Вперед, в Кэртиану!

Эр Гийом и Валентин Придд беседовали. Долго – часа два, а то и три. Зайка просмотрела в библиотеке книги, походила туда-сюда, выпила шадди с молоком. Больше заняться было решительно нечем. Конечно, можно было почитать – Гийом и думал, что его спутница увлечется какими-нибудь древнегальтарскими легендами. Но, увы – ошибся. Какое может быть чтение, когда там, за порогом – незнакомый мир, и так интересно везде побывать. Ну как они оба не понимают? Сидят, обсуждают Уложения Золотого Договора, будто ничего интереснее не придумали. «Мне скучно», - мысленно произнесла эрэа Зайка в четырехсотый раз. - Мне скучно! – повторила уже вслух. Бесполезно. И тогда она решила действовать на свой страх и риск. Тихонько взяла за руку эра Гийома, мило улыбнулась юному Придду, - мол, ничего особенного, все хорошо. И стала ставить время и место на таймлайне. И разумеется, опять напутала. - Вараста, - обреченно сказал Гийом после очередного «бабах», - Зай, ну что тебе на месте не сиделось? Надо было тебя сперва к Марианне отправить? - Я не Окделл, а ты, покамест – не Алва. Ой, наш пирог! Чуешь, как пахнет? Пахло и впрямь пирогом. И вокруг него суетилась стая маленьких волосатых и весьма несимпатичных зверюшек. Они кусали друг друга, визжали, хватали кусочки пирога – в-общем, КИШЕЛИ. - Ызарги, - эр Гийом думал, что Зайка сейчас завизжит, а то и в обморок упадет от такого неуважительного отношения к ее выпечке. И уже приготовился ее ловить в случае чего. Но Зайка присела возле кишашей кучи и засюсюкала: - Ах, вы мои лапоньки! Ах, вы, мои бедненькие - голодненькие. Ах, как пирожок вам понравился, пусеньки вы мои. Неподалеку виднелся военный лагерь. В свете костров Гийом разглядел Проэмперадора и его оруженосца. Где-то фыркали кони, кто-то смеялся. До слуха донеслось адуанское «Жабу их соловей»! От костра отошел рыжеволосый молодой человек в генеральском мундире. Он был задумчив и грустен. Не оглядываясь, побрел по варастийской степи – как говорится, куда глаза глядят, куда ноги несут. - Зай, оторвись от пусенек, это генерал Манрик. - Ой, и вправду Манрик. Какой грустненький, бедненький, печальненький. У эрэа еще не прошло настроение всех называть ласковыми именами. Сейчас она бы сюсюкала даже с Уолтером Айнсмеллером и Симоном Люра. - Приветствую вас, господин генерал, - сказал эр Гийом. Зайка присела в реверансе. Манрик поздоровался, не забыл поцеловать ручку эрэа, на что она прошептала: «Я же их не мыла сколько, микробы». - Господа, удивительно встретить вас тут, в пустынных степях Варасты. - Мы – путешествуем по вашему миру, - ответил эр Гийом. - И у вас тут очень миленькие ызарги, - добавила с улыбкой его спутница. - Ызаргов хватает, - Манрик кивнул на оставшийся за спиной лагерь, - Просто кишат. Все вместе они пошли к лагерю – было интересно увидеть любимых героев в свете костров, послушать, как поет под гитару герцог Алва. Если он споет, конечно. Алва ничуть не удивился и весьма был рад увидеть недавних знакомых. - Как там Эстебан? – не удержалась от вопроса Зайка. - А что с ним случится? Остался в столице, по тавернам шляется с друзьями. - А я тут, с монсеньором, - встрял Ричард. - Умничка! - похвалила его Зайка. Рокэ не пришлось уговаривать – он взял гитару. По тревоге поднята армия небес И рука привычно ляжет на эфес Пистолет за поясом, и в стволе патрон Западная армия – первый эскадрон. Вскоре Гийом разговаривал с Алвой о стратегии и такитке. - Запомните, юноша, - сказал Рокэ, - вся ваша стратегия – ничто, пока вы сами не побываете в бою. А двух одинаковых ситуаций не бывает, что бы там мне писал Пферфайтер. Ричард сладко посапывал, лежа у костра. Белокурый Эмиль, пользуясь случаем, взял гитару и теперь наигрывал на ней, искренне надеясь, что Росио его за такое не пристрелит на месте. А эрэа Зайка тихо утешала генерала Манрика, говоря, что у Ворона жизнь – не сахар и не мёд, что ему тяжелее всех. И что не надо завидовать тому, как солдаты любят Алву, а самому стараться быть хорошим стратегом и воином. - Если вы, генерал, будете сами собой, и перестанете кричать на всех – отношение к вам сразу изменится. Уж поверьте моему слову.