Под небом светлячков

Корсет душит. - Графиня Гиацинта Орлана Тереза Эмилия Люсьена Дарк, - провозгласил мужчина во фраке, стоявший у широкого входа. Яркий свет бьет в глаза, не давая зрачку возможность расшириться. Да и зачем? Мне здесь ровным счетом ничего не нравится! - Леди Пансика Улисия Никка Зоида Эдмунда Лаура Дарк, старшая дочь Графа Дарк, - продолжает вещать глашатай. Я вхожу в залу, и на меня направляются взгляды присутствующих. Сознание потихоньку мутнеет, а в списке моих обязанностей значится еще по крайней мере преодолеть лестницу. Я беру телохранителя под руку и начинаю спускаться. Моя кукольная улыбка выглядит неестественно. Огромная комната усыпана людьми, как колье пожилой дамы бриллиантами. Высокие потолки украшены фресками, многоэтажные люстры обработаны золотом. Стены зеркальные, так что зал выглядит еще больше, чем есть на самом деле. Все такое дорогое, что аж тошнит. - Леди Матильда Эдита Викторика Инесса Симона Дарк, младшая дочь Графа Дарк. А где же сам Граф Дарк? - спросите вы. И у меня не найдется ответа. Быть может где-то за морями, возможно, в своем кабинете закопался в какие-то сверх-важные бумаги. Не знаю, я не видела его уже где-то с неделю. Одно могу сказать точно: он не там, где должен быть, не там, куда отправил всю свою семью. Тяжелая прическа тянет голову вниз, а каблуки заставляют выворачивать ноги совсем уж наизнанку. Это вынуждает меня хвататься за Иккинга, как за спасительную тростинку. Туфли то и дело запутываются в длинной юбке, заставляя меня на мгновение терять равновесие, но я продолжаю давить из себя улыбку. Мне положено улыбаться. А мой телохранитель и лучший друг пытается казаться серьезным, хоть у него и есть желание улыбнуться остальным. Ему положено быть серьезным. Какая ирония! Передо мной лежит еще десять ступенек. Шесть... две. Вот я и здесь. Люди улыбаются и смеются. У дам и сеньоров в руках бокалы с шампанским; все вокруг блестит и режет глаза. - Графиня! - к матушке подходит напыщенный сеньор в костюме, а мне уже пора бы отпустить руку Иккинга, - позвольте сопроводить Вас к столику с закусками. - С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, - матушка соглашается, почти незаметно кивает своему телохранителю, но не отпускает его. До меня долетают обрывки их разговора, но я не понимаю о чем речь. - Здравствуйте, - сквозь пелену долетает до меня чей-то голос, и я только через пару секунд я понимаю, что кто-то обращается ко мне. - Здравствуйте, - отвечаю я и делаю аккуратный реверанс. Передо мной стоит юноша примерно моего возраста, одетый по последней моде нашего круга. - Вы прекрасно выглядите, - осторожно бросает комплимент парень, и тут я понимаю, что совершенно не знакома с предметами моего сегодняшнего гардероба. Я смотрю в сторону большой зеркальной стены. - Благодарю, - а он пожалуй прав. Я выгляжу вполне себе неплохо. Длинные светлые волосы убраны в хорошо выточенный пучок, вперед отпущено несколько завитых прядей. Плечи открыты, а на шею положено тяжелое золотое колье, усыпанное жемчугом. Корсет на тугой шнуровке, отделанный лиловой альпака, и розоватая юбка в пол из струящегося креп-жоржета*. Туфли почти не видны, но несмотря на это очевидна из элегантность. Макияж подчеркивает яркие зеленые глаза. Юноша подходит ближе ко мне и наклоняется к моему уху. - Не хочешь отпустить телохранителя и пообщаться со мной? - шепчет парень так, чтобы слышала только я, и запах его парфюма ударяет мне в нос. Я делаю шаг назад. - Прошу прощения, но мне пора, - я немного неловко делаю поклон и удаляюсь. Мой телохранитель следует за мной. Я никогда не смогу привыкнуть к этому. К чему угодно, но не к тому, что элитные мальчики хотят получить твое расположение, если ты дочь графа. - Пунз, чего он хотел? - полутихо спрашивает Иккинг, когда мы отходим чуть подальше от толпы в направлении столика с едой. Он угловатый и очень длинный. Стол прямо-таки ломиться от разнообразных яств. Он, как и все остальное в этой комнате