Крылья. Первый полет

      — Ты вообще спишь? — сонно поинтересовался Рэд, сползая с кровати. Зов природы разбудил его около трех ночи, но даже сквозь пелену не до конца отступившей дремы капитан смог понять, что Рю еще и не думал ложиться. Тренер сидел, удобно устроив под спину подушки, и что-то химичил на ноутбуке. — Надеюсь, у тебя там какой-нибудь Варкрафт, а не футбол…       — Варкрафт? — Цубаки оторвался от монитора и чуть непонимающе склонил голову, но Макс лишь махнул рукой и отправился по назначению, с зевком заверив, что друг ему нисколько не мешает. Дома и не такое бывает. Мама как раз в Варкрафт по выходным и режется… не особенно сдерживая эмоции.       Правда, на обратном пути капитан все же свернул и сунул нос в монитор друга, чтобы увидеть там, разумеется, футбол.       — Какого хрена ты делаешь?       — Презентации, с помощью которых я вам рассказываю о противнике, с потолка не берутся, знаешь ли. И тактика тоже.       — Так мы его только завтра узнаем.       — Потому я и делаю для обоих возможных. Игра вполне может быть послезавтра утром. А вам еще выспаться нормально надо.       — Последняя мысль — самое то.       — Тем более, один из колледжей сменил свою команду на какой-то клуб, я об этом ничего не знал до встречи тренеров, — невозмутимо продолжал Рю, — и информации о них почти нет. Запись завтрашней игры будет единственной. А у второй команды сменился почти весь состав, кроме капитана. О них сведений тоже мало. Но что-то я смог достать, что-то один знакомый тренер подкинул по дружбе, они играли с этими «Маринэрс», кроме того…       — Спокойной ночи.       — А?.. Спокойной…       Характер Рэда в три часа утра, ожидаемо, был в разы хуже, чем обычно. И слушать долгую лекцию, которую тренер все равно повторит и завтра, было выше его сил. Все, на что хватило, — доползти до своей кровати, рухнуть лицом в подушку и мгновенно отключиться.       Зато утром Макс впервые в жизни материл свою любимую группу, одна из песен которой стояла как будильник.       Проклятому телефону мата досталось еще больше.       Гребаная тыкалка свалилась с тумбочки на пол и заползла куда-то под кровать, ведомая функцией виброзвонка. К шуму, которым слабый динамик воспроизводил басы, добавились новые звуковые эффекты, а к тому времени, как Рэд дотянулся до проклятого телефона, в песне уже пошли барабаны. Вырубив, наконец, звонок, Макс по привычке замер. Дома, если он не успевал до того, как проснулась мама, на него непременно обрушивался шквал ругани. Но со стороны Цубаки все было тихо. Где-то Макс читал, что предрассветный сон — самый крепкий. Рассвело уже часа два как, но, видимо, на Рю это правило все равно работало. А уж если прикинуть, во сколько тренер лег…       Полежав на полу с зажатым в руке телефоном еще пару мгновений, Макс, наконец, встал. Попытался. Со всей дури поздоровавшись затылком с фигурным краем прикроватной тумбочки. Стоявшая на ней лампа с веселым звоном полетела вниз.       Прекрасное утро.       Не хуже вечера.       Гостить в чужом городе Рэду с каждым часом «нравилось» все больше и больше.       — Что случилось? — Цубаки все же проснулся и теперь сидел на кровати, щурясь от бившего в окно солнечного света. Что удивительно, но вежливость Рю взяла верх даже теперь: — Доброе утро.       — Зарядку делаю, — прошипел сквозь зубы Рэд, потирая ушибленный затылок. В ответ услышал что-то про то, что завтрак в десять, и, кажется, тренер опять уснул. Тем лучше. Завтрак завтраком, а утреннюю пробежку никто не отменял. Да и привык Макс к такому режиму… Осколки только куда-то надо деть.       Столица, по мнению Рэда, для утренних пробежек подходила плохо. Кроме небольшого парка при отеле, вокруг не было ни одного зеленого клочка — оживленная дорога, серо-коричневые многоэтажки, глянцевые вывески, уже без подсветки… Удовольствия от прогулки в этом бетонном мешке никакого. От пробежки — тем более. Одно радовало, когда вчера возвращался, Макс отметил для себя внутренний двор какого-то дома. Парк — не парк, а вот дорожка там была неплохая, деревья — пусть и весьма чахлые — присутствовали, и, что важнее, чистенькой детской площадке соседствовали турники, а им — привычная «коробка». Потому выбор был сделан быстро и спустя каких-то десять минут Макс был на месте.       