Наша свобода

* Темный коридор очередного убежища Орочимару буквально обволакивал всё тело в плотную и склизкую оболочку страха. Редкие лампочки, которые то и дело мигали светом, раздражали глаза. Казалось, всё здесь было пронизано тьмой, и временами Карин как будто слышала сдавленные людские крики. Стараясь как можно тише идти, она, наконец, дошла до нужной двери, с опаской обернулась по сторонам и, сложив несколько печатей, дернула за выступившую от произведенной техники ручку. Вся комната была окутана полумраком. На операционном столе лежал парень, которому по венам поступало лекарство из капельницы. Подле него стоял Кабуто и держал в руке шприц с какой-то светло-розовой жидкостью в нем. - О, Карин, быстро же ты вернулась, - несколько отстраненно произнес он. Девушка, казалось, решила пропустить мимо ушей его реплику и медленно прошла к операционному столу. - Как он? – тихонько поинтересовалась она, кладя ладонь на лоб больному. Кабуто чуть разочарованно посмотрел ей в глаза и, протерев запястье парня спиртом, ввел иглу шприца ему под кожу. - Терпимо, - ровно и спокойно ответил он. Внезапно больной начал судорожно кашлять, чуть приподнимая голову с подушки. Карин резко дернулась в его сторону, но Кабуто тут же преградил ей путь рукой и произнес: - Спокойно, - он осторожно поправил сползшие на нос очки. – Всё нормально. Натянув ему на нос кислородную маску, он устало отошел от больного к раковине, чтобы помыть руки. - Саске… - еле слышно произнесла девушка, вглядываясь в его бледное лицо. - Орочимару-сама уже завтра прибудет на станцию, ты его опередила, не думаю, что ему понравится то, что ты в первую очередь пришла сюда, - несколько поучающим тоном сказал Кабуто, вытирая руки полотенцем. Карин разочарованно кинула взгляд на Саске и всё-таки прошла к выходу, но на секунду остановившись в дверном проёме, обратилась к Кабуто. - Спасибо. В ответ он лишь криво ухмыльнулся и опустил взгляд. Холодный пасмурный рассвет пришел в комнату утренним ветром сквозь открытую настежь форточку, отчего Карин пришлось невольно поежиться на кровати. Она который раз мысленно ругала себя за то, что забыла её вчера закрыть. Резко привстав с постели, она с шумом задвинула ставни, собираясь снова погрузиться в сон, но тут же обнаружила, что он совсем улетучился, и нехотя пошла умываться. Холодная вода как всегда бодрила и освежала, хоть и отдавала хлором. Облегченно выдохнув, девушка вышла из ванной, но тут же услышала чьи-то сдавленные крики. Карин спешно кинула на кровать полотенце и, быстро одевшись, выбежала из комнаты. Звуки шагов и тяжелое дыхание эхом отдавались в бесконечных мрачных коридорах. Добежав до заветной двери, девушка начала суетливо пытаться её открыть, но тщетно. Ничего не выходило. От безысходности у нее закружилась голова. В исступлении дергая за ручку, она никак не могла понять, что же происходит. - Карин... – наигранно-удивленный шепот этого человека она бы узнала из тысячи. Резко отскочив от двери, она с опаской посмотрела ему в глаза, но потом отошла на пару шагов назад и осторожно произнесла: - Орочимару-сама. Его тонкие губы искривились в жалком подобии улыбки. - Перестань гоняться за призраками, Саске-кун безнадежен… он скоро умрет. Последнее слово эхом безвыходности отдавалось в ушах. Девушка ощущала себя выброшенной на берег рыбой и отказывалась верить в слова Орочимару. Ярость на то, что её держали в неведении столько дней, захлестнула с головой. Маска спокойствия треснула прямо посередине. - Но тогда… тогда почему вы всё ещё держите его здесь, раз он больше вам не нужен?! – её глаза раскрылись в удивлении и гневно