Глава 57 - Личный ад
22 января 2013 г. в 17:40
POV Ичиго
Ночь стала моим другом. Она была моей старшей сестрой, заботливо скрывая под крылом свое тени уродливого монстра. Только под ее надежной защитой мне дозволено было украсть мгновение, чтобы быть с тобой, чувствовать себя живым. Ты вернула мне способность, которую я спрятал в самый дальний уголок самой дальней полочки в самом уголке моей души, способность чувствовать. Чувствовать – значит жить.
Только зачем все это? Зачем ты так старалась найти во тьме внутри меня остатки света, остатки человечности? Для чего так рьяно доказывала мне, что я не бесчувственное, злое и безжалостное создание? Для чего ты пыталась убедить меня в том, что я не монстр, пожирающий все на своем пути? Для чего ты пыталась заполнить пустоту во мне?! Ты хваталась за крупицы, оставшейся во мне доброты и надежды. Хваталась и крепко держала, заставляла поверить в то, что я смогу стать счастливым. Ты своей улыбкой согрела мое каменевшее сердце, и подарила мне надежду, что ослепила меня. Иногда ты не понимала и злилась, порой ненавидела, но не отпускала. Боялась, ибо знала что сила во мне не человеческая, а чудовищная. Ты боялась меня с самой первой встречи, но боялась не так, как боялись другие… . Я поверил, изменился, стал лучше. Рукия… ты научила меня чувствовать. Зачем?..
Все произошло так быстро… быстрее, чем я мог себе представить…
Я видел, как она сидела на заледенелой дороге, обхватив руками свой большой живот. Ее лицо было бледным как никогда. Я слишком поздно понял, что ее трель прозвучала, и она смотрела смерти в глаза. Этого нельзя было делать… Она была перед ней. Пролетевши словно дуновение ветра, опалила ее дыханием ненависти. Было слишком поздно. Время для меня словно остановилось, растворившись в ослепительном сиянии небытия. Я знал… я знал, что могу ее спасти. Я верил в это. Считал секунды, как когда-то считал звезды. Но закрыв глаза, понял – слишком поздно. Мгновения пролетели как тысячи страниц книги, в которых записана вся жизнь, серо и бесплодно.
Визг тормозов, крик прохожих. Я слышал все как в тумане, протяжно. Даже рука моя двигалась медленно, будто глаза зрят вне временного порога. Видел как на глаза ее навернулись слезы, но она не дала хода им. Губы ее нежные дрогнули, и с них сорвалось «люблю». Я услышал это так четко, так… громко… Казалось это разорвет мое сердце, как тупым лезвием бритвы по этому бесполезному куску плоти, что люди так ценят. Сердце. Оно сжимается от боли так сильно, что к горлу подкатывает горький ком, а из глаз струятся слезы.
Не хочу… Не хочу терять ее! Я кричу «Не уходи!». Смотрю на заходящее солнце, и понимаю – «Мой последний шанс!» Я бы встретил бы последний восход вместе с тобой. Ты солнце моей жизни. Ты все доброе, что осталось в моей душе. Ты моя надежда на светлое будущее. Была ей…
Я не успел… Не успел лишь на жалкую секунду, что для глаз моих казалась вечностью. Коснулся лишь щеки твоей. Ты плачешь? Так незаметно для всего мира. Я думал что успел, но… меня отбросило автомобилем. Я не успел схватить ее. Не успел…
А ты смирилась. Не знаю почему. Может, поняла о том, что не суждено? Не суждено нам быть вместе? Ты сжимаешь свои ручки в кулачки так крепко, что костяшки побелели. Треск льда, скрип шин и визг тормоза. Грузовик резко тормозит, но водитель не справляется с управлением, и он затягивает тебя, двигаясь по инерции дальше, разворачиваясь поперек дороги. Двухметровая полоса, ярко рубинового цвета…
Остановившиеся мгновения, каждое из которых я запомнил в мельчайших деталях, наловились друг на друга. То что казалось длится вечность пролетело так быстро…
Люди в глазах моих видели, как с треском разбилось мое сердце. Я не успел. Надеялся до самого конца, и узрел как Muertos забрала ее душу. Вырвала ее буквально из моих рук.
