправедливо, как же несправедливо», - кричали мысли в голове, а от осознания этого из глаз потекли горькие слезы, скатывающиеся по лицу и попадающие на краешки губ. Теперь Исса могла ощутить их вкус и признаться себе в том, что она проиграла. От стен гулким эхом отдавались её приглушенные всхлипы, но на секунду, лишь на миг, ей показалось, что она услышала чьи-то шаги. «Ты бредишь, Исса», - заверила она саму себя. Вот только топот грубой подошвы ботинок о шероховатую поверхность раздавался все чаще. Он стих лишь в тот момент, когда до девушки оставалось всего ничего. - Ты слышишь меня, дитя? - женский голос раздался прямо над Ис. Она попыталась кивнуть, но не знала точно, получилось ли. - Не закрывай глаза, слышишь. «Какой он нежный, - подумалось ей, - Наверняка у моей матери он такой же». Исса улыбнулась, краешки её губ поползли вверх, но она знала, что вот-вот потеряет этот мир. - Имя, скажи мне свое имя, девочка? – Чужие руки дотронулись до её лица, и девушка почувствовала, насколько руки неизвестной женщины мягки. Если же она и умрет тут, то скажет ей свое имя. Скажет той, кто нашла её и заставила подумать о матери. - Моё… имя, - еле слышно произнесла она. – Моё имя… Иссазан. Голос женщины смолк, и теперь Исса думала, что все произошедшее показалось ей. Вот только голос снова заговорил, но девушка не поняла, к чему были эти слова: - В воде. Иссазан. В воде, ты не должна терять надежду, - будто смакуя, произнесла женщина. Но Исса не ответила. Последнее, что она запомнила, была темнота и нежный голос, так похожий на голос её матери.