Зов самоцветов

- Слышали, какой переполох во дворце? – Дворецкий вальяжно развалился на стуле, усталым взглядом наблюдая за Инэс и Гелионом. Оба в растерянности замотали головами. Поняв, что принес весть первым, дворецкий, гордо задрав подбородок, заговорил: - Ночью кто-то пробрался в покои Тауриэль и отрезал ей волосы. - Как? – охнули виночерпий и его помощница в один голос. - Подробности дела мне неизвестны. Но есть подозрения, что сие сотворила одна из служанок, с которой Тауриэль поссорилась накануне… У Инэс сердце ухнуло вниз, но она не подавала виду, спрятав дрожащие руки под стол. Гелион сосредоточенно буравил взглядом пол, а после, выдал предположение: - У госпожи весьма вздорный нрав. Редко ли мы слышим, как она ругается то со стражниками, то с прислугой, даже с принцем Леголасом! Пожалуй, единственный в этом дворце, кому эллет не смеет перечить – король Трандуил. Он не терпит проявления неуважения… - С чего вдруг взяли, что это служанка? – спросила Инэс, пытаясь совладать с голосом. – Если все так, как вы говорите, вполне возможно, что над Тауриэль подшутил кто-то из стражей. - Госпожа говорила, что знает виновника. Я видел, как она грубо вела в тронный зал одну служанку сегодня утром. Услышав это, Инэс чуть не просияла улыбкой. Значит, на ней не висит никаких подозрений, но дело, все же, было слишком рискованным. Король Трандуил вполне мог уличить ее вину, и тогда уже девушка навряд ли могла рассчитывать на мирную жизнь во дворце. Мысль о том, что Орофериону некогда заниматься подобными делами, приятно грела душу, поэтому Инэс надеялась, что для Тауриэль этот инцидент не пройдет даром, а для нее самой все кончится благополучно. Дворецкий также сообщил Инэс, что сегодня ей придется убирать еще и комнату на верхнем ярусе, а уже после этого приниматься за мытье коридоров. Девушка не слишком радостно восприняла эту весть, но начала успокаивать себя, идя следом за дворецким: «Какая разница может быть в моем положении? – думала она. – Комнатой больше, комнатой меньше – все равно. Мои руки безнадежно пострадали, и теперь их едва ли возможно вернуть в прежнее состояние…» Перед Инэс распахнули тяжелую дверь, снабдили щеткой для сбора пыли и ведром с водой, и оставили в комнате. Уютное, небольшое помещение приветливо встретило ее. Судя по количеству пыли на столе, служанка поняла – сюда давно никто не заходил, а если и заходил, то довольствовался беспорядком, потому что весь стол был завален корреспонденцией и какими-то книгами. Инэс взяла в руки один свиток и решила прочесть написанное, но, глядя на первые строчки, положила его на место. Снова непонятный ей язык. Девушка принялась за мытье окна. Конечно, не посмотреть в него было для нее преступлением. Отсюда открывался красивый вид на дворцовый сад, покрытий шапкой снега. Голые деревья неприветливо качались от порывов ветра. Вздохнув, Инэс начала полировать стекло. Мысли нагоняли на нее тоску, но девушка никак не могла избавиться от них. Произошедшее ночью показало, что она сама не может справиться с собственными эмоциями. Протерев от пыли стол и разложив ценные бумаги, Инэс принялась за мытье пола. Улыбка тронула губы, когда девушка вспомнила свою встречу с королем и его руку, протянутую для помощи. Белая, длиннопалая. Наверное, у всех королей красивые руки, но почему-то именно ладонь Трандуила казалась ей совершенной в своем обличии. Руки Гелиона тоже были красивыми, и Леголаса, но Инэс не обратила на них должного внимания, хотя оба эльфа протягивали их, когда девушка в этом нуждалась. У художника, которого она любила, пальцы всегда были перепачканы краской, они пахли маслом и почему-то дождем. «А чем же пахнет король?» - мысль неожиданно пришла в голову Инэс, и девушка глубоко задумалась. Проходя по коридору, эльф нес за собой шлейф весенней свежести. Аромат листьев и ландышей никак не мог сочетаться с холодностью лесного короля, но Инэс была уверена – Ороферион пах весной. И воздух в комнате, где она сейчас находится, тоже пропитан весенними ароматами. Размышления на эту тему закончились одновременно с работой. Инэс устало опустилась в высокое кресло и вздохнула. Нужно