День, когда я впервые умер

      И снова я вернулся в исполинскую пещеру с подземным озером. Крадусь под высоким каменным куполом, что незримо и неощутимо давит на хребет. И словно скольжу сквозь вязкий влажный воздух, от валуна до валуна, вплетая свои шаги в звуки окружающей среды. И я не один — растянувшись цепочкой, поодаль столь же скрытно следуют мои товарищи и Хозяйка. Мы стараемся рассредоточиться и выстроиться полумесяцем: ведь наш план — окружить браконьеров и оттеснить их к озеру, чтобы не сбежали, а самим занять удобную позицию для атаки. Враги наши почти прискорбно беспечны и не ждут нападения. Но мы не теряем бдительности, ведём себя так, будто нам противостоят самые лучшие из воинов Космофлота. И крадёмся тихой сапой.       Впереди идёт Аюм-Ви. И он единственный, кого я могу хорошо видеть. О положении в пространстве других воинов нашего маленького отряда могу лишь догадываться: хотя и знаю, что рядом находятся ровны и Риззуаго, я не способен их разглядеть... или даже услышать. Настолько хорошо они скрывают свои передвижения, своё присутствие. И ладно бы одна только Риз — нет, и ровны передвигаются настолько же тихо и незаметно. И это оказывается щелчком по моему задравшемуся было к небесам носу. Обидно, они ничуть не хуже меня и Риз, если не лучше. Значит, Хозяйка была неискренней, когда заявила, что посылает меня на разведку, так как я справлюсь лучше всех. Наверняка эти слова она произнесла, чтобы потешить моё самолюбие. С тем же успехом можно было послать кого-нибудь из местных воинов. Выходит, она просто использовала возможность, чтобы лишний раз потренировать меня, — опыт, приобретённый в боевой обстановке, он самый ценный. Риз постоянно так поступает: воспитывает, бережно лепит из меня настоящего воина и напарника, достойного её... Боюсь, мне пока очень далеко до совершенства, раз уж я сначала принял её комплименты за чистую монету. Риззуаго была слишком добра ко мне, а я себя переоценил. До слёз стыдно.       Лишь громадным усилием удаётся прогнать непрошеные терзания и мысли — и только потому, что я снова нахожусь в своём «охотничьем трансе», необходимом для того, чтобы двигаться бесшумно. То странное, отстранённое, уверенное в себе и рассудительное существо, в которое я превращаюсь во время скрадывания «добычи», подсказывает мне: отвлекаться на бесплодные переживания нельзя. Не время и не место для самоуничижения и угрызений совести. Мы на задании, прямо передо мной противники, которых надо победить. И оправдать ожидания моей Хозяйки. Вернуть тот кредит доверия, которым она меня, неразумного хвастуна, одарила.

***

      Мы переползаем между камнями, ульями, грибами. Перетекаем вместе с тенями и с чернильной тьмой. Дежавю. Это уже было. Тут — уже проходил. Но теперь всё иначе. Я — ведомый. И шаг свой равняю по движениям остальных. Нет той свободы, того опьянения красотой и простором, которая захватывала меня недавно. Рутина, рутина опасности, диссонанс общности целеустремлённых убийц. И лёгкая тревога: удастся ли нам? Не заметит ли враг?       Хорошо, что фонарями освещены лишь небольшие участки на берегу озера и палаточный городок, а бесчисленные ходы и расселины, ведущие в пещеру, оставлены без внимания преступников. И здесь дело не в нашем везении: наверняка так вышло именно из-за бесчисленности этих самых ходов. Их просто слишком много, чтобы полтора десятка разумных могли обнаружить все малые пещерки и установить в них освещение и сигнализацию. Освещена лишь одна просторная арка. Тот самый ход, через который злоумышленники пришли к Священной Пещере?       Благодаря этой относительной темноте мы продвигаемся неожиданно быстро. Вперёд, всё дальше. В отдалении нет-нет да блещут неверным отражённым светом биолюминесценции грани кристаллов — это границы нашего мирка. Арки и провалы зияют распахнутыми ртами на неясных запертых горизонтах. Грозят поглотить. Не важно. Ничто не важно. Только биение сердец, только брюхо по земле, только нетревожный шорох крыл насекомых в непроглядной вышине над головой.       Вот мы уже преодолели ту точку, где я в прошлый раз развернулся и пошёл обратно. Лагерь похитителей природных ценностей всё ближе. И всё ближе они сами. По-прежнему возятся с добычей алмазов.       Поднять лапу. Нащупать склизкий камень, поросший мхом. Сделать шаг.       Ещё пять метров. И ещё. Повеяло живой сыростью с озера, поднялась на загривке шерсть. Ветер холодит ноздри. Чувства обострены до предела, я стараюсь улавливать малейшие сигналы и признаки, по которым угадываю действия и местоположение всех живых существ: моих товарищей, врагов и мелких животных поблизости. Постоянно слежу за округой.       И именно поэтому я первым замечаю неладное.