Увы. Площадка понравилась не ему одному. И ладно бы — чужаки, на них плевать. А вот Момо никак не входил в список тех, кого Макс рад встретить с утра.       Судя по всему, абсолютно взаимно.       — И что ты тут делаешь?       — Не помню, чтобы нуждался в твоем разрешении для разминки.       — Гнилой способ самоутвердиться.       — Не понял.       — Крыльям не нужен капитан, который настолько боится проиграть!       О, видимо, Натаниэль долго сдерживался, прежде чем эта фраза таки сорвалась у него с языка. Уж слишком искренне разочарованно она была сказана. И оттого задела куда глубже привычных каждодневных наездов. Кулаки вновь сжались сами собой, но благодаря «холодному душу», каким стала для Рэда проклятая статья, капитан все же нашел в себе силы сдержаться.       — Все сказал, Нат? — прорычал он в ответ. — К счастью, не ты решаешь, кто нужен команде, а кто нет!       — Хочешь сказать, Цубаки оставил тебе повязку?       — Да. Именно.       — Не ожидал. Я думал, для него клуб достаточно дорог, чтобы не раздавать обязанности по блату!       — По блату?       Только в этот раз Натаниэль явно не собирался ждать, когда ему прилетит в зубы. Кулак Рэда он заблокировал и вовсе как-то играючи, добавил от себя, и Максу пришлось прокатиться по песку, обдирая спину. Уличная драка — это не спарринг в зале, посадка жесткая. Да вот только Фриз пока и не дрался. Просто показал, насколько он сильнее. Инстинкт поставил Рэда на ноги одним текучим движением. К следующей атаке капитан уже был готов, хотя и знал, что сейчас противник не из тех, кто накинется на лежачего с ногами. Да и сам снова лезть не торопился.       — Блат тут ни при чем, уж поверь.       — Да что ты? А как еще назвать подобные действия тренера? Как объяснить, что он не заменил тебя сразу, а?       — Это не ко мне вопросы! Но блат тут ни при чем, твою мать! И страх поражения тоже! Я капитан этой команды не за красивые глаза. И Рю это знает!       — До вчерашнего дня.       — Да, я ошибся! И признал это! Что еще надо?       — Ты, считай, сбежал. Думаешь, сможешь выйти на поле завтра? Так будет еще страшнее, поверь. И что, нам сливать вторую игру, из-за того что у капитана гонор больше, чем яйца?       Натаниэль вел себя как-то нетипично, и это охладило пыл еще больше, вопреки происходящему. От голкипера сказанное прозвучало какой-то левой пародией на оскорбление — простыми словами он бил больнее. Макс опустил поднятые для защиты руки и с шумом выдохнул. Содрал с волос резинку, просто чтобы что-то сделать. Как-то разрядить всю ситуацию. Завязал небрежный хвост обратно и хмуро уточнил:       — Это тоже твои глубокие познания в психологии?       — Жизненный опыт. До которого ты еще не дорос.       — А. Охренеть, че. Ну, не знаю, что тебе там страшнее, но я не ты. Это раз. А во-вторых, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь.       — Не понимаешь? Хорошо. Тогда скажи мне сам, что и почему вчера было?       — Я просто не хотел проиграть! Не боялся, Нат, а не хотел! Пытался найти пути, придумать план как выиграть, — все!       — И что-то пошло не так? — язвительно уточнил голкипер.       — Нет, — Рэд чуть развел руками, впервые формулируя причину даже для себя. — Обычно я этим не занимаюсь. Обычно есть мяч. Есть игра. Я не думаю вообще, просто играю… попадаю в темп. Вчера не попал.       — Шикарно. Какое элементарное решение: нашему капитану просто противопоказано думать — и игра в кармане!       Макс совсем нехорошо посмотрел в глаза вратарю, но в разговор вмешался детский расстроенный окрик:       — Цуба-аки! А мне?!       