было покидать комнату, но ей не хотелось. Инэс словно приросла к креслу и теперь рассматривала расписной потолок и дивилась четкости линий какого-то немыслимого орнамента. Люди никогда не создадут чего-то похожего, орудуя кистями с краской, такая тонкая работа присуща лишь эльфийским холеным рукам. Внезапно взгляд ее упал на полупрозрачную занавеску, из-за которой торчал угол картины. Служанка неодобрительно цокнула, коря себя за невнимательность и, взяв в руки щетку для сбора пыли, пошла к картине. Отодвинув ткань, Инэс остолбенела. С картины на нее смотрела прекрасная эллет. Самая красивая из всех, что девушке приходилось видеть за свою жизнь. С небесными глазами, глубокими, как море в рассветный час. А волосы, кажется, собрали все золотые блики, белоснежная кожа светилась изнутри, а чуть пухлые губы напомнили лепесток дикой розы. Девушка продолжала завороженно лицезреть деву, боясь коснуться картины. Ей чудилось, будто у принца Леголаса черты лица имеют некую схожесть с этой эллет в зеленых зарослях. Но время не оставляло ей больше минуты, поэтому Инэс, совладав с эмоциями, быстро протерла золоченую рамку и выскользнула из комнаты. Впереди ее ожидали коридоры. Каменный пол уже не был таким грязным, как в первые дни, когда Инэс только начала вымывать из-под камней грязь, но все же не радовал ее ничуть. Девушка легко справилась с лестницей и верхним ярусом, и теперь, расплескав воду, старательно очищала свечной воск. Мысленно она уже была в винном погребе, перебирая графины с вином и слушая шутки Гелиона. Но внезапно по коридору прокатился грохот, и Инэс в страхе обернулась. Возле лестницы, распластавшись в позе морской звезды, лежал король Трандуил. «О, небеса! Он поскользнулся на мокром полу!» - вспыхнула догадка у перепуганной девушки, и она, откинув в сторону тряпку, бросилась к Орофериону. - Мой король, простите! – взмолилась Инэс, подавая руку лежащему на мокром полу королю. Но владыка, холодно сверкнув на нее своими голубыми льдинками-глазами, показательно отказался от предложенной помощи и, состроив пренебрежительно-гордое выражение лица, поднялся в полный рост. Инэс склонилась в поклоне: - Простите, я не думала, что здесь кто-то пройдет, я не… Трандуил, даже не взглянув на нее, произнес что-то невнятное из разряда: «Я не желаю тебя слушать», величественно накинув на плечи соскользнувшую мантию, поджал губы и сделал шаг вперед, намереваясь поскорее избавить себя от выслушивания оправданий перепуганной служанки. Но тут же со всей своей королевской грацией, присущей лишь истинному владыке Мирквуда, изящно расстелился на полу, загремев многочисленными кольцами и ножнами с мечом. Инэс закрыла рукой рот и простояла в оцепенении несколько секунд, слушая, как эхо разносит грохот по коридору. Но сознание вовремя вернулось к ней вместе со страхом, что такого промаха Трандуил ей не простит, и девушка бросилась к королю, поднимая его с пола. Ороферион на сей раз не высказывал каких-либо возражений, снизу вверх смотря на кудахтающую вокруг него Инэс. Вся королевская гордость и стать, веками собираемые по крупицам, рассыпались в одно мгновение, потому что вид у короля был весьма потрепанный. Одеяние промокло в некоторых местах, брошь висела криво, а великолепная корона так вообще съехала со своего места, и теперь венчала владыку поперек головы. Выдернув из рук девушки мантию, Ороферион поправил кособокую тиару и поспешил скрыться в глубине коридора. Инэс видела, как владыка, хоть и старался скрыть за царственной походкой, а все же прихрамывал на левую ногу. Сердце служанки гулко ударялось о грудину, ухая где-то в ушах. Осознание того, что Трандуил не простит такого неуважения к своей персоне, пришло к ней неожиданно, поэтому Инэс, затолкав ведра и тряпки в кладовку чуть ли не ногами, бегом понеслась в погреба. Гелион едва не уронил графин, когда на лестнице появилась запыхавшаяся помощница с трясущимися губами. - О, Элберет! Что произошло? Ты бледна, как снег! – тревожно затараторил эльф, когда Инэс спиной прижалась к стене, давясь истерическими всхлипами. Виночерпий долго не мог добиться от девушки ответа, силясь расслышать