От ненависти к ненависти

Первый раз Оксана застала Тихонова в непривычном для него образе. Он сидел с ногами на маленьком компьютерном кресле и с видом ученого, чесал лоб. - Буря мглою небо кроет… - процитировала девушка несколько строк знаменитого стихотворения и хлопнула начальника по плечам, - Тихонов, что случилось? - Не видишь, размышляю, - передернул плечами молодой человек. - Над чем? – Амелина накинула халат и присела рядом. - Да вот, покоя мне не дает одна вещь, - продолжал говорить загадками Ваня. - Тихонов, ты издеваешься? – начала злиться Оксана. - Вовсе нет, - программист сел нормально в кресле и повернулся к девушке. Он не рассчитал угла поворота и нечаянно задел своим носом краешек ее уха. На секунду повисло молчание. Некое смущение и розовый румянец скользнули по щекам Амелиной. Ваня был поражен, наблюдая подобную реакцию, но уже через секунду Оксана была невозмутима и неприступна. - Так ты мне расскажешь, над чем так упорно мозги сушил? – ровным голосом спросила она. - Смотри! – самообладание вернулось и к программисту, - у нас есть еще один непроверенный экземпляр. - Какой? – Оксане становилось все интересней. - Все дети, кроме Алины и Маши Кореневой имели проблемы с английским, - рассуждал Ваня, - поэтому, мы и не учли подобный момент соприкосновения. А что, если и Алина и Маша все же ходили к репетитору для повышения уровня своих знаний. Может, их родители готовили своим чадам будущее, видя в их лицах филологов! - Ванечка, - Оксана с восхищением смотрела на своего начальника, - давай сделаем так! Мы усложним себе задачу, но зато не будем никого вызвать на допрос по-новой – проверим все номера телефонов родителей наших жертв. - Ты читаешь мои мысли, - Ваня развернулся к компьютеру и затарахтел по клавиатуре, - тебе пять и мне пять! - Чего пять-то? Ванечка? – улыбалась девушка, - с чего ты взял, что подобные номера будут храниться только на телефонах мам? Папы тоже есть ответственные. - Не спорю, - согласился Тихонов, - ладно, сравниваем перекрестно! Не прошло и часа, как на столе Рогозиной лежали бумаги с данными на Ниралкова Леонида Ивановича, в прошлом преподавателя английского языка, а теперь ведущего довольно неплохую частную практику. Галина Николаевна пребывала в непонятном состоянии. Где-то в глубине души она чувствовала, что это оно, стоит только ухватиться за невидимую ниточку и все сразу раскрутится, но этой ниточки, как на зло, не было. Вернее, она была, но так далеко запрятана, что невооруженным взглядом найти ее было очень сложно. Без каких-либо санкций завалиться в квартиру к человеку нельзя, а спугнуть преступника – это последнее дело. Голова вновь начала болеть пульсирующей волной в висках. Необходимо было копать, копать во всех направлениях и как можно глубже. Рогозина уже дала задание подопечным найти всю возможную и невозможную информацию по этому преподавателю, но и ей самой нельзя было в этот раз подкачать. - Галь, можно, - Антонова без стука вошла в кабинет. - Да, Валя, заходи, - подняла голову начальница, - что у тебя? - Маша Коренева была больна, - Антонова присела рядом с Галиной Николаевной, - у нее, если можно так назвать, повышенное содержание белых телец в крови. - Лейкоз? – удивилась Рогозина. - Не знаю, - уклончиво ответила патологоанатом, - болезнь не прогрессировала, но девочка, похоже, периодически испытывала дискомфорт. - Пока не знаю, что это нам дает, но спасибо, - закивала начальница. - А ты как? – поинтересовалась Валя. - Нормально, - отмахнулась Галина Николаевна. - Ты Круглова поблагодарила? – улыбнулась Валя. - За что? – Рогозина оторвалась от бумаг и взглянула на подругу, приподняв бровь. - Ну, ты что? - удивилась та, - если бы не он, ты бы тогда больно об пол хлопнулась, молодец, что успел поймать. - Понятно, - чуть слышно краешком губ произнесла Рогозина. - Галь, - не унималась Антонова, - ну, ты это… - Что Валя? – начальница конкретно недоумевала. - Может, ты с ним, ну вы так хорошо смотритесь…- Валя опустила взгляд. - Ты лучше это Тихонову и Амелиной скажи, - ушла от ответа Галина Николаевна, - а то мне их томные взгляды и Ванины печальные вздохи поперек горла. Начальница встала и, не говоря больше ни слова, вышла из кабинета, оставив Валентину в одиночестве.