Уместность не к месту

А через две недели начался процесс над Северусом Тобиасом Снейпом. Визенгамоту понабилось свыше месяца, чтобы исследовать фигуру бывшего профессора зельеварения, его поступки и роль в недавней войне. Все вовлеченные участники были вымотаны долгой процедурой и многократным повторением под присягой давно привычных и очевидных фактов, проходящих под тяжким гнетом ожидаемого результата. На протяжении этого времени все участники за изъятием спокойного и выдержанного Снейпа срывались друг на друга, на кухне чудом уцелела посуда после неконтролируемого всплеска магической силы Алсара, а Гарри умудрился в один день разругаться с мистером Малфоем, дать ему по-маггловски прямо в холеное аристократическое лицо, попасть на прием к Изыскателю за драку в общественном месте, помириться и напиться с (уже) Люциусом в баре до беспамятства. В том самом баре под влиянием алкоголя гриффиндорец умудрился рассказать старшему слизеринцу, что изыскатели все как один приходили и выражали сочувствие его положению и восторгались тем, что помимо того, что Золотой мальчик умудрился выжить и кокнуть Того-кого-теперь-можно-называть-как-хочешь, он исполнил мечту каждого мужчины в аврорате – безнаказанно дал по морде самому Люциусу Малфою. Самое удивительное, что последнего такой рассказ изрядно развеселил, а их дружба только окрепла. В круговерти событий день оглашения приговора подкрался незаметно (на тонких розовых ногах — прим. авт.). Сама погода застыла в ожидании решения Визенгамота — небо навалилось тяжелым серым одеялом, не пропускавшим не дуновения ветерка, и все дрожало и искрило предвкушением грандиозной грозы, разразившейся ввечеру после закрытия заседания и залившей Лондон тугими струями холодной воды. Мокрый и мрачный Гарри брел по темному и тесному коридору особняка Блэков, чувствуя себя расстроенным и немного апатичным — сказывалось затяжное волнение. На кухне горел теплый свет, большой абажур излучал золотистое сияние, заливая сияющими потоками две худые фигуры за столом, коротавшие ожидание за чаем. И зельевар, и его подмастерье были в черном, не считая тонких полос рукавов и ворота белых сорочек, лица их были схожи мрачно-сдержанными выражением. Гарри глотнул горький ком в горле, взлохматил пятерней волосы, нервно крутанул в руке перевязанный тонкой траурной лентой свиток пергамента и переступил порог. Стоило свету абажура упасть на лицо гриффиндорца, как Снейп спокойно констатировал: - Мы проиграли. И гриффиндорец невольно поник от спокойствия и верности этих слов: - Пока да, сэр, но я не сдамся, - постарался решительно проговорить он. Зельевар легким движением губ умудрился одновременно изобразить уверенность в гриффиндорской настойчивости и скептицизм относительно ее результатов. - Что сказал Визенгамот? – поинтересовался Алсар, немного более бледный, чем обычно. Гарри медленно опустился на свободный стул и начал безрадостное повествование: - Мы смогли доказать, что профессор был двойным агентом и противостоял Тому в последней войне. С помощью Люциуса все вмененные и доказанные эпизоды удалось обосновать как необходимые для соответствия роли Пожирателя, даже историю с Лавуа, которая, на мой взгляд, была самым слабым нашим звеном. И какое-то время я еще мог верить, что с убийством Дамблдора это также сработает. Но потом обвинение представило сведения о том, что Дамблдор был главой Ордена Феникса, и все пошло кувырком. На тонких губах Снейпа зазмеилась едкая ухмылка, но он промолчал. - Визенгамот откопал какой-то чахлый закон еще домерлиновой эпохи, по которому убивший командира по его указанию и сам должен покончить с собой. Люциус в свою очередь зацитировал прецедент четырнадцатого века, по которому один из его предков, будучи обреченным на смерть, отложил исполнение этой обязанности на полгода и за это время оказал Британской короне такие услуги, что был помилован, а решение о его казни было отменено. Далее он привел трактовку, мол, всякий обреченный вправе воспользоваться отсрочкой, если обстоятельства требуют от него активных действий. Гарри вздохнул: - Они так долго спорили, я даже не подозревал, что в Британии столько законов! Наконец они окончательно запутались и решили, что вопрос об убийстве Дамблдора и разрыве пакта Темной метки должен решиться по Кодексу Слизерина. Откуда-то принесли пыльный фолиант в обложке из змеиной кожи, — потом повернулся к Снейпу, — знаете, ваш Слизерин мог бы проявить больше