От ненависти к ненависти

- Может, чаю попьем? – предложил Ваня. - Майскому предложи, - не поворачиваясь, ответила Амелина. - Ой, ну съязвила, съязвила! – перекривил Ваня, но все-таки встал и направился к выходу, - предлагаю последний раз! - Уку! – замотала головой девушка, - но будет возможность, притарабань мне чашечку кофе! - Тебе что, Рогозина персональное разрешение дала на распивание горячих напитков на рабочем месте? – умничал Иван. - Вань, не будь занудой, - Оксана оторвалась-таки от монитора, - я же сказала, не хочу! Тихонов вздохнул и вышел, но уже через пятнадцать минут вернулся, закрывая халатом еще дымящую чашку. - Ого! – обрадовалась Оксана, - и за что такая честь? - Я просто хочу, что бы тебя депримировали, - неожиданно выдал Тихонов. Взгляд зелено-голубых глаз с мягкого и проникновенного сменился на отрешенно презрительный. - Дурак ты Тихонов и шутки у тебя дурацкие! – Оксана отвернулась к компьютеру. - Эу, ну чего ты? – Ваня подсел поближе и пододвинул чашку. - Отвали, а? – выдавила Оксана. - Амелина, да ты что? – чуть ли не выкрикнул Тихонов, - я же пошутил! Я, вообще-то, всегда тебя покрывал, и с чего вдруг мне делать тебе западло? Я же для тебя старался! - Ну, больше не надо стараться, - холодно произнесла девушка, - знаешь, бывают иногда моменты, когда начинаешь к человеку испытывать любовь, что ли, а он возьмет и все как перекакает! И смотришь на него потом, и не понимаешь, смеяться или плакать, и что от него можно ожидать в будущем? Серьезное отношение к важным вещам или детскую непосредственность, как способ отмазки! Оксана на одном дыхании выпалила свою речь и вылетела из лаборатории. А Ваня остался обтекать, тупо глядя в пол. То, что сейчас сказала Амелина, сразило его наповал. Она чуть ли не призналась в любви и одновременно послала парня ко всем чертям. Невольно вспомнилась знаменитая «Собака на сене», где влюбленная хозяйка не давала своему слуге спокойно жить. Вот только одного Тихонов не понимал, кто в данной ситуации был этой самой собакой он или Оксана? Минутная слабость переросла в часовой анабиоз. Коллега все не возвращалась, и что бы отвлечься программист начал усердно перепахивать всевозможные сайты. Голова уже плохо переваривала информацию, а руки затекли в запястьях. Ваня посмотрел на давно остывший кофе Оксаны. Она так и не появилась. Молодой человек взял чашку и одним глотком осушил содержимое. Помогло мало, но зато немного отвлекся. Перед глазами вновь замелькали цифры и буквы, и высветилась фотография мужчины лет сорока с небольшим. «Пахоров Олег Федотович, - прочитал Ваня, - был осужден за убийство шестилетней девочки Федоровой Анны и попытку изнасилования своего племянника Ниралкова Леонида...» В голове как жучки забегали мысли, и Ваня, сорвавшись с места, помчал к начальнице. 22 января Галина Николаевна сидела в допросной и слушала монолог мужчины, которого доставили в ФЭС несколько минут назад. Он не исповедовался, но душа у него в данный момент была открыта, и Рогозиной на какое-то мгновение стало жаль этого преступника. - …понимаете, - тихо рассказывал Ниралков, - когда я вышел из подвала, я забыл все! Память начала возвращаться недавно. - И вам захотелось понять, почему ваш дядя так поступил? – спросила Рогозина. - Это, как наваждение, как какое-то помутнение, сделал раз, а потом не мог остановиться, - глаза Леонида блеснули непонятными огнями. За стеклом за допросом наблюдали все фэсовцы, но никто не комментировал, и в маленьком помещении царила полнейшая тишина. Верил ли кто-нибудь из присутствующих в откровения маньяка неизвестно, каждый держал свое мнение при себе. Лишь на лицах проступали эмоции, но в темноте, и они были скрыты. Около получаса продолжался словесный поток, в котором маньяк-насильник рассказал о себе почти все, начиная с момента сознания. Никто не сомневался, что психика у человека нарушилась тогда, когда он стал свидетелем убийства своей малолетней подруги и чуть сам не подвергся насилию. Что его спасло, он не помнил. Когда его вывели из допросной, Галина Николаевна долго сидела, не решаясь набрать номер Султанова. Но необходимость заставила сделать это, и начальница слушала протяжные гудки на том конце линии. - Да, - коротко приветствовал Руслан Султанович. - Он у нас, - так же коротко констатировала Галина Николаевна. - Кто? – не понял Султанов. - Маньяк, - оповестила Рогозина. - Я буду через двадцать минут! – Султанов отключился