Зов самоцветов

В Темнолесье прокралась весна. Теплая, прозрачная. Ее едва уловимый дух витал в воздухе, одурманивал и кружил головы лесных эльфов. После холодной зимы деревья, наконец-то, примерили на себя нежное, зеленое одеяние. Инэс наблюдала за хлопотливыми птицами, что вили гнезда в саду, и чувствовала, что начинает тосковать по Эсгароту. С наступлением весны в городе часто устраивались шумные гуляния, лавочники выставляли лучшие товары и продавали их за приличную цену, даже сама Инэс могла позволить себе некоторые вещи. Во дворце, если и проводились какие-то праздники, то были они закрыты от посторонних глаз, и девушку на них, естественно, не приглашали. Нельзя сказать, что Инэс обижалась, но и не радовалась. Она грезила увидеть строгого короля в танце. Знала, что там, за дверью шикарного зала, где сидели представители делегации и гости с соседних земель, сновали слуги со всевозможными угощениями, звучала прекрасная музыка и звенел женский смех, там, среди горящих светильников, в мягком свете танцует Ороферион, положив изумительные по красоте пальцы партнерши в свою ладонь. Однако, было еще одно обстоятельство, которое огорчало служанку. Король. Вернее, его настроение. С каждым днем, чем глубже весна проникала в лесные чащобы, тем грустнее и печальнее становилось лицо владыки. Он почти не улыбался, все время был не в духе и срывался на подданных и советников непозволительно часто. Однажды король своим гневом так напугал Инэс, что она не показывалась в его покоях неделю, боясь снова попасться владыке на глаза. А все произошло совершенно внезапно. В степенное, неторопливое утро, когда Ороферион, закончив утренние омовения, принялся за разборку важных бумаг, Инэс «посчастливилось» принести владыке вино. Трандуил небрежно мазал взглядом по строчкам, временами посмеиваясь или озадаченно ухмыляясь, внезапно написанное в письме несказанно взволновало владыку, потому что он, ощетинившись и подскочив с места, что-то гневно прокричал. Инэс в страхе остановилась с графином в руках, наблюдая за тем, как король одним движением смахнул со стола все предметы. Послышался грохот и треск. Девушка опустила глаза на пол и увидела черное пятно чернил, растекающееся по мохнатому ковру, что был очищен ею менее часа назад. Но что-либо сказать служанка не успела, так как перед ней мгновенно вырос король и, указывая рукой на дверь, прогремел: - Вон! От страха Инэс совсем растерялась, она и шагу не могла ступить под строгим взором Трандуила, почему-то язык ее развязался, и с него слетели невнятные слова: - Мой король, я… Я… - Вон! – гаркнул Ороферион и, взмахнув рукой, задел поднос с графином в дрожащих руках девушки. Вино темным пятном растеклось по платью Инэс. Она попятилась назад и выскользнула за дверь королевских покоев. От всех переживаний кружилась голова, поэтому девушка, дабы устоять на ногах, прислонилась к двери, положив руку на сердце, надеясь хоть так успокоить его сумасшедший ритм. Неожиданно перед глазами выросли два исполина-эльфа, которые пришли доложить владыке Трандуилу о ночном патрулировании границ, но, заметив мокрое платье и испуганный взгляд, еще и услышав, в добавок ко всему, шум за дверью, поспешили удалиться, ибо попадаться на глаза разгневанному королю – пострашнее разъяренных пауков. В тот день Инэс окончательно поняла, что разъяренный король Ороферион – не то зрелище, которое стоит видеть, и от страшного гнева едва ли можно укрыться за чьей-то спиной. Но Лихолесский владыка не всегда был таким скверным, иногда на него нападала легкая меланхолия, и он просто бродил среди своего великолепного сада. Когда лесной воздух окончательно прогрелся, заснеженные до этого веранды заботливо приводились прислугой в порядок. Инэс досталась главная дворцовая веранда, где так любил проводить свой досуг Трандуил. Он часто прохаживался по периметру, волоча по полу огромных размеров мантию, к великому страху девушки. Она-то помнила о том страшном дне, когда владыка так неудачно приземлился. Инэс стояла неподалеку, как и положено служанке, и приносила королю его любимые лакомства или вино. Надо сказать, наслаждаться чудным видом природы и статью Орофериона ей нравилось больше всего. И каждую ночь девушка молилась, чтобы дождь не испортил день, и королю не пришлось прозябать свои дни, запертым в четырех стенах своих драгоценных чертогов. Ее поражали сладостное