изобретательности в вопросах дизайна! Кодекс положили на стол, провели какой-то обряд, вложив в него как в Думосбор все собранные по делу материалы, и он выдал ответ: «Заменивший награду нарушил Пакт, предав своего милорда». Визенгамот даже слушать нас дальше не стал, тут же все судьи встали и ушли совещаться, а через полчаса вынесли решение. Вот, - и Гарри протянул профессору свиток пергамента, который до того крутил в руках. Снейп безразлично взял тонкую трубочку, но даже не стал снимать траурную ленту, а молча протянул изнывающему от любопытства подмастерью. Алсар торопливо сорвал ленточку и погрузился в чтение, пока гриффиндорец, понурившись, смотрел в стол, а зельевар спокойно пил чай. - Но тут не написано, что означал этот странный вердикт Кодекса, - недоуменно поднял голову менестрель. - Не сложно догадаться, — глухо отозвался Гарри, — Профессор просил Тома подарить ему маму для продолжения рода, а, признав тебя сыном, он в одностороннем порядке сам заменил награду. Поскольку род был продолжен, он должен был и далее верно служить своему милорду. Удивительно только, что Кодекс об этом узнал, а Визенгамот обошел молчанием в решении… Уголки губ Снейпа лишь чуть дрогнули, но сам он продолжал хранить молчание. Алсар потупился, слегка сжал губы, вскинул взгляд на профессора и резко передумал говорить. Молча встав, он поклонился по очереди хозяину дома и мастеру зелий и вышел с кухни. Гарри проводил его взглядом, затем налил себе чашку горячего черного чая и сел напротив бывшего учителя. По уму следовало сказать, что он не сдастся и продолжит отстаивать невиновность Снейпа, но он настолько устал, и вдобавок подозревал, что профессору его признания без надобности, поэтому просто молча сделал первый глоток. Некоторое время прошло в спокойной тишине, пока гриффиндорец не решился: - Сэр? Снейп чуть приподнял правую бровь, дозволяя продолжить. - Сэр, расскажите, пожалуйста, что такое окклюментный двойник? Я смотрел книги по окклюменции, которые Вы в свое время мне рекомендовали, но там ничего подобного не упоминалось. Слизеринец задумчиво поводил костяшкой пальца по губе и наконец заговорил, привычно моделируя в чары голоса иронические нотки: - Не перестаю удивляться Вашей проснувшейся самостоятельности, мистер Поттер. Что касаемо Вашего вопроса, вряд ли Вы бы нашли хоть что-нибудь конкретное в книгах, так как окклюментный двойник или окклюментное альтерэго — это недавнее изобретение. - Ваше, сэр? – рискнул воспользоваться паузой Гарри. - Мое и… матери Алсара, - профессор замолчал ненадолго, - После первого падения Темного Лорда мы поддерживали регулярное общение, нашли некоторые точки соприкосновения. Уже тогда мы предполагали, что Он вернется. Чаркланта была, не постесняюсь этих слов, необычайно одарена в ментальной магии. Именно она тренировала меня в окклюменции, в манере чем-то схожей с той, которой я пытался обучать Вас, только в нашем случае это оказалось более действенным. Гарри только плечами пожал: после смерти Тома собственные навыки в защите разума интересовали его едва ли не меньше, чем прошлогодний снег. - Среди прочего Чаркланта изобрела особый способ постоянной ментальной защиты. Весьма упрощенно суть его сводится к тому, что выбираются некие благожелательные для предполагаемого легилимента черты характера, а потом гипостазируются и преувеличиваются, вытесняя в подсознание прочие, обычно присущие черты. Мы брали высокомерие, презрение к окружающим и пренебрежение собой, интеллект, аскетизм и педантство, замешали на эгоизме, детских обидах и подростковых комплексах, и получившийся образ этакого мизантропа налепили как маску поверх обычного меня. Опытным путем выяснилось, что когда носишь такую маску долго, она частично врастает в обычного тебя, захватывает новые черты, перерастая в итоге в полноценного двойника, тем самым приводя к последствиям, которых мы даже не предполагали. Вы уже имели возможность узнать о моих бывших незаменимыми талантах по написанию завещания. Но после смерти Темного Лорда выяснилось, что и отмирать этот двойник никак не хочет, вытягивая мою жизненную силу. Сейчас процесс его распада уже закончен и рисков для моей жизни больше нет. Гарри было встревоженно вскинувшийся, облегченно выдохнул. Снейп с легкой непривычной улыбкой наблюдал за его метаниями и прокомментировал: - Поймите правильно, Вы вообще меня не знаете. От слова совсем. Вы знакомы с окклюментным двойником, а он умер. В каком-то смысле этот