Парни повернули головы как по команде. Кого-кого, а уж своего тренера никто из них тут увидеть не ожидал. Да и не увидел. Крик шел из «коробки», где парень постарше и трое карапузов гоняли мяч, пытаясь забить его в пустые ворота. Ну, пытались мелкие. Тот, что старше, явно не первый день в футбол играл, уж слишком хорошо его слушался мяч. Вот легкий пас отправился к тому, кто, видимо, и требовал. Малой от души саданул кроссовкой, и мяч, описав красивую дугу, перелетел сетку, прокатился по траве под скамейкой и мягко ткнулся в бутсу Рэда. Тот как-то на автомате вернул вышедшему из-за небольшой калитки парню. И мяч был столь же грамотно принят.       — Цубаки? — в голосе капитана звучали понятные удивление и вопрос, хотя, приглядевшись к незнакомцу, он без труда отметил и те же темно-русые волосы, только чуть короче и живописно растрепанные, да и глаза похожие. Правда, на привычный солнечный взгляд этот парень вряд ли вообще был способен. Ну и перепутать его с тренером не представлялось возможным — ведь у этого Цубаки были ноги, никогда не знавшие инвалидного кресла.       — Могу дать автограф! — тем временем откликнулся парень, заставив Ната с Максом синхронно издевательски фыркнуть.       — За кой черт мне твой автограф?       — Э... Ну, я подумал, может, вы за наш клуб болеете или еще что... Я Цубаки Котаро.       Парень чуть скинул с плеч ветровку и развернулся спиной, ткнув пальцем в номер и фамилию на спине.       — Я тебя действительно знаю, — подал голос Натаниэль, — как раз недавно пересматривал детскую лигу. Хороший гол — «Цунами» красиво ушли на покой.       Котаро скривился, как от зубной боли, и отмахнулся, пяткой отдавая мяч требующей малышне:       — Не напоминай. Терпеть не могу, когда меня хвалят за тот гол.       — А причина?       Парень замялся, отвел глаза и какое-то время пристально изучал свою обувь, но потом махнул рукой и ответил:       — Не я его забил. Сейчас уже на это всем плевать, клуба не существует... короче, не я играл последние двадцать минут на поле. Если ты помнишь игру, парень, то должен помнить, и как меня уносили на носилках. Да что уж! Я потом месяц даже ходить нормально не мог.       — А ты, я смотрю, из болтливых... Кто тогда играл?       Котаро снова скривился, но вот второй вопрос привел его не просто в восторг — во взгляде и голосе четко читалась искренняя гордость:       — Мой брат! Младший. Мы с ним тогда похожи были как две капли! Прикинь, это его первая игра была! Чертов гений футболом занимался недели две от силы, и то не в клубе, а со мной! И так забил — блеск!       — Рю?       — Знаешь его? — еще больше оживился Котаро, когда Рэд не сдержался от ставшего вдруг очевидным вопроса. — Он сейчас тоже в клубе! «Крылья»! Банальное название, но что уж...       — Хэй, это наш клуб! Давай без наездов. На название тем более.       — Да ладно! И как там Рю? Нападение или все же полузащита? Он мне ни черта не пишет об игре, а любопытно! Впрочем, ладно, раз вы тут, мне проще самому прийти на турнир! Сюрпризом будет!       Новый знакомый наскоро попрощался и поспешил к уже настойчиво звавшей его малышне. Натаниэль с Рэдом ошарашенно переглянулись в оставшемся после его ухода гробовом молчании. То, что, кажется, своего тренера они нехило так подставили, понимали оба.       — Он не знает, — спустя несколько минут произнес Макс. — Действительно не знает.       — Ну... зная Рю... Это для него характерно. Не сказать. Чтобы этот Котаро зря не волновался, или по какой-то подобной причине.       — Думаешь, надо сказать?       — Думаю, не надо лезть вообще. Ни к Рю, ни, тем более, к абсолютно незнакомому нам человеку. Мы и так уже... не то ляпнули.       Рэд нахмурился, но все же кивнул. Молча развернулся и перешел на бег, приступая, наконец, к разминке.       Шаг за шагом вошел в привычный темп.       Мысленно считал, почему-то до пяти, а не до двух, как временами диктовал себе ритм.       Старался сделать все, чтобы выкинуть из головы горечью въевшиеся в память буквы на чужой форме:       «7. Цубаки».       И так гордо прозвучавшее слово «гений».