***

      Это случилось, когда мы уже успешно преодолели лазерную сигнализацию на краю лагеря. Четвёртый как раз включил её обратно. Пустяки, скажу я вам. Эти беспечные разумные просто проложили провода с датчиками по периметру, замаскировав их тяп-ляп. И забросав сверху мусором.       Но, видимо, эта сигналка была рассчитана лишь на то, чтобы отвлечь на себя возможных вторженцев. Здесь оказалась ещё одна сигнализация, посерьёзней первой. Я почуял её присутствие как эфемерный зуд на коже, как странное давление, распирающее голову между ушами. И очень специфическое ухудшение настроения. Магия! Поблизости действующее магическое поле.       Я тут же постарался обратить на это внимание своей Хозяйки, передав ей сообщение: в передатчике её шлема есть и канал вывода моих динамиков. А ещё я трижды цокнул зубом — знак для ровнов остановиться. Один из микрофонов у меня расположен близко к пасти как раз для таких вот случаев — так-то рот караха не приспособлен для членораздельной речи. Затем я замер, надеясь, что остальные расслышат сигнал и последуют моему примеру. В крайнем же случае всегда можно надеяться на телепатию Риззуаго, наше общее связующее звено.       Сработало. Краем глаза я вижу, как останавливаются практически неразличимые тени слева и справа от меня — Четвёртый и Риз. Спереди озирается Аюм-Ви. Вот он оборачивается и смотрит назад и направо, склонив голову в светопоглощающем шлеме набок, — наверняка прислушивается к телепатической передаче Риззуаго. Затем он медленно-медленно поднимает руку, а в наушниках слышатся тихие щелчки сигнала, обозначающие: «впереди магическая сигнализация, ищем узлы».       Наверное, ищет Риз — среди нас она одна обладает развитым магическим зрением. Нам же остаётся только ждать. Главное, нам везёт: я почуял сигналку прежде, чем мы в неё вляпались. Магические датчики нематериальны, это определённая форма, приданная энергии, её нельзя засечь приборами или обычными чувствами, как ту же лазерную сигнализацию. И лишь потому, что карах мой был создан неподвластным чарам, но чувствительным к ним, мы сумели узнать о работающей сигнализации загодя.       У нас с собой амулеты, с помощью которых можно подключиться к сторожевой сети и обмануть её. Надо только найти «узлы» — что-то вроде узоров, в которые кое-где сплетается магическая энергия, это ключевые моменты всей конструкции. Именно к ним и можно подключиться, пока мы не вошли в зону действия поля заклинания. Через управляющий амулет при помощи малых амулетов — маркеров — которыми снабжены все мы, можно будет убедить сеть, что каждый из нас значительно меньше по размеру, чем есть на самом деле. А на совсем мелких существ сигнализация срабатывать не должна, учитывая то, что она установлена в пещере, изобилующей жизнью. Иначе сигналка срабатывала бы на каждого зверька и на каждое насекомое. Скорее всего, она настроена на то, чтобы засекать в зоне своего действия передвижения всех крупных существ — размером от ребёнка-грасса и более. Впрочем, возможен и вариант настройки не на движение, а на ауры всех разумных, кроме самих воров. И тогда сеть будет нацелена именно на ровнов — раз уж тут Ровенна. Но это не моя проблема: разбираться с сигнализаций предстоит Риззуаго, это было условлено ещё перед высадкой. Конечно, любой маркер способен исполнять роль резервного управляющего амулета с ограниченным функционалом, однако все настоящие управляющие амулеты были сданы именно Хозяйке — она видит магию, так что логично предоставить именно ей всю работу, хоть как-то связанную с волшебством.       