Девочка и тэнгу

      У подножья горы Такао*, поросшей непроходимым лесом, расположилась небольшая деревушка. Жизнь здесь протекала монотонно и не отличалась ни изобилием, ни особой радостью. Лишь раз в год, весной, в дни, когда начинала цвести сакура, эти места тоже будто бы расцветали. Жители украшали деревню красочными флажками и фонариками, а на деревья повязывали разноцветные ленты.       Жила в одной из таких семей маленькая девочка. В свои неполные шесть лет была она очень смышлёной и ничего не боялась – наверное, поэтому то и дело попадала в разные неприятные истории. И как раз в самый разгар приготовлений к празднику сакуры она осталась без присмотра.       По дорожкам сновали суетливые толпы односельчан, и из-за этого играть в сшитый из кожи вола мяч было неудобно. В какой-то момент она бросила мяч очень далеко, и он покатился под откос прочь из деревни, в сторону горы Такао. Девочка резво побежала следом.       Она и сама не заметила, как оказалась в густом лесу, да ещё и на холме, откуда открывался вид на деревню. Её окружали высокие, мрачные сосны, и солнечный свет почти не пробивался сквозь них. Девочка бросила мяч и заплакала, но очень тихо, чтобы какой-нибудь голодный дикий зверь не услышал и не схватил её. Лес оставался безмолвным свидетелем её беды, и от этого ещё более пугающим.       Вдруг чуть в стороне послышался шорох, словно сова пролетела. И на старую, покрытую мхом корягу приземлилось существо с огромными чёрными крыльями, внешне похожее на человека. Это был тэнгу – демон-дух гор и лесов, могущественный ёкай**, который должен был вызывать ужасные картины в воображении маленьких детей, но только не в воображении той, что стояла сейчас перед ним. Увидев ёкая, она даже плакать перестала, нисколько не испугавшись злобного горного духа. Просто не спеша двинулась навстречу, чтобы подобрать подкатившийся к коряге мяч.       Тэнгу по-птичьи наклонил голову вбок и сложил крылья куполом перед собой, словно защищаясь от невинного дитяти. Его тёмно-золотые, лишённые белков большие раскосые глаза смотрели прямо на ребёнка, круглые зрачки цвета обсидиана были неподвижны. Человеческое лицо с кожей красноватого оттенка, увенчанное в меру длинным носом, не выражало эмоций, лишь вооружённые когтями красные пальцы рук едва заметно теребили потрескавшуюся кору. Обычно тэнгу не трогали человеческих детей, да и видели их нечасто. Этот тэнгу был относительно молод, и, как видно, пребывал в замешательстве, впервые встретив столь крошечного человека.       Подняв с земли свой мяч, девочка посмотрела прямо в глаза ёкаю. Он казался ей огромной, смешной птицей, одетой в грязный шёлковый халат, штаны и геты***, и в монашеской шапочке на макушке. Тэнгу на всякий случай оскалился, показывая жёлтые человеческие зубы и грозные клыки по бокам челюстей. А девочке показалось, что он улыбается ей. Она не знала, кто он такой – уж больно родители не любили рассказывать легенды о здешней нечисти своему ребёнку, которому неведом даже страх перед реальной опасностью. Поэтому, разглядывая всклокоченные чёрные волосы, огромные крылья, оскаленную пасть, длинный нос и горящие недобрым светом глаза тэнгу, она восприняла это существо всего лишь в качестве нового друга, с которым вполне можно поиграть в мяч, и тогда в этом тёмном и мрачном лесу им вдвоём уже не будет так страшно. А поскольку ёкай так и сидел перед ней без движения, она дотянулась до ближайшего крыла и вырвала оттуда нижнее перо.       В ту же секунду тэнгу бросился на ребёнка, схватил и взмыл в воздух, в мгновение ока оказавшись выше самой высокой сосны. И над лесом разнёсся его знаменитый, вселяющий ужас громовой хохот.       