***

      С трибун все выглядит иначе, чем с поля или тренерской скамьи. Матч еще не начался, а вокруг уже шумно. Воздух наполнен множеством разговоров, предположений, споров… Натаниэль редко смотрит матч с трибун. А уж если и смотрит, то места покупает в VIP-зону, где чище, приятнее и есть хоть какой-то намек на обслуживание.       Толпа и грязь его не устраивали категорически. А уж воняющие хлоркой сидения из дешевого пластика и вовсе отбивали все желание смотреть игру. Тем более, что из-за Цубаки выбор мест для небольшой компании был слишком сильно ограничен.       Закуривший рядом малолетка уничтожил остатки хорошего настроения, и в итоге Натаниэль был мрачнее всех четверых — компанию тренеру составили только капитан, его зам и голкипер. Остальная команда осталась на разминку и облегченную тренировку под руководством Сары.       — Нам обязательно торчать тут до конца?       — Желательно, — тренер пожал плечами. — Ну, я в любом случае должен досмотреть. Конечно, потом будет запись… Но «вживую» можно увидеть больше.       — По-моему, это самовнушение.       — А по-моему, — улыбнулся Рю, — тебе здесь и сейчас быть необходимо.       Натаниэль встретил прямо-таки светящийся взгляд Цубаки и чуть дернул подбородком. Необходимо, да? Интересно, что опять пришло в голову их неугомонному тренеру. Фокус с игрой до первого гола вратарь еще долго будет помнить.       Спросить, правда, Фриз уже не успел, а затем все вопросы просто испарились — на поле вышли команды.       И не узнать капитана одной из них Натаниэль просто не мог. Бывший друг, человек, которого он обвинял во многом от предательства до трусости, как будто и не изменился вовсе. Только цвет формы другой. Не тот, что они носили вместе.       — Найт… играет?       — Потому я и сказал тогда, ты слишком торопишься. Найджел Блэк не переставал играть вообще — только ты ушел после той игры из футбола. Он же вскоре вступил в другой клуб.       — И ты все это время знал?       — Да.       — И молчал.       — Я подумал… не мое это дело и не мне вмешиваться. Ведь эту информацию легко найти. Ты просто не пытался. А раз не пытался… мне ли тыкать носом?       — Кто-нибудь объяснит мне, о чем речь? — перебил обоих мрачный как черт Рэд, сидевший между вратарем и тренером.       — Не объяснит, — обрубил Натаниэль и перевел взгляд на поле.       Пожалуй, ему стоило извиниться. Или поблагодарить — черт знает. Но вскоре и это ушло на второй план — начало игры показало разницу.       Разницу между тем, кто на несколько лет запер сам себя в однотипных тренировках, и тем, кто все это время занимался в младшем составе полупрофессионального клуба.       Игру человека, который когда-то показал Натаниэлю футбол, а позже стал лучшим другом, узнать сейчас было уже невозможно. Прямой агрессивный стиль, которым Блэк был так похож на Рэда, изменился чуть ли не полностью. Теперь голкипер четко видел, что его старый друг делает ставку не на скорость, а на технику. То, что капитану «Крыльев» было недоступно.       Но и это еще не все. Натаниэль когда-то мог предсказать каждое движение Найта — так много они играли вместе. Сейчас это уже было невозможно, а вот обратное утверждать нельзя. Нат понимал, что его-то стиль как раз не изменился, а значит…       А значит, есть вероятность, что уже не капитан, а голкипер окажется бесполезен в следующем матче.       Вероятность, даже намек на которую принять было невозможно.       Натаниэль сжал руки и уставился куда-то в пол. Сознание затопили слишком мрачные мысли, непривычные и несвойственные высокомерному аристократу. Потому что он опять ошибся. Ошибся так, как после всех своих слов и действий ошибаться просто не имел права. Да и стоило заглянуть с другого угла — и все выходило слишком грязно. Кто предатель: тот, кто бросил команду и ушел после поражения, не сказав ни слова, или тот, кто не поверил?       Не поверил дважды.       Если команда Блэка выиграет, следующая игра станет для Натаниэля слишком важной. Только дело будет вовсе не в победе или поражении — суть не в том. Просто придется лицом к лицу встретиться с последствиями той самой «поспешности», о которой говорил Рю. Потому что у Найта есть все права злиться и ненавидеть точно так же, как злился и ненавидел сам Фриз.       Что же. В случае сегодняшней победы… завтрашний счет станет прекрасными цветами на могилу старой дружбы.       А в том, что Найджел Блэк и его команда окажутся сегодня лучшими, сомнений уже не оставалось.