членораздельные слова из потока ее вздохов и причитаний. В конечном итоге, потеряв всякое терпение, Гелион с размаху швырнул на пол полотенце, которым несколькими минутами ранее протирал стенки стеклянного сосуда, и громко крикнул: - Прекрати истерику! И отвечай внятно – что стряслось? - Я уронила короля… - прошептала Инэс и обессиленная сползла по стене на пол. Гелион не разобрал смысла ее высказывания, поэтому, поставив графин на полку, принялся осторожно поднимать девушку с пола, чтобы усадить за стол и дать успокоительную чарку вина. Инэс как-то отстраненно совершала все действия, а когда горячительный напиток обжег глотку, смогла, наконец, поведать историю чудовищного падения эльфийского владыки. - Это все я, Гелион! Это я не вытерла досуха пол, и наш король поскользнулся… Он же ударился всеми костями! Я сама слышала! – причитала она, в то время как виночерпий прятал улыбку в длинных волосах, что так удачно ниспадали на плечи. Решив, что Инэс лучше отдохнуть от работы, он заставил девушку лечь в кровать и попытаться уснуть, потому что сегодня она натерпелась достаточно много. Гелион, как и всегда, отправился на кухню, оставив служанку одну в погребах наедине с мыслями. Инэс вертелась, размышляя над своей дальнейшей судьбой, которая, ясно – была не самой доброй. Так, в волнении заламывая пальцы и кусая губы, она провалилась в весьма неспокойный сон. И чудилось ей, будто рядом с кроватью стоит король Трандуил, почему-то в виде огромного ведра на ножках, с накинутой поверх мантией-тряпкой. Вскрикнув, Инэс подскочила с постели в холодном поту. Но, глянув на ноги, пронзительно завизжала, потому что там, мерзко скалясь, лежала Трандуилова корона. Девушка в страхе запустила в нахалку подушкой и, не удержавшись, соскользнула на пол. Почувствовав боль, Инэс распахнула глаза и поняла, что во сне умудрилась упасть с кровати. На лестнице послышались чьи-то шаги, верно, возвращался Гелион, и девушка поспешила рассказать о кошмарном сне другу. Но в погребе ее ожидала встреча со стражем. - Доброй работы, - улыбнулся эльф. Инэс в смятении кивнула, все еще находясь под впечатлением от сна. - В покои владыки велено доставить вино, - отрапортовал он и начал подниматься по лестнице. А Инэс осела на пол. Ну вот и все. Под предлогом проклятого вина король желает видеть ее и навсегда заточить в своих темницах. Девушка судорожно хватала ртом воздух, мысленно прощаясь со стенами винного погреба, ставшими ей почти родными. Впервые появившись здесь, она и подумать не могла, что с великим рвением будет желать оказаться в компании виночерпия после тяжелого дня, насладиться пряными ароматами, что витают в воздухе этого чудного места, островка спокойствия в море страстей. Инэс почти не помнила, как, взяв с полки графин с лучшим вином, поднималась на верхние ярусы, где располагались комнаты сановитых эльфов, в том числе и короля Трандуила. Стражи расступились, раскрывая перед служанкой дверь. Инэс впервые была в покоях владыки, но сейчас почему-то не хотела замечать их великолепного убранства и масштабности. Встав у стены, что ограждала часть комнаты, отведенную под кабинет, от спальни, девушка прислушалась к звукам, исходившим из глубины покоев. Голоса. Их было два. Один принадлежал Орофериону, а второй – его главному советнику Галдору. Инэс как-то видела этого эльфа, а после дворецкий сказал, что он являлся воспитателем короля, когда тот был еще молод, и, в свое время, воспитывал даже его отца – владыку Орофера. Инэс сразу же зауважала этого эльфа, хоть и не была знакома лично, за его мудрость, с которой, возможно, может соревноваться сам Трандуил. Очевидно, советнику были известны такие тайны владыки, что сам король старательно пытается забыть. - Это произошло неожиданно, - звучал голос Лихолесского владыки. - Ничего, это – верное средство. Главный лекарь собственноручно приготовил эту мазь для вас, мой король. Инэс бесшумно подкралась поближе и, оставаясь незамеченной, выглянула из-за тканевой занавеси. Расположившись у окна на мягком кресле, сидел Трандуил, положив ногу на подставку. Галдор старательно намазывал снадобьем огромных размеров синяк на его