Праздник цветения сакуры был в самом разгаре, когда люди узнали, что в одной из семей случилось несчастье. Кинулись искать пропавшую девочку по всей деревне, но так и не нашли. Кое-кто догадался, куда мог уйти ребёнок, и поведал об этом убитым горем родителям. А один старец, единственный из всех, кто не боялся ходить в лес за грибами и ягодами, только что оттуда вернулся, торопясь на праздник с полным лукошком, и сообщил, что слышал жуткий хохот тэнгу. Никто в здравом уме никогда не смел идти против воли ёкая и мешать ему в чём-либо, поэтому, как только все поняли, что именно случилось с малышкой, ответ безутешным родителям прозвучал, как суровый приговор:       - Смиритесь. Если это был тэнгу, он её уже съел.       И родители смирились. А остальные крестьяне невольно вспомнили умершего пару лет назад кузнеца, который забрёл слишком далеко в этот лес, и тэнгу так его замучил, что вернулся он обратно живым, но безумным. И больше уже не смог выковать ни гвоздика, ни подковы, а только и мог, что беспрестанно хохотать жутким каркающим голосом, словно подражая мстительному ёкаю.       Прошли годы. У потерявшей ребёнка пары родился сын, и горе своё они позабыли за заботами о ребёнке, даже не подозревая о том, что дочь их жива. Что-то не позволило одинокому тэнгу употребить девочку в пищу. Возможно, именно одиночество и не позволило, и ёкай оставил малышку себе. Он учил её добывать мелких зверьков и рыбу голыми руками, строго-настрого запрещая трогать любую пернатую дичь. Дарил ей удобную одежду, которую ткали и шили, воруя лён у крестьян, младшие тэнгу – карасу, существа с вороньей головой, лапами, и заострёнными ушами. А девочка старалась во всём подражать своему приёмному отцу, жалея лишь об одном: что нет у неё таких красивых крыльев, чтобы летать вместе с ним. Зато она умела быстро бегать и даже прыгать с дерева на дерево, стреляя из самодельного лука по белкам и куницам, отличаясь поразительной меткостью, когда метала в жертв подаренный «отцом» короткий ножик, и им же разделывала пойманную добычу. Она не помнила своих настоящих родителей и считала, что родилась и выросла здесь, среди ёкаев, а на редких гостей леса – людей – смотрела с тем же отвращением и страхом, с каким эти же люди относились к тэнгу. Однако она не могла не признавать, что на человека она похожа гораздо больше, чем на своего «отца».       Она не умела говорить, скрывалась от людских глаз в непроходимой чаще, не боялась высоты, и тем не менее не ожесточилась сердцем, не превратилась в подобие животного, не утратила ясность мыслей. Живя вместе с тэнгу и ни с кем, кроме них и прочих ёкаев, из мыслящих существ не общаясь, она узнала про них то, чего никогда не узнали бы люди, не пожив в их мире. Поэтому для неё он был не монстром, а самым милосердным, добродетельным и ласковым существом на свете. Он могли подолгу общаться на языке ёкаев, летать на охоту или вместе отдыхать, купаясь в горном озере. Они были одной семьёй, словно никогда и не существовали по отдельности.       Отчаянное желание своей «дочери» летать тэнгу мог утолить только одним способом: посадив её себе на спину. И когда они пролетали над мелькавшими внизу соснами, поднимаясь к вершине горы Такао, девочка, вцепившись в развевающиеся волосы ёкая, с восхищением смотрела в небо, наслаждаясь ощущением полёта. Она летит, пусть не сама, но всё же она в воздухе, а рядом с ней самый могущественный защитник и друг. Исходивший от тэнгу запах прелой листвы и сосновых игл, смешанный с запахом древесной смолы и земли, и свежий горный воздух был для неё самым родным и естественным. В свои двенадцать лет она напоминала грозную лесную амазонку, дикую, свободную, неприступную… Но свобода никогда не бывает бесконечной. В один из дней всё может закончиться, да так внезапно, что и не поймёшь, как же это могло случиться. И такой день настал.       