***

      — «Ма-ри-нэрс», — по слогам прочитали близнецы Фьерн название команды-противника. А неугомонный Орм не удержался и добавил: — Блеск! Я думал, круче нашей эмблемы не найти, но осьминожка в кедах нас уделал!       — Как-то несерьезно они выглядят, — поддержал брата Рауд. — А как игра?       — Три-ноль, — отозвался Рю, щелкая следующий слайд презентации и раскладывая перед собой исписанные мелким аккуратным почерком бумажки. — Не стоит их недооценивать. Команда атакующая, а их форвард сильнее наших. Но об этом речь пойдет позже. Для начала я должен разобрать с вами вчерашнюю игру.       — Неужто выговор Рэду будет при всех? — с издевкой уточнил Сильвер. — Я думал, это вроде как невежливо и не твой метод!       — Дело не только во вчерашних ошибках капитана. Все читали статью?       В рядах команды четко стал слышен недовольный ропот. И тут неожиданно поднялся Стэнли:       — Разрешите сказать — я считаю вас хорошим тренером.       — Эм… — немного не ожидавший такой реакции тренер чуть осекся и улыбнулся: — Спасибо, Стэн. Всем спасибо, — еще светлее добавил Рю, заметив, что что-то сказать хотят и близнецы с Роном. — Только я не совсем об этом. Я уже говорил Максу, но стоит повторить: если вычеркнуть из той статьи все, что в адрес меня, легко увидеть, что господин Суон написал краткий, но меткий разбор всех недостатков нашей игры. И сейчас стоит о них поговорить. Многие из них стали следствием ошибок Макса, это верно. Но Макс — не единственная причина. Есть вторая, которую я надеюсь обратить в один из наших плюсов.       — Какое интригующее предисловие, — буркнул себе под нос Браво, у которого причин сдерживать недовольство в чужом городе стало куда меньше.       — И о чем ты? — наоборот, погромче спросил Рэд, хмуро глянув в сторону врага.       — О командной игре, если можно так выразиться.       — И это — недостаток?       — Недостаток ее особенности конкретно для нашей команды, — голос Цубаки снова стал жестче. Даже Сильвер замолк, перестав язвить вполголоса на каждую фразу. — Если вспомнить вчерашнюю игру — надеюсь, все вы пересмотрели ее сегодня — легко видны не только ошибки, но и различие в стиле, проявившееся с выходом на поле Леонарда. Хотя, если подумать, Рауд и Орм могли контратаковать и без подачи Рэда, как, в общем, и остальные. Только защита не изменила своей игры. Но тут, я полагаю, надо благодарить руководившего ими Ната. Вопрос в том, почему контратаки не было до появления Лео? Ведь весь смысл командной игры — способность закрывать и компенсировать ошибки других игроков. Возможно, если бы кто-то сам повел атаку, Рэд все же смог бы взять себя в руки еще во время игры, а не настолько позже. Как вы поняли, я говорю о том, что наша команда абсолютно не самостоятельна. Вы слишком зависите от капитана и практически не действуете сами. И этому есть объяснение. Макс на поле не просто яркий — он отдает команды, постоянно говорит, постоянно действует. У форвардов и полузащиты просто не остается времени думать самим — Рэд ведет игру, меняя ее порой непредсказуемо даже для меня.       Что же касается Леонарда — у него в голове был четкий план. Вместо того, чтобы ориентироваться по ходу дела, он сказал каждому из вас всего пару слов, скорее всего, обозначив позицию, и дальше просто отдавал мяч, многое оставляя вам. Само происходящее, навыки и привычки, полученные на тренировках, заставляли вас действовать так, как вы действовали.       — Если так, — подал голос Натаниэль, — то это слишком предсказуемо. А нас тем временем толком не атаковали в дополнительный тайм.       — Потому что Леонард заставлял противника подставляться. Вы еще не знаете, но наш замкапитана прекрасный тактик. И, просидев почти весь матч, просто наблюдая, он смог понять чужую игру.       — Так вообще бывает?       — Бывает. И довольно часто. Но речь сейчас не об этом. А о том, что не будь у нас Лео, команда бы просто растерялась. Вы привыкли за кем-то идти, а за кем идти, если я не скажу вам этого? Значимость этой повязки для вас всех слишком велика.       — И ты хочешь сделать это преимуществом? Как?       — Менять капитанов. У нас есть тот, кто умеет любой момент использовать себе на пользу, и есть тот, кто может вынудить противника создать для себя лучший момент из возможных. Если возвести эти два таланта в крайность, мы имеем идеальную комбинацию. Кроме того, я бы не прочь посмотреть, как с ролью капитана справятся Натаниэль, Рауд и Стэнли. Но сейчас на это нет времени.       В читальном зале «Александрии» повисла тишина. Близнецы несколько озадаченно переглянулись, Стэнли привычно вытянулся по струнке, а не ожидавший такой похвалы и ответственности Леонард и вовсе смотрел на тренера круглыми от изумления глазами.       — Звучит как-то слишком идеально, — наконец высказалась Сара. — План, может, и хорош, но… Не верю.       — Ну, на деле есть слишком много минусов и частностей, которые стоит учитывать. И основная ставка все же на Макса. Да, несмотря на вчерашнее, — повысил голос Рю, видя, что Сильвер опять намерен поднять «больную» тему. — Вопрос с ошибками Рэда уже решен и тут подниматься не будет. Он по-прежнему капитан клуба, менять это я не собираюсь. Если вопросов нет, я предлагаю перейти к завтрашней игре…       Вопросов не оказалось. Картинка на полотне экрана снова сменилась, показывая игрокам список основного состава «Маринэрс», вскоре сменилась еще раз — Цубаки выделил отдельно нескольких людей, включая забившего все три мяча в прошедшей игре капитана. Найджела Блэка.       Началась лекция.       Затем вопросы и снова лекция — к сформированным вчера и сегодня планам игры Рю на ходу добавил еще два, жалея, что в местном читальном зале у него нет ставшей уже привычной доски.       Завтрашняя игра обещала быть куда сложнее. И последствия ее решали куда больше. Не для игроков, но для клуба. Столь остро негативная статья известного футбольного критика привлекла к «Крыльям» все внимание. И проигрыш теперь действительно может похоронить клуб еще до того, как тот толком встанет на ноги.       Но обо всем этом Рю молчал, понимая, что давление на команду и так слишком сильное. Пусть каждый сосредоточится на своем. У него, как у тренера, нет причин искать способ заставить игроков стремиться к победе. Как и ожидалось, та статья разозлила многих.       А значит, осталось лишь верить в своих игроков и ждать от них хорошей игры. Как всегда.

***

      — Цубаки Котаро.       Что совершенно точно нравилось Рэду в их поездке, так это еда в гостинице. Стол им с Цубаки накрывали прямо в номере, чтобы не заставлять «постояльца с ограниченной мобильностью» таскаться в общую столовую и обратно. Но сегодняшний ужин слишком уж сильно горчил. Утренняя встреча так и не вышла у Макса из головы, и он чувствовал, что если не избавится от возникшего в душе странного чувства, оно помешает ему играть. Потому и сказал вопреки советам Натаниэля.       Рю замер на какое-то мгновение, затем опустил руку с так и не достигшей рта вилкой. Вопросительно посмотрел в глаза другу, и Рэду от этого стало лишь еще больше не по себе. Но назад поворачивать уже поздно:       — Я встретил его сегодня. Утром. Пока бегал.       — Ясно…       — Ты соврал ему, что играешь?       — Нет. Я просто не говорил, что не могу играть.       — Почему?       — Есть причины.       Разговор как-то сам собой оборвался. Все же Цубаки как-то удавалось управлять настроением. Но обычно рядом с ним становилось тепло и легко. А сейчас хотелось повести плечами от не пойми откуда взявшегося озноба.       Зря он начал.       Надо было послушаться Ната, только чего уж теперь.       Вилка с негромким плюхом опустилась в тарелку с недоеденным пюре. Вкусное, черт, но кусок в горло уже не лез.       — Я уже говорил, Рю, что твое беспокойство обычно больше внапряг тем, о ком ты беспокоишься. Думаешь, как он воспримет?       — Здесь есть ряд других причин. Ты не сказал ему?       — Нет. Это вроде как твое дело…       — Вот и оставь его мне.       Макс от неожиданности вновь поднял глаза на друга. Сегодня, черт возьми, все ведут себя странно. Проклятый день. Но если импульсивный Натаниэль — это еще куда ни шло, то изменивший своей обычной мягкости Рю уже напрягает.       — Ладно. Понял тебя. Один только вопрос: седьмой номер… пустой номер в команде — его?       И тут Цубаки неожиданно улыбнулся, вновь становясь самим собой. Даже тяжелая атмосфера разбилась, испарилась восвояси:       — Нет, Макс. Этот номер точно не его.