пыток, смотрится слишком роскошно. - Зачем спрашиваешь, если и сам знаешь ответ? - также шепотом вопрошаю я, слегка повернув голову, но не останавливаюсь. - Мне стоило вмешаться? - Нет, все хорошо, Икк. Сеньор не посчитал это публичным оскорблением, а значит нам удалось выйти сухими из воды. Около столика матушка и Мэвис почтенно беседовали с господами из соседнего графства, и я, взяв со столика бокал с соком, присоединилась к ним. Хорошо, что есть еще возможность посещать такие вечера, не употребляя алкоголь. Графиня мать и моя драгоценная сестренка выглядят тоже потрясающе. Матушка Готель одета в бардовое гипюровое платье с золотыми вставками из дымки, которое доходит ей до колена. Ее черные как смоль кудри осторожно опущены на плечи; передние пряди держит большая заколка из белого золота, выполненная в форме лилии. На ногах балетки непонятного, но красивого цвета. Тонкий браслет с большим камнем - подарок отца. Мэвис, как всегда, почти во всем черном. Ее очень короткое платье указанного выше цвета сшито из грогрона*. Сверху оно мастерски выполнено на манер водолазки-футболки. Черные узористые колготки, черные туфли на высоком каблуке. На шее висит красный камень в золотом обрамлении. Прямые волосы аккуратно уложены, но распущены. На губах блестит совершенно темная помада (не понять: черная или темно-бордовая). Мимо проходит какая-то девушка; от нее прямо-таки несет парфюмом. Безумно несет. Рассудок мутнеет от обилия запахов. А корсет не дает вдохнуть полной грудью. - И все же, Леди Дарк, Ваши дочери так непохожи! Вот сейчас смотрю на них - они совершенно разные. Одна беленькая, другая черненькая. И как так вышло? - до моего сознания долетают только обрывки фраз, но уловить суть я все же могу. Я смотрю на Мэвис. Ее взгляд хаотично дергается, но сестренка продолжает улыбаться. - Это прямо неприлично задавать такие вопросы, - раскидывает руки в стороны матушка и смеется; теперь она понижает тон голоса и шепчет, - это секрет, но я крашенная. На самом деле я такая же блондинка, как Пунзи. Никому не говорите. Матушка продолжает смеяться. Она двигает руками, и шампанское немного выплескивается из бокала. - Я уверен, Вам больше идет брюнеткой! - О, как вы правы! Поэтому-то я и крашусь! - делает заключение матушка. Она отхлебывает еще шампанского и становиться немного более серьезной. Не то чтобы меня не интересовало почему мы с Мэвис такие разные. Раньше я часто задавала себе этот вопрос. Да и не только этот. Вообще: почему все в моей семье такие темные, а я блондинка; почему никто кроме меня не зеленоглазый, почему в конце концов черты лица у меня совсем другие. Однако потом мы в школе начали проходить генетику и я поняла, что, насчет цвета по крайней мере, это вполне возможно. Маловероятно, но возможно. И я - тот редкий-редкий случай. А насчет черт лица - о моей непохожести можно еще поспорить. Вот, например, у матушки Готель тоже более округлое лицо. В зале становиться все более и более душно, а корсет не дает нормально дышать. Кто же так душиться на закрытые мероприятия!? - Граф Патрис Иарон Томас Чарльз Дарк, - провозгласил глашатай и продолжил, - Сеньор Франц Луи Инрих Натаниэль, сын маркиза Райдер. "Отец приехал" - пронеслось у меня в голове. Стоп. Что!? Я не могла поверить своим ушам. Возможно, глаза тоже бы не убедили меня, но я решила рискнуть. Моя голова резко повернулась на сто восемьдесят градусов. Да! Это он. Отец наконец вернулся. Видимо я дернула головой даже слишком резко - бокал с соком выпал из моих рук и разбился вдребезги. Сознание мгновенно улетело, но я успела улыбнуться, улыбнуться искренне. Последнее, что я почувствовала прежде, чем совсем отключиться - это, как кто-то поймал меня. ___________________________ * Креп-жоржет - шелковая ткань, тонкая, полупрозрачная, достаточно блестящая. Отличается жесткостью, упругостью, сыпучестью. Из данной ткани шьют платья, блузки, используют для отделки. * Грогрон — дорогостоящий гладкокрашеный шелк высшего качества.