Christmas isn't a season. It's a feeling. Рождество — не время года. Это чувство.
Эдна Фербер
- Это называлось Рождество, Элли. - Ого. Я знаю только рождественское стихотворение. Оно было на закладке в одной из моих книг. Кстати, та книга и сейчас в моем рюкзаке. Разбитые осколки глянцевых шаров хрустнули под подошвой ее ботинка. Девочка дотронулась пальцем до подвешенной к высохшей еловой ветке фигурки ангела. На пальце осталась пыль. Все на полу вокруг ели было усыпано пожелтевшими иголками. Когда-то здесь праздновали. Когда-то в этом доме царила праздничная суматоха, родители клали под елку подарки для своих детей, и цветастая обертка коробок блестела в мерцании свечей. А дети верили, что машинки с радиоуправлением, кукол и мягкие игрушки им подкладывает толстяк с Северного Полюса в красной шубе с опушкой из меха и пушистой шапке с белым помпоном. Так рассказывал Джоэл. Элли только прыснула в кулак, когда он упомянул, что и сам не раз разгуливал в этой шапке в канун Рождества. Этот дом они нашли на самой окраине заснеженного городка, где даже на главной площади не таились зараженные. Стояла необыкновенная тишина, пока Элли и Джоэл, не спуская глаз с округи, осторожно шли по улицам. Падал серебристый снег, улицы красовались праздничными плакатами и гирляндами, которыми они увешаны уже бог весть какой год подряд. Из-за всего этого Элли чувствовала, как в душе ее загоралось что-то теплое, приятное. Из раскола в витрине магазина подарков она выудила ободок с мягкими на ощупь оленьими рогами и красным бантом. Стащив шапку, тут же примерила вещицу и не удержала улыбки, глядя на свое отражение в стекле автомата со сладостями. - Как тебе? - хмыкнула она, повернувшись к Джоэлу, который тем временем с дробовиком наперевес заглядывал в дверной проем кафе. Не дождавшись снисходительного качания головой и привычного: "Еще раз снимешь шапку - получишь", Элли залезла на витрину еще раз и вытащила рождественскую открытку. На ней были карикатурно изображены олени Санта-Клауса, слева на страничке красовались рисунки нот и слова песни, заканчивающиеся перечислением представителей оленьей упряжки. - Дэшер, Дэнсер, Прэнсер, - принялась мурлыкать себе под нос Элли, медленным шагом бредя за Джоэлом, - Виксен, Комет, Кьюпид, Доннер, Блитцен ... - И Рудольф, - деловито вставил Джоэл, слегка повернув голову, - упрямый Рудольф Элли, у которого скоро тоже нос станет похож на красный сигнальный фонарик, если она не вернет шапку на место. Сейчас, сидя в глубоком кресле и бездумно всматриваясь в падающий снег за окном, Элли расплылась в улыбке. Джоэл возился с камином. Станет теплее, и можно будет снять с себя куртки и свитера. Пришлось вымести еловые ветки, выкинуть блюдо с каменными маффинами, засохшими печеньями и прочей испорченной едой, и вот, это место уже не такое заброшенное и неуютное. Вокруг - венки и рождественские чулки для подарков, непривычно много красного цвета. Обманчивое настроение праздника, которого она никогда не знала, закралось в душу девочки, и больше не покидало ее. В камине весело затрещал огонь, и Джоэл подумал о еде - накануне они с Элли занялись охотой, и теперь мясо хорошенько припрятано на улице, чтобы не испортилось, и звери не добрались. Глядя на языки пламени, Элли вслух предалась воспоминаниям. Это были незначительные моменты ее жизни, но она чувствовала, что ей нужно с кем-то поделится. Джоэл слушал молча, изредка кивая. - А как ты праздновал Рождество? - наконец спросила Элли, притягивая к себе диванную подушку. Джоэл зевнул, размял затекшую шею, придвинул поближе к своему креслу рюкзак. - Ничего интересного. Как все. - Ну почему из тебя абсолютно все приходится клещами вытаскивать? - улыбнулась девочка. Джоэл нахмурился и посмотрел на свою собеседницу, сцепил пальцы в замок и поудобнее откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Не хочет делиться - не надо. Расскажет, если сам того захочет. Вскоре мужчина задремал, и Элли не стала его будить. В задумчивости она бродила по комнате, рассматривая украшения и слушая треск камина. Элли выдвинула полку шкафа, отозвавшуюся тихим скрипом. Внутри оказалась потрепанная книжка - фотоальбом. Девочка начала перелистывать страницу за страницей. Радостные лица хозяев дома. Вот - улыбающееся розовощекое лицо малыша в праздничном колпаке. И еще люди. Много людей. Может, родственники. Все, как один, счастливо улыбаются. На одном снимке - девочка с русой косой, сжимающая в ручонках рождественского ангела, ее легко держит на своем плече седоволосый мужчина. Что с ними стало? Элли с грустью смотрела на фотографию, загибая и разгибая ее уголок. Что-то кольнуло ее в сердце - ей никогда не почувствовать того, что чувствовали эти люди. Она поняла, что впервые скучает по тому, чего у нее не было. По празднованию Рождества. По большой, сплоченной, дружной семье. Спрятав замерзшие руки в рукава свитера и прижав к груди альбом, Элли подошла к окну, за которым уже смеркалось. Скоро на улице станет совсем темно, и только этот небольшой дом будет светиться огнями, хотя внутри него вовсе не так тепло, как кажется. Ее отражение в стекле причудливо накладывалось на обстановку комнаты. Блик каминного огня дрожал на уровне шеи Элли. И она вдруг почувствовала, что внутри нее действительно что-то дрожит. На уровне горла. Она не могла понять, что его сжимает.***