спокойствие и безмятежное небо в рамке густых лесов. Пышный покров тщательно скрывал землю от взглядов, этой части леса не коснулась темная сила врага. В центре королевского сада был большой пруд, и деревья свисали над самой зеркальной поверхностью, вытягиваясь по направлению к свету. Рука тьмы никогда не уродовала этого дикого пейзажа, купающегося в солнечных лучах, настоящего лесного величия, искрящегося в весеннем благоухании. Инэс бесшумно прошла на веранду, оставаясь незамеченной для Трандуила. Он стоял неподалеку, прижимая к груди что-то мягкое. Закатные лучи падали на лицо владыки, окрашивая волосы в теплый медный цвет. Поставив графин на стол, девушка начала всматриваться, а, поняв, кого держит в руках Лихолесский владыка, остолбенела. Заяц. Король нежно поглаживал мягкую шерстку, еще не успевшую сбросить остатки «зимнего одеяния» и тихо шептал что-то в самое ухо зверька. Таким лесного короля Инэс еще не доводилось видеть. Она вся подалась вперед, чувствуя, как сердце забилось в сладостной муке. Он был так нежен с ушастым зайцем, что девушка испытала некую ревность, завидуя лесному жителю всеми фибрами своей души – его касались теплые пальцы короля. Ему шептали добрые слова, его держали на руках, крепко прижимая к себе. Его. А не ее. Заяц совсем не испуганно смотрел в самые глаза Трандуила своими темными бусинками, забавно шевелил носом и пушистыми лапками. А король словно понимал его, потому что озадаченно кивал головой. Наконец, Ороферион склонился и коснулся губами мягкой шерстки. Инэс замерла, забыв о том, что надо дышать. Ее качнуло в сторону, и девушка, ухватившись за край стола, неосторожно уронила кипу бумаг. Король мгновенно обернулся, бросив туманный взгляд на нарушительницу спокойствия. - Простите, - пролепетала девушка, застенчиво опуская взгляд в пол, чтобы скрыть вспыхнувшие румянцем щеки. Король плавно подошел к столу, на котором стояло серебряное блюдо с яблоками и, выдернув из-под фруктов мясистый салатный лист, протянул его зайцу. Зверек, крепко вцепившись зубками в листок, принялся громко хрустеть, что не могло остаться без внимания Инэс. Девушка улыбнулась, наблюдая, как эльф опустил его на пол и тяжко вздохнул. - Что опечалило вас, мой король? – спросила она, с надеждой глядя в глаза владыки. - Этот зайчонок остался без матери, - тихо проговорил король. – Проклятые твари снова вернулись в мой лес, протянув свои тенета и паутину. Инэс вздохнула. Ей стало жаль владыку, потому как девушка видела, насколько больно ему знать, что в родном королевстве носятся огромные пауки. Внезапно ее настигло озарение и служанка, изогнув бровь, заинтересованно спросила: - Мой король, вы разговаривали… эм… с зайцем? - Именно он и поведал мне эту печальную весть, - ответствовал тот. Инэс едва сдержала смешок. Она и подумать не могла, что великий король леса занимает себя беседами со зверушками да еще приваживает их в свой дворец. Сразу вспомнился рассказ Гелилона о молодой королеве, что выхаживала несчастных зверей, воруя еду с кухни. Быть может, Трандуил делает все в память о пропавшей без вести жене? Ей снова стало тошно от ревности. - Я отправил отряд, чтобы разорить новые логова, что они сплели себе на границе, но мои воины не справятся, если зло будет плодиться и множиться. - Они не дойдут до дворца, владыка, велика мощь эльфийского народа! Трандуил сделал шаг в сторону стола и налил себе вина: - Была велика. Это существенная разница, - поправил он, пригубив напиток. - С мудрым правителем Лихолесью ничего не угрожает, - попыталась успокоить короля Инэс, в глубине души понимая, что это бесполезно. Заяц, тем временем, доев свой листок, прыгнул к ногам короля и, встав на задние лапки, выпрашивал у него еще одну порцию угощения, забавно тыкаясь в одеяние носом. Ороферион достал еще один лист и бросил на пол, улыбаясь какой-то грустной улыбкой: - Тьма поглотила этот лес. Медленно она окутывает все вокруг черной пеленой, и теперь солнечный свет не частый гость в лесном царстве. – Он отвернулся от девушки и продолжил, глядя на прекрасный вид весеннего леса. – Великие державы прошлого рассыпались в одно мгновение, когда Зло обрело устрашающую силу и власть. И нет света, способного пробиться сквозь завесу тьмы, небесные светила угасают… - Ничто не может затмить света звезд, мой король, - прошептала Инэс, чувствуя, как где-то внутри у нее