смотрели на саннина. - Он нужен тебе… - несколько сочувствующе произнес Орочимару. – А мне нужна ты, - он мягко взял Карин за подбородок. - Согласись, не будь он здесь, ты бы давно ушла. Девушка чуть виновато опустила взгляд и сжала губы в тонкую полоску. Саннин с наигранным сожалением отстранился и, развернувшись к Карин спиной, неторопливо направился в конец коридора. Казалось, чем дальше он уходил, тем призрачнее становился. Как будто растворялся в воздухе. И вскоре совсем скрылся где-то во тьме. Беззвучно. Жутко. Девушка осталась совсем одна в этом мрачном коридоре. Вдруг за её спиной послышался скрип двери - она открылась. Карин чуть опасливо заглянула в комнату. Саске неподвижно лежал на операционном столе. Его грудь, перевязанная белыми широкими бинтами, тяжело вздымалась и опускалась. Подле него стоял Кабуто и устало вытирал со лба пот. - Зачем ты запечатал дверь? – громко и собранно спросила она, входя в помещение. - Чтоб ты спросила, - ответил он, вглядываясь в бледное лицо Саске. - Почему ты не сказал, что он не выживет? Кабуто решил сделать вид, что не услышал девушку и размеренно подошел к окну, посмотрев в небо. Серое и чистое – оно нагоняло разочарование. В комнате повисла звенящая тишина. Ненадолго. - Сколько ему осталось? – едва шевеля губами, спросила девушка, едва сдерживаясь от слез жалости. Не к Саске. К самой себе. - Несколько дней. - Не больше? – сглотнув, произнесла Карин, готовясь к худшему. Кабуто медленно поправил сползшие на нос очки. - Только дней пять… максимум, - многозначительно проговорил он, изменив положение капельницы. Как будто чья-то сильная крепкая рука сжала горло. Время остановилось. Карин медленно на негнущихся ногах подошла к операционному столу и, поджав губы, посмотрела на Саске. Легко убрала с его лица прядь волос. Прислушалась к тихому дыханию и крепко зажмурилась. В этой жалости и пустоте можно захлебнуться. * Холодный ноябрь пришел непрошено и незаметно. Серое утро. Тяжелые облака, нависающие над землей, словно вата. Первые заморозки. Голые деревья. Тусклое солнце. Дни протекали, словно во сне. Не хотелось ничего. Ни есть. Ни пить. Ни спать. Как будто привязали камень к шее. Он тянул Карин ко дну. Медленно и мучительно. «Остался всего один день…» - мысленно повторяла девушка вновь и вновь. Становилось страшно и даже холодно от мысли, что его больше не будет. Что больше никогда он не откроет глаза. Не заговорит с ней. Не улыбнется… хотя, когда он улыбался? Ветер ударил в лицо. Она и не заметила, как ушла довольно далеко от станции. «Вот и прогулялась…» Наверное, стоило возвращаться. Неторопливыми шагами девушка пошла обратно, рассекая ногами высокую степную ковыль. Кому пришло в голову строить убежище не в лесу, а посреди степи? Ответа на этот вопрос девушка не знала, хоть и не раз подмечала полное отсутствие логики в этом поступке. Хотя… может, все рассчитывали на то, что ниндзя Конохи «слона-то и не приметят». Будут проверять более скрытые и надёжные места. Кто знает… сейчас абсолютно не до этих глупых размышлений. Её уже несколько дней не подпускали к Саске. К нему никого не подпускали. Даже Кабуто. Всем была выгодна его смерть. Чем скорее он умрет, тем быстрее на станции станет одной обузой меньше. Медикаменты заканчиваются. Тратить их на безнадежно больного и ненужного шиноби не имеет смысла. Саске лежал один в своей палате. Взаперти. Умирал. И Карин оставалось только ждать его смерти. Сзади неё вдруг предательски треснула ветка, видимо, под чьей-то ногой. Девушка резко остановилась и, выхватив кунай, плавно развернулась на пятках, прищурив глаза. Всего лишь Кабуто. Легкая