Джоэл проснулся, почувствовав холод. И тишину. Ничто не тревожило его слух, а это уже было поводом для беспокойства. - Элли? Нет ответа. - Элли, где ты? Ничего. Только завывания ветра за окном. Мужчина обыскал кухню, гостиную. Девочки не было. Схватив оружие, Джоэл толкнул входную дверь, и ветер тотчас кинул ему в лицо ворох снежинок. На синь сугробов упал прямоугольник света открытой двери. - Элли! К черту щелкунов и остальных гадов, куда она пропала? Темная фигурка обнаружилась неподалеку от дома, у места, окаймленного елями в пушистых снеговых шапках. Девочка держала что-то в руке. У Джоэла слегка отлегло от сердца. - Ты чего здесь? Холодно, идем в дом, - едва подходя, отрывисто произнес он. Элли даже не соизволила обернуться. Джоэл наконец разглядел, что она держит в руках - коньки. Она держала их за шнурки, и покачивающиеся от ветра лезвия тускло поблескивали в сумерках. - Здесь замерзшее озеро. Я пробовала кататься, - не шевельнувшись, пробормотала девочка. Теперь и Джоэл увидел припорошенный снегом лед. - Ты... что? - на мгновение мужчина даже опешил, - Элли, ты хоть понимаешь, что лед мог оказаться ненадежным? - Брось! - поморщилась девочка, оборачиваясь. Ее глаза сверкали. В волосах, отросших ниже плеч, виднелся снег. Вдруг она рассмеялась: - просто оглянись вокруг и скажи еще раз, что просто кататься на льду опаснее, чем каждый день проводить так, как его проводим мы. Элли разжала кулак, и коньки упали в снег. Девочка резким движением подняла на уровень глаз Джоэла локоть - на рукаве куртки темное пятно и снег. Она подняла челку, запустив пальцы в волосы - на лбу краснело пятно, которому явно было суждено превратиться в синяк. - Я упала, черт возьми. Мне не причинят смертельного вреда укусы этих тварей, я могу убить щелкуна, разбираюсь в оружии и повидала столько, сколько другой четырнадцатилетней девочке и не снилось бы. Но упала на лед и едва не расквасила нос, потому что понятия не имею, как держаться на коньках! Черт. Элли с чувством пнула сугроб, а потом устало обвалилась в него же и закрыла глаза. Джоэл наклонился над ней, откладывая оружие, и сказал, стараясь, чтобы голос звучал мягко, а не сердито: - Успокойся. Не дури. Давай вернемся в дом, я не хочу, чтобы завтра ты свалилась с простудой. Элли приоткрыла глаза. - Понимаешь, - очень тихо произнесла она, - Иногда мне кажется, что я не живу. Просто выживаю. Иногда хочется забыть о том, кто я, просто стать нормальной.. Почувствовать то, что чувствовали те люди до меня. Понять трудно, но... Ладно. Идем в дом. Эмоции исчезли с лица девочки, она равнодушно поднялась, ухватившись за руку Джоэла, так же равнодушно стряхнула с себя снег и поплелась к дому. Мужчина оглядел округу, чувствуя беспокойство. Такую отстраненность он видел в Элли лишь в одно время. И те месяцы были тяжелыми для них обоих. А Джоэл не мог снова потерять эту девочку. Запереть двери, окна. Проверить каждую щель, оставив одну-единственную лазейку на случай, если придется уходить в спешке. Приглушить свет. Обычные приготовления к ночевке в новом месте. После скудного позднего ужина настроение Элли не улучшилось. Она жевала без аппетита, не разговаривала, хотя обычна была способна трещать без умолку и с набитым ртом. Джоэл мысленно ругал себя, что выбрал именно это место, этот дом в сочельник. - Скрабл, - сказал мужчина вполголоса. - Что? - переспросила Элли, удивленно подняв голову. - Накануне Рождества мы с Сарой играли в скрабл. А еще в "Зоолоретто" и "Акваретто". Ей было десять, и она была ужасно настойчивой в выборе игр. Элли отложила свою тарелку, затем задумчиво качнула пальцем елочный шарик. - Не могу представить, как ты играешь в настольную игру, - призналась она. Мягкое освещение гостиной навевало сонливость, но Джоэл лишь потер веки тыльной стороной ладонью. - Она называла себя "ключницей". В тот день вытаскивала у меня из карманов ключи от машины, дома, прятала сотовый. И заявляла, что весь день мы будем проводить вдвоем, без всякой работы. Так было до того, как ей исполнилось одиннадцать. После я сам пытался оторвать ее от телефона и компьютера. Джоэл хрипло усмехнулся. Элли встала с ковра у камина, подошла к дивану и присела на его краешек рядом с ним. - Ты нечасто рассказываешь мне о ней, - сказала девочка. - Ты же спрашивала, как я праздновал Рождество, - пожал плечами мужчина. Все это - диван, торшер рядом на тумбочке, молчащие часы над головой, канун праздника и родная сердцу девочка рядом - до боли напоминало ему день, когда его дочери не стало. Потянулись продолжительные секунды молчания. - Ты ведь скучаешь по тому, что было, да? - шепотом спросила Элли. Джоэл с усилием сделал глубокий шумный вдох, кинул взгляд на неработающие часы на своем запястье, чей разбитый циферблат который год уже на его руке. - Да. Скучаю.