приговор, — он небрежно кивнул в сторону свитка пергамента, — вынесен ему, ныне покойнику. Поэтому прекратите себя корить каким-то надуманным долгом. --Мне жаль, что наши отношения с самого начала так сложились, - Гарри опустил голову и рассеяно вертел в руках чашку, - И особенно жаль, что Вы, профессор, ничего не смогли изменить, да и не пытались. Прозвучало без укора, но все равно горько. Снейп задумчиво щурился, глядя на Избранного. - Я понимаю, с учетом всего произошедшего, в том числе до моего рождения, у меня нет шансов прийтись к месту в Вашей жизни, сэр, но неужели у Вас никогда ни на миг не возникало подобного желания? - Желания? – негромко переспросил Снейп, - Почему же, возникало. Вдобавок... Он замолк, быстрыми взмахами волшебной палочки сотворив напротив Гарри зеркало в пол роста высотой, отразившее привычные растрепанные вихры, круглые очки и понурое лицо. - Помимо желания были и возможности, - глухо проговорил мужчина, - Зелья, запрещенные обряды, чары… Еще несколько взмахов и блестящая поверхность отразила совсем другое непривычное лицо. Неровно остриженные волосы жирными прядями рассыпались по голове, очки пропали, лицо удлинилось и побледнело. Весь облик нового Гарри был слепком с молодого Снейпа: со слегка смягченным подбородком и губами, не таким большим носом и с пронзительными зелеными глазами давно утраченной гриффиндорской лани — Лили Эванс. - Вот только, - совсем тихо продолжил Снейп, - Это все ненастоящее. Морок, фальшь, недолгое отражение глупого зеркала. Я могу жить в условиях мерзкой реальности, но не буду жить в условиях красивой лжи. А правда такова… Послушное волшебной палочке зеркало расширилось, и рядом с измененным Гарри появился лик того, кого гриффиндорец подспудно ожидал увидеть с самого начала. Без громоздких очков с коротким ежиком черных волос и печальным взглядом золотых глаз Алсар казался моложе и беззащитнее, чем в обычной жизни. - Вот она моя правда, - тихо промолвил мужчина, - Не мною выстраданная и потому незаслуженная. Он так нуждается во мне и в том, что я едва ли когда-либо мог дать. А я слишком привык жить из чувства долга. - Я понял Ваш намек на необходимое условие нашей следующей встречи, сэр, - негромко хмыкнул Гарри, - Мне будет не хватать Вас, профессор. И Алсара, - и он устремил робкий взгляд на собеседника. Снейп замер, жадно вглядываясь в глаза собеседника и, забывшись, пробормотал: - Мне так не хватает этих глаз. Гарри грустно улыбнулся. Остаток последнего совместного вечера они просидели молча. А утром пришла пора прощания. Снейп стоял, нахохлившись, и зябко кутался в черную мантию, Гарри мялся, не зная, куда деть руки, и все порывался сбегать за забытыми вещами, словно манящие чары перестали работать. Алсар был задумчив, но удивительно весел: грядущие перемены его пьянили и бодрили. Он старался держаться подальше от хмурого отца и суетливого гриффиндорца, чтобы не попасть под горячую руку. Наконец, все вещи были собраны, все слова прощания сказаны или оставлены в молчании, и дверь особняка Блэков открылась для Мастера зелий и его незаконнорожденного сына в последний раз. Гарри решился проводить их несколько кварталов до удобной точки аппарации и теперь шел рядом с Алсаром, чувствуя, как горько расставаться со ставшим таким родным и понятным приятелем. - Ты будешь скучать? – спросил он тихо. Менестрель улыбнулся, слишком легко и радостно, для скорбящего в расставании человека и тихо запел: Child, don't you worry It's enough your growing up in such a hurry Brings you down, the news they sell ya To put in your mind that all mankind is a failure But nobody knows What's gonna happen tomorrow We try not to show How frightened we are If you love me, I'll protect you However I can You've got to believe It'll be alright in the end* Гарри не мог сказать, что после песни ему полегчало, и он не понимал, почему нельзя сказать прямо, но у него уже сложилось мнение, что Алсар просто не умеет по-другому выражать свои сильные эмоции. На точке аппарации гриффиндорец крепко пожал руку бывшему профессору зелий, затем торопливо обнял его сына и отступил в сторонку, чтобы не мешать. После того, как две худые черные фигуры аппарировали и пропали из вида, он еще долго стоял и смотрел на пустой двор, мысленно прощаясь. Наконец, махнул рукой и не торопясь побрел домой к ждавшей его невесте. * Duran Duran – What happens tomorrow. Перевод: http://en.lyrsense.com/duran_duran/what_happens_tomorrow