колене, и всякий раз Ороферион морщился, когда жгучая мазь ложилась на кожу. - Такое могло произойти с каждым, - успокаивал короля советник. – Мокрый пол являет собой порой бОльшую опасность, чем мы думаем. - Дело не в этом! – ответил Трандуил, а Галдор удивленно уставился на своего владыку. – Я запутался в собственной мантии… В комнате повисло молчание. И в возникшей тишине Инэс отчетливо слышала, как кровь бухает в ушах. Она не виновата! Король, оказывается, вовсе не поскальзывался, а уж Инэс вовсю продумала план своей скоропостижной смерти. - А сделал вид, будто в этом виновата служанка, - дополнил свое признание эльф. - Это… весьма по-вашему, - заметил его собеседник. - Виноват криворукий портной. Он сделал воистину огромную мантию, будто мои размеры приравниваются к туше пещерного тролля. Кстати, где он? - По вашему приказу отправился в Эсгарот за новыми тканями для лошадиных накидок. - Вернется, я ему всыплю. Ты закончил? - Да, мой король, - ответствовал Галдор. Инэс едва сдерживала улыбку, таким эльфийского владыку она еще не видела. Оказывается, маска презрения и излишней холодности остается за пределами королевских покоев, а здесь он мягок и безмятежен. Девушка не отрицала, что, возможно, компания старого друга совершила такую перемену с королем или предчувствие скорой весны. Хотя сегодня утром лицо короля являло собой ледяное отчуждение и недовольство. Тем временем Галдор поднялся со своего места и направился прямо в направлении девушки. Инэс, сделав вид, что только вошла, склонила голову в низком поклоне и протянула советнику графин с вином. - Ты можешь идти, - произнес эльф, принимая из рук служанки напиток. Инэс ничего не оставалось, кроме как покинуть великолепные королевские покои. Гелион весьма обрадовался, когда узнал, что Трандуил ничего не сделал Инэс. Однако, девушка утаила от виночерпия, что ее собственной вины в падении владыки нет, и все произошло по причине неосторожности самого короля, ей почему-то не хотелось подвергать нетленный авторитет Орофериона огласке. Впрочем, Гелион не был любопытен в подобных вопросах, ему хватало одного утешения, что все окончилось благополучно. Отужинав, виночерпий и помощница не спешили покидать стол, а продолжали сидеть, занимая себе неспешными разговорами о страшных лесных тварях, которых на днях удалось запугать настолько, что те поспешили убраться восвояси, оставив, наконец, близлежащие земли в покое. Конечно, все понимали, что это спокойствие продлится недолго, и постыдное бегство пауков всего лишь затишье перед большой бурей – Леголас не уставал повторять это на каждом углу. Внезапно, Инэс вспомнила свою утреннюю находку в одной из комнат, и спросила у Гелиона, известно ли ему что-нибудь об этом. - Так, значит, это правда! И портрет действительно существует! – охнул виночерпий. - Очевидно, если сегодня утром я смахивала с него пыль, - раздраженно ответила Инэс. – Так кто же эта женщина? - Ты видела портрет королевы. - Королевы? – брови девушки полезли на лоб. – Насколько мне известно, вот уже долгие века Лихолесье остается без хозяйки. И у людей есть сомнения – существовала ли она вообще. - Разумеется, если ты имела честь напиться с Леголасом, - улыбнулся эльф. – Королева была воистину прекрасной женщиной, самой прекрасной на свете, неудивительно, что король Трандуил с первого взгляда влюбился в эллет. Неожиданно Инэс почувствовала острый укол ревности. Ведь женщина была настолько прекрасна, что девушка не смогла и шагу сделать, ослепленная красотой. Трандуил Ороферион являет собой образчик неоспоримо изысканного вкуса, раз выбрал в жены настоящее произведение искусства. - Почему же король один? – спросила она, предчувствуя, что судьба королевы была плачевной. - Нашему королю завидовали многие – он имел возможность лицезреть лик прекрасной девушки. Нам же оставалось молча наблюдать со стороны за историей их крепкой любви. Они проводили много времени вместе, Трандуил часами любовался своей возлюбленной, порой забывая о государственных делах. Но королева была странной в своем поведении, она никогда не засиживалась во дворце долго – ее тянуло в лес, оттуда она частенько