клокочет страх. Эльф хмыкнул: - Раньше так думал и я… Тревога поселилась в моем сердце много веков назад, и все эти годы я чувствую, как она неотступно преследует меня, витает в воздухе. Особенно обманчив весенний дурман… Я видел многое, многое знаю, но есть один страх, который не покидает меня ни на секунду… Ороферион умолк, и в тягучей тишине, звенящей в ушах, Инэс услышала его дыхание. Тихое, едва различимое. Теперь, кажется, все слова уже были сказаны, и девушке показалось на секунду, что мир вокруг сжался до размеров этой веранды, где сейчас стояли она и Владыка Лихолесья. Инэс сделала шаг. - Мой король… - Она встала прямо за его спиной. - Так чего же вы боитесь? Трандуил резко повернулся, длинные его волосы взметнулись вверх, рассыпавшись по плечам. И когда эльф открыл рот, чтобы что-то ответить, Инэс резко сократила расстояние между ними и припала к губам короля поцелуем. Она лишь видела, как дрогнули его ресницы на закрытых веках. Ороферион не шелохнулся, не дернулся, и не ответил на поцелуй, углубляя его. Его ресницы еще раз задрожали, и голубые, холодные глаза распахнулись. Инэс в ужасе отпрянула от короля и закрыла рот рукой, осознавая, что она только что сделала. В то время как на лице короля не дрогнул ни единый мускул, ее собственное сердце готово было выскочить из груди наружу. Девушка попятилась назад, не отрывая от эльфа взгляда, а, нашарив рукой дверь, выскочила из королевских покоев. Девушка, сбежав вниз по лестнице, остановилась в центре винного погреба: - Гелион! – вскрикнула она, но ответа не услышала. Инэс прошла вперед и увидела главу стражи и виночерпия в окружении нескольких опустевших графинов с вином. Оба эльфа крепко спали после пьяного угара, и храп разносился по всему погребу. Девушка стояла, смотрела на них и твердила: - Нет! Не может быть! Нет! Нет! Она бежала сюда, чтобы ее утешили и успокоили. Она бежала к другу, к Гелиону. Самому дорогому во всем дворце, кто даже обижаться не умел, как следует. Инэс сорвалась с места и забежала в спальную комнату. Закрыв за собой дверь, она упала на колени в жестоком отчаянии. Вцепившись обеими руками в простыню и уткнувшись головой в постель, девушка душераздирающе закричала: - Что же я наделала?! Но тут, почувствовав, что сходит с ума, вскочила и побежала через винный погреб к лестнице, чтобы там, наверху, глотнуть свежего воздуха возле узкой бойницы. Деревья, земля, усыпанная мелкими белыми цветами, тонули в безмолвном покое; на просторы опустилась ночь. Крупица этой умиротворяющей неги проникла в самое сердце служанки, и она, уткнувшись лицом в собственные колени, горько заплакала. С каким трудом далось ей существование в пещерном дворца короля. Какие трудности она преодолела ради своей цели: переступила через гордость и самолюбие, мирилась с тем, как топтали ее чувства. Она была близка к победе, и сама же все испортила – она влюбилась в Трандуила Орофериона, холодного короля. Теперь медлить было нельзя. Девушка, поднявшись с пола, снова спустилась вниз. Она коснулась руки спящего Гелиона, сжавшись от внутренней боли, которая кольнула ее острой иглой, и посмотрела на начальника стражи. Это был тот самый эльф, которого она собиралась убить в тот злополучный день. - Прости меня, пожалуйста, - тихо произнесла она, касаясь его плеча, и, в последний раз окинув взглядом спальную комнату, накинула на плечи плащ и поспешила в кладовую. Она не зажгла фонаря, тихо открыла тайную дверь и, захлопнув ее, осталась одна в пустом, черном ходе. Стены по-прежнему зловеще давили на нее со всех сторон, пару раз Инэс зацепилась платьем за сталактиты и сталагмиты, но продолжала бежать вперед, не обращая на это внимания. Наконец, все закончилось, перед ней возвышалась каменная стена, девушка в темноте нашарила ключом замочную скважину и, распахнув дверь, оказалась на улице под звездным небом. Она взглянула в небесную гавань, где так приветливо качались серебряные точки, с тоской подумала, что Трандуил был прав, говоря о том, что звездные светила гаснут. Их не было так много… Инэс сделала шаг вперед и вытянулась по струнке. Прямо на нее было направлено несколько стрел. Примечания автора: Советую включить эту композицию в момент, когда Инэс застает короля на веранде Secret Garden – Appassionata А вот эта тема отдана весне: Руслан Муратов – Увертюра Это одна из самых трогательных мелодий, которую я знаю.