Шелкопряд

Я незаметно на дереве в листьях Наполняю жизнь свою смыслом, Пряду свою тонкую нить. Нас очень много на дереве рядом И каждый рожден шелкопрядом, И прядет свою тонкую нить… Саша задержалась в больнице, наводя порядок в историях болезни, которые Майоров принципиально не хотел заполнять, а у Аллы иногда просто не хватало квалификации, чтобы сделать все правильно. Потерев уставшие глаза, Саша взглянула на часы и поняла, что безнадежно опоздала, как на ужин с Ромой, так и просто на ужин дома. А мама блинчики собиралась пожарить! Встав из-за стола и размяв затекшую спину, Саша потушила свет в ординаторской, заперла дверь и вышла в коридор, попутно размышляя о том, какой крутой поворот внезапно сделала ее жизнь. Еще недавно единственное, на что она могла надеяться – это редкая благосклонность Макса в ее сторону, и как бы ей ни хотелось верить, что все его знаки внимания означают нечто большее, чем сексуальное влечение, подсознательно она понимала, что на его чувства рассчитывать не сможет никогда. История с Ксю многому ее научила, она должна была понять гораздо раньше, что Майоров категорически не годится для семейной жизни. А вот Рома… Они еще не так близко узнали друг друга, чтобы делать какие-то выводы, но его оптимизм и настойчивость не могли не склонить чашу весов в его сторону. Надо же, будущая жена миллионера! О таком Саша не смела мечтать даже в самых своих откровенных фантазиях. Она горько вздохнула, внезапно поняв, что, как это ни печально, но всю жизнь все ее фантазии сводились лишь к одному человеку – Максу Майорову. На него она потратила свои лучшие годы, как бы смешно и банально это не звучало. Любовь к нему затмевала для Саши другие не менее важные вещи, мешала ощущать себя по-настоящему свободной. Проходя мимо его кабинета, Саша, наверное, больше по привычке, задержалась, и почти не удивилась, заметив пробивавшийся из-под двери свет. Внезапно перед глазами встали картины того злополучного дня рождения, когда Макс – по причине уязвленного самолюбия, не иначе, – сделал ей предложение. Надо было додуматься подарить ей кольцо Ксюхи! Такой концерт устроили, и Паша туда же! От него она точно такого не ожидала. Но кое-что заставляло поселиться в ее душе сомнению, и как она ни старалась его заглушить, ничего не получалось. После сцены с кольцами и появления Ромы, Майоров отправился за ней и продолжал требовать ответа, хотя прекрасно понимал, каким он будет. Паша, например, этого не сделал. Но Саша всякий раз заталкивала эти сомнения вглубь своего сознания, стоило только им выбраться оттуда, и объясняла все простой причиной – Макс гораздо более эгоистичный и самовлюбленный человек, чем Паша, и ему настолько тяжело поверить в то, что кто-то смог отказать ему, что для этого требуется чуть ли не письменное подтверждение. Задумавшись, Саша нечаянно провела рукой по двери кабинета Макса, и та внезапно распахнулась. Саша заметила свою оплошность, и уже хотела быстренько прикрыть дверь и ретироваться к лифту, но было поздно – Макс увидел ее. – Зайцева, ты задержалась на работе? Что случилось, твой миллионер из мусорного бака не прислал за тобой эскорт? Саша попыталась придать лицу выражение презрительного равнодушия и, шире приоткрыв дверь, высокомерно произнесла: – Учись проигрывать. Макс расхохотался. – Это я проиграл? Неизвестно, кому повезло больше – тому, кто получил такое сомнительное счастье в виде тебя, или тому, кто его упустил. – А ты чего здесь расселся? – проигнорировав его реплику, спросила Саша, заходя в кабинет и останавливаясь на пороге. – Некому согреть твою постель? Даже Ксю ты оказался не нужен. При упоминании Ксю, лицо Макса помрачнело, и Саша поняла, что сморозила глупость. Какой бы бездушной сволочью порой не казался Макс, она знала, что он искренне переживает и винит себя за то, что случилось с Ксюшей. – Прости, – быстро сказала она, раздумывая, как бы незаметно выскользнуть за дверь. Макс махнул рукой, но тут же приглашающим жестом указал на стул. – Заходи, коли пришла. – Я… Вообще-то я тороплюсь… – Не ломай комедию, Зайчиха, никуда ты не торопишься. Если бы ты спешила на свидание к своему миллиардеру, то не стала бы тратить время на разговоры со мной. Заходи, у меня есть бутерброды. – Пытаешься подкупить? – усмехнулась Саша, чувствуя, как между ними спадает