Повсюду раздавались крики, сирена машин, и в воздухе витал аромат смерти. Горький, терпкий, как мильон терзаний, пронизавших мое тело в ту секунду, что я потерял вместе со смыслом жизни. Моя нога раздроблена, голова разбита о обочину дороги, но я не мог думать о физической боли, когда душа моя была разодрана в мелкие клочья. Тысяча ударов хлыстом, миллионы зияющих ран это ничто…
Я поднимаюсь. Медленно, не торопясь. Торопиться… больше некуда. Пролетаю меж людьми, даже не касаясь их, и взмахом одной руки отбрасываю грузовик, который падает набок. Под колесами его лежала маленькая девушка, в красном полотне крови. Слезы душат меня, сковывают дыхание, словно петля из тугой веревки. Она лежала неподвижно, еле дыша, глазами целясь прямо в небо. Упав на колени пред ней, я беру любимую на руки. Прошу… не умирай… Ты мое солнце, моя луна. Луч моей надежды! Ты венец моей жизни!!! Я сжимаю ее продрогшее тело в руках. Ее маленькие плечи. Прижимаю свою крошу так крепко, и отстраняюсь, чтоб посмотреть в ее глаза. Сапфировые. Прекрасные как звезды, зажигающиеся в ночном небе. Твой взгляд. Глубокие омуты, в которых хочется тонуть. В них столько нежности, заботы и любви, а я, словно безумец, боялся увидеть в них гнев, за то, что опоздал. Я ненавидел себя… все это моя, и лишь моя вина. А ты улыбаешься. И режешь этой улыбкой мое сердце. Тонкие замерзшие пальцы касаются моих губ, оставляя на них след от твоей крови.
- Мое солнце. Мой родной и единственный. Я… хотела защитить тебя, освободить, подарить тебе все то, о чем ты мечтал. Я так не хочу умирать. Прости…
Ты задыхаешься. Твой голос сип и тих. Каждое твое слово, режет острым ножом мое сердце. Со страстью садиста царапает, оставляя незаживающие шрамы. То едва касаясь, то вонзаясь глубоко-глубоко, оно ранит. Ранит снова и снова, бьет по едва затянувшимся ранам. Снова боль, снова страдания, снова истекаю кровью. Это мой личный круг ада. Мой вечный ад.
На моих руках лежит словно ангел, спустившийся с небес. И жизнь его медленно угасает, как пламя свечи. Такая хрупкая и ранимая, моя желанная и любимая. Твои яркие сапфировые глаза покрываются пеленой, словно перламутром, от чего мне становится еще страшнее. Сердце рвется на части. Я так хочу разорвать себя на мелкие кусочки, исчезнуть и не причинять своей малышке боли. Хочу рассыпаться на песчинки и не чувствовать ничего, не чувствовать пустоты. Ведь пустота хуже боли. Когда больно, ты хотя бы знаешь, что жив, а когда в душе пустота такое чувство, будто тебя нет. Вроде бы стоишь и смотришь на свое отражение, но тебя нет. Ты лишь иллюзия. Когда она исчезнет, я снова стану им… бесчувственным чудовищем с сердцем из гранта и кристаллов льда. Или же оно вообще превратится в пустоту, каким сану я сам. Зачем… зачем ты научила меня чувствовать? Теперь, когда ты уйдешь, я останусь проклят навеки, с этим тяжким бременем горя, крестом, несущим на века. Ты и крошка внутри тебя были моим единственным шансом на спасение. Ее жизнь потухала, задувая за собой еще не зародившийся огонек внутри. Рукия не смогла даже оставить после себя маленькое сокровище, маленькую вопящую крошку. Мне так хотелось помочь ей, когда начнутся первые схватки. Взять в руки вопящую крошку, целовать закрытые глазки и маленькие ручки, бормотать слова любви.
Наклоняюсь и касаюсь губами твоих уст. Такие нежные, мягкие, но такие безжизненные. Твои руки слабеют, а глаза закрываются. Бездыханна, бледна и прекрасна. Моя маленькая любимая девочка. Не думал, когда-нибудь внутри может все сжаться в один комок. Никогда такого прежде не чувствовал, это больно. Хочу раствориться в небытие, сгореть на костре как сгорел тога, упасть на холодную землю и кричать, кричать. Снова и снова. В голове какой-то шум, глухие удары. Я знаю, что это. Это гвозди вбиваются в мое сердце, в котором заживо похоронена моя любовь…
