Клара! Моя Клара!

      «Клара! Моя Клара!» — эти слова эхом отзывались у неё в голове, вызывая в душе благоговейный трепет и заставляя сердце замирать. Она никогда раньше не слышала от него ничего подобного. Казалось бы, обычное проявление нежных чувств, но было в этих словах что-то такое, что заставляло усомниться в этом. — Как ты? — спросил вошедший Доктор, выводя Клару из задумчивости. — Я стучал, но ты не отвечала… — он замолчал, глядя на неё большими грустными глазами, словно извиняясь.  — Я в порядке, — улыбнулась ему Клара, не улыбнуться было просто невозможно, он стоял перед ней такой растерянный, не знающий куда деть себя. — Я просто задумалась.       Доктор смотрел на эту хрупкую юную девушку, и в его душе просыпалась ненависть к самому себе. Ненависть за то, что ей пришлось пережить там — в лабиринтах его жизней, за то, что он обрёк её на этот нескончаемый круговорот: бежать — умирать, и снова бежать, умирая раз за разом с одним лишь именем на губах — Доктор! Чувство, которое он сейчас к ней испытывал, не было жалостью. Это было чувство восхищения. Она была похожа на стойкого оловянного солдатика, который, даже умирая, оставался верен своим чувствам. Чувство восхищения девушкой, которая сидела напротив, смотрела на него своими большими глазами и улыбалась. «Клара! Моя Клара!». Он сам не понял смысл этих слов, но, произнеся их, почувствовал, как внутри него что-то перевернулось. Он представил, что мог бы потерять её в третий раз, и оба его сердца замерли на мгновение, а потом зашлись в бешенном ритме от страха. Слишком много было в его жизни потерь, потерять Клару еще раз он просто не мог себе позволить. — Я приготовил тебе горячий чай и Джимми Доджерс. Тебе нужно отдохнуть, а потом я отвезу тебя домой, — сказал Доктор и развернулся чтобы уйти. — Доктор…, я не хочу домой…, я не смогу. После всего что я пережила, после всего что я видела, я не смогу жить обычной жизнью. — Клара…, Невозможная девчонка Клара Освальд, твоё желание для меня закон, — улыбнулся Доктор, в душе радуясь возможности ещё немного побыть с ней. — Куда ты хочешь отправиться? В твоём распоряжении вся Вселенная, я дарю тебе её! — Акатен. Доктор, я бы хотела ещё раз побывать на Акатене. — Тогда собирайся, Клара Освальд! — сказал Доктор, резко развернувшись и взмахнув руками. — Мы отправляемся на Акатен!       Клара бежала, кричала, звала его, но он никогда не слышал ее. Лишь иногда оборачивался, словно что-то почувствовав, но глядел сквозь нее задумчивым взглядом. Она уже перестала надеяться, но вдруг услышала голос — его голос, зовущий её: — Клара! Клара! Ну же! Иди ко мне! Я знаю ты сможешь! Ведь ты моя Невозможная девчонка! Хоть раз позволь мне спасти тебя! Сейчас! Ну же Клара! Поверь мне! Всего один шаг! Она смотрела на него — на человека, которого рождена была спасать снова и снова. Сейчас он стоял напротив неё и протягивал к ней руки, собираясь спасти её - ту, которую никогда не замечал. Шаг…! Всего один шаг…! Кольцо его сильных рук сомкнулось вокруг неё, а поцелуй, который он запечатлел на её виске, заставил Клару окончательно поверить в то что все наконец-то закончилось! — Клара! Моя Клара!       Клара проснулась и резко села на кровати. Место поцелуя приятно жгло, тело все еще хранило ускользающее тепло его крепких объятий, сердце учащенно билось, а по щекам ручьём текли слёзы. «Доктор! Мой Доктор! Он спас меня! Меня — его Невозможную девчонку! …» И тут Клару как будто ударило током: «Акатен! Мы же собирались на Акатен!» Она вскочила и бросилась в комнату управления. — Доктор! Доктор! Доктор сидел в кресле, закинув свои длинные ноги на консоль ТАРДИС, и кажется, о чем-то думал. Он думал о Кларе. Он вспоминал, как она прижималась к нему там — среди дорог его жизней, как дрожало её маленькое хрупкое тело, моля его о защите, он чувствовал, как отчаянно билось её сердце, не в силах поверить, что всё закончилось. Он вспомнил как пахли её волосы, когда он поцеловал её. Почему он раньше не замечал как потрясающе она пахнет. Этот запах: раннего весеннего чуть морозного утра, заставил напрячься все его тело. Он готов был обнимать её вечно, всегда, когда только она захочет, лишь бы снова, хоть на секундочку почувствовать, что нужен ей. Он вспомнил, как она поцеловала его там — в викторианском Лондоне… Нет-нет, он вовсе не хотел тогда сопротивляться, просто это было так неожиданно. Казалось бы, один невинный поцелуй, а сквозь его тело словно прошли миллионы молний. Ох, Клара Освальд! Все, о чем я сейчас мечтаю это ты — твой запах, твои поцелуи…       Что-то не так. Нет, Доктор не думал. Доктор МЕЧТАЛ. Да-да, Клара не могла ошибиться, она никогда раньше не видела у него такого мечтательного выражения лица.       Увидев Клару, Доктор вскочил, как застуканный за непотребным занятием школьник, и, старательно отводя глаза, заметался вокруг консоли ТАРДИС, моля всех Богов всех Вселенных, чтобы его уши не покраснели. — Клара! Ты проснулась! … Когда мы прибыли, ты так сладко спала, что я не стал тебя будить… — отчаянно затараторил он, но Клара, которая не могла позволить себе упустить возможность смутить самого Повелителя Времени, решительно остановила его словесный поток:  — Доктор. Когда я вошла, о чем ты думал? — с улыбкой спросила она. Брови доктора взлетели вверх, он энергично замахал руками, стараясь подобрать слова: — Ну, я…тут…, в общем… — А может быть правильнее было бы спросить: «О ком ты думал?» - Мм? Доктор? — еще шире улыбнулась Клара. Когда до Доктора дошёл смысл сказанного, он возмущённо нахмурился и воскликнул: — О! Ох! У-ф-ф!! Клара Освальд! Ты — Невозможная девчонка! Замолчи! - и, резко развернувшись и стыдливо опустив голову, направился к выходу из ТАРДИС. «Ну да», — усмехнулась про себя Клара. — «А уши у тебя стало быть от возмущения покраснели!» - и, с полным чувством удовлетворения, направилась за Доктором.  — Итак, Клара Освальд! — сказал Доктор, распахивая двери ТАРДИС, — Добро пожаловать на Акатен!