напряжение. Она прошла к столу и уселась в предложенное кресло. Макс подвинул к ней чашку с горячим чаем и тарелку с бутербродами. – Ты кого-то ждал? – удивилась Саша, заметив две чашки. Макс неопределенно передернул плечами: он же не мог сказать Зайчихе, что знал о том, что она задержится, и специально ждал именно ее. Саша пригубила чай. – Сладкий, – бездумно произнесла она. Макс как-то странно посмотрел на нее, Саша даже удивилась – она редко видела его таким задумчивым. – Ну же, Майоров, взбодрись! Жизнь прекрасна! На улице тебя ждут толпы девиц, которым ты еще не успел заморочить голову! Макс приподнял бровь и усмехнулся. – Не могла не съязвить, – заметил он. – У меня был хороший учитель, – почти пропела Саша, широко улыбаясь. – Помнишь, ты рассказывала мне, почему захотела стать врачом, – внезапно произнес Макс. Саша чуть не поперхнулась откушенным куском хлеба – такой резкой смены темы она не ожидала. – Да, – осторожно ответила она, не понимая, к чему он клонит. – Зайцева, ты будешь смеяться, но причиной того, что я захотел стать хирургом, тоже была ты… **** 1995 год Саша возвращалась из школы в приподнятом настроении. Сегодня у нее был день рождения, и уже с утра родители подарили ей подарки – новую блузку с рюшами от мамы, и тетрис от папы. Блузку Саша надела в школу, а тетрис брать побоялась – мальчишки могли отобрать. Она представляла, как вернется домой и начнет с ним играть. Правда, все впечатления от сегодняшнего дня немного портил тот факт, что Макс Майоров так и не поздравил ее, даже не вспомнил о ее дне рождения, хотя, возможно, он просто не знал. В фантазиях Саши Макс подходил к ней на большой перемене и при всех дарил букет белых гвоздик. А потом наклонялся к самому ее уху и шептал: «Пойдешь со мной вечером в кино?» Вдруг, почти как в ее фантазии, над ухом действительно раздался знакомый голос: – Куда прешь, Зайчиха? Не проехать, не пройти из-за тебя, заняла всю аллею! – В ту же секунду Саша почувствовала толчок, потеряла равновесие и отлетела в сторону, неуклюже упав на бок. Грубо вырванная из своих фантазий, она ощутила резкую и острую боль, и перевела взгляд вниз, чтобы заметить, как по ее юбке расплывается кровавое пятно. Отброшенная с аллеи сильным толчком, Саша налетела на выброшенную кем-то в траву разбитую бутылку из-под шампанского, осколок которой и впился ей в бедро. Вдобавок ко всему, при падении она умудрилась выпачкать и порвать новую блузку. На глаза навернулись слезы: Саше было стыдно, больно и обидно – она испортила новую блузку, поранилась, а виновник всего этого стоял и потешался над ней. Саша подняла заплаканные глаза, и сквозь мутные стекла очков наконец разглядела его. Конечно же, это мог быть только Макс Майоров – хорошо, что хоть без своих дружков. Он стоял и смеялся над распластанной на земле Сашей, пока не заметил кровь. – Эй, Зайчиха, ты в порядке? – вдруг спросил он, прекратив смеяться, и присаживаясь перед ней на корточки. Если бы в тот момент Саша могла ясно мыслить, то она бы удивилась и обрадовалась беспокойству, прозвучавшему в его голосе. – Не знаю, – всхлипнула Саша, по-детски размазывая слезы по щекам грязными руками, отчего на ее лице появились серые разводы. – Больно и печет. – Встать сможешь? – Не знаю, – снова ответила Саша, продолжая плакать. Слезы лились и лились бесконечным потоком из ее глаз, и она никак не могла остановить их. – Давай руку, – сказал Макс, протягивая ей ладонь. Саша моргнула, от изумления даже перестав всхлипывать. Она не ослышалась? Макс Майоров действительно предлагал ей помощь? Шокированная этим фактом Саша даже не вспомнила, что именно он послужил причиной ее горя. Она протянула ему дрожащую руку, позволяя поставить себя на ноги, но тут же снова покачнулась. Бедро взорвалось новой вспышкой боли, нога подвернулась, и Саша почувствовала, как что-то теплое и пульсирующее потекло вниз, к колену. – Черт, ну и угораздило же тебя! Совсем под ноги не смотришь! – возмутился Макс, тоже словно забыв, что именно он довел ее до такого состояния. Он успел подхватить Сашу, приобняв ее за талию, и тут же покраснел. – Идти можешь? – спросил он, чтобы скрыть смущение. – Не знаю, – в третий раз сказала Саша. Все остальные слова вылетели из ее головы, она вдруг стала пустой, как воздушный шар. – А что ты вообще знаешь? – буркнул