Маленький мальчик оказался совсем один в незнакомом лесу. Он был столь же храбр, как и его сестра, пропавшая здесь больше шести лет назад. Столько же лет было и ему. И он совершил ту же самую ошибку, погнавшись за красивой бабочкой, пока солнечный свет вдруг не померк, а его со всех сторон обступили высокие сосны. И вот он стоял, окружённый их стволами, и плакал от страха, пока не увидел, как кто-то спрыгнул с высокой ветки и, пролетев смертельную высоту метров в десять, приземлился неподалёку.       Мальчик увидел хмурую и грозную девочку-подростка с натянутым луком в руках. Она стояла неподвижно, выжидая, когда её «добыча» придёт в движение. И вдруг в этом ещё совсем детском личике малыш разглядел знакомые черты. К верным выводам на уровне разума он пришёл бы ещё нескоро, но выводы на уровне чувств уже сделал. Это была его пропавшая сестра. И он без всякого страха бросился к ней.       Девочка смутилась, увидев, что странный крошечный человечек бежит совсем не от неё, грозной охотницы, а к ней, и от удивления даже опустила свой лук. Но внезапно с небес между братом и сестрой обрушился тэнгу и в хищном оскале протянул когтистую руку к мальчику, пытаясь устранить опасность, угрожавшую «дочери».       - Нет! – вдруг вырвалось у девочки. Тэнгу замер, услышав непривычный, человеческий звук речи, а девочка, воспользовавшись его замешательством, подхватила брата и бросилась прочь из леса.       Изумлённый ёкай будто почувствовал, что больше не увидит её, и лес наполнился его отчаянным воем. Но броситься вдогонку, тем самым оказавшись на виду у всей деревни, он не мог при всём желании, и ещё долго оплакивал свою потерю. Казалось, сами горы заходили ходуном от его стенаний, продолжавшихся всю ночь и весь следующий день, пока измученный страданиями тэнгу не смирился с потерей.       И радость, и ужас были на лицах отца и матери, когда после стольких лет разлуки они впервые увидели свою дочь. Им пришлось долго привыкать к её дикарским выходкам, отучать от них, учить говорить и вести себя цивилизованно, но девочка так до конца и не адаптировалась к жизни среди людей. Но и вернуться к названому отцу она не могла – отчасти из страха. Ей казалось, что за предательство тэнгу, как только увидит, сразу разорвёт её на части подобно тому, как рвёт свою добычу.       И всё же она тосковала по прежней вольной жизни в лесу, который отныне внушал ей трепет отнюдь не благоговейный. Ей казалось, что время и брат, за которым она ухаживала, и которого полюбила всем сердцем, залечит эти раны, но ошиблась. И пока она не начала сходить с ума от тоски по тому миру, от которого добровольно отказалась, семья решила покинуть деревню и поселиться где-нибудь подальше от злосчастной горы. И как раз вовремя, потому что неделей позже пришлые лесорубы по незнанию своему спилили в лесу горы Такао пару деревьев для растопки печей, и в этот же день тот самый тэнгу обрушил свой гнев на ни в чём не повинную деревеньку, не оставив на ней и камня на камне.       Полыхнул сильнейший пожар, а поднятый веером тэнгу ураган распространил огонь настолько быстро, что в считанные минуты деревня сгорела дотла. Уцелевшие крестьяне бежали из этих мест и ещё долго вспоминали ту девочку, которую удочерил ёкай, полагая, что это из-за любви к ней тэнгу лишил их крова. Но, как ни странно, они понимали чувства демона, ведь тот, кто приобрёл что-то хорошее и светлое, и сам становится лучше и светлее, а если вдруг утрачивает – ожесточается, и тьма окутывает его своим покровом ярости.       С тех пор никто из японцев больше не селился близ горы Такао, опасаясь гнева обманутого людьми могущественного ёкая. Примечания. *Гора Такао - гора в Японии. Находится на территории квази-национального парка Мэйдзи-но-Мори, в городе Хатиодзи, в 50 километрах от Токио в сторону Фудзиямы. Известна в первую очередь тем, что на ней, как считается, обитают тэнгу в наибольшем количестве. **Ёкай – общее название японских сверхъестественных, либо сказочных существ с антропоморфными признаками. ***Геты – японские деревянные сандалии.