возвращалась далеко за полночь, неся в руках птицу с перебитым крылом или бельчонка со сломанной лапой. А потом воровала еду с королевской кухни и лечила своих зверей. Король закрывал на это глаза, кажется, он вообще не замечал каких-то странностей в поведении супруги. Скорее наоборот, потворствовал этому, раз повелел создать дивный сад, чтобы королева могла чувствовать себя свободно на безопасном расстоянии от дворца. Но этой истории не суждено было иметь счастливого конца… - Что же произошло с королевой? – прошептала Инэс, почувствовав резь в глазах, словно туда насыпали песка – хотелось заплакать. - Как внезапно появилась, так же и исчезла, – произнес Гелион. – Королева подарила нашему владыке чудного сына, тогда король на радостях устроил настоящий пир и разнес на все четыре стороны благую весть. Он души не чаял в Леголасе, старался поскорее закончить с делами и провести время с супругой и сыном. Тогда его сердце уже начало чувствовать беду… Однажды ночью королева ушла в лес, никто не знает, зачем это понадобилось в столь поздний час, порой мне думается… - эльф замолчал, на после продолжил. – Хотя, это мне не известно. Она не вернулась. Ее долго искали, прочесали весь лес, но не нашли и следа, словно она испарилась… С тех пор на лице короля печаль и тоска, он не смог забыть свою супругу. Инэс, затаив дыхание, слушала рассказ, она и подумать не могла, что за угрюмостью короля скрывается такая душераздирающая драма. По большому счету, и он, и она испытывали одинаковую утрату – потерю любимого. С той лишь разницей, что Инэс разлюбили, а Орофериона оставили. Теперь она чувствовала некую жалость к владыке, и ничего не могла с этим поделать. Впервые увидев его прекрасный лик, девушка поняла, что король несчастен и одинок в своем огромном дворце, но это чувство стёр ежедневный труд, а теперь, послушав виночерпия, что пережил эти страшные для Трандуила времена, она вновь вернулась к мысли о том, что король, очевидно, потому и несчастен, что все эти многочисленные слуги, хоть и уважают его незыблемый авторитет, а все же заботятся о короле с чувством какой-то усталой обреченности, просто потому что это их прямая обязанность. Теперь Инэс поняла, что лишь в компании старого советника Галдора король может почувствовать себя легче, потому что он, возможно, один из немногих, кто способен утешить «от души», а не потому что так того требует определенный обычай. - Леголас вырос достойным сыном короля, - произнес Гелион, щедро плеснув вина в чарки. – Может, детство без материнской ласки и особого отцовского внимания и повлияло на него, но не сделало хуже. Король Трандуил с трудом выкраивал свободные минуты, чтобы лишний раз побыть с сыном, наверное, принц понимал в глубине души, что отец любит его, но в силу обстоятельств не может дарить эту любовь целыми днями. Инэс пригубила напиток и глубоко задумалась. Перед глазами стояло личико собственного сына, материнское сердце противно ныло в груди от тоски по нему. Может, она и была не самой хорошей матерью, которая отдала сына на воспитание к чужим людям, но все, что делала девушка, она делала ради сына. Также, как и король Трандуил Ороферион. Усыпая, Инэс чувствовала себя совершенно разбитой и подавленной. Но в голове ее успел созреть план, и вершить задуманное нужно было уже утром, поэтому, девушка заставила себя отстранить ненужные думы и погрузиться в царство грез. Примечания автора: Представляю вашему вниманию портрет королевы -http://img.ii4.ru/images/2013/05/11/362496_x_491450fd.jpg Те, кто знаком с моим творчеством, поймут, что история жены Трандуила, которую рассказывает Гелион, есть одна из моих предыдущих работ ("Моя мама - Весна"), если есть желание, прочтите, там не слишком много, зато полная биография, скажем так. Сопроводительная музыка к сцене, где Инэс обнаруживает портрет и слушает историю владыки: Secret Garden – Dreamcatcher Имя главного советника, Галдора, мною уже было упомянуто в некоторых работах, это все та же "Моя мама - Весна" и "Девушка из харчевни"

Спасибо за то, что читаете и оставляете отзывы. За это Кот старается писать от всей души и не задерживать продолжение.