под нос Макс, оглядываясь по сторонам. Время было послеобеденное, и аллея небольшого парка, где они находились, пустовала. Макс, недолго думая, вдруг подхватил Сашу на руки и, прежде чем та успела что-то сказать, перенес ее на находившуюся поблизости лавочку. – Расскажешь кому-то – прибью, – предупредил он, прежде чем Саша смогла произнести хоть слово. Саша послушно закивала, не смея поверить, что все происходит на самом деле. Наверное, когда она упала, то ударилась еще и головой, и все происходящее – лишь ее галлюцинации. – Так, давай посмотрим, что здесь, – совсем по-взрослому произнес Макс, нещадно краснея, и взялся за край ее окровавленной юбки. – Нет! – Саша снова очнулась от сладостных грез и тоже вцепилась в ткань. – Оно… само пройдет. – Похоже, это артериальное кровотечение, само такое не пройдет, – с видом знатока произнес Макс, решительно отстраняя ее руки. Когда его пальцы коснулись ее кожи, Саша почувствовала, как по телу разлилось тепло. – У тебя же отец врач, кажется, – говорил тем временем Майоров. – Должна знать такие вещи. Саша опять кивнула, абсолютно не понимая, о чем он говорит. В пустой, как воздушный шарик, голове, билась только одна мысль: «Макс Майоров коснулся моей руки!» Она предвкушала, как вернется домой и вечером, перед сном, будет прокручивать и прокручивать перед мысленным взором этот захватывающий момент. Если бы можно было и руки не мыть, чтобы с ней подольше остался след от его прикосновений! – Зайчиха, у тебя шок, что ли? – Макс пощелкал пальцами перед ее глазами. – Есть пояс какой-то или тряпка? Нужно наложить жгут, чтобы остановить кровотечение. – Откуда ты… – хрипло начала Саша, избегая смотреть вниз, на свою рану. Потом поняла, что голос ее звучит слишком глухо и, откашлявшись, начала снова: – Откуда ты знаешь, что нужно делать? – В кино видел, – пробормотал Макс, а потом, снова оглядевшись по сторонам, внезапно расстегнул свою толстовку, стащил через голову футболку – Саша лишь на миг смогла увидеть его обнаженное тело, по мальчишески худощавое и костлявое, но уже с проступившими бугорками мышц, – а потом снова надел толстовку, застегнув ее чуть ли не до подбородка. Послышался треск ткани – Макс оторвал от футболки длинную полосу, наклонился над Сашиным бедром и плотно обвязал жгут чуть выше раны. Ткань сильно сдавила ногу, и Саша вскрикнула. – Терпи, ты и так уже много крови потеряла, – сказал Макс. – Главное, не свались в обморок, до больницы я тебя не дотащу. Саша действительно чувствовала себя как-то странно. Казалось, что голова ее то раздувалась, как пресловутый воздушный шарик, то сжималась до крошечной точки. Перед глазами поплыли белые пятна, немного затошнило. Саша глубоко вздохнула, попытавшись взять себя в руки и отогнать полуобморочное состояние. Упасть без чувств, когда тебя спасает сам Макс Майоров, было бы верхом идиотизма. Макс, тем временем, разорвал свою футболку еще на несколько лоскутов, которыми кое-как обмотал рану. – Рана небольшая, но глубокая, – говорил он. «Совсем, как врач!» – восхищенно подумала Саша. Макс вообще, на удивление, сегодня был необычайно словоохотлив – Саша не понимала, что он болтает без умолку, чтобы скрыть смущение и страх. – Но в нее могла попасть инфекция. Здесь неподалеку есть травмпункт, нужно как-то отвести тебя туда, чтобы они промыли и зашили рану. Саша наслаждалась его голосом, не особо вникая в смысл сказанного, но слово «зашить» заставило ее вздрогнуть. Она посмотрела на Макса испуганными глазами, кажущимися просто огромными за толстыми стеклами очков, и решительно замотала головой. – Иголок боишься? – высокомерно спросил Макс. Саша кивнула, опустив глаза, и взгляд ее тут же уперся в повязку, неумело, но качественно наложенную Максом. Кровотечение почти остановилось, но юбка была безнадежно испорчена. – Плакса. И дура. Нужно же было так неудачно грохнуться, бестолочь! – выговаривал ей Макс, вытирая окровавленные руки об остатки своей футболки. Но сейчас для Саши даже оскорбления из его уст звучали, словно музыка. Надо же, все произошло будто бы в одной из ее фантазий, даже лучше! Макс спас ее, как настоящий герой. Вот только в больницу Саше ехать совершенно не хотелось. Макс продолжал что-то говорить, оглядываясь по сторонам. Внезапно он указал на что-то рукой. – Вон, там, через