ухмылка играла в уголках его губ. В свете этого серого дня он казался каким-то ненастоящим. Как призрак. Вот сейчас взмахнешь рукой, и она сквозь него пройдет. Девушка чуть помотала головой, откидывая глупые мысли. - Молодец, - негромко сказал он. – Всегда начеку. Карин криво улыбнулась. - Знаю, – равнодушно отрезала она. - Слишком самоуверенна, - вынес диагноз Якуши. – Самая противная твоя черта. Надоело разговаривать ни о чем. Ему точно что-то от нее надо. Не пришел же он погулять вместе со старой знакомой. Не в его стиле. - Что тебе нужно? – уверенно спросила Карин, убирая кунай в подсумок. Выражение его лица мгновенно сменилось на абсолютно отстраненное. Всегда пугало то, как быстро оно меняется. Жутко. - Сегодня на станцию прибудет Суйгетсу, - начал он. – Ему сообщили о скорой смерти Учиха, и он решил вернуться сюда. Попрощаться. Как и ожидалось. Еще и Хозуки будет здесь. Когда им не удалось убить Итачи, Саске распустил Хеби, и каждый пошел, куда ему было угодно. Всё равно куда, они все уже объявлены нукенинами. Что означало: свободны. Саске вернулся на станцию. Карин пошла вслед за ним. Дзюго, по слухам, умер от рук одного из ниндзя Конохи. Суйгетсу отправился странствовать. - Надолго? – поинтересовалась девушка. - Кто знает, - задумчиво проговорил Кабуто. – Его стихия вода… - Вода переменчива, знаю! - Карин резко перебила парня, прекрасно помня эту замыленную фразу мечника. - Ты какая-то нервная, - ненавязчиво произнес Якуши. Какая-то нервная?! Кабуто вел себя так будто всё было нормально. Хотя прекрасно знал, что происходит. - Обычная, - холодно произнесла девушка, разворачиваясь спиной к Якуши и собираясь идти обратно на станцию. - Есть еще кое-что… - послышалось вслед. Сделав по инерции еще пару шагов, Карин остановилась и обернулась назад. - Похоже, нас засекли… - задумчиво начал Кабуто. – Около станции есть признаки присутствия чужой чакры. Ну, еще бы. Такое опасное расположение не могло остаться незамеченным. Они надеялись на долгое пребывание в тени? Неделя, не больше. Хотя, никто же не слушал, когда перебирались сюда с севера. Стоило остаться в той деревушке. - Коноха? – сдержанным голосом спросила она, хотя так и подмывало сказать пресловутое: «Ну, я же говорила!..» - Узумаки Наруто так и не оставляет надежд вернуть Саске обратно… - сказал Кабуто, поправляя низкий ворот темно-серого плаща. Всё-таки холодно стало, и шиноби на станции перешли на более теплую одежду. Узумаки Наруто? Кажется, где-то она уже слышала это имя. - Сколько у нас времени? Этот вопрос интересовал её более всего. Стоит ли ожидать нападения прямо сегодня или пока враги лишь следят и собирают информацию. - Точно не знаю, - ответил Якуши. – Немного, наверное. Они остановились где-то неподалёку. Нападать не спешат, но всё же… - он ненадолго замолчал, выдерживая томительную паузу. – Чуть больше суток. Саске уже будет… - Замолчи, - тихо, но яростно проговорила Карин, сжимая кулаки. Сейчас меньше всего хотелось поднимать эту тему. Сердце от чего-то заколотилось с бешеной скоростью. Казалось, его стук слышен в радиусе нескольких метров. Ярость, копившаяся так долго, норовила вырваться наружу и захлестнуть волной всё вокруг. Карин почувствовала, что могла бы сейчас плеваться огнём или перегрызать зубами канаты. Кабуто тяжело вздохнул и раздраженно закатил глаза. На злостные выпады девушки, наверное, стоило не реагировать. Парень размеренными шагами направился вперед, ближе к станции, и уже не оборачиваясь, махнул рукой оставшейся чуть позади Карин, побуждая этим пойти за ним. - Идём, - негромко сказал он.- Нам нельзя уходить слишком далеко.