Тянулись минуты. Тягостно. Риззуаго справа от меня рыскала в поисках подходящего узла. Двигалась она медленно и тоже заботилась о том, чтобы не издать ни малейшего шороха, продолжала сливаться с обстановкой. Я же пялился на Аюма-Ви — тот должен будет подать мне знак продолжить движение, когда Риз закончит и пошлёт ему телепатическое сообщение о состоянии сигнализации. Ну и конечно, я продолжал следить за аргами, человеком, ладном и ровнами у озера — нашими врагами. Пока о нашем приближении они не имели ни малейшего понятия, спокойно занимаясь работой. Небрежно с их стороны, положиться всего лишь на сигнализацию... пусть и двойную. Лагерь охранялся лишь «для галочки», нападения тут, под землёй, они явно не ждали. Что ж, именно на это был весь наш расчёт с этой авантюрой. А как ещё назвать данную операцию? Авантюра и есть, сунуться сюда с половиной взвода воинов-ровнов и с парой инопланетян, когда число и вооружение противников нам не известны. Нет, всё-таки как нас угораздило согласиться на такую глупость?..       Под языком у меня разливалась кислинка. Я нервно облизнул губы слишком сухим языком. Похоже, это волнение, несмотря на транс. И запах двуногой добычи вливается в ноздри, подгоняя частящий пульс. Один ровн из числа наших целей прошёл так близко, что мне потребовалось бы всего два прыжка, чтобы достичь его. Тревожно. И соблазнительно. Я невольно напряг мускулы на задних ногах и изогнул спину натянутым луком. У браконьера на голове укреплён обруч с фонариком, при помощи которого он искал что-то на земле, среди бухт металлизированных верёвок, уложенных на краю лагеря. Найдя искомое (какую-то коробку с двумя ручками на крышке), он развернулся и опять пошёл к берегу озера, так и не заметив никого из нас.       Я мысленно перевёл дух, не позволив телу своего караха вздохнуть на самом деле: рано расслабляться. Аюм-Ви подал сигнал о том, что с сигнализацией скоро будет покончено, и можно будет двигаться дальше.       И вот мы поползли дальше, вступив на территорию лагеря. Как ни странно, яркие фонари не демаскируют нас. Серые палатки вокруг собирают на себе цветные отблески светящейся пещерной жизни. Полотнища дробятся в радуге, силуэты размыты тенями. И нас полосуют тени, расчленяют цветные всполохи. Здесь нам удалось немного ускорить продвижение — используя палатки в качестве укрытий, мы всё ближе подбирались к берегу озера и к противникам.       Чувство зуда, вызываемое магическим полем, прошло давно, ещё на границе лагеря. Больше сигналок или магических ловушек не нашлось, хотя внимания я старался не ослабить. И подавлял нетерпение заимствованного тела, утомившегося от скрытного движения, напрягающего мускулатуру и желающего броситься, наконец, в атаку. Знакомое предвкушение схватки. Как же я его люблю! Ничто не может заменить мне его. Это как наркотик. Ты словно предвкушаешь дозу наслаждения. Очень своеобразного, конечно. Желанного именно для тебя. Несколько мгновений кипящей битвы...