дорогу! Дойдешь сама? – спросил он, указывая на какое-то здание. Саша разглядела большой красный крест и поежилась. Хоть ее папа и был врачом, больницы Саша не любила и очень их боялась. Саша пожала плечами, чтобы не повторять уже надоевшее «не знаю». – Свалилась же ты на мою голову! – почти простонал Макс. – Как я тебя туда дотащу, ты же полтонны весишь, не меньше! – Но до лавочки же как-то донес, – робко заметила Саша. Макс одарил ее таким взглядом, что ей тут же захотелось взять свои слова обратно, да еще и провалиться сквозь землю в придачу. – Вставай, будем как-то двигаться, – наконец, решил он. – Но предупреждаю: если увидим кого-то из моего класса – я тебя бросаю и ухожу. Позора мне еще не хватало. Саша, в который раз, послушно кивнула и, поддерживаемая Максом, встала с лавочки. Он слегка нагнулся, чтобы она смогла обхватить его за плечи, а сам неуверенно коснулся рукой ее талии. Так они потихоньку добрались до дороги, осторожно перешли ее на зеленый свет и очутились возле здания травмпункта. Саша ожидала, что Макс ее здесь бросит, но он без лишних слов завел ее внутрь и передал подскочившей медсестре. Когда Сашу увели, Макс немного послонялся по коридору, а потом заглянул в одну из приоткрытых дверей. Там он снова увидел Зайцеву в окружении медсестры и врача, который осматривал ее ногу. – Кто накладывал жгут? Сама? – спросил врач. Саша растерянно подняла глаза и тут же встретилась взглядом с Максом, который приложил палец к губам. – Да, – дрожащим голосом ответила она, отводя взгляд. Врать Саша не любила и не умела, но ради Макса была готова и на большее. – Молодец! – похвалил врач. – Научил кто? – У меня папа – доктор, – выдохнула Саша и побледнела, заметив в руках врача иголку. – А сама по стопам отца пойти не собираешься? У тебя талант! Не каждая девочка в твоем возрасте догадается остановить кровотечение и справится с такой глубокой раной. Тебе в хирурги надо идти! Саша снова перевела взгляд на Макса и остолбенела. Он улыбался, но не той презрительной улыбкой, которая часто была направлена в ее сторону, а по-настоящему, искренне и счастливо. Эта улыбка сделала его лицо самым прекрасным, самым совершенным на земле, и Саша знала, что никогда ее не забудет. Даже если улыбка предназначалась не ей. **** – Я помню этот случай, как я могу не помнить, – грустно улыбнулась Саша, когда Макс замолчал. – Я потом всю ночь не спала, вспоминая, как ты нес меня на руках, как держал за руку, обнимал за талию… Но ты, наверное, не помнишь, что на следующий день, на перемене, снова толкнул меня и прошел мимо, даже не остановившись. У меня разошлись швы, и пришлось снова ехать в больницу, на этот раз, к папе. Кстати, из-за того, что пришлось заново зашивать рану, у меня на бедре на всю жизнь остался шрам. – Саша посмотрела на Макса, который тут же отвел взгляд. – Но я понимаю, что история не обо мне, я вообще в ней – эпизодический герой. История о том, как великий Макс Майоров открыл в себе талант хирурга. Уж извиняюсь, что послужила этому причиной. – Ты такая же бестолочь, Зайцева, какой была в тринадцать лет, – покачал головой Макс. – Я хотел сказать тебе… А, черт с тобой, все равно не поймешь! – Нет, говори, раз начал, – Саша поудобнее устроилась в кресле, закинув ногу на ногу. – Наверное, это очередные три слова… – Нет, одно, – резко перебил ее Макс. – Вообще-то я хотел извиниться за то, как обращался с тобой в школе, но подумал и понял, что будь у меня возможность относиться к тебе по-другому, я бы не стал этого делать. Ты заслуживаешь такого отношения. – Что?! – Саша вскочила с кресла, задев бедром стол. Стоявшая на краю чашка упала и разбилась, расплескав на пол остатки чая. – Понимай, как знаешь, – пожал плечами Макс. – Ну, знаешь ли, это уже переходит все границы! Ты уже определись наконец-то, чего тебе больше хочется – унижать меня или жениться на мне! Потому что оба этих фактора в нашем случае – несовместимы. – Саша развернулась и направилась к двери, у порога остановившись и бросив на прощание: – Знаешь, а я рада, что ты мне все это рассказал. Теперь я прекрасно понимаю, что у нас не было будущего тогда, нет его и теперь. Тебя всегда будет интересовать только один человек – и это ты сам. Дверь захлопнулась с громким треском. Макс остался сидеть